Не Маг 2

"— Вам хватит года, чтобы найти всех врагов?"

Через год от того состава что жаждали репрессий осталось всего пятая часть. Особенно сильно было вычищены бывшие революционеры троцкистского толка и Зиновьева-Бухаринского блока. Потому и простить не могут 1937 год Сталину, потому как пострадали в основной массе люди одной неназываемой нации, что присосались к верхушке власти. Но как потом оказалось это была даже не верхушка айсберга. А так, лишь небольшой солнечный блик на льдинке поверхности того ледяной глыбы. Да что говорить, если Литвиновский наркомат иностранных дел протекал так дырявое ведро. Думаете шпионы были исключительно в воображении Сталина и Берии? Ну так возьмите снова поисковик в руки и почитайте документы, сколько гнили было выдрано с корнем при его реконструкции. Я уже не упоминаю про Ягоду, что из ЧК/НКВД построил фактически частную армию, подчинявшуюся лишь ему. Поэтому и спрашивал напрямую о том, нет ли среди группы засланных казачков от "партийцев". Нет, убивать бы я их не стал, но попросил бы Кощея стереть им память о нас и отправил бы от себя от греха подальше. А так можно и поговорить.

— Спрашивайте.

— Кто вы? И кто все люди что нас встречали? — это лейтенант.

Капитан удивленно смотрит на него, но тот машет рукой "мол потом расскажу".

— Я человек. Те, кто вас встречал тоже люди. Но мы не из этого мира. У вас мы временно про цели посещения вашего мира я говорить не буду. Не ваш уровень. Скажу лишь то, что поможем вам в вашей войне.

А вот тут у них ступор.

— Как это не из нашего мира? С другой планеты? С Марса?

— Нет. Не с Марса, не с Венеры и даже не из этой вселенной. Сложно вам объяснить. Существует бесконечное множество миров. Одни очень похожи на ваш, другие развиваются совершенно по другому пути. И есть возможность путешествовать между мирами. Не все это могут делать а лишь маги.

— Что за маги?

— Ну вам будет понятнее, если я скажу волшебники, или колдуны, хотя я и не люблю последнее определение.

— Волшебники... Что за сказки? — это капитан.

— Сказки? Да уж поверь не сказки. И совсем недобрые. Боец. — я указал пальцем на одного из собеседников, что никак не расставался с автоматом. — скажи, ты можешь из автомата выстрелить со своего места и попасть в меня?

Тот удивленно посмотрел на своего командира, но получив в ответ такой же удивленный взгляд, лишь кивнул утвердительно.

— Конечно.

— Ну попробуй. Даю тебе четыре попытки. — я лишь удобнее развалился в кресле. — И так, попытка номер раз. Стреляй.

Боец снова посмотрел на командира. Тот лишь кивнул утвердительно. Поднял автомат и попытался выстрелить в меня. Ничего не произошло. Затвор ППШ как стоял в заднем положении так и остался стоять. Он его попытался передернуть, но не тут-то было. Три раза ха! Дарт КАМАЗы глушил, останавливая поршни в двигателе, а тут какой-то затвор.

— Это один из вариантов, что я могу. Теперь давай попробуем другой.

Дарт отпустил затвор и боец его смог передернуть. Патрон звеня покатился по полу.

— Стреляй!

В этот раз было гораздо эффектнее. Автомат выпал из рук бойца и грохнул по полу. Тот стоял, застыв и опустив руки.

— В данный момент применено заклятие паралича. Человек находится в сознании, но не может ничего сделать и даже говорить. Хотя, речь я ему могу вернуть.

Я демонстративно щелкнул пальцами и боец очнулся.

— Командир, даже пошевелиться не могу! Такое чувство, что тело вообще не мое. Как во сне. — и уже обращаясь ко мне. — я понял, отпустите пожалуйста.

Дав бойцу поднять автомат, говорю:

— Давай еще один вариант покажу. Стреляй!

