Комета. Два письма

Глава 06.Перфорации Назарова.

После воскресенья мы всю неделю занимались реализацией идеи перфорированного настила. В понедельник на большой перемене мы подступили к нашему Моисею Ароновичу. Валерка как смог нарисовал отдельный элемент и схему соединения нескольких. Теперь мы пытались объяснить физику, что нам требуется помочь рассчитать все необходимые параметры, такие как толщина железного листа, какую арматуру можно использовать для соединения отдельных секций между собой, оптимальную с точки зрения общей прочности к весовым нагрузкам форму, размеры, протяжённость и направление перфораций. Сначала он даже не понял, для чего это требуется, попытался отшутиться, видимо предположил какой-то розыгрыш, которых, за годы учёбы, мы устроили не мало. Но когда внятно объяснили, что это и для чего нужно, он подтянулся, собрался и пригласил в свой класс, где дежурные семиклассники поправляли стулья и протирали доску после урока. От короткой убедительной команды грозного Мишки семиклассников сдуло. А Ароныч поправил свои очки:

— Ну, те-с! Молодые дарования! Что вы хотите от старого учителя?

Аронович был настоящим учителем, который искренне радуется успехам учеников, считая, что их успехи — это самое главное подтверждение его профессионализма и высшая оценка его труда. Он очень быстро разобрался, что сформулированная Валеркой задача, рассчитать требуемую прочность на изгиб, чтобы выдержала нагрузку около пяти тонн, не соответствует действительности, ведь настилу не требуется держать такую нагрузку на весу, его задача совсем в другом, перераспределить нагрузку по поверхности грунта, на которой он всей поверхностью лежит. В результате на бурные обсуждения, мы потратили почти всё время следующего урока, который у Моисея Ароновича был свободен. Пришли к результату, который он чётко сформулировал, как невозможность никаких теоретических расчётов, а возможность только грубых прикидок, которые могут проэкзаменовать только практические испытания. Прикинули примерную требуемую толщину и он закончил:

-Да-с! Очень любопытно! А знаете, молодые люди! Я вам дам телефон своего ученика, он как раз занимается металлом на Кировском заводе, я почему-то думаю, что он как никто сможет вам помочь. Только звоните ему утром с половины, до восьми, он сказал, что это самое надёжное время, когда до утренней пятиминутки его можно застать в отделе, а потом никто не будет бегать его искать по цехам... — Ароныч быстро черкнул цифры телефона и имя на листе с Валеркиным чертежом. Валерка с обречённостью приговорённого агнца посмотрел на издевательство над его вчерашним трудом. Впрочем, чертёж уже и так исчиркали, так, что последняя надпись ничего принципиально не меняла.

— Ну, вот! Теперь, снова рисовать!

— Валерка! Если ты хочешь эту идею реализовать, то рисовать тебе ещё не раз и даже не два. И надо продумать несколько вариантов перфораций в пластине настила, не нравятся мне твои параллельные...

— Метка! Ну, ведь так происходит продольное усиление!

— Вот именно продольное. А поперечное? Только за счёт усиления и крепления на стыках? А если ты сделаешь перфорации поперечно, то ослабишь продольное усиление, что тоже плохо. Но в любом из этих вариантов, как правильно сказал Аронович, у нас чётко формируются две оси противодействия нагрузке. А желательно иметь три или четыре, тогда можно считать, что как таковой оси усиления у нас не будет, а нагрузка распределится более равномерно.

— И что ты предлагаешь?

— Разместить перфорации под углом сорок пять градусов. А ещё мне не нравится, что ты на схеме установки пластины распределил строго как клеточки, то есть на каждом стыке встречаются углами четыре секции, а значит, эта точка оказывается самой ослабленной. Думаю, что даже вариант смещения на половину неправильный, нужно смещать на треть или четверть, тогда массив настила будет более однородным и устойчивым. А ещё можно паркетную ёлочку за образец взять...

— Если тебя послушать, то край будет весь из выступов...

