Полковник пристально взглянул в глаза девушке и сел за стол.
— Мисс Кун, я вас внимательно слушаю.
— Нет ли у вас при себе какого-нибудь диагностического оборудования, с помощью которого можно было бы определить спектр и силу способностей всех нас? Троих, включая дядю? Видите ли, одно дело, примкнуть к правому делу просто в качестве рабочей силы, и другое, — знать, что не упущено ни одной возможности для личного роста.
— Хм. Обычно подобную диагностику проводят в специальной медицинской капсуле. У меня ее нет при себе. Могу, впрочем, повторить еще раз. Моих скромных способностей хватает для управления техномагическим оборудованием. В условиях Содружества этого достаточно. Никто не требует крушить врага сырой силой. А ваши способности заметно превосходят мои.
= Товарищ полковник! Роберт и Кейси — внуки мага разума и вампирши, — зашептала Макееву на ухо Мурка, — Надо проверить, нет ли у них предрасположенности к магии крови?
"Ты что, думаешь, что в Трансильвании одни вампиры живут?"
= Нет, но... Имя и фамилия этой румынки как бы говорят за себя. Согласна, улика косвенная, но, все равно, так интереснее!
"Что именно мы можем проверить без медкапсулы? Кроме того, не забывай, что Роберт в ментальном отношении развивался неправильно. А мы — не магистры магии и можем, невольно, причинить ему вред своими опытами."
= Вампиры — рунные маги. Покажите ему рунную формулу, например, файербола. Мы ничем не рискуем. Объем внутреннего накопителя и пропускная способность каналов у молодого человека, может быть, и превышает вашу, но ненамного. Ничего тут пожечь он не сможет. И себе не навредит.
"Давай свою формулу..." — ворчливо буркнул полковник.
ГЛАВА 3
Мир Галанат
Выйдя из изнанки в районе бывшей усадьбы наставницы повелительниц стихий, я поднял Ликорна за пределы атмосферы и повел к планете Грандис на маршевых двигателях. Энергию магии решил поберечь. Насколько опасно потерять лишний десяток-другой минут, все равно оценить было невозможно, поэтому я выкинул из головы все переживания по этому поводу. Но вот мои спутники, похоже, едва ли разделяли мою невозмутимость. Даже многоопытный Маргол заметно нервничал.
— Друзья! — прервал я гнетущую тишину на капитанском мостике, — Вы все знаете, как мой соратник архидемон Онг в компании нескольких землян оказался в магическом мире. Анчар недавно связался с ними и передал мне базы знаний, накопленные ими за пару-тройку недель. Ловите на нейросеть.
Маргол, Алиса и Киная переглянулись и одновременно ушли в учебный транс. Быстрее всех справился с "учебой" драгонит.
— О! Полимерный азот, аэрогели, пересадка сознания! Твоему Онгу повезло с командой! Остроумные ребятки...
— Угу, — согласился я, — Но ты обрати внимание на их реализацию "автопилотов". Вначале подгружают в свое устройство симбиота, который, в процессе тестирования изделия, обучает нейросеть, в математическом смысле, после чего внедряет копию этой нейросети во все устройства данного класса. Встраиваемый управляющий софт, реализованный в виде ментоэнергетической конструкции, виртуального вычислителя-искина.
— Да, интересно, — пробормотал Маргол, — Ты хочешь как-то использовать эту идею? Но симбиотов-то у нас нет, которые мы могли бы встраивать в неживые изделия. Только нейросети ментального типа. Но они совместимы исключительно с разумными сознаниями, причем имеющими магический потенциал.
— А расскажи мне, дорогой друг, что представляет собой "айфон", который ты подарил Алисе?
— Обычный артефакт. Основа — прямоугольный брусок пластика, из которого в Содружестве штампуют предметы интерьера. На "лицевой" поверхности — слой серебра. Внутри — два алмаза. Один — накопитель, другой — основа артефакта.
