Данияр Сургалинов Мета-Игра. Пробуждение

Благодаря этому сдача экзаменов прошла довольно просто. Я получил зачет по случайным процессам и социономике, сдал на "отлично" машинное обучение и экономику информации... Вот только на теории игр чуть не влетел на пересдачу.

Профессор Ватман Абрам Моисеевич слыл самым скучным преподавателем на потоке. Был он автором ряда учебных пособий, а его книга по теории игр стала бестселлером. В общем, на теорию игр он смотрел современно, а вот во всем остальном был очень старомоден. На лекциях требовал писать конспекты, будучи уверен, что это улучшает запоминание, за пропуски сурово карал. И если студент забивал на его лекции, то на экзамене профессор Ватман устно прогонял прогульщика по всем вопросам, стараясь срезать на чем-нибудь особенно каверзном.

Как я и ожидал, письменными ответами он не удовлетворился.

— Что вероятнее: ножницы, бумага или камень, и почему? — быстро произнес профессор, с некоторой ехидцей глядя на меня. — Дайте мне статистическое и логико-психологическое обоснование!

Я еще не успел опомниться, а Эрудиция уже просканировала все доступные знания, которые плотно, полочка на полочке, были заархивированы ею в моей голове, и посыпала сведениями, следуя какой-то лишь ей доступной, но, судя по моим предыдущим успехам, верной ассоциативной логике. Мне осталось лишь быстро говорить:

— Исходя из подтвержденных статистических данных, камень является самым часто выбираемым ходом — 37,8 %. Бумагу выбирает 32,6 % игроков, ножницы — 29,6 %. Но если вы играете с тем, кто это также знает, то не следует выбирать камень, потому что соперник будет ждать от вас того же самого. Камень представляется большинству людей самым сильным, поэтому в игре они выберут его, но когда против вас выступает не новичок и не дурак, он выбросит не камень, так как будет ожидать, что именно это сделаете вы. Он предпочтет бумагу. Поэтому, делая следующий логический шаг, вам при такой ситуации надо будет выбрать ножницы.

— Хм...

— Абрам Моисеевич, только что такой бойкий, впал в прострацию и начал жевать губами. Борода его при этом совершала такие же круговые движения, подметая поверхность стола от крошек. Вообще, среди нас ходили легенды и шуточки о том, что если поискать с металлоискателем, в бороде профессора можно обнаружить все пропавшие корабли и самолеты Бермудского треугольника. Дожевав, Ватман поднял на меня подозрительный взгляд и прищурился.

— Что же вы, Колесников, так бессовестно пытаетесь меня обмануть? Вы думаете, я не заметил, что вы берете ответы не из головы, а из стороннего источника?

Сказать, что он меня поразил, — ничего не сказать. Чего скрывать, я смутился. Сердце забилось, и даже ручка с хрустом треснула в сжавшемся кулаке. Откуда он знает? Он что, тоже подключен к Мете? Я еще раз считал профиль — ни фига, профессор вне игры. Но как?

Этот вопрос я произнес вслух, и Абрам Моисеевич живо откликнулся:

— А вот так! Профессор, конечно, лопух, но прибор при нем! При нем! — Он дребезжаще рассмеялся, процитировав старую советскую кинокомедию, и постучал указательным пальцем по лбу. — Молодой человек, я преподаю в этом университете пятьдесят три года. И поверьте, видел на экзаменах всякое. Определить студента, который действительно подготовился, я всегда сумею. А у вас на лице написано, что вы строчите как по писаному, словно просто повторяете только что услышанное. Одного не пойму — у вас что, контактная AR-линза или имплант в ухе? Вас, конечно, проверяли, но технологии не стоят на месте...

Я облегченно выдохнул. Ну конечно! Очки, линзы с дополненной реальностью, микроскопические импланты в ухе, заменяющие наушники, — все это в обиходе, и Ватман заподозрил меня именно в подобном читерстве. О том, что нейроморфный чип внедрился мне в позвоночный столб и растворился так, что его не обнаружили врачи, он не знает. Вряд ли он вообще подозревает о существовании Меты.