— Ну, можно для края специально укороченные пластины сделать, хотя, мне кажется, что неровный край даже имеет свои плюсы, и вообще эти нюансы должны решить практические испытания, без них, все наши прикидки и споры это гадания, как сказал Аронович.

— И где мы будем испытания проводить?

— Думаю, что испытания должны проводить сами военные, ведь им этим пользоваться и только их заключение для них вес имеет. А мы можем только предварительные прикидки сделать, надо штук десять пластин, собрать в кусок настила и поездить по нему на машине, по крайней мере, принципиальную картину получим.

— Ты предлагаешь, не ехать на Кировский к ученику Ароновича?

— Мне кажется, что если мы для пробы сделаем несколько пластин и обкатаем их машинами, то нам не понадобится никуда ехать...

— А пластины мы в нашей школьной мастерской рубанками сделаем? — Ехидно встрял в разговор Мишка.

— Такие пластины в столярной мастерской никак не сделать, надо на заводе. У меня папа работает на Балтийском, как и твой, а твоя, Валерка, мама на сталепрокатном, но она не на производстве, а в бухгалтерии, так, что не считаем. Поэтому, нам с Мишкой нужно с нашими отцами поговорить, и подготовиться к тому, что придётся идти на приём к директору, объяснять, что и для чего мы хотим. Всё-таки Балтийский завод режимный и секретность нам нарушать никто не даст. С другой стороны мы ведь не для игры или своей корысти хотим, это дело государственное и как раз это нам нужно объяснить. Ну, как, Мишка! Возьмёшься с отцом поговорить? — Мишка немного сбледнул, папаня его мужик очень резкий и на расправу скорый может и выпороть не вникая.

— Ну, я попробую...

— Мишка! Знаешь, это ведь дело Валерки и я поучаствовала, так, что давай с твоим отцом мы все придём говорить. А сначала я со своим поговорю, может и не понадобится дядю Витю просить.

Мишка сразу повеселел. Тем более, что я уже сообразила, что особенной нужды для нас в том, чтобы выйти именно на кузнечный цех дяди Вити нет, если мы пойдём официальным путём через начальство. Так, что, скорее всего, хватит того, что папа поможет нам попасть на приём к директору или на партком завода выведет...

Валерка, озадаченный рисованием нового варианта пластин с косыми перфорациями и другими ушками на боковинах для скрепляющих пальцев из арматуры, которые позволят по-разному сцеплять настил из пластин, но будут при этом максимально длинные, для обеспечения достаточной жёсткости. По этому поводу Сосед спокойно заметил, что особенно упираться смысла нет, потому, что практики, имеющие дело с металлом, наверняка поправят и улучшат наши разработки, как с точки зрения качества и функциональности изделия, так и с точки зрения технологичности его производства и использования. Но я говорить это Валерке не стала, с одной стороны, не стоит его расхолаживать, пусть глубже вникнет и прочувствует проблему, с другой стороны не нужно создавать прецедент, что вот пришли взрослые дяди и всё сделали. И так Валерка чувствует себя неуверенно, ведь это я ему идею подсунула, если ещё и здесь его отодвинуть, совсем плохо получится, а нам взрослеть пора. Так, что Валерка азартно чиркает и чего-то считает. Сосед сразу предложил делать соотношение сторон кратное четырём или пяти, но я Валерке этого тоже не стала говорить, и так влезла по самые уши. Не такой он дурак, сам додумается.

С отцом удалось поговорить вечером и очень хорошо вышло, сразу два вопроса. Первым делом он без проблем согласился отправить маму и мелких к бабушке. А по второму вопросу, долго и дотошно выспрашивал подробности, так, что у меня возникло подозрение, что он это делает с целью найти предлог отказаться. Потом мне стало стыдно, что я плохо про него подумала, когда услышала его вердикт:

— А интересно получится! И мне кажется, нужное дело вы затеяли. Про директора сразу скажу, даже не суйтесь, нет у него времени такой ерундой заниматься. Завтра зайду к нашему начальнику охраны, он у нас главный от НКВД, и с ним сходим к военкому, они оба мужики нормальные, думаю, что помогут. А чтобы не просто сделать, но и вам помочь, попрошу их на испытания пригласить знакомых лётчиков, которых можно будет попросить дать своё заключение — оценку этому вашему настилу. Я думаю, что так будет лучше всего сделать. А по изготовлению, подключу комсомольскую организацию, останутся на полчасика после смены, и сделаем пару десятков штук для испытания. Согласна?

