1970

Мы помолчали. Затем я продолжил, не глядя на Зинаиду:

— Знаешь, мне кажется, что сохранить Союз практически невозможно. Даже с моей помощью. Без помощи — само собой, понятно — все пойдет так, как пошло в моем мире. Здесь...здесь мы может только лишь помочь смягчить удар. Сделать так, чтобы меньше было потерь. Я не верю, что нынешнее руководство поверит в мои бредни. Поверит в то, что я расскажу. Даже если я начну рассылать им рассказы о маньяках, убийцах, о катастрофах и важных событиях. Вот как-то так. Ну а теперь поясни...что там у тебя в голове. Что надумала.

— А ничего не надумала. Вначале, когда ты начал рассказывать о будущем — я загорелась: спасти! Спасти Союз! А когда услышала дальше... Ведь мы на самом деле ничего не знаем — как все обстоит на самом-то деле. Это вам вывалили всю подноготную, а мы...что мы видим? Газеты с победными реляциями? Парады? Демонстрации трудящихся, на которые сгоняют по спискам? И нам кажется, что все так и должно быть! И дефицит — должен быть! Зачем нам телевизоры и магнитолы? Лучше — танки! Лучше — ракеты! Я не спорю, и они должны быть, но...пушки вместо масла? Доколе?! А может пускай все идет, как идет? Помогать по мере возможностей, подсказывать, но...аккуратно?

— Я хочу уничтожить этих предателей! — пальцы мои сжались в кулаки — всех подлецов, что тогда подписали этот мерзкий Беловежский договор! И в первую очередь — Горбачева и Ельцина! Уничтожить! Навсегда!

— А вдруг вместо них встанет кто-то другой, такой, что мы еще и пожалеем о том, что убрали этих двух? Вдруг он окажется настолько безумным, что эти две личности покажутся нам ангелами?! Об этом ты не думал?

— Думал. И не знаю, что тебе сказать. Я не знаю! Ничего не знаю! Я всего лишь бывший омоновец, который больше всего в жизни хочет, чтобы его не трогали. Вот и все! Зина, ты все-таки...

— Скотина, да? — Зинаида грустно улыбнулась — Взбулгачила, и на попятную? Нет, Миш, не на попятную. Будем делать все, что сможем. А я тебе помогу. Ну да ладно...ты наелся? Тогда иди, осваивай новую технику, а я посуду помою. Не надо мне помогать...все-таки я женщина, а ты мужчина. Делай свое дело, а я буду свое.

И я побрел в свою...теперь — свою комнату. И правда, надо было посмотреть, как работает чудо техники под названием "печатная машинка". Все-таки я печатал на такой очень давно, уже и позабыл, как это делается. Хмм...вообще-то не на такой. Печатал я на "Эрике", обычно механической машинке, а эта — электрическая. Ничего, разберусь! Не компьютер же, в конце-то концов!

Конечно же, разобрался. И скоро уже строчил, как завзятая машинистка. Конечно, мне с ними не сравняться — я печатаю двумя пальцами, хоть и быстро. Но все-таки скорость моего письма увеличилась как минимум вдвое, а то и втрое. Да и перепечатывать потом не нужно — экономия и времени, и денег.

Зинаиду в этот вечер я больше не видел. Она лишь покричала мне откуда-то издалека, пожелала спокойной ночи, и...все. Я немного еще поработал над книгой, часов до одиннадцати вечера, и лег в свою новую шикарную постель. Уснул не сразу — с полчаса вертелся, не мог заснуть. В голове вертелась куча мыслей, и я пытался обдумать их все сразу, бросал не додумав, переключался на новую проблему, и так происходило до тех пор, пока усталый мой мозг не взбунтовался и не нанес себе самому нокаутирующий удар. И я провалился в сон.

Разбудила меня музыка. Она была громкой, и ко всему прочему, кто-то отсчитывал цифры: "Раз-два! Раз-два!". Я в первые секунды даже не мог понять — что это такое, и где нахожусь. Настолько непривычной была картинка, которую я увидел открыв глаза. Ну а потом пришло понимание, я вылез из постели, и побрел в ванную комнату, почему-то совсем не озаботившись тем, что шагаю в одних трусах. Ощущение было, что я нахожусь дома, а дома — кого стесняться? Чужие здесь не ходят! И только когда увидел Зинаиду, которая сидя перед телевизором в узких трусиках и обтягивающей майке наклонялась, делая упражнения — вспомнил, что нахожусь не совсем так уж и дома.