— И? — допытывался я, — Что именно делает этот девайс айфоном?
— Ментоэнергетическая структура, внедренная в кристалл-артефакт. Она эмулирует, как вы говорите, "железо" айфона. Процессор, память, модемы, гироскопы, и прочее. Обычная виртуальная машина. На нее я установил операционную систему и некоторые приложения. Те, что твоя Кира скопировала со взломанного ей сервера компании. Когда мы прибыли на Рею, я обогатил этот эмулятор модулями связи с сетями Содружества, включая протокол мыслесвязи сполотов.
— Занятно...
— Это было мое "домашнее задание" на тему "виртуальные машины землян".
— Считай, что ты сдал его на отлично.
— Ты хочешь, чтобы я применил свой подход к ментовиртуализации, чтобы воспроизвести результаты ваших вундеркиндов из мира Текос?
— Ага. Ты правильно меня понял. Мощная и универсальная технология. Для классического големостроения слабовата, но вот в качестве замены искинов Содружества может и прокатить.
— Гм... Искин Содружества и айфон — несколько разные весовые категории. Даже с помощью нейросети и искина, которыми я обзавелся на Рее, мне может не хватить "мозгов", то есть, вычислительных возможностей, чтобы выстроить в сознании ментоструктуру такой сложности. А для того, чтобы внедрить ее в кристалл, нужен не только алмаз невероятной чистоты, но и артефактор уровня архимага. Я же — боевой маг тьмы, не более того.
— Плюс маг пространства, разума, огня и воздуха.
Маргол промолчал, только глянул на меня снисходительно, мол, что ты понимаешь, мальчишка, нахватался магии по верхам, а мнишь себя как минимум магистром.
— Ты прав, Маргол, магия, до сих пор, — нечто чуждое для меня, если иметь в виду менталитет и стереотипы мышления, сложившиеся с детства. Чувствую себя, как "в гостях у сказки". Поэтому мне и нужна твоя помощь.
— Я понял. Повторю еще раз. Автопилоты ваших вундеркиндов я могу обучать и внедрять. Но для управления изделиями Содружества они слишком примитивны. Не собираешься же ты воспроизводить и технику команды Онга, — аэрогелевую бионику, ракеты на полимерном азоте, дирижабли?
— Нет. Игра в стимпанк не входит в мои планы. Но, тем не менее, я прошу тебя разобраться досконально с этой темой. Мало ли, где пригодятся нам ментовиртуальные искины.
Драгонит молча кивнул и снова ушел в учебный транс. К этому моменту мы уже подошли к верхним слоям атмосферы планеты Грандис. Киная повела Ликорна к своему оазису.
Загрузка косаток в стазис-капсулы, которые мы создавали прямо на ходу, держа в руке горсть алмазов из императорской коллекции Реи, заняла около часа. Ликорн немедленно переносил их в свой трюм и, немедленно, в созданный для него пространственный карман.
Остался оазис. Киная со слезами на глазах прошлась по его дорожке через мостик и собиралась уже "прыгать" на мостик Ликорна, когда меня посетила очередная безумная идея.
— Маргол, ты можешь выплавить из песка корыто размером три на два на один метр? Внедри туда десяток алмазов.
Драгонит пристально посмотрел мне в глаза и перенесся порталом метров на двадцать за пределы оазиса. Через десять минут ковчег был готов. Я подошел, присел рядом и положил руку на верхний край его стенки. Вытащил из памяти Симба метрическую матрицу саркофага, где был заточен демиург-виртуализатор, и внедрил ее в ковчег, перестроив таким образом, что наиболее плотные критически важные сегменты пришлись на алмазы из коллекции. После чего подключился к этой метрической матрицы привычным образом. В сознании появилась консоль управления. Не успел я подумать о том, как задать объем реального мира, который я бы хотел виртуально отобразить на объем ковчега, как нужный скрипт тут же высветился в консоли.