— Абрам Моисеевич, я вас уверяю, что не использую никаких сторонних источников. Все мои ответы — только отсюда, — я повторил его жест с постукиванием пальцем по лбу, утешая себя тем, что не вру, ведь отвечал я, действительно пользуясь знаниями. А то, что получал их прямо перед ответом и как получал, — это дело десятое. Проблема в другом — м-энергии хватит только на еще один вопрос, и если неугомонный старик не остановится, точно срежет. — Можете проверить меня еще раз, задать любой вопрос, я готов.

Профессор шумно высморкался в платок, не отводя глаз, невозмутимо сложил платок в карман и вдруг по-мальчишески улыбнулся:

— А, черт с вами. Один вопрос. Ответите — поставлю "зачет". Не ответите — "незачет"! На пересдачу!

Мне хватило ума не спорить. На экзаменах за пропуск лекций, пусть даже по болезни, он автоматически снижал балл. В случаях с зачетами просто ставил "незачет". Я кивнул, приготовившись отвечать, но он поставил условие:

— Вопрос будет в рамках учебной программы, но! Отвечать сразу! Без запинок! Замечу, что вы задумались, или, что вероятнее, пересылаете запрос черт знает куда, чтобы воспользоваться сторонним источником, — на пересдачу! Ясно?

— Я понял, Абрам Моисеевич.

— Дайте пример любой ситуации, вписывающейся в следующие условия: игра стратегическая, парная, бескоалиционная, конечная, описанная в нормальной форме и с ненулевой суммой, то есть биматричная. Отвечайте!

Эрудиция мне не понадобилась. Ватман описал классический пример сдачи зачета.

— Текущая ситуация идеально вписывается в поставленные условия, Абрам Моисеевич. — Первый игрок — это я, студент, готовившийся к зачету. Второй игрок — это вы, профессор. У меня было две стратегии: подготовиться к зачету и не подготовиться. У вас сейчас тоже две стратегии: поставить зачет или нет...

Я хотел перейти к описанию матрицы выигрышей, но он меня перебил:

— И я ставлю зачет! Признаю, вы молодец, Колесников. Подозрений моих вы не развеяли, но зачет я отдаю вам без сомнений. Постарайтесь больше не пропускать лекций. Даже если снова попадете в кому... А я, знаете ли, знакомился с научными трудами на эту тему! Так вот, даже в этом состоянии больной слышит, что происходит вокруг. Пусть ваши родные, пока вы там, ставят вам запись моих лекций...

Из аудитории я выходил мокрый, но счастливый.

* * *

После затянувшейся сдачи зачета у самого вредного препода на потоке я перевозбудился и решил пройтись пешком, хотя до дома было не так уж и близко.

Я шагал между прохожими по вечерним улицам, радуясь всему на свете. Теперь мои ноги способны двигаться быстро и четко! Моя речь ясна и понятна! А мозг хорошо настроен и работает как отлаженный комп или, скорее, как мощная нейросеть, которых так много стало вокруг в последние годы!

А еще я думал о том, что мне нужно завести себе девушку. В конце концов, чем я хуже других парней? Нет, я даже лучше! Не то чтобы после выздоровления и апгрейда я вдруг начал иметь какой-то феноменальный успех у девчонок, но ведь ловил порой на себе заинтересованные взгляды, а Оля Воронцова как-то обмолвилась со смешком: "А Мотька, если подумать, вполне красавчик".

Размышляя об этом, я иногда раскрывал игровую карту, просматривал окрестности через нее, потом закрывал и просто глазел по сторонам. В том числе на проходящих мимо девушек, причем смотрел я теперь на них каким-то новым взглядом. Мне ничего не стоит подойти к любой и попробовать познакомиться. Чего робеть? Если отошьет — ну и ладно, ничего страшного. А что, если меня не пошлют с ходу, а проявят интерес?..