Впрочем, в своей забывчивости я был не одинок. Увидел меня — заспанного, помятого, в одних труселях — Зинаида издала непонятный звук, что-то среднее между "ой!" и "твою мать!", глянула на свои голые ноги и кружевные трусы, и видимо что-то решив для себя, продолжила свои занятия. Я же, слегка смущенный открывшимися...хмм...обстоятельствами, продолжил свой путь в туалет и ванную, где и начал водные процедуры.

Уже заканчивая умываться, я посмотрел на свою физиономию, больше напоминающую рожу деда-лесовика, и решительно взялся за бритву. Через десять минут я выглядел примерно так, как десять лет назад, на службе. Только морщин на лбу прибавилось, да открылся шрам на правой скуле, оставленный осколком брошенной духом гранаты. Так-то этом шрам меня не портил, жена даже говорила, что он придает мне мужественности, но мне почему-то не хотелось его показывать и я старался при первой же возможности отрастить бороду погуще. Ну вот бзик такой у меня был!

Когда шел обратно в свою комнату, Зинаиды на ковре уже не было. И это обстоятельство меня почему-то слегка раздосадовало. Перед глазами стояли ее ноги — сухие, стройные, длинные! И кстати — никакого целлюлита — крепкие мышцы, перекатывающиеся под кожей, соблазнительная попка...черт! Везет же мне на красивых женщин, ей-ей! Может у меня свойство такое, притягивать красоток? Да вроде раньше за собой такого не замечал! Может это из-за моей ауры "странного" человека?

Впрочем, чего это я рассуропился? Зинаида не моя женщина. Она можно сказать — боевой товарищ, коллега. А то, что этот коллега еще и женщина — таковое обстоятельство дел не меняет. И не надо заводить шашней в трудовом коллективе прогрессоров! Чревато, однако.

Опять же — она все равно чуть-чуть старше меня! А мой принцип...ну да, да...

Все, выбросить из головы ее длинные ноги, крепкую, практически девичью грудь, обтянутую тонкой майкой...круглую попку...синие глаза. Никаких поползновений в ее адрес! Шабаш! Монах! В синих штанах...

Глава 4

— О! — глаза Зинаиды расширились, потом она благосклонно кивнул, улыбнулась — теперь другое дело! Слушай, ты без бороды так молодо выглядишь...ну мальчик молодой, да и только!

— А что, мальчики бывают старыми? — сходу парировал я. Старого волка-фантаста голыми руками не возьмешь! Тот, кто привык редактировать текст, сразу злым упырем вцепляется в словесные несуразности! При желании, конечно. И настроении.

— Не придирайся, мальчик! — подмигнула Зинаида, и посмотрела на мои штаны — Ты решил в этих идти? Я же тебе купила модные, смесовые, кремовые! Ну-ка, давай, меняй! А то с тобой позорно будет под ручку пройтись!

Я поперхнулся чаем, который успел набрать в рот, проглотил, промокнул рот салфеткой — важно так, как будто только и делал всю жизнь, что присутствовал на светских раутах и аристократических обедах, и побрел в свою комнату, на ходу бурча что-то вроде:

— Маркое ведь! И на скамейку не сядешь! Темное-то лучше!

— Темное зимой будешь носить! — отрезала Зинаида — А то, что маркое — в стиральную машину засунем, и будет чистое! А истреплется — новое купим!

Мда. Как сынка неразумного. Или мужа ленивого. Может настоять на своем и отправиться в черных брюках? Мол, что хочу, то и надеваю? Но глупо как-то. Я предпочитаю уступать женщинам — в малом. Хочешь сверху — давай сверху, раз так хочется! А я отдохну пока. Надо уступать женщинам, ага!

В общем, когда мы спускались по широкой каменной лестнице, вытертой тысячами прошедших по ней ног, на мне были светлые смесовые брюки, светлые кожаные летние туфли, рубашка с отложным воротником, и...нет, черные очки я не надел. Это было бы слишком вызывающе! И так разоделся как денди!

