— С нами тебе притворяться нет нужды.
— И уже за одно это Гарри цены нет. Что рядом с ним можно быть самим собой.
Они помолчали. Внезапно пальцы Гермионы нервно вцепились в землю, вырывая тонкие травинки.
— Ты так никогда и не рассказывала — почему Орион, — отвлек ее голос Невилла.
Она проследила за его взглядом и улыбнулась:
— Не туда смотришь. Смотри, вон там, к юго-востоку от него — голубое сияние Сириуса, к северо-западу — красный Альдебаран. Это самое красивое и удивительное созвездие южного неба, содержащее множество интересных объектов: только переменных звезд здесь более тысячи, — ее рука поднялась, давая ему возможность проследить, как она очерчивает контуры созвездия. — Поясу Ориона в маггловской культуре иногда уделяют отдельное внимание, но самое интересное в этом созвездии: Большая Туманность Ориона, — ее палец сместился на точку, расположенную ниже, — на деле это только незначительная, нагретая светом звезд часть огромного облака. Вокруг Трапеции Ориона — область активного звездообразования, похожая на ту, что находится в поясе. Рядом есть еще темная туманность — Конская Голова. А самое замечательное, что он практически неизменен, и мы видим его таким же, как и наши предки множество лет назад.
— Все дело в астрономии? — удивился он. — Я думал, что в мифологии. Гарри говорил, твое имя тоже оттуда.
— Папа любит мифологию, — безмятежно улыбнулась Гермиона. — Он читал мне мифы древней Греции и древнего Рима вместо сказок на ночь.
— А что там про Ориона?
— Он был знаменитый охотник, отличавшийся необычайной красотой и таким ростом, что его иногда называли «Великан». Ему не было равных, и любой из царей желал видеть его при себе. Сын Посейдона, получивший от отца дар ходить по воде, как по суше. Он влюбился в Меропу и, добиваясь у ее отца согласия на брак, совершил подвиг, очистив их родной остров от диких зверей, но был предан и в итоге ослеп. А еще он был любимцем богов: Гелиос возвратил ему зрение, Артемида и Эос в него влюбились, Зевс перенес на небо после смерти и даже разместил рядом животных, чтобы удобнее было охотиться. Неизвестно точно, из-за чего он погиб: есть множество гипотез, но все связаны с предательством — в основном, из зависти к его силе. Единственными верными спутниками его жизни были два пса, оставшиеся с ним и на небе.
— Что-то мне это напоминает, — пробормотал Невилл.
— Знаешь, что странно? — Гермиона оживленно села. — Каждый раз, когда папа читал мне про Ориона, ночью мне снился один и тот же сон. Как будто я ланью несусь по лесу, каждой клеткой ощущая, что мне не спастись, и мой преследователь уже близко. Что скоро он вонзит в меня, свою жертву, когти и зубы, разрывая на части и забирая все то, что я есть. Наконец, он меня настигает, но я не хочу принимать смерть спиной и в последний момент, уже чувствуя его прикосновение к моей коже, разворачиваюсь. И, знаешь, вместо зверя я вижу неясные очертания юноши и двух псов — большого и малого, льнущих к его ногам. Весь его облик и черты лица размыты лунной ночью и тенями, и отчетливо мне видны только невероятные зеленые глаза, которые практически светятся в темноте, его собаки, и что сама я больше не парнокопытное.
— Может, попросишь Парвати растолковать? Вдруг это что-то значит.
— Я не верю в предсказания, — фыркнула она. — Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказала. Просто вспомнилось как-то вдруг.
— Гермиона, в магическом мире нет случайностей...
К сожалению, закончить разговор им было не суждено, поскольку по одиночке и парами, а то и целыми группами, наплывом начали приходить остальные.
* * *
— А где Гарри? — спросил Рон, оглядывая полное собрание прошлогодних членов АД, кроме двоих.
— Видимо, задерживается, — пожала плечами Гермиона.
— Может не спешить, — усмехнулся Дин, выгребая из золы очередную картофелину, — я этой вкуснятиной еще с одним человеком делиться не намерен.
— Постой, — настаивал Рон, — вы же вместе сюда пошли?
— Да, но я не смогла найти записи по заклинаниям и вспомнила, что забыла их в одной из книг в библиотеке, а Гарри сказал, что ему как раз надо кое-что уточнить и он сам их принесет.
— Я не понял, для чего это? — перевел на себя внимание Невилл, показывая на прутики и зефир.
Гермиона и остальные магглорожденные с усмешками переглянулись, отметив такое же недоумение у остальных магов. Джастин и Дин, перебивая и переругиваясь, начали увлеченно их просвещать. И где-то посреди этой веселой перебранки дверь открылась, выпуская под звездное небо Гарри Поттера. Он осмотрелся вокруг и послал Гермионе благодарный взгляд.
— Ну и где ты пропал, Гарри? — спросил Шеймус. — Твоя ревнивая женушка уже начала всех доставать, — он стрельнул взглядом в багровеющего Уизли.
