Real-Rpg: Ледяной Форпост

— Расскажешь? — вдруг спросила Марина, пока я думал о том, с какого нейтрального вопроса начать разговор.

— О чем? — машинально переспросил я.

— Как ты стал участником боевых действий, в них не участвуя.

— Я не воевал, но в боевых действиях участвовал, так будет точнее. Понимаешь, — произнес я после паузы, — в общих чертах рассказывать — лишь вопросы плодить лишние, а рассказывать подробно... — выражением лица и тоном я дал понять, что рассказывать подробно мне не очень хочется.

— Сегодня вполне подходящая ночь для откровений, как считаешь? Да и обстоятельства... — протянула Марина, вздрогнув и еще больше укутываясь в одеяло. — Мы ведь оставили все в другом мире, здесь с чистого листа.

Лист уже не был такой чистый — вдруг подумал я, размышляя о том, что все же стоит сейчас рассказать Марине о грозящей нам — в чем я был уверен — смертельной опасности.

— Хочешь, я начну, — неожиданно поинтересовалась Марина.

— Откровенничать? — улыбнулся я.

— Откровенничать, — кивнула Марина.

Неопределенно пожав плечами, я промолчал — если честно, не был настроен на подобные разговоры. Но если уж она сама хочет, пусть откровенничает.

— Я из Омска, — сказала девушка и выжидательно на меня посмотрела.

— Это важно? — поинтересовался, нахмурившись.

— Ты про Омск... нет, не знаешь?

— Марин, не говори загадками, — попросил я.

— Ты на развлекательных сайтах что ли не сидишь? Битва Омск против Саратова, мем "не пытайся покинуть Омск"...

— Может быть что-то и видел краем глаза, но мне если честно некогда на развлекательных сайтах сидеть, — пожал я плечами.

— Да? А слухи говорят совсем другое, — склонив голову, стрельнула черными глазами она.

— Какие слухи? Расскажи, мы ведь оставили все там, в другом мире, — помог я Марине, когда она замялась.

— Двадцать три года, купленный диплом, должность заместителя директора по развитию... протеже Натальи Геннадиевны, — понизив голос на имени, осторожно закончила Марина.

— У-ух ты... — не смог я скрыть удивления. — И что же говорят слухи про нас с Натальей? Геннадиевной?

— Говорят, что ты пользуешься ее расположением, по причине молодости и умений в постели, — откровенно призналась Марина.

— Охренеть, — в крайней степени удивления выдал я. Вот это прикол — контрразведка так не работает, как слухи распространяются — правда, слухи недостоверные.

— Так это правда? — совсем негромко поинтересовалась Марина, явно напрягшись.

— Частично — про диплом, молодость и умение в постели чистая правда, а вот к Наталье это не относится, — хмыкнул я.

Марина надолго замолчала. Я говорить не спешил — ведь она собиралась сама начать, но неожиданно повернула разговор так, что рассказывать предлагалось мне.

— Максим, послушай, — Марина ощутимо напряглась, еще сильнее закутавшись в одеяло. — Я потомственная ведьма.

Довольно неожиданное, но не шокирующее заявление — если честно, я подспудно чего-то такого и ожидал, поэтому совсем не удивился.

— Ну, не настоящая ведьма... хотя, может и настоящая... — Марина видно сама запуталась. — У меня в семье все девочки — каждое поколение, мальчики не рождаются. — Но больше одного ребенка никто не пробовал, а способности первенцу передаются, если что, — пояснила вдруг Марина торопливо и продолжила прежним голосом: — Моя прапрабабушка жила на Алтае, и была самой настоящей ведьмой, знаменитой — заговоры, привороты, все эти приколы колдовские. Прабабушка тоже — но она погибла в войну, а бабушка выросла в детдоме. Как она рассказывала, только к тридцати годам смогла на Алтай приехать и найти записи прапрабабушки — тогда, в те времена, для нее это тот еще квест был.