В этот раз боец успел поднять автомат до пояса. В режиме ускорения я скользнул к нему, перехватил автомат и аккуратно отобрав у него, стараясь не повредить ему пальцы, вернулся обратно в кресло. Мог бы это сделать еще быстрее, на порядок быстрее, но тогда окружающие ничего бы не поняли. А так они видели размазанный в воздухе мой силуэт.

— Примерно так, да. — я вернул автомат хозяину. — Ну и еще давай попытку. Стреляй!

В этот раз опешили все, потому что раздалась громкая очередь в пяток патронов. Я лишь сидел в кресле и продолжал улыбаться. Дарт отчитался, что поймал все пули к себе в хранилище.

— Вот далеко не полностью, что мы можем. Ну и про лечение капитана, которое вы наблюдали, я думаю упоминать не надо? Но и это еще не все. Тот мир, из которого мы пришли не мой родной мир. Он дом для моих спутников. Я же пришел из вашего мира, но из будущего.

— Это как? Откуда?

— Из две тысячи девятнадцатого года.

Все, у собеседников ступор от полученной информации. Я вздохнул и встав с кресла прошел к синтезатору. Без пол литры им точно не разобраться. Заказал водки и разлив ее по стаканам, вручил собеседникам. Те автоматически выпили.

— Скажите, а мы в войне победим? — спросил боец, что стрелял в меня.

— Неужели сомневаешься? Победим. Но какой ценой... Двадцать семь миллионов погибших. Полстраны разрушено. Эти потери потом будут нам икаться еще очень долго. И к чему это в итоге приведет... Но это, извините, уже информация не для вас а для тех, кто вас послал.

— Двадцать семь? Но почему так?

— Почему? Давай покажу. — даю команду на включение экрана, одна стена превращается в огромный телевизор.

Кручу ролики из моего мира. Про концлагеря, детские концлагеря. Добавляю уже ролики что я снял в этом мире. Думаете, я просто так шастал по округе прибирая все, что плохо лежит? Нет сожженных деревень и трупов мирных жителей, я заснял во множестве. Полицаев наказал наверное еще больше. Причем уничтожал их редко, в основном накладывал на них заклинание такое же как и на первых, встреченных мною. Нужно чтобы наказание понесли не только они но и их семьи.

— На самом деле военные потери по подсчетам в наше время больше немецких всего на двадцать процентов. И это при том что учитываются только потери немцев. А война идет далеко не с Германией.

— Это как?

— А вот так. Фактически со всей Европой. Чехословаки делают немцам оружие, вступают добровольцами в армию, воюют против СССР. Венгрия, Румыния, Италия, Финляндия. Такие страны как Норвегия и Дания формируют батальоны СС. Прибалты, почти целиком встали на сторону Гитлера. Есть добровольцы из Франции и даже США. В итоге военные потери у нас составят около одиннадцати миллионов человек. У немцев девять. Но никто не будет считать всю европейскую шваль, что тоже лезла к нам в страну. Даже воюющих против нас прибалтов и западных украинцев запишут к нам в потери. А самое главное мирное население. Уничтожаться оно будет нещадно. Вот почитайте.

Я даю им распечатку плана ОСТ. Некоторое время стоит тишина, прерываемая лишь шуршанием бумаги.

— Что это?

— Это то, что приготовил Гитлер для СССР.

— Но это чудовищно!

— А то что вы видели на экране не чудовищно? Вот потому мы и воюем на стороне СССР.

— Кстати о войне. Мне говорили, что вы можете предоставить кинопленки с акциями вашего отряда против немцев?

— Да. Все передам. И не только это. И киноматериалы и образцы и чертежи нового оружия, а самое главное информация о том, что будет после войны. Но это, извините, снова не ваш уровень.

— Я понимаю. — капитан согласно кивнул.

— Кстати из Москвы пришла радиограмма. Я в сеансе связи указал, что встретил вашу группу. Они требуют подтверждения. Я указал, что радист погиб. Все равно настаивают на подтверждении, говорят, что шифроблокнот у командира. Это так?

— Да. У меня он с собой.

