— Больше, — покачал головой хозяин плота. — Намного больше. Вода, ыть, прибывает... Всем известно: больше воды, ыть, — больше баянист. Сейчас метра полтора, ыть, бывает, встречаются. А бывают и весом за два центнера. А кличут их так потому, что если доведется, какого-то живьем в кипяток окунуть, рулады, ыть, ну, чисто гармонь выдавать начинают.
— Этот, значит, не слишком крупный. — Прищурилась девушка, крутя в руках кусок исходящего паром мяса.
— Ну да, — хозяин плавучего дома развел ладони на расстояние около полуметра, — на крысиную тушку большого не поймаешь... таких мы пальцекусами зовем...
— Крысиную? — С подозрением уставилась на предложенное угощение девушка..
— Это, ведь, членистоногие, жрут, в основном, дерьмо и падаль, — не обращая внимания на насупившегося толстяка пояснил девушке стрелок, — их мясо даже мутанты местные только с голодухи едят, а тут где-то могильники затопленные недалеко. Какая дрянь в воде плавает никому неизвестно.
— Понятно, — хмыкнув, Ллойс подхватила с тарелки очередной истекающий соком ломоть и впилась в него зубами. — Фкуф-фно!!
— А то, ыть, мяско-то первый сорт, а заразы не бойся, баянисты, ыть, прямо в теле антидоты вырабатывают, да и смыло давно всю активную органику и неорганику с этих мест. — Довольно улыбнувшись, хозяин подхватил с тарелки последний оставшийся на стоящей посреди небольшого пластикового столика измазанной подливой широкой тарелке бледно розовый кусок, открыл больше смахивающий на жерло потухшего вулкана рот... — Лучше, ыть, вареного с укропом баяниста закуски не найти. — Огладив покрытую жиром бороду, толстяк бросил слегка смущенный взгляд на жующую девушку и снова широко разулыбался.
— Здесь и укроп есть? — Насмешливо вскинула бровь девушка.
— Ну... Растет... бывает, — Слегка смутился толстяк.
— Пью, ты, вроде, про город говорил.
— Город дальше на севере...
— Не, Крысятник уже лет пять как паводком смыло, — испуганно замотал головой толстяк. — А вы туда шли?
— Примерно... Нам туда, где рынок есть... Припасы пополнить надо. — Задумчиво протянула девушка.
— Тогда, ыть, считай, что вам повезло, — довольно оскалился толстяк. — Кстати, как вас звать-то?
— Меня Дохлой кличут. — Сыто икнув, наемница со слегка осоловелым видом откинулась на спинку кресла, провела ладонью по гребню ирокеза, а потом поочередно ткнула пальцем в сторону напарников. — Вот этот, мелкий, что на тебя, будто волк, смотрит, наш бравый командир Райк. Не смотри, что от горшка два вершка, лучшего бойца на пустошах не сыщешь. С серокожими жил, представляешь? Меньше чем за десять кило серебра даже не чихнет, потому он такой молчаливый. Я его сама иногда боюсь. А тот — любитель природы, что про баянистов мне лекцию прочел, это элита всех вольных стрелков, Слепой Пью. За километр у комара на лету крылья отстрелит, да что там крылья, фальцетом жужжать заставит..
— Пью — пират, ыть, что ли? — Перебив наемницу, скептически хмыкнул жирдяй и поправил сползшее на кончик носа пенсне.
— Почему пират? — Удивилась девушка.
— Да так. Не бери, ыть, в голову. Вспомнилось как-то... — Отмахнулся лопатообразной ладонью хозяин плота. — Это я так, ыть, с дуру ляпнул, какие сейчас пираты... А меня, как вы, наверное, уже поняли, Ыть звать.
— Ыть?
— Ыть, Ыть, — захохотал довольный произведенным эффектом толстяк, — думаю, почему Ыть, объяснять не надо?
— Не обязательно, — задумчиво почесав переносицу, Ллойс запустила было руку во внутренний карман куртки и болезненно поморщилась. — Чем торгуешь, Ыть?
— Да всем, ыть, помаленьку, — пожал плечами торговец, отчего его брюхо заколыхалось, словно под тканью комбинезона была не человеческая плоть, а огромный кусок желе. — В основном, ыть, тем, что местные приносят или сам собираю. Ни с земли, ыть, тоже товар есть.