Мама моя... в общем, она семейную традицию не подхватила, а меня попыталась научить бабушка. Я это не очень хорошо помню — она умерла, когда мне еще десяти не было. Но способности у меня есть... не то, чтобы сильные — сродни развитой интуиции, предчувствию или дару убеждения — то есть не поймешь, или это приобретенные качества, или действительно доставшееся от поколений ведьм в роду.

Марина замолкла, а я — глядя ей в глаза, кивнул — показывая, мол ценю откровенность.

— Это я к тому, — съежилась девушка, — что я чувствую, когда врут. И сейчас, когда ты сказал, что Наталья к постели отношения не имеет...

Собеседница явно напряглась — ее чувственные губы сейчас были плотно сжаты, а нижняя и вовсе прикушена — возможно, Марина опасалась моей реакции. Но опасаться ей, в принципе, было особо нечего.

— Про постель действительно недосказал, но ко мне это не относится. Наталья была любовницей моего отца, и у них были очень долгие отношения. Так прохожу тест на правдивость?

Марина медленно кивнула, зеркально повторив мой недавний жест благодарности за откровенность. И начала рассказывать, глядя вглубь воспоминаний:

— До десяти лет я жила с бабушкой, была капризной девочкой-фефочкой — она меня любила и баловала. Бабушка зарабатывала гаданием и приворотами неплохие деньги, так что я ни в чем не знала отказа. Когда бабушка умерла... это было тяжело. Моя мама, она... очень набожная и строгая. После смерти бабушки я росла неухоженным и брошенным ребенком — мать все несла в церковь. От бабушки осталась трехкомнатная квартира — записанная на меня, а свою мать продала, и... отдала на пожертвования.

* * *

**,

* * *

*, — выдохнула в сердцах девушка, и торопливо добавила, — извини, пожалуйста. Так вот, в школе... в школе мне пришлось очень тяжело. Я уже тогда была очень красивая, — Марина сделала паузу, вопросительно на меня глянув, и я согласно кивнул, — и после смерти бабушки очень бедная. Меня... не очень любили, особенно несколько учительниц — не знаю почему, но они специально издевались и унижали меня перед всем классом. Кроме этого, все звали ведьмой — если раньше у моей бабушки была серьезная репутация и ее банально опасались, то после того как она умерла...

К восьмому классу я купила себе компьютер — и пригрозила матери, что наведу на нее порчу, если она к нему прикоснется. Блефовала, конечно — но мать повелась. Мы с ней, кстати, практически не общались — правда, она периодически пыталась насрать мне в мозг, но с шестого класса — после парочки драк в школе и телефона с интернетом, у меня иммунитет уже был.

Марина тяжело вздохнула и сглотнула ком в горле — было видно, что рассказывать ей очень тяжело. Повинуясь наитию, я перебрался в изголовье кровати и сел рядом с девушкой, приобняв ее.

— В конце девятого класса, когда мы на выпускной ушли в двухдневный поход... я вернулась, а компьютера нет. Мать сказала, ей батюшка посоветовал убрать причину моей закрытости и попробовать вернуть меня к нормальной жизни, а он готов помочь. Мой комп на тот момент неплохих денег стоил, под сотню — а она его за копейки слила. Но деньги не главное, там была вся моя жизнь, понимаешь? Дневники, книги которые пыталась писать, фотографии, игры... да я в мире Ведьмака проводила времени больше, чем в этом... сером.

— Онлайн игры?

— Нет. Мать отказывалась интернет подключать — это все от бесов, поэтому сеть у меня только в телефоне была. Стримы смотрела — интересно конечно, но я больше в синглы, мне хватало.

— Откуда у тебя деньги на дорогой комп?

— Воровала, — легко призналась Марина и пояснила, — я на секцию легкой атлетики записалась. Бегала — хотя бег ненавижу, но в других видах спорта денег много на экипировку надо было. Но в Омске ни разу по карманам ни лазила — только когда выезжали на соревнования и спартакиады, в раздевалках ошивалась. Ты не представляешь, сколько денег на карманные расходы дают московским девочкам... Но я не увлекалась, если что.