За этими мыслями я не заметил, как миновал больше половины пути. Начались места попроще, все-таки мы жили в окраинном районе. Слева потянулся квартал, заселенный в основном работягами с заводов, которые стояли в этой части города, справа поблескивали вывесками дешевые магазинчики, кафе и многочисленные бары. Из них доносился шум, а вот на улице прохожих стало мало.

И тут я заметил ее. Красивую брюнетку с короткой стрижкой, в сапожках, обтягивающих джинсах и легкой кофточке. Она стояла возле полутемного проулка между домами, ведущего куда-то за магазин, и смотрела на меня.

А может, и не на меня, может — мимо. Ближайший фонарь был далеко, ее освещал только свет, льющийся из витрины сбоку. Девушка стояла неподвижно, чуть склонив голову к плечу и опустив руки вдоль тела. Я решил познакомиться с ней, но тут незнакомка дернула головой и посмотрела вправо. Я приостановился, оказавшись как раз напротив стеклянной двери магазина.

На улице впереди было несколько пешеходов, и между ними к нам приближалась двое. Один — увалень с круглым лицом, скрытым под большим козырьком бейсболки. Вторая — тощая мелкая девица в черных кожаных штанах и топе, в розовых кроссовках с серебристыми полосками. Оба молодые, не старше меня. Необычная такая парочка, идут очень целенаправленно, причем лицо у мелкой девчонки такое... ну, злобное, что ли. Или, скорее, сосредоточенно-злое.

Брюнетка развернулась и шагнула в проулок, мгновенно растворившись в густой тени. Парочка ускорила шаг, а у меня мысли так и заметались: броситься им наперерез, ведь они явно задумали что-то недоброе, или наоборот, побыстрее уйти отсюда, чтобы избежать неприятностей?

Я уже готов был окликнуть их, но что-то меня остановило. Нет, не страх, нечто другое, какая-то дополнительная странность происходящего.

Увалень и Мелкая были уже совсем рядом, и я открыл дверь магазина. Войдя внутрь, остановился, поймал на себе взгляд продавца за стойкой и нахмурился, сделав вид, что вспоминаю, что мне надо купить. А сам в это время раскрыл мета-карту.

И чуть не выругался вслух. Рядом с моей застывшей иконкой были еще две, движущиеся. Синие, как и у меня... Так эти двое — игроки?!

Ладно, а что насчет Незнакомки? Почему я не вижу ее иконки? Ведь когда рядом обычные люди, карта помечает их серыми кружочками, вон и продавца я вижу, и немногочисленных покупателей, что бродят по магазину между стеллажами.

Ощущение странности, которую я подсознательно почувствовал раньше, усилилось. Увидев на карте, как иконки двух игроков свернули в проулок, где скрылась Незнакомка, я выскочил обратно из магазина, сопровождаемый подозрительным взглядом продавца. Дальше, судя по карте, начинался лабиринт двориков, проулков, коротких улочек и тупиков, и тянулся он аж до песчаного карьера, за которым стоял завод.

Свернув вслед за троицей, я буквально через пару шагов наткнулся на мертвеца.

Лысоватый мужчина в дешевом костюме лежал на спине под кирпичной стеной, уставившись в небо немигающими глазами. Светлая рубаха выбилась из-под ремня, пиджак распахнулся. Крови не видно, но я мог поклясться своим нейроморфом, что он мертв. Такой стеклянный взгляд и такая неподвижность...

Топанье ног и тяжеловатое пыхтенье Увальня доносились из глубины переулка. Я склонился над телом. Руки немного тряслись.

Мужчина и при жизни, судя по всему, не следил за здоровьем, что сказалось на внешности, а теперь вообще был какой-то желтый. Кожа на одутловатом лице напоминала старую бумагу.

Я поспешил за игроками, на ходу лихорадочно обдумывая ситуацию. Неужели Незнакомка убила этого человека? И, возможно, собиралась сделать то же самое со мной, но заметила Увальня с Мелкой и сбежала?

Теперь и другие странности, ранее отмеченные только подсознанием, начали выстраиваться в голове. Она и стояла, и двигалась немного неестественно. Эта склоненная к плечу голова, эти опущенные вдоль тела, висящие плетьми руки...