Вместо слов я радостно повисла у него на шее, расцеловала в колючие щёки и сообщила, что у меня самый лучший папка на всём свете. На мои крики тут же в отгороженную шкафом родительскую спальню прискакала Верочка, и сунул нос Васька, ну, как же без него что-то интересное происходит и на кровати образовалась куча-мала, когда мы втроём со смехом и визгом взгромоздились на отца. На всё папа попросил время до конца шестидневки и рисунок, который я тут же и нарисовала.

А наша весёлая компания занялась тем, что я им объяснила, что мало сделать чертёж и на пальцах чего-то объяснить. Если мы влезли во взрослые дела, то и действовать должны по-взрослому. То есть нужно сформулировать и подготовить письмо — обоснование нашей придумки. С меня написать всё красивым почерком, а они как настоящие мужчины должны мне подготовить текст, который я постараюсь без ошибок и красиво написать, а им нарисовать все чертежи и схемы. Мальчишки сначала вскинулись, дескать с такой ерундой они за две минуты и одной левой... Оказалось, что не две и не минуты, и про одну левую я им после напоминать не стала.

После долгих обсуждений и кучи испорченных и перечирканных черновиков стали вырисовываться контуры будущего документа, но до изготовления изделия в металле решили пока не писать чистовик.

Соседа очень удивляло наше поведение, что перед самыми выпускными экзаменами мы не зубрили ничего и не сидели в библиотеке, а носились с этим настилом, и вообще занимались, чем попало. Пришлось ему объяснять, что у нас ещё зимой состоялось открытое комсомольское собрание, на которое мы пригласили наших учителей и решили, что на экзаменах мы должны показывать объективные знания, которые у нас есть, а не завышенные за счёт зубрёжки перед самым экзаменом. Что для настоящих комсомольцев недопустима ложь в любой форме, а показуха и завышение экзаменационных результатов именно такой и являются. Учителя пробовали вяло возражать, но в результате согласились с нашим решением, хотя для собрания их согласие не особенно требовалось. Но в ответ на наше решение, все эти полгода на всех уроках учителя нас стали спрашивать по всему пройденному материалу и при попытке возражать, напоминали нам наши же слова. Так, что нужды готовиться к экзаменам у нас не было, мы собирались идти на экзамены со своим обычным багажом знаний. Сосед попытался было вякнуть против, но видать понял, что ничего не сможет изменить.

Через три дня папка после работы велел мне сбегать и собрать всю нашу банду. Когда настороженные Мишка с Валеркой пришли, мы с мамой уже накрыли на стол ужин. За чаем, наконец, начался разговор, папа рассказал, что за эти дни успел сделать на заводе, что нас завтра ждут к обеденному перерыву: военпред, мастер кузнечного цеха и представители комитета комсомола и парткома. Попросил у Валерки подготовленные чертежи, внимательно их посмотрел, сделал пару замечаний, которые нужно до завтра исправить и сказал, где нас будет ждать и чтобы мы с собой взяли документы для бюро пропусков.

На заводе нас сразу взяли в оборот, в комнате которую мы заняли, скоро уже было накурено не смотря на распахнутые окна, а к встречавшим нас шестерым добавились ещё человек пять, которые насели на Валерку, о чём-то спорили, чиркали, рисовали на притащенном кульмане. В конце нас вежливо выставили, с обещанием за неделю сделать и позвать уже на испытания "настила Назарова".