— И что дальше?

— Дальше?.. дальше... — Марина тяжело вздохнула, — компьютер мой мать продала на авито, телефон я нашла, позвонила — но там перекуп, он меня просто послал. Я конечно сразу излечилась, начала ходить в церковь, познакомилась с батюшкой — который посоветовал матери мой комп слить, ходила к нему как на работу в течении пары недель, слушала и внимала. Развела его на пару шуток, которые кое-как можно натянуть на недвусмысленные намеки, записала на телефон и пригрозила написать заявление в полицию — совращение малолетней с попыткой изнасилования.

Сразу уехала в Питер — батюшка так напрягся, что решил не связываться, дал матери денег, и она сняла мне квартиру, проплатив на год вперед. Он даже помог без проблем в техникум поступить. Перед самым отъездом я решила погладить мамино платье и забыла выключить утюг... гладила в ее комнате, она выгорела полностью. Да, еще сходила в службу опеки и предупредила теток, что если они дадут разрешение матери продать мою квартиру, я в прокуратуру, полицию, ООН, Юнеско и даже президенту напишу, так что лучше бы им не рисковать.

В Питере отучилась год когда, осталась жить на съемной квартире. Я очень не хотела в общежитие — сам понимаешь, в техникуме из приезжих девушек мало благородных девиц, и окружение соответствующее. Пришлось зарабатывать, и это были... не очень хорошие способы.

Невольно я повернул голову чуть отстранившись и посмотрел в глаза Марине.

— За деньги я ни с кем не спала, если ты об этом, — открыто глядя на меня, произнесла она. — И пожалуйста, если не хочешь меня обидеть, прошу — больше не думай обо мне подобного.

— Обижать тебя не хочу, — неожиданно хриплым голосом произнес я — думая совершенно об ином — о том, что сейчас очень хочется коснуться влажных губ девушки, и притянуть ближе ее обнаженное тело, которое было совсем рядом, на расстоянии откинутого в сторону одеяла.

— Какие же способы? — отвлекаясь, кашлянул я.

— Я ходила заниматься в фитнесс-клубы и снимала в раздевалках и душевых на скрытую камеру. Есть много ценителей именно таких, естественных записей, платят за это хорошие деньги. Очень хорошие, — поджав губы, покивала воспоминаниям Марина. — Ну а дальше сдала экзамены — я дипломированный аудитор, заочно поступила в институт и устроилась в нашу славную организацию.

Точно, Марина работала в отделе аудита — вспомнил я, где видел девушку в центральном офисе. Тогда — молодая, но серьезная специалистка в сером деловом костюме и подчеркивающих образ очках, со стянутыми в простой хвост волосами, с бесстрастным выражением лица и рабочим тоном без намека на эмоции. Сейчас — практически обнаженная, прикрытая лишь одеялом испуганная ведьма, с рассыпавшимися по плечам шикарными локонами цвета воронова крыла, рассказывающая мне откровенные подробности своей жизни.

— Чтобы ты понимал, — словно прочитала мои мысли Марина, — то, что я тебе сейчас рассказываю, не слышал никто другой.

— Ценю, — кивнул я.

— Твоя очередь, — негромко произнесла Марина.

— С Константином у тебя что было? — задал я волновавший меня вопрос.

— Да ничего не было, — легко ответила она. — Мы последние две недели как раз аудит транспорта проводили, и он ко мне подкатывал весьма настырно — притом на столе фотография жены, детей... На корпоративе сделала вид что повелась — он в сауну приглашал, но там ему хотела сказать, что у меня месячные и вообще голова болит, но предложить девочек вызвать — и чуть-чуть его пофотографировать. Дальше... были мысли, по ситуации.

— А если бы он... ну, был бы настырно-настойчив?