— Извините, отвлекся на одну интересную книженцию, — Гарри по-турецки уселся у костра. — Что ж, я рад всех приветствовать и счастлив сообщить, что мы неофициально получили официальное или, скорее, официально неофициальное разрешение администрации школы на встречи нашего клуба, — одобрительный шум, и ему пришлось поднять руку, чтобы продолжить. — Однако, мы оказываемся перед необходимостью выбрать себе новое название, поскольку Армия Дамблдора должна навеки кануть в лету, — вздохи облегчения. — Я готов выслушать варианты всех желающих.
— Значит, больше никакой секретности? — несколько разочарованно спросил Джастин.
— Ну, я бы не сказал. Официально мы считаемся группой по изучению, что в принципе верно, но цели и предмет нашего изучения по-прежнему желательно держать в кругу посвященных. Поэтому нам необходим новый контракт. Гермиона, Энтони — это ваша работа, разберитесь.
— Ясно.
— Без проблем.
— А разве сначала не нужно придумать название? — спросила Лиза.
— Разработка проекта договора никому не мешает, а вот когда настанет очередь подписания... — со знанием дела начала Сьюзен, но была прервана возбужденно подскочившим на ноги Дином.
— У-у-у-у, я придумал! Вам точно понравится!
— А конкретнее? — подтолкнула Гермиона.
— Как насчет, — он выдержал драматическую паузу, — Неприкасаемые?
— Это как в фильме? — удивился Терри Бут.
— Ну и что? Ведь классное же название!
Остальные в недоумении переглядывались, но всех отвлек внезапный веселый смех. Гарри заливался хохотом так, что на его глазах выступили слезы, он хлопал себя ладонью по колену и никак не мог унять почти переходящий в истерический смех.
— Ой, не могу... Волди... за... налоги, — просипел он, снова заливисто смеясь.
Дин пару раз моргнул, пока до него дошло, что он только что предложил, и он тоже засмеялся. За ним последовала Гермиона, Терри, Джастин, Лаванда, прочие магглорожденные и несколько полукровок, знакомых с маггловской культурой.
— Дин, это ты по типу «Неизбежны лишь смерть и налоги»? — утирая слезы, поддел Колин.
— Не скажи, смысл в этом есть.
— Точно-точно, — поддакнула Анжелина, — не мытьем, так катаньем.
— Да ладно вам, — вошел в азарт Томас, даже забыв и дальше строить притворно обиженный вид, — сами подумайте, у нас же почти та же самая система! Гарри — наш Элиот Несс. Гермиона, Ханна, Энтони и прочая их компания — это мозги, как Оскар Уоллес. Я и остальные бесшабашные придурки — боевики, вроде Джузеппе Петри.
— А кто будет эквивалентом Джима Мэлоуна? — заинтересовалась Гермиона.
Дин на минуту задумался, а потом торжествующе, но с оттенком раздражения, что ей удалось найти брешь в его, казалось бы, безупречном плане, заявил:
— В нашем случае в роли опыта выступают так любимые тобой книги. К тому же нам вряд ли нужен тот, кого в фильме убьют первым.
— Первым был бухгалтер, — не согласился Терри.
— Мерлин, — взвыл Эрни МакМиллан, — плевать, кто был первым. Может, вы объясните уже о чем, соплохвоста задери, вы толкуете?!
— Это реальная история, — сказала Гермиона, после минутного затишья, когда поняла, что почетную роль разъяснителя привычно передали ей. — У магглов тоже есть преступные организации, промышляющие криминалом, правда, с единственной целью наживы. Их называют мафией. В 1919 году правительство США приняло декларацию о запрете экспорта и продажи спиртных напитков на территории страны. Сухой Закон стал одной из самых больших ошибок в их истории, поскольку явился причиной возникновения подпольных организаций и целых предприятий по закупке и распространению алкоголя, причем, весьма прибыльной, ввиду чего породил уличные войны и погубил сотни жизней. Криминальная жизнь достигла своего апогея в Чикаго начала 30-х годов ХХ столетия. Терпеть сие безобразие уже ни у кого не хватало сил, и специальный агент Федерального Бюро Расследований, Элиот Несс, решил покончить с организованной преступностью в стране, бросив вызов самому Алю Капоне. Аль Капоне в то время возглавлял мафию и по совместительству являлся, оставаясь и поныне, самым известным гангстером всех времен и народов. Дин отчасти неправ, сопоставляя Гарри с Нессом, — она усмехнулась. — Несс был образцом честного и законопослушного гражданина, который считал, что, каким бы закон ни был, его следует уважать, и Несс был готов наказать каждого, кто его нарушает. Но также Элиот Несс — настоящий борец за идею, который намерен во что бы то ни стало довести начатое дело до конца. Только поначалу не вполне на это способного, но судьба сталкивает его с детективом Мэлоуном — таким же борцом за идею, как и он сам, правда, намного опытнее. Еще к ним присоединились полицейский-стажер Джузеппе Петри, обладающий уникальными навыками в стрельбе, и Оскар Уоллес — бухгалтер, сведения которого в итоге и привели к аресту Капоне. Эти четверо создали свою организацию по борьбе с организованной преступностью, которую репортеры окрестили «Неприкасаемые». Методы их борьбы практически сразу принесли плоды, и Капоне терял товар, деньги, но самое главное — начал терять свое влияние. В конце концов, началась настоящая война, Неприкасаемым пришлось столкнуться с непреодолимыми трудностями, постоянными угрозами, заведомо неверными наводками и предательством со стороны коллег. Но в результате Аль Капоне все-таки сел за решетку, хотя обвинения касались лишь неуплаты налогов.