— Пушки имеются? — Наклонилась вперед девушка. — Только нормальные.
— Конечно, ыть, — сверкнув покрытыми трещинами стеклами, солидно кивнул жирдяй, — сейчас принесу. — С трудом выпроставшись из намного более капитального, чем предложенные гостям, вырубленного, похоже, из цельного пня, покрытого затейливой резьбой кресла, торговец скрылся в пристройке.
— Ты что творишь, Дохлая, совсем берега потеряла? — Как только хозяин плота отошел на достаточно далекое расстояние, — зашипел развернувшийся к девушке наемник. — Ты же нас чуть не угробила!
— Если сам еще не дотумкал, почему камыши в болоте, будто по линейке кто высадил, я тебе потом на пальцах объясню, сладенький, и даже схему нарисую. А пока подумай, почему этот хмырь тут поселился. — Девушка задумчиво почесала переносицу, и прикрыв рот ладонью сыто рыгнула. — Извините, буркнула она внимательно наблюдая, как из будки появляется основная часть, а потом и сам хозяин плота. — Переела слегка.
— Вот! — С гордостью поставив перед путешественниками глухо звякнувшую железом сумку, заявил торговец. — Смотри! Sturmgewehr 90 — хорошая, ыть, машинка, почти новая, считай. — Бородач, потряс в воздухе автоматом, слегка кривоватым, судя по всему, вырезанным вручную, усеянным зарубками и непонятными надписями ложем. — От Светящегося моря, ыть, ко мне пришла! Или, вот АR-15 под семь шестьдесят два от "Фаерармс", тоже, ыть, интересная штука. — Перед наемницей легла покрытая камуфляжными пятнами, ажурная, будто игрушечная, каркасная штурмовая винтовка. — Этот, перст продавца, больше похожий на железнодорожную шпалу, чем на палец, указал на исписанный надписями автомат, — за шесть сотен отдам. А эту красавицу, — торговец кивнул в сторону смертоносного металлического кружева, — меньше, чем за восемь, ыть, даже не подумаю.
— Дешево, — хмыкнул снайпер. — Товар, конечно, дерьмо, но дешево.
— Товар нормальный. — Насупился жирдяй. — Ты бы видел, ыть, что мне приносят. Я каждую, ыть, железяку вот этими руками, — толстяк обиженно потряс перед лицом стрелка огромными, словно ковшы карьерного экскаватора, лапищами, — перебираю, до ума довожу. Так что учти, у меня даже самое кривое дерьмо бьёт прямо и клинов, ыть, почти не дает. А дешево потому, что торга, ыть, у меня нет. Цена окончательная.
— Не люблю я эти трещотки, Ыть, — поморщилась наемница, — еще что есть?
— Так, ыть, выбирай что ли? — Пододвинул к ногам девушки сумку торговец. — Нет, обожди секунду, — выудив из нагрудного кармана комбинезона прикрученный к деревяшке кусок опутанной разноцветными проводами микросхемы, торговец ловко расцепив пару соединений, прижал большим пальцем крупную красную кнопку. За спиной путешественников что-то глухо лязгнуло. Огонек на турели, сердито моргнув, сменился с желтого на зеленый. — Только, ыть, не балуй, пояснил не выпускающий из рук деревяшку торговец. — Я сейчас контактную пластину прижимаю. Отпущу, и всё, ыть, сразу красный режим.
— Вот эти почем? — На деревянный столик перед наемницей легли ничем не примечательная кроме, разве что варварски опиленного под пистолетную рукоять приклада, охотничья двустволка и огромных габаритов, явно кустарного производства, револьвер.
— Дробадаш, ыть, за триста отдам, револьвер — за триста пятьдесят. Но учти — он одиночного действия, шустро не постреляешь.
— Это я поняла. — Кивнула девушка. — А калибр сорок пятый?
— Ага, — гордо улыбнулся толстяк. — Сорок пятый, видишь, какой барабан длинный, хоть кольтовские[25] суй, хоть, 45-70[26], хоть, ыть, Магнумы, в общем, всё, на что, ыть, воображения да силенок хватит. Лягается, конечно, здорово, но бьет тоже так, что у любой твари дух вон! Моща! Мне некоторые с ружейным ложем такие заказывают. Могу показать.
