Забытые острова. Одиночное Плавание

— Всё, встала наша удочка. Вечером проверим, коли есть толк — на ночь поставим, а утром вынем. Я вам утром пирога рыбника сделаю.

Обкрутил петлю верёвки вокруг камня. Не надёжно, но ничего больше нет.

— Всё на сегодня! Пошли пруд копать. Петрович, тебе задание — снять дёрн и подготовить траншеи под грядки для дайкона, моркови и лука. Землю без корней в мешки складывай для рассады. Как сделаешь, я возить тачкой тебе водоросли буду — яму обложим чтоб не утекало всё в песок с дождём. Коля, ты с кем, со мной или со студентом?

— С Петровичем!

— Идите, места сами выбирайте, но так, чтобы с толком. Копай на полтора штыка — глубже не надо.

На перекуре Петрович спросил у меня:

— Как вы думаете сколько угля лежит в подвале?

— Ты это к чему?

— На сколько нам для счастливой жизни угля хватит или что там в глуби подвала?

— В глубине. Так, план такой. Завтра, если я верно думаю, вы с Колей займётесь поиском окон в фундаменте. Подвал большой, а угля там не может быть много.

— Почему?

— Потому что, Петя, это — не шахта, на всю жизнь не запасёшь! Чувство у меня есть и оно говорит, что всё, что мы делаем — это временные меры. При всех раскладах нам тут не жить.

На лице студента проступила тревога.

— Нет, выжить-то мы выживем, но для чего? Допустим, я, при всех наилучших раскладах, проживу лет тридцать. Это — фантастический прогноз. В реальности — лет десять без медицины при благоприятном стечении обстоятельств. У вас шансы вроде бы выше. Но, на самом деле, не на много. Ваша молодость компенсируется отсутствием внятных целей и жизненного опыта. Как не печально, у меня шансов даже больше чем у вас. И чем дольше мы тут сидим — тем сложнее нам будет с него снятся.

— И что делать?

— К людям надо выбираться или приглашать их сюда! Что на меня смотришь как Ленин на буржуазию? Что такого я сказал чего ты не понял?

— Как людей приглашать? КАК!

— Бутылки с записками в воду кидать будем. Напишем: так, мол, и так, 'дружная мужская семья приглашает на ПМЖ лиц обоего полу для сожительства. Ответы высылать морской почтой по адресу: коменданту острова Аврора Дорофееву В.П.'

— Вы всё шутки шутите!

— Без шуток я свихнусь! Есть идея получше — надо попробовать. Я, когда на той стороне был, место, как у нас, под родник присмотрел. Вот и думаю — если выкопать, так может нам за него ещё людей подкинут? Как думаешь?

— Попробовать можно.

— Вы тут без меня денёк перекантуетесь сами, а я это дело организую, только приготовится надо как следует.

— А если не выйдет?

— Построим лодку и будем искать. Для начала вдоль берега пройдём под парусом. Вариантов много.

— А лодку долго строить?

— При хорошей погоде за пять дней управимся. А быстрее... А быстрее, Петрович, не выйдет — это минимальный срок для нормального изделия и то, если по три слоя в день укладывать. Это корпус. Ещё оснастка дня три. Но это на пробу небольшой ял шести метровый. На большее пока не замахнусь — нужно накапливать ресурсы и время. При нормальном раскладе можем построить яхту с закрытым корпусом, но вот расчёт сделать я не смогу и что получится не предскажу. Чертежи закажу. Материалы накопим. Ничего особенно сложного в этом нет. У нас тут супермаркет прям в подвале, но с ограниченными возможностями. Давай, Петрович, добивать нашу продразвёрстку — нам ещё лук сажать и морковку с редиской.

Чтобы не получить снова отрицательный результат — накрыл грядки нетканым материалом. Края придавил камнями, а сверху накидал травы до утра.

Ближе к сумеркам уставшие мы подняли из воды кутец мерёжи. Море было жадным и ничего нам не принесло. На небе намечался дождик. Проверил по барометру — действительно, давление падает — быть дождю. Озаботился журналом наблюдений — просто завёл с текущего дня. Посчитал и написал: Девятый день пребывания. Время записи, давление, температура, погодные условия. Подумал, дописал наш состав поимённо и что сделано за прошедшие дни кратко. Решил вести такой журнал каждый день.