— Я же говорю — идеально, — с самодовольным видом сказал Дин.
— Ну да, — неуверенно сказала Падма, — не думаю, что Волдеморт платит налоги.
— А ты представь себе самоубийцу, который пойдет проверять у него декларацию, — хихикнул Майкл Корнер.
— А мне название нравится, — отстранено произнесла Луна. — Если нас не коснутся — это ведь хорошо.
— По-моему, тоже вполне ничего, — согласился Шеймус.
— Пусть будет так, — сказал Энтони. — На пергаменте будет хорошо смотреться.
— Символично.
— Интересно.
— Интригующе, но с налетом пафоса.
— Пожирателям можно, а нам нет?
— Короче, я вижу, название прижилось, — сказал Гарри, но, уловив чье-то недовольное бурчание, добавил, — если возникнут другие идеи, мы их обсудим до того, как подпишем договор о неразглашении. А пока не будем больше терять попусту время и пройдемся по изученным в прошлом году заклинаниям.
Через час разбившихся на пары и увлеченно перекидывавшихся заклинаниями студентов остановила Гермиона, напоминая о приближении комендантского часа. Не слишком довольные быстрым завершением встречи, они, тем не менее, начали прощаться. И именно этот момент выбрал Рон Уизли для налаживания пошатнувшихся дружеских отношений. Он понимал, что был не прав и слишком вспылил, но унижаться извинениями считал ниже своего достоинства. Он надеялся, что Гарри сам придет к нему с примирением, ведь хоть сам Рон и несколько перегнул палку, его вины в этом было не так уж много. Мерлина ради, его лучший друг не сообщил ему такой важной вещи, заставив подслушивать по углам! Однако прошло уже недели две, а сдвигов так и не намечалось. Уизли ничего не понимал. В конце концов, Гарри — его лучший друг и отлично знает, чего только Рон не способен наговорить сгоряча. Конечно же, он уже не сердится так же, как и сам Рон, успокоился и, поостыв, перестал обижаться на его выходку из-за ухода Гарри из команды. А раз сам Гарри не приходит, то придется ему сделать все самому, наступив на горло своей гордости. Самой подходящей возможностью, чтобы возобновить дружбу с минимальным ущербом для своего эго, Рон посчитал большое количество народа, ведь тогда Гарри точно не сможет его отшить, и подошел, сделав вид, будто между ними ничего не произошло.
— Слушай, Гарри, — беспечно заговорил он, — а что за книжка увлекла тебя в библиотеке? Ты же не Гермиона, приятель, — и усмехнулся.
Другие тоже с интересом посмотрели на Гарри. Он смерил Рона пронзительным взглядом и, несколько помедлив, все же сказал:
— Хорошо, что напомнил. Ребята, — он отвел взгляд от Уизли, который в момент заминки, успел решить, что его гениальный план провалился, и теперь с облегчением вздохнул. — У меня появилась одна задумка, для осуществления которой мне необходимо, чтобы каждый из вас написал на пергаменте и передал мне данные о составляющих элементах вашей волшебной палочки. Сведения останутся строго конфиденциальными.
— А что это за затея? — спросила Лаванда.
— Я пока не уверен, что получится, и обнадеживать вас не буду. Как только все окончательно определится, я вам сообщу.
Ни для кого не стало сюрпризом, что, несмотря на бытующие в магическом мире верования, о том, что, зная магическую составляющую палочки, можно украсть силу у ее владельца, на следующее утро у Гарри был полный перечень всех «Неприкасаемых». Все-таки доверие — великая вещь, — думал Гарри. — Я клянусь всеми известными Богами и Святыми этой Вселенной, что никогда его не предам». Но клятва была не нужна: все, кто знал его и был готов, вручив ему свои жизни, следовать рядом по пути его борьбы, были уверены в нем до предела без всяких лишних слов.
Глава 9
Гермиона Грейнджер, подгоняемая любопытством, едва сдерживая улыбку, спешила в гостиную Гриффиндора, чтобы посмотреть, чем вызвана такая неоднозначная реакция Гарри. Он буквально разрывался между двумя желаниями: закатить глаза или вдарить со всей силы в челюсть. С каждой секундой в нем крепло намерение сделать и первое, и второе, и еще чего похуже. Намерение настолько серьезное, что, как только он позвал ее, она, забыв про все, запихала в школьную сумку книги со свитками и бросилась его выручать. А еще у нее была чертовски хорошая идея насчет того, кто довел Гарри до этого состояния. Опять. И едва портретный проем открылся, она убедилась, что, как всегда, ее логика оказалась права.