— Так ты их сам делаешь? — Удивленно вскинув брови, Ллойс принялась осматривать со всех сторон револьвер. — Встречала такой у одного. Круто, мужик, а я думала, что это на заводе каком, кустари клепать начали. Вроде, как у Ржавых..
— У Ржавых? У ржавых, ыть, дрянь, которая не стреляет, а плюется, а у меня смотри, какие нарезы: каждый ствол на сотню метров в ладонь бьет! — Зарделся от смеси гордости и злости жирдяй. — Сам помаленьку строгаю. Потому товар — высший сорт. Смотри, какая рама, какой ствол! У меня все до сотой доли грамма выверено. Барабан, шильды, всё усиленно до предела. Толще металл ставить, так его уже не поднять будет. И так два кило, почти. Сталь ружейная, хорошая, лично на фрезе точил. Механизм, сама понимаешь, у машинки одинарного действия ломаться нечему. Можешь вместо кувалды им пользоваться, а потом стрелять! Гарантия, ыть!
— Дай-ка взгляну, — протянув руку, снайпер, грубо выдернув из рук девушки револьвер, повертел, взвесил в руках, откинув в сторону барабан, зачем-то долго заглядывал в дуло и, уважительно хмыкнув, вернул обратно. — Тяжеловат... С карабинным прикладом тоже, говоришь, есть?
— Есть, — радостно кивнул торговец. — Есть с откидным, есть с деревянным.
— А с глушителем?
— Тоже есть, только, ыть, это, — толстяк нахмурился, — глушители, если честно, у меня не очень, никак расстояние между пластинами не подберу и толщину: барабан отстреляешь и всё, считай, выгорел глушак напрочь. Так что, если берешь, то бери, минимум, пару. Четыреста пятьдесят это будет. Могу еще коллиматор поставить, но тогда, ыть, с тебя еще полтинник.
— Патроны почем? — Согласно кивнув, поинтересовался снайпер.
— Четыре монеты штука, заводские, с гарантией. Мне их, ыть, с земли завозят. Две за, ыть, просушенные, что местные наловили.
— Нормально. А двенадцатый? — спросила Ллойс, несколько раз переломив, а потом защелкнув ружье.
— Картечь и пулевые по двадцать восемь грамм по монете. Магнумы — две. Возьмешь на сотню — патронташ подарю, кожаный, красивый. И воротник меховой, из водяной крысы. Как раз на твою курточку. — Коротко глянув на наемницу, почему-то покраснел до корней волос торговец.
— Беру с коллиматором и пять десятков заводских, — небрежно бросил стрелок и, вытащив из кармана плаща солидно звякнувший, туго набитый мешочек, бросил его на стол. — Здесь ровно. Можешь пересчитать.
— Зачем пересчитывать? — Кустистые брови торговца удивленно приподнялись. — Взвесим. У меня тут универсальный сканер лежит. — А ты, Дохлая, что брать будешь?
— Буду, — твердо кивнула девушка. — Пью, в долг есть?
— Нет, — отрезал снайпер и злорадно ухмыльнулся.
— Райк?
— У меня только пятьдесят монет осталось, остальное я ему как аванс отдал, — развел руками скриптор. — Пью, а ты не...
— Нет, я сказал! — Раздраженно рявкнул снайпер. — И даже не пытайся на мне свои штучки пробовать! — Пристрелю, на хрен, и скажу, что так и было!
— Все нормально, Райк. — Наемница провела ладонью по жесткой щетке ирокеза и широко улыбнулась. — Ыть, у меня серебра нет. Бартер устроит?
— Ну-у, — неуверенно замялся жирдяй, — тут, ыть, смотреть надо... — Покопавшись в нагрудном кармане комбинезона, торговец извлек из него сигаретную пачку, неловко прикурил свободной рукой и, перехватив жадный взгляд наемницы, смущенно улыбнулся. — Угощайся, ыть, если хочешь. Только они крепкие. Прямо из Хаба. У меня, ыть, и на продажу есть. Двадцать — пачка. Сто восемьдесят — блок. Знаю, что дорого, но это довоенные. Не делают сейчас таких.
— Делают, делают. — Хмыкнул снайпер. — К твоему сведению, первые фабрики с этим дерьмом даже раньше консервных заводов запустили.
— Только суют в них всё, что попало, только полы, разве что не метут, — блаженно улыбнувшись, дохнула дымом не преминувшая воспользоваться предложением торговца Ллойс.