Переулок закончился поперечной улочкой, где не было ни людей, ни фонарей. Слева мелькнули светящиеся серебристые полоски на кроссовках Мелкой. Игроки нырнули в другой проулок, который, судя по мета-карте, плавно изгибался, проходил через глухой квадратный дворик и достигал края заброшенного карьера. Я побежал, стараясь двигаться максимально тихо. Карта мешала, пришлось свернуть ее. Это, кстати, стало ответом на вопрос, почему игроки не обратили на меня внимания. Незнакомка, как уже выяснилось, не отображается на карте, то есть они преследуют ее без подсказок мета-интерфейса, и в этой ситуации карта только мешает. Соответственно, они ее у себя свернули и поэтому моей иконки пока не заметили.

Мне бы увидеть их статы... Но подходить ближе опасно, рискую обнаружить себя. Ведь говорил навестивший меня в больнице игрок с ником "Скрай": не светись, во всем разбирайся тихо и молча, никому не верь. А еще он советовал не связываться с нечистью.

От этих мыслей меня отвлек шум впереди. Там вроде кто-то вскрикнул. Раздался громкий стук. Я ускорился и через несколько секунд резко остановился на краю квадратного дворика, замеченного ранее на карте.

Он напоминал колодец: высокие стены многоэтажных складов со всех сторон. Вдоль одной стены бежала Мелкая, приотставший Увалень с сопением пытался ее нагнать, а дальше, повернувшись к преследователям, стояла Незнакомка. Позади нее вверх по стене тянулась ржавая пожарная лестница.

Я замер, тяжело дыша, надеясь, что меня не услышат и не увидят.

Незнакомка выставила перед собой правую руку. Распрямленная, со сведенными вместе напряженными пальцами, рука напоминала клинок. Ее кисть стала совершать круговые движения — она будто взбалтывала воздух. Вокруг запястья разгорелось вращающееся кольцо синего света.

— Твою мать! — взревел Увалень. — Чуча, берегись!

Пальцы Незнакомки задергались сильнее, она месила ими пространство, словно жидкое тесто, и при этом ее лицо оставалось мертвым. Ни единой эмоции. Кольцо вокруг руки бешено завращалось и вдруг сорвалось с нее, устремившись вперед, увеличиваясь на ходу. Густой синий свет прорезал сумрак двора.

Девушка, которую Увалень назвал Чучей, упала на одно колено, выставив перед собой ладони. Мне почудилось, что воздух перед нею заструился. Кольцо, врезавшись в нее, расплескалось в воздухе и будто впиталось в окружающее — по земле и по бетонным стенам разошлась волна дрожи.

Чуча опрокинулась навзничь, извиваясь, как от сильного электрического удара, а Увалень, находящийся прямо за ней, пошатнулся, но устоял. Незнакомка, развернувшись, шагнула к пожарной лестнице и полезла вверх.

— Ни фига! — взревел Увалень.

Я думал, он поможет напарнице встать, но игрок и не попытался. Вместо этого он взмахнул толстой рукой, совершив ею широкое круговое движение.

Раздался громкий хлопок, и меня обдало волной воздуха. Кажется, даже заложило уши. Никакого снаряда или чего-то подобного видно не было, но нижнюю часть пожарной лестницы сорвало с крепежных штанг, будто туда ударило ядро. Со скрежетом отломившись в самом проржавевшем месте, лестница упала, воткнулась в землю и опрокинулась вместе с висящей на ней Незнакомкой.

Когда та поднялась, стало видно, что в ее теле как будто бы вышли из строя еще несколько шестерней или рычагов. Напоминая поломанного робота, она захромала прочь по переулку, а Увалень, наконец, удосужился помочь напарнице, которую уже перестало дергать. Бранясь сквозь зубы, она поднялась, зло пихнула его кулаком в плечо, после чего оба побежали дальше, на ходу переругиваясь.

Выждав несколько секунд, я поспешил за ними, отгоняя от себя мысли по поводу только что увиденной сцены. Я не знаю, что это было, и сейчас нет времени обдумывать!