"Симб, проанализируй скрипт. Не хотелось бы изучать его методом тыка. Слишком опасная игрушка."
= Оператор может запустить скрипт, послав его построчно в командную строку консоли. Никаких немедленных воздействий на реальность при этом произведено не будет. Оператор получит список интерактивных функций, включающих в себя модуль вероятностного прогнозирования.
Что ж, раз Симб уверен в безопасности хотя бы первого шага, я запустил скрипт. Да, вижу меню. "Задайте объем пространства для виртуализации", "Задайте целевой раздел/подраздел виртуального репозитория", "Запустите процесс переноса в режиме эмуляции", "Запустите процесс переноса в реальном режиме". С помощью навигатора я охватил мысленно объем оазиса, взяв с запасом по горизонтальному радиусу на десять метров, а по глубине — на пять. Именно такова была наибольшая глубина протоки, соединявшей залив с поляной, где стоял теремок. Убедился, что Киная перелетела на капитанский мостик, и больше никого из разумных в оазисе нет. Быстро прошелся по остальным пунктам меню, кроме последнего. Наконец, перенос в реальном режиме! Воздух вокруг оазиса задрожал, деревья, зелень и песок внутри выбранного объема потеряли четкость, как при расфокусировке, наконец, зыбкое марево поглотило его. Внезапно, как всегда с магией, марево исчезло, обнажив карьер пятиметровой глубины с идеально ровными вертикальными стенками, куда с веселым бульканьем хлынула вода залива.
— Ты что сделал, безумец? — заорала Киная по мыслесвязи, — Зачем уничтожил оазис? А что, если бы нам пришлось вернуться сюда?
Я заглянул в ковчег. Оазис занял почти всю площадь и сантиметров на тридцать в высоту. Застыл, как будто окутанный толщей прозрачного стекла. Или как муравей в янтаре.
— Все в порядке, — ответил я Кинае, — Мы забираем его с собой. Вдруг, пригодится.
Я попросил Ликорна перенести ковчег в трюм и забрать меня. Сразу же прошел на мостик и повел Ликорна обратно на Галанат, к входу в изнаночный тоннель.
Маргол задержался в трюме на несколько минут. Вернувшись в рубку, пробормотал, делая вид, что внимательно рассматривает навигационный экран:
— Кто-то утверждал, что не в состоянии обращаться со сложными плетениями...
— Разве случилось нечто, что этому противоречит? — парировал я, — Внедрена метрическая матрица, которую я скопировал с саркофага виртуализатора. Копи-пейст, без изменений.
— Я бы поверил тебе, но помню, из чего был сделан саркофаг. Не говоря уже о пропорциях и размере.
— Топологически инвариантная адаптация. Без разрывов и складок. Все равно, что глобус натянуть на мяч для игры в регби. И вообще, когда мы говорили о виртуальных искинах, речь шла о классической магии, а не манипуляциях с метрическими матрицами, которые я освоил еще до того, как узнал, что в принципе существует какая-то там магия.
Наконец, и девушки присоединились к нам в рубке. Обе молчали. Только Киная изредка бросала на меня задумчивые взгляды.
— Мир Галанат! — воскликнул я, когда мы опустились на грунт, — Видим мы его последний раз!
Маргол скептически осмотрел меня с головы до ног и опустил голову, глядя куда-то в район экрана. Я и сам чувствовал, что ждет нас неприятный сюрприз.
— Ликорн, входи в изнанку!
Реальность, отображаемая на экране, мигнула, и... восстановилась в прежнем виде.
— Ликорн, в чем дело?
= Не могу войти в тоннель. Он — нулевой длины и упирается в тупик.
Теперь я уже сам вошел в изнанку и осмотрелся. Подсветил все тоннели, виртуальный "диаметр" которых допускал перемещение левиафана. Из них отобрал безопасные. Всего пять. В принципе, неплохо, есть варианты. Хлоп! Уже четыре! Что за...??? Пока анализировал самый "толстый", он тоже схлопнулся и превратился в небезопасный тупик. За ним еще один и еще.