Когда стемнело пришлось нам снимать и сворачивать наш тент, хорошо не поставили большую палатку. Мужичкам постелил на широких плоских крышках сундуков, а с себе на пол кинул два одеяла и сверху свой коврик — будем спать в тепле и комфорте.

Пригодилось моё оцинкованное ведро — поставил его на ночь в тамбур. Вот такая петрушка.

Ветер снаружи свистел в трубу. Капли дождя отмывали оконные стёкла.

Не поленился, выглянул наружу — на площадке перед дверью стоит лужа сантиметра три, но пока вода успевает уходить. Надеюсь нас не затопит, если что я первый проснусь.

Пока студент учил Кольку играть в шахматы я замесил тесто на утро. Набрал из мешка с сухофруктами кураги и изюма, промыл и залил водой в миске до утра. Посидели ещё немного, я читал записи инвентаризации, раскладывал по тарелкам семена, а Петька показывал первокласснику тонкости игры в Чапаева. В это время я листал записи инвентаризации в поисках интересного и нашёл два пункта.

Первый, критически важный — туалетная бумага, и второй, необходимый — 'часы: пять плюс два.'

— Петрович, что за шифровка: часы, пять плюс два?

— Там командирские на кожаном ремешке и маленькие ракета со спичечный коробок настольные. Зачем они? На стене большие и красивые. Только вы их заводить запретили.

— Запретил потому, что заснуть под их стук тут никто не сможет. Отвлекись, принеси часики.

Будильник Петродворцового завода был действительно чуть больше наручных часов. Но это был настоящий шедевр и полноценный мозготряс, который весело и достаточно громко жужжал. Завёл и проверил — работает как надо. Поставил на 6 утра. Завтра как человек встану вовремя.

Я лёг, а Петрович из учебника Литературное чтение стал читать тихо вслух Коле рассказ перед сном. Закажу детских книжек — пусть читают и я послушаю.

День Десятый

Виктор Палыч

Якудза

Проснулся рано от скрипа двери. Это Колька бегал к ведру облегчится. Глянул на часы, а там половина восьмого. Твою ж будильника мать! Нет, не мать — это "юный вредитель" перевёл стрелку звонка на восемь. И этот кто-то — явно студент.

— Петрович, ты зачем часы перевёл?

— Мы проснулись — вы спите. Погода не наладилась, подумали: пусть отдохнёт Командор.

Ладно, что болтать — трясти надо!

— Разжигай печку! Я — умываться! Хлеб и пироги ставить пора. Собирайтесь, пойдём удочку в клеточку проверять.

Берег встретил нас криком появившихся чаек. Особенно много их толкалось на берегу вокруг трупа змеи. Разномастные по виду, они кружились над островом в поиске места, которое сегодня ещё не обгадили. Пришлось мне достать револьвер, чтобы шугнуть особо наглых птиц.

Наша снасть принесла нам три разных рыбины. Одна точно была не то что нужно — колючая, плоская, склизкое непонятно что, другая — похожая на большую скумбрию, явно выглядела как скумбрия, пахла как скумбрия и, наверняка, была макрелью.. или скумбрией? Третья.. сложно сказать — вроде как морской окунь, но "вживую" я его видел только мороженным. Бесцветная какая-то рыбина, серая с пятнами на боках, похожа на хищника. Будем считать условно съедобной.

— Ну что, спортсмен, будем делать? С уловом?

— Чистить?

— Это — само собой разумеется. Жарить или запекать?

— Давайте запечём?

— Ладно, сделаем её на противне. Ты мне лучше скажи как ихтиандр водолазу: Съедобные они?

— Эта — на скумбрию похожа!

— А та лядь на окУня! Класс!

— Нам бы справочник? — Видя моё возмущение куда-то в сторону спросил Петрович.

— Нам бы мозгов. Выкидываем!

— Нет, ну этих точно можно есть! Окунь он! Считается ценной трофейной рыбой.