А! Забыл про часы — теперь у меня были часы. Обычные, позолоченные, без всяких изысков. В это времени нельзя без часов — это у нас я привык шастать с сотовым телефоном, где есть все, что нужно человеку для жизни — от часов до калькулятора. Здесь — все иное.

Хмм...почти пещерный век...хе хе хе... К прогрессу привыкаешь быстро — отвыкать трудно. Это для Зины черно-белый телевизор — что-то прогрессивное, новое, классное! А для меня — утиль самого что ни на есть низкого пошиба. Еще не антиквариат, но и не "плазма".

У подъезда на скамеечке сидели три старухи, самого что ни на есть вредного типа — подслушивальщицы, подглядывальщицы, оценивальщицы. Вчера, когда мы приехали, никого не было — видимо они как раз отошли на сиесту. Или на ужин. Или на проедание мозга домочадцам. Так что нас они не заметили. А вот сейчааас...это было шоу! Какие у них были глаза! Как они горели охотничьим азартом, разглядывая то Зину, наряженную, как с картинки журнала мод, то меня — всего такого мачо с шрамом на щеке и в белых штанах!

И кстати сказать, Зинаида выглядела моложе меня, а я ведь всегда выглядел моложе своих лет! Интересно, как ей это удается? Косметика? Ну как вот из той скрипучей, резкой бабки вдруг выклюнулся прекрасный лебедь?! Нет, женщины — точно все ведьмы! Если не все, то часть из них — точно!

Легкая плиссированная юбка чуть ниже колен, легкая белая блузка, и как вишенка на торте — соломенная шляпка на голове. Очки она сняла, я видел — положила в сумочку — и вышагивала на своих высоченных каблуках как по подиуму. Просто отпад!

— Глянь, глянь, Семеновн — ты посмотри...Зинка-то! С хахалем! Да с молодым каким! И юбка-то, юбка! Тово и гляди — жопу будет видать! Ай, бесстыдна баба! В ее-то годы!

Слух у меня отличный. Годами натренированный. Но у Зины похоже слух не хуже — она схватила меня за руку, когда я было дернулся сказать бабкам что-то едкое, и слабо улыбнувшись, бросила на ходу:

— Настасья Семенова, доброе утро! Галина Петровна, Мария Александровна!

Бабки все дружно, и так же нарочито сладко поздоровались, а мы пошли дальше, пронзаемые взглядами вредных старушенций.

Зина вдруг захихикала, и тихонько сказала:

— Представляю, сколько будет разговоров! И вырядилась, как молодая, и с молодым любовником, и вообще...пропащая баба! Даже приятно! Давно так не хулиганила! И старухам приятно — будет, о чем поговорить! А то одно и то же, одно и то же!

Я вдруг остановился, и ошеломленно посмотрел на свою спутницу, широко раскрыв глаза и подняв брови. Она тоже остановилась, пройдя по инерции два шага, и недоуменно спросила:

— Ты чего? Чего застыл? Пойдем, вон уже мой гараж. Забыл, где он? Сейчас ты поведешь, ты же умеешь! Так что будешь меня возить. Отрабатывать, так сказать. Будешь моим личным водителем! Эй, ну ты чего так вытаращился?!

— Я понял! Я понял — кого ты мне все время напоминала! Мишель Пфайффер! Точно! Вот же я болван! Ты ее копия! Или она твоя...это как посмотреть. Только у нее светлые волосы и кудряшки, а тебя темные. И у нее длинные волосы, а у тебя короткие. А так — да чуть не одно лицо! И фигура...ну копия, черт подери!

— Хмм...а кто это такая? Что за Мишель? — улыбнулась Зинаида — ты ее знал? Знакомая какая-то? В твое время так запросто в Саратов приезжали иностранцы? Или она местная?

— Это суперзвезда моего времени! Кинозвезда — не удержался я от смешка — в 2018 году ей шестьдесят лет, а выглядит она...ммм...еще как выглядит!

— Считаешь, у меня еще есть время? — задумчиво сказала Зинаида, и вздохнула — Ей сейчас тогда...двенадцать лет? Ясно...

— Она физкультурой занимается, йогой, диеты держит, при росте сто семьдесят один — весит пятьдесят килограмм. Стройная — ну в точности как ты!