— Ликорн!!! Ныряй сюда! — заорал я, подсветив тоннель.
Левиафан дрогнул, как только я вернулся на мостик. На короткий миг экран погас, то есть, ему нечего было отображать, после чего на нем высветилась реальность иного мира. В видимом диапазоне — та же темень. Но вот шахтерские, навигационные и биосканеры начали постепенно отрисовывать наше окружение.
Неизвестная планета, водяной мир
= Вода средней солености. В предположении стандартной силы тяжести, мы в океане на глубине около километра.
Ликорн дернулся, меня окатило шквалом эмоций, которыми левиафан поделился со мной и Кинаей. Девушка вскрикнула и осела в кресле пилота, потеряв сознание.
— Ликорн, в чем дело? — заорал я.
= Антигравитационные двигатели не могут выйти в штатный режим. Наводимые ими возмущения могут разорвать корабль. — ответил искин.
— Мы можем воспользоваться другими двигателями, чтобы подняться на орбиту?
= Маневровыми, на ионной тяге. Реактивная струя уничтожит все попавшее в нее живое.
— В каком объеме?
= От ста до двухсот метров в водной среде, окружающей корабль на данный момент. До двадцати метров в диаметре вокруг оси струи.
— Есть ли разумные существа в опасной близости от сопл двигателей?
= По данным био— и ментальных сканеров — нет.
— Врубай двигатели и выводи нас на тысячекилометровую орбиту вокруг этой планеты.
= Принято.
— Спасибо.
Двигатели взревели. Я впервые услышал рев маневровых двигателей. Как-то до сих пор не доводилось пользоваться ими в среде, допускающей распространение звука. Ликорн медленно начал движение вперед и вверх, разворачиваясь по спирали, чтобы не зацепить подводный горный массив, находившийся прямо по курсу в момент нашего появления в этом мире. Вода за нами кипела, издавая более или менее привычные звуки шипения и бульканья. До самой поверхности воды мы не встретили ничего интересного. И хорошо. Не хотелось бы причинить вред, пусть и невольно, местным жителям, если они вообще тут есть.
Ликорн вынырнул и продолжил движение вверх по той же спирали, но уже значительно быстрее. Навигационный искин, не задавая лишних вопросов, запустил все имеющиеся в наличии сканеры. Ничего живого в атмосфере планеты не наблюдалось. Из интересного мы отметили лишь относительно высокий процент углекислоты — три с небольшим. Несмертельно, но душновато. Слои облаков мы последовательно прорывали на высоте пяти, двенадцати и тридцати километров. Начиная с высоты двухсот километров, Ликорн полностью перешел в космический режим эксплуатации двигателей. За считанные минуты мы вышли на расчетную орбиту. Сканеры продолжали свою работу. Сделав несколько оборотов, мы, наконец составили более или менее адекватное представление о планете и ее обитателях.
Суши в этом мире не было. Самые мелкие "банки" скрывались под водой на глубине около ста метров. Сканер показал, что в коре планеты, по сравнению с Землей, намного меньше гранита.
— Вот уровень предыдущего или, вообще, самого масштабного оледенения в их истории. — пробормотал я, не отрываясь от экрана и не собираясь начинать какую-либо дискуссию.
Маргол молча кивнул, но у Алисы, судя по облачку, пробежавшему по ее лицу, возникли вопросы.
— Во время оледенения уровень океана понижается, — начал свое пояснение Маргол, — суша, выступившая по этой причине на свежий воздух, начинает подвергаться водно-воздушной эрозии. Судя по всему, вода и ветер сравняли до уровня моря последние остававшиеся в этот период островные архипелаги. Потом лед растаял, вода поднялась, а эрозия островной суши прекратилась. Так они и застыли под водой на той глубине, где мы видим их сейчас.