— Так, студент: ты пробуешь первый, потом я, и только потом — Колька. А лучше сейчас их сфотографировать, потом я закажу книжки умные, сравним и запечём. Сейчас я их почищу, сыпану специй и уберём пока в кладовую. Как такой план?

— Нормальный план. А давайте птичек покормим?

— Мысль хорошая, но результат трудно прогнозируемый. Тут их сколько летает, как понять какая ела и ласты склеила?

Петрович почесал загривок.

— Идея-то хорошая — я не думаю что они настолько глупые. Должны по запаху определять!

— Они что тебе, собаки?

— Они всю жизнь рыбу едят!

— Может у них иммунитет на яды, а? Змеюку видал как клевали?

Студент для возражения аргументов не нашёл. Не подумайте что мы ругаемся. Это у нас от информационного вакуума. Он молодой, мозг работает, быстрее накидывает идеи, а я, как более опытный. их отсекаю.

Провозились мы с этой рыбой больше чем нужно. Скумбрия на вес была килограмма два, а окунь не скажу, наверное около трёх. Без потрохов и голов они резко потеряли в весе. Но все равно выходило не меньше трёх килограмм рыбы. Кинул я птичкам мясца с плавниками — так они меня едва не сожрали.

— Кыш! Кыш, противный птиц.

Птеродактили это ленивые, а не чайки! Головы чуть не целиком заглатывают. Передрались в кровь. "Дикие", что ли?

Работы сегодня, пока земля не просохнет после ночного дождя, не предвиделось. В моём котловане вода стоит по колено. Грядки, пашни и нивы политы. Под укрытием на новых грядках в бороздках ровными рядками проклюнулись зелёные точки ростков. Кукуруза поднялась и торчала из земли двумя длинными листьями всходов. Бамбук полез со всех мест где был сунут в землю. Оазис!!!

Решил устроить выходной. Позже прогуляемся, осмотрим остров — вдруг чего ещё полезного найдем?

До обеда простоял у плиты — сначала хлеб, потом пирог. Сварил борщ. Попутно вычистил своего 'Гувернёра', нашлось чем. Посмотрел в закромах: чего у нас ещё тут — под звуки разучиваемого алфавита. Много? Не более чем на шесть месяцев, при самых благоприятных условиях. Получится растянуть на восемь месяцев счастье — дальше все равно подножный корм и продразвёрстка. Так что самое актуальное для нас: "Верной дорогой идёте, товарищи! Колхоз — это не только коллективный труд, но и одна, а то и полторы продовольственных нормы в день!"

Обратил внимание на даты изготовления продуктов и товаров. Совершенный хаос. Надёргано из разных временных промежутков, но нет ничего новее 1990 года. Даже продуты изготовлены тогда, но все свежие и качественные. Тушёнка 1969 года. Свиная и говяжья в металлических и стеклянных банках. Каши готовые с мясом: гороховая, рисовая, перловая и гречневая. Томатная паста в банках. Овощные заправки для борща и щей. Из них я и сварил сегодня суп. Крупы и мука в мешках. Нашёл мёд пчелиный в банках. Ещё не засахарился. Шоколад горький 'Дорожный' фабрики имени Крупской. Сгущённое молоко и сухое в банках как для кофе. Повидло сливовое, абрикосовое и яблочное. Раскладка продовольственная на неделю нужна, чтобы разнообразно было и не выбирали одно и тоже. Слишком много всего надо и всё мне. Озадачу этим студента — пусть изобретает меню. Слово 'надо' с каждым днём все больше становится моим вторым я. Тут же опять вспоминаю — мало двух форм, нужно ещё пару, чтобы печь хлеб не каждый день. И печь нужна на улице — больше по объёму. Не забыть перевезти сюда сегодня плиты....

Нет, так нельзя, надо сто грамм и на рыбалку! Наконец таскание козла за бороду закончилось, началось сопение — это Колька палочки рисует в тетради. Тетради! Не забыть сегодня заказать!

Заказал, как обещал, мужскую поясную оружейную сумку из плотной ткани для Петровича и шесть патронов, возместив затраченное на пернатых, приправу для рыбы, 'Лесную книгу' Виталия Бианки и 'Рассказы о животных' Сеттон-Томпсона. Тетради в косую линейку и старые советские прописи для нашего ученика.