— Тогда шифруйте пока радиограмму как будет готово я передам ее.

— Немцы по передаче нас не засекут?

— Нет. С Москвой я общаюсь регулярно. Есть с немецкой стороны жалкие потуги, но у них ничего не получится. Антенны передатчиков расположены не здесь а в других местах. Не буду подробно объяснять, как именно это работает, но поверьте — не обнаружат. Пока вы шифруете донесение, предлагаю остальным посмотреть как раз съемку наших акций.

Я снова вызвал экран на стену.

Несмотря на то, что радиограмма, зашифрованная капитаном была короткой, писал он ее почти полчаса, постоянно прерываясь на действие на экране. А там было на что посмотреть. Взрывающиеся мосты и катящиеся под откос поезда, расстрел колонн, крушение самолетов и уничтожение техники на аэродромах. А уничтожение скопления техники возле разрушенного моста минометами вообще вызвало всеобщий подъем у людей. За это время Дарт, без команды, выпустил нанобота, что прилепившись к потолку считал шифроблокнот командира. Поэтому я и узнал, что радиограмма короткая:

"Задание выполнено. Встретились с Ивановым. Погода хорошая. Все, что он слал в донесениях, правда. Личность установить удалось. Подробности исключительно лично. Материалов много. Нужен грузовик. Двадцать два."

— Вот. — капитан дал мне листок с цифрами. Я лишь посмотрел на него и кивнул. — Сейчас передам.

На удивление капитана я никуда не пошел, а спокойно уселся обратно в кресло. Бойцы отходящие от увиденного сели на свои места.

— Кстати я недаром говорил, что у нас есть душ. Можете пока сходить и помыться. Да и форму вашу стоит привести в порядок.

— Семенов! — капитан кивнул одному из своих.

Тот лишь кивнул и оставив автомат ушел в душ.

— А когда вы радиограмму передадите?

— Уже. Ждем ответа. Пока расшифруют и пришлют ответ. Я думаю, что полчаса есть точно.

— Но вы же никуда не уходили?

— А зачем? Поверь, за семьдесят лет техника сделала громадный скачок. Твое донесение уже прочитано и передано.

— Вот как. Хм.

Я ошибался. Ответ пришел не через полчаса, а минут через десять.

"Майора в Москву. Срочно! Грузовик будет завтра вечером. Разрешаю применить силу. Девятнадцать."

Я передал капитану листок с ответом. Пока он пыхтел над расшифровкой — вернулся посвежевший боец с мокрой формой в руках.

— Ты что ее руками стирал?

— Ну да. А как.

— Потом покажу как. А пока вот одень. -Я отвернулся и достал комплект обмундирования под его фигуру.

Потом вместе с ним прошли в санузел, где я ему показал на стиральную машинку.

— Вот сюда все кидай. Еще наберется одежды — покажу как этим пользоваться.

В казарме капитан подошел ко мне.

— Товарищ майор, получено указание из центра срочно вас эвакуировать в Москву.

— С превеликим удовольствием. Обязательно эвакуируемся, но не сейчас. Я так думаю, что через пару недель.

— Но почему?

— Почему?

А действительно почему? Что я ему скажу? То что мне надо встретиться с Гиммлером? Не поймет. Как не поймут и в Москве. Пусть это будет сюрпризом. Да, я знаю, что Сталин терпеть не может сюрпризы, но я должен на это пойти. Если удастся задуманное, то потери в этой войне будут гораздо меньше. Придется врать, но врать так, чтобы это выглядело существенным доводом в мою сторону.

— Почему? Вот смотри. — я вызвал экран на стене а на нем карту. — Вот так сейчас выглядит линия фронта. Правильно?

— Я точно не знаю, но примерно так.

— Поверь именно так. Она составлена и постоянно корректируется по данным радиоперехватов.

— Ну и что?

— А вот так вот выглядела карта фронта в моем времени. -На карте появилась еще одна линия гораздо восточнее. — разница существенная?

— Очень. — признался капитан.