— Я тоже диеты держу. Фрукты, овощи...и физкультурой занимаюсь. Йогу правда не пробовала, надо почитать про нее, взять книгу в библиотеке. Не хочется стареть, правда...

— А кому хочется? — криво усмехнулся — я вот тоже, в тренажерный зал ходил...ну...качалка по вашему. Где штанги, гантели, тренажеры всякие. Форму поддерживаю. А зачем? По бабам я не бегал, из армии давно ушел. Зачем мне такая физическая форма? И насколько меня еще хватит?

— Для жены! Для своей женщины! Да просто ради чувства собственного достоинства! — Зинаида тряхнула головой — И я — то же самое! Для себя! Не для кого-то! Хочу быть молодой — чувствовать себя молодой, выглядеть молодой — почему бы и нет? Почему мы должны обязательно для КОГО-ТО?! Кстати — выглядишь ты потрясающе. Мечта любой женщины! Пойдем, а то бабки сейчас лопнут от любопытства, шеи вытянули — как жирафихи! Ууу...старые курвы! Вот тебе пример — когда те, кто не может, обгаживают это самое, что не может.

Я расхохотался, и Зинаида удивленно на меня посмотрела:

— Что смешного?

— Анекдот вспомнил. Бегут два кобеля — старый, и молодой. Бегут, бегут...помойка! Старый говорит — жрать! Жрут, жрут...нажрались — дальше бегут. Видят — сука стоит. Старый рычит: трахать! Оттрахали — бегут дальше. Добежали до "мерседеса" — новый такой, блестящий, огромный! Старый рычит: ссать! Срать! Обгадили колеса машины, дальше побежали. Молодой не выдержал, и спрашивает: слушай, а зачем мы эту машину обгадили? Старый и отвечает: запомни, молодой — все, что не можешь сожрать и оттрахать, обязательно нужно обгадить!

Зинаида прыснула, закашлялась, и начала хохотать. Шляпка упала с голову, и я едва ее подхватил — у самой земли (слава богу, реакция еще — молодым сто очков вперед дам!). Зина немного успокоилась, но потом оглянулась на бабок, осуждающе разглядывающих непонятную им сцену, и снова закатилась в смехе:

— Ой, не могу! А ведь точно! Обязательно надо обгадить! Это просто зараза какая-то! Поехали, а то у меня сейчас глаза потекут, хоть я и правильную тушь использовала!

Уже когда выехали со двора, и я впилился в негустой поток машин, не выдержал, и спросил:

— Слушай...если не секрет...где ты все дефициты достаешь? Ну елки-палки, я же помню, что в этом году в магазине только соки-воды были, да морская рыба! Вернее — во все эти годы! Особенно в Саратове — в Москве-то сколько угодно и сосисок, и колбасы, только туда не наездишься.

— Использование служебного положения, что же еще? — усмехнулась Зина — я же в мединституте лекции читаю, и приемной комиссии сижу. Да и в больнице вес имею. Я вообще-то профессор, доктор медицины — ежли чего! Известный психиатр! А что это значит? Ну? Давай! Вживайся в наш век! В наше время!

— Приемная комиссия, понятно...взятки берешь? Скорее всего — нет. Значит, знакомства, по блату. Небось, склад при горкоме? Или обкоме?

— Ты думаешь, только у обкома куча дефицита? — фыркнула Зинаида — А склады сельхозкооперативов, не слышал про такие? И много еще каких складов, попасть в которые могут только посвященные. Достаточно только помочь их прыщавому отпрыску откосить от армии.

— За деньги?

— И за деньги — тоже. Нет, я не беру — поморщилась Зинаида — но и не отказываюсь, когда дает заведующий отделением, к примеру. А сколько он берет — я не знаю.

— И не стыдно? Взятки-то? Отмазывать придурков? Нет, я не порицаю, мне по большому счету плевать, все равно они в армии не нужны — будут болтаться, как гавно в проруби, только место занимать, но все-таки?

— Ты сам и ответил. Ну что толку, что этот дебил будет болтаться в армии? Только сломает там чего-нибудь. Прибор какой-нибудь. Или оружие. Так что пусть лучше здесь побудет. Кстати сказать — с такой статьей, психиатрической, он ни в милицию, ни в КГБ, ни в чиновники какие-нибудь не устроится. Если только потом ее снять...