Долго выбирал книги по рыбам. В итоге не смог выбрать и взял два атласа определителя основных промысловых рыб с иллюстрациями Индийского океана и восточной Атлантики. Вспомнил про обещанную песню 'Врагу не сдается наш гордый 'Варяг' — заказал текст. Осталось 3250 грамм.

Костюмчик морской, обещанный Николаю, с ремешком. Мороженное — обоим спиногрызам. Если б меня упрекнул кто.. Да, есть и шоколад, и мед, и повидло. А я детей балую. У них жизнь под откос летит. Мороженное успокаивает — лучший антистрес, так бы и объяснит тем, кто не знает.

А потом для удовольствия два удилища длинной 3.3 м — графит он лёгкий. Леску японскую для фидера 0.18 и катушки 'Шимано Элит Спин7' 3000 ФД. Сначала хотел ловить со сбирулино, но вспомнил про тирольскую палочку — идеальный вариант для нас. Две бобины лески, крючки и сто граммовую банку кукурузы. Добавил две упаковки съедобной резины червей и рыбок, и ещё вертлюжков с карабинами для поводков.

Увидев удочки народ взбодрился — скучный день обещал интересное продолжение.

С рыбой вышла незадача. Атласы, конечно, да, но вот картинки нужной как бы и нет. С 'макрелью' определились — скумбрия! А окунь порадовал разнообразием видов.

— Студент, я тебя как человека спрашиваю — это кто: Группер или Сибастес? Или вообще новый вид?

Студент листал страницы и зависал над картинками иллюстраций.

— По описанию — Группер, каменный окунь, а по виду — Сибас!

— Так что, готовить мне его или куда?

— Не знаю. Давайте попробуем...

— Ладно, вечером запеку на ужин. Умрём во сне счастливыми!

После обеда сходили пересчитали кирпичи. Мало — насчитал чуть больше полусотни. Нужно копать, но не охота. Погода улучшается. Появившиеся утром чайки делят территорию и борзо расхаживают везде, где вздумается и абсолютно не боятся человека.

Одну, особенно наглую и крупную, пытавшуюся, растопырив крылья, клюнуть Колю, Петрович отфутболил протезом. Не взлетела! Пернатое застряло на протезе в виде чучела убитой чайки на протезе. Такой каламбур.

Наглость пернатых стала раздражать — вооружил Петровича дробовиком, сам достал Маузер и пачку патронов, разложил по кармашкам снаряжённые на заводе обоймы, одну опустошил в 'Боло'. Вот так мы теперь и гуляем — при форме и оружии с тачкой. Насобирали раковин и плоских камней, сложили их в кучку — позже перевезём к дому.

Прошли мимо змея — странно, шкура практически растворилась и стала пахнуть несколько меньше чем вчера. Ещё так пару дней и ничего не останется.

Вышли на самую оконечность, тут был обточенный волнами и временем скальный лоб, с которого было удобно рассматривать весь наш островок и отмель с уходящей в воду грядой камней. Мы здесь особо не ходили. Коля вытащил свой бинокль и стал наблюдать, я было уже хотел его позвать идти дальше, но он сам подбежал ко мне, придерживая болтающиеся на шее футляр и бинокль.

— Дядя Витя! Дядя Витя, там — вон!

— Где?

— Там!!! Отсюда не видно.

— Что ты там углядел?

— Вон там! — Он тыкал пальчиком в сторону камней, стоявших редкой цепью среди волн.

— Где?

Непонятливому мне Коля разъяснил:

— Ну вон там же — два больших камешка, а рядом такой как палочка лежит.

— Дай бинокль.

Коля протянул мне всю свою сбрую.

— Ты не устал её таскать? — Сам понимаю, устал, но не признается. — Давай как захочешь посмотреть, я тебе его верну, а нести бинокль до дома буду я. Ладно?

— Ладно.

— Давай я присяду, а ты мне пальчиком покажешь, где оно твоё "там", чтобы я направление лучше понял.