— Будто до войны по-другому было, — пожал плечами снайпер.
— А ты-то откуда знаешь? — Удивленно обернулась к Пью девушка.
— Читал, — хмыкнул стрелок. — Да и на обоняние не жалуюсь. Что то дерьмо, что это. Воняет почти одинаково.
— А... — Тут же потеряв всякий интерес к стрелку, наемница обернулась к толстяку. — Слушай, Ыть, в блоке, ведь, десять пачек?
— Скидка, ыть, за опт! — Многозначительно подняв палец, заявил Ыть. — Все для удовлетворения клиента. — А командир у вас, ыть, почему такой молчаливый? — Покосился торговец в сторону скриптора, продолжающего сверлить его подозрительным взглядом.
— Он не молчаливый, он стеснительный, — хохотнула девушка. — Он, кстати, у тебя патронов тоже купит. Пять пятьдесят шесть есть?
— Так, ыть, хоть жри, хоть в задницу пихай. — Хохотнул собственной незамысловатой шутке жирдяй. — Взял, ыть, я в свое время партию большую, а его никто и не берет почти. Сотня монет пачка.
— Вот, он возьмет. Коробок восемь. — Ллойс ткнула пальцем в сторону оторопело кивнувшего подростка.
— Заказ большой, — солидно кивнул торговец, — а что в обмен? Я бы, конечно... Но серебра-то у тебя нет. — Виднеющаяся из — за бороды часть шеи, лицо, и торчащие из копны волос кончики ушей торговца медленно налились пунцовой краской. — Ты, ыть, не обижайся... — Взгляд торговца вильнул куда-то в сторону, лапищи поднялись в защитном жесте. — Приглянулась ты мне, Дохлая... Ты не подумай, нет. Я, ыть, это... — окончательно засмущался торговец, — ну, просто... Один я живу, вот и... Если не хочешь, то, конечно... А так... Ты только не обижайся...
— Кхм... нет, милый, это мы как-нибудь в другой раз обсудим, — с видимым трудом сохранив безразличное выражение лица, наемница щелчком отправила догоревший до фильтра окурок за край плота и скинула с плеча патронную ленту. — У меня к тебе другое предложение, сладенький. Для начала сотня пятидесятого БМГ, черные носики, бронебойные, значит, для твоей малышки, — фиолетовый хохолок ирокеза качнулся в сторону помигивающей зеленым индикатором турели, — в самый раз, как мне думается, будет. Кстати, это подарок. Нечего такому хорошему агрегату пустым стоять.
— Вот, ыть, — выпучил глаза торговец. — А как ты, ыть, догадалась? Лента, ведь, в коробе..
— Когда старые "Марковские" автономники режим переключают, у них затвор передергивается — детская болезнь. На новых моделях такого не бывает, но в новых и калибр поменьше. Лязг я слышала, а патрона вылетевшего не увидела.
— Ыть, — обреченно махнул рукой торговец и отложил в сторону возмущенно заморгавший красной лампочкой прибор. — Подарок не подарок, а половину цены ты уже, ыть, скинула, что еще будет?
— Еще? Палатка на четыре места, утепленная, с электрическим подогревом, опреснитель и дезактиватор воды "Эней-200", пятьдесят литров в день перерабатывает, набор инструментов из трехсот предметов. — Принялась загибать пальцы Ллойс. — Обувь зимняя, два комплекта, одежда зимняя два комплекта, два литра ружейного масла, газовая плитка и к ней шесть баллонов сжиженного газа, набор складной посуды, сухпаек армейский соевый, двадцать коробок, машинка для стрижки волос, триммер для усов и бороды, бритвенный набор и шестьдесят сменных лезвий, девять брикетов мыла с запахом сирени, четыре коробки крема для обуви, шампунь, три упаковки, три тюбика с зубной пастой "Мятной", щетка зубная, крем для рук увлажняющий, ну вот, пожалуй, и все.
— Мыло, — неверяще прошлепал толстыми губами толстяк, — паста зубная, шампунь... Сверху пушек — барабаны в моих малышках на шесть патронов... — значит, шестьсот дам сорок пять на семьдесят. Бронебойных, с латунными пулями. Любой бронник накоротке, как бумагу шьет. И двести пулевых на двенадцатый калибр, магнумовских. Идет? Сейчас, сейчас... только патронташи под тебя подгоню... Чтоб по фигуре, значит...