Даже раньше в середине следующей шестидневки папа передал приглашение на испытания через два дня с утра, А так как у нас в этот день запланирован экзамен по химии, пришлось идти объясняться с директором. Выслушав наши пожелания, он дал разрешение сдавать химию на день раньше с "Б"-классом. Извечные конкуренты и соперники нас, конечно, вперёд не пропустили и сдавали мы последними, а с учётом того, что пришли мы на экзамен почти на час раньше на всякий случай, и чтобы учителя предупредить, уже к двум часам мы морально вымотались ужасно. Сосед сказал, что едва не "перегорела", к счастью, это видимо заметила проходившая классная и утащила нас в свой кабинет пить чай. После мы по её совету ещё прогулялись по улице и к экзамену вернулись отдохнувшими и собравшимися. Я получила свою заслуженную четвёрку, Мишка пятёрку, а Валерка трояк. Грубо говоря, все получили что заслуживали, хотя Валерке могли и четыре поставить, но не умеет он отвечать и складно излагать свои мысли, а когда волнуется начинает руками махать и заикаться.

Назавтра пошли на испытания при заводе. Честно сказать, я даже не ожидала, что заводчане так размахнутся. Во дворе прямо на земле при нас собрали площадку настила, вернее две, одну паркетной "ёлочкой", но она местным почему-то не нравилась, а другую из полос. При этом короткие стороны скрепляли вырезанными зацепами как на боковинах кроватей, На загнутых приёмных частях в прорези вставлялись ушки с пропилами и закреплялись смещением по оси зацепа. А когда соседние полосы соединялись арматурными пальцами, зацепы расстегнуться уже не могли. Заводчанам эта конструкция нравилась гораздо больше, чем соединение боковушек короткими пальцами. Для "чистоты" испытания поверхность двора ровнять не стали, так, что под настил в паре мест попали ямки и одна лужа больше полуметра длиной и глубиной сантиметров десять, палочкой померила. Потом сначала осторожно по настилам проехала пустая полуторка, потом заводской ЗИС. Когда настил это выдержал спокойно, только поскрипывая, началась вакханалия, по другому не знаю как назвать, Валерка глядя на это чуть не плакал, а заводчане гоняли по настилу в разных направлениях на гружённых и пустых машинах, и в конце пригнали многотонный огромный погрузчик, который утробно порыкивая проехался пару раз вперёд и назад пустой, а потом со взятой на рога здоровенной железной конструкцией. Местный комсомолец с азартно горящими глазами успокаивал Мишку с Валеркой, что это самое надёжное испытание на износ в максимально жёстком режиме. Здесь же оказались три лётчика и два танкиста, про которых я сначала подумала, что лётчики именно они, судя по зелёной полевой форме. Но лётчиками оказались три моряка, которые не выделялись рядом с одетым в морской мундир военпредом. Танкистов из автобронетанкового отдела округа пригласил начальник автобазы завода, когда увидел, что делают в кузнечном цехе. К двум часам настил местами явно деформировался, и некоторые края довольно опасно задрались и вылезла частично часть крепежных пальцев. С матерками настилы быстро разобрали и секции рассортировали. Две секции попавшие на лужу оказались не только мокрыми и грязными, а серьёзно деформированы и одна даже треснула, пришлось Валерку успокаивать, что мы специально испытывали настил на предел и получили хороший результат. Фактически, тщательно осмотрели все секции и решили, что настил после рихтовки можно собирать и использовать повторно. После сортировки и осмотра почти все секции в момент растащили местные водители, очень уж им понравились секции настила. Специально для нас были оставлены три разных по типу крепления секции. Красивые, новенькие, не использованные секции были покрашены и выглядели восхитительно, Валерка их разве, что не облизывал. Водители каждый посчитал своим долгом пожать Валерке руку и потрясти её, у меня, глядя на это, возникло подозрение, что скоро могу получить однорукого друга, ведь оторвут ему руку старательные. По результатам проведённых испытаний, которые снимал фотограф заводской газеты, нам пообещали предоставить несколько номеров газеты и фотографии испытаний, настила и отдельных секций, не говоря о всей техдокументации по изготовлению.