— Не у одного тебя перцовый баллончик есть, — пожала плечами Марина. — Так ты будешь о себе рассказывать, или это была игра в одни ворота? — спросив, она отвела взгляд. Некоторое время помолчали, потом я все же начал говорить.

— Я был золотым мальчиком. У меня отец глава администрации... небольшого города в области, и кроме этого имел весьма хороший заработок. Он в юности был автомехаником, любил ковыряться с машинами — и с его подачи я как себя помню автоспортом занимался. Сначала не нравилось категорически, но он заставлял... Картинг, авторалли, к тринадцати дрифтом всерьез увлекся — у меня к тому времени уже три своих машины было, одна только для дрифта. Катался по Европе, миру — индивидуальные тренера, соревнования. Звезда школы, все девчонки мои, — невесело хмыкнул я.

— Все? — переспросила Марина. Точно, она же ведьма, чувствует.

— Была одна... неприступная.

— Но ты ее завоевал.

— Именно так.

— Молодец, — с неожиданной холодностью произнесла Марина.

— Можно сказать наши истории чем-то схожи. Только у меня отец... умер, когда я был в десятом классе.

— Умер?

— В СИЗО, от сердечного приступа.

— Прости.

— Да не за что прощать, так-то... Десятый класс превратился в ад — падать всегда тяжело. Я уехал в Питер — у меня там бабушка жила, по матери.

— И она тебя... не любила? — Марина невероятно тонко чувствовала мои эмоции через интонации рассказа.

— Ненавидела. Мы с ней до этого не виделись ни разу. Вернее... правильно будет сказать, что она ненавидела не меня, а отца.

— А мама?

— Мама повесилась, когда мне не было еще года.

— Максим...

Да, она же чувствует.

— Это официальная версия. Я не знаю, что там было на самом деле — но бабушка была уверена, что к этому напрямую причастен мой отец.

— А ты?

— Я не знаю, Марин. Честно.

Одеяло неожиданно распахнулось, и на миг я увидел ее всю — в одних трусиках, как и предполагалось. При взгляде на ослепительно белую узкую полоску ткани, оттеняющую бронзовую кожу, у меня перехватило дыхание. Но мелькнула шерсть одеяла, накрывая уже нас обоих, и через мгновенье девушка прильнула ко мне — ее тело было удивительно горячим.

— И что дальше?

— Дальше... — протянул я, стараясь абстрагироваться от осязаемого ощущения ее небольшой, но упругой груди. — Дальше я учился. У бабушки были деньги... а у меня нет. Но крутился как-то, доставал. Закончил школу, поступил в институт. После первого курса ушел в армию.

— Неприступная девушка?

Черт, если бы она не призналась в том, что ведьма, я бы сам сейчас об этом догадался.

— Да. Мы поддерживали отношения — я катался к ней практически каждые выходные. Потом она приехала в Питер учиться и только после узнал, что все время пока я был здесь — все три года, она по-взрослому мутила у нас в городе с другими парнями. А меня держала как вариант — рассчитывая на то, что после восемнадцати я доберусь до отцовских сбережений.

— И никто тебе об этом не рассказал?

— Золотому мальчику, которому спортивное хобби полностью оплачивал городской бюджет?

— А, ну да. Прости. Печально.

— О да, — кивнул я — и вдруг с невероятным облегчением понял, что воспоминания об этом больше не бередят душу.

— Пошел в армию, попал в автомобильную роту. Возил генерала — на черной волге такой, антикварной, — усмехнулся я.

— И вместе с ним на войну уехал? — с пониманием произнесла Марина, глянув на меня и давая понять, что теперь осознает, как я участвовал в боевых действиях, но не воевал. Но догадалась она не очень верно.

— Нет, — усмехнулся я. — Вместе с ним я уехал в один... военный городок, так скажем. А военный городок, где ограниченное число офицерских жен у которых мужей никогда нет дома, а рядом большое количество молодых и свежих солдатиков...