— Так вот эта разница появилась благодаря тому, что я здесь веселюсь в тылу у немцев. Вы ведь поняли уже, что никакого партизанского отряда не существует?

Собеседник лишь кивнул, соглашаясь с моими словами.

— Так вот. Кроме этого есть еще один существенный момент, почему я не могу эвакуироваться прямо сейчас.

— Но пришел приказ из Москвы, я должен его выполнить.

— А иначе что? Расстреляют?

Капитан лишь опустил глаза.

— По приказу из центра я должен вас вывезти в Москву, даже применив силу. Но судя по вашей демонстрации, нам это не удастся.

— И тут ты прав. А наверняка такой приказ пришел потому что там не имеют полной картины того с чем они столкнулись?

Опять кивок.

— Вот и ты прими, что ты не все знаешь. И мне крайне необходимо задержаться здесь еще на пару недель.

— Но ваши знания, не будут ли они нужнее в центре?

— И это верно. Пошли. — я кивнул ему на дверь.

Мы вышли в прихожую и оттуда попали в зал, где Кощей вместе с детьми изучал заклинания. Очередной шок у капитана. Он неверяще смотрел на стену, где была дверь в казарму. Из прихожей хорошо видно, что толщина стены всего двадцать сантиметров. Девочки, увидев меня, прекратили занятия и вопрошающе посмотрели. Я лишь махнул рукой.

— Занимайтесь, занимайтесь, все в порядке. Мы так мимо проходили. Дети как прилежные ученики снова обратили взгляд на Кощея. Вернулись с капитаном обратно.

— Ну что Василий, детей видел?

— Да.

— Как ты думаешь, чем они занимаются?

— Судя по всему учатся. Но вот чему?

— Магии, капитан, магии... Ты был без сознания и поэтому не видел как тебя лечили. Хотя. Скажи, что у тебя за пистолет в кобуре?

— ТТ. А что?

— Дай посмотреть.

Капитан неуверенно вытащил пистолет и отдал его. Я покрутил его в руках и неожиданно, даже не вскидывая его на линию прицела, выстрелил.

Вот за что я совершенно не беспокоился, так это за то, что кровью могу забрызгать стену и пол. Обожаю этот дом. В нем всегда чистота и порядок. Даже если пришел с улицы и натащил грязи — она вся исчезает. Просто впитывается в пол и все. Куда потом это все девается, понятия не имею, но чертовски удобно. Помню как-то отмечали у меня друзья новый год. Все бы хорошо, но на улице перед крыльцом нахлопали хлопушками. Это вам не советское бумажное конфетти, что исчезло бы и растворилось в снеге за пару дней. Нет, теперь хлопушки заряжены обрезками разноцветной пластиковой пленки. И вот этот вот, с позволения сказать, полный П был рассыпан возле крыльца. Ну а дальше на обуви он стал постепенно кочевать в дом, на лестницу и так далее. В итоге блестки я нашел даже на прикроватном коврике! А вот будь у меня нынешний дом, то такого бы не было. Еще в коридоре все впиталось бы.

— Твою мать! А-а-а. — вскрикнул капитан.

Присутствующие бойцы резко бросились к оружию, не понимая что происходит, но я лишь успокаивающе махнул рукой.

— Больно? — участливо спросил я.

— Сууука. Ты еще издеваешься? — просипел Василий пережимая кисть другой рукой. В ладони правой руки зияла дыра от пули.

— Смотри внимательно на руку.

Капитан даже прекратил шипеть от боли, когда на его глазах прекратила идти кровь и рана начала зарастать. Секунд двадцать и от раны не осталось и следа. Василий отпустил запястье и неверяще посмотрел на руку. Подвигал пальцами, сжимая и разжимая кулак.

— Я уже понял, что магия это здорово, но зачем было так демонстрировать?

— Один американский мафиози сказал, или еще скажет? Ну не важно. Так вот он сказал, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом. Послушай ты своих бойцов, как тебя лечили, ты все равно не понял бы что произошло. А тут вот такое наглядное пособие.