Под созвездием Большого Пса

Еще одна странность, это сумма на моем счету в банке гоблинов, вот скажите мне, пожалуйста, сто двадцать галлеонов, две тысячи сорок сиклей и пятьдесят девять тысяч сто шестьдесят кантов, которые там оказались это к чему, кроме как к дождю? Фомальгаут молчит, делая вид, что обижен, и пытается прочитать собственные записи, которые Кричер достал из его сундука. А так как читать ему тяжко, в этом нелегком деле ему помогает домовушка бабушки Кассиопеи. Так ручки есть, аж целых две дюжины, разбросаны они в нычках по разным поместьям. Странно, что не в семейных хранилищах. А с другой стороны, что им там делать? Янтарный амулет накопитель, угрозы не представляет, сам банк создан в начале XIX века, если вспоминать то, что в меня заложили на семейных лекциях об истории магии, смысла прятать особо не было, вот они и лежат. Есть не просят, а вот поглядеть на них надо. Ручки доставил сердитый домовик деда Арктуруса, у которого на лбу было аж целых четыре шишки, и одна явно свежая, только что полученная от бдящего за соблюдением субординации Кричера, а может он мстит ему так. Род Блэков вообще отличается изощренностью мсти, а домовики явно подобного у нас этого понабрались, родовым традициям все должны соответствовать.

Основы для ясеневой палочки есть, нашлись в сундуке, как Фомальгаут закончит с чтением, можно будет начинать, а пока я наблюдаю за своим любимцев, который с упорством, достойным лучшего применения, пытается вовсю освоить пятый океан. Довольно быстро мы с ним выяснили, что вверх по эволюционной лестнице ему не пройти, и сову нам не получить. Хотя, трехголовая сова это было бы еще то зрелище. Зато он смог отрастить лапы и натянуть между ними кожаную перепонку. Так что у меня в комнате учиться летать трехголовый птерадактель. Пока он осваивает азы полета — планирование, залезает наверх балдахина кровати и с писком прыгает, расправляя крылья.

Первый его полет был впечатляющий, он умудрился врезаться в вошедшую в комнату тетю Друэллу. Для него посадка была мягкой, а вот у тети не очень, она бахнулась в обморок. Что она хотела, я так и не узнал, когда совместными с Кричером усилиями мы привели ее в чувство она, нервно косясь на моего питомца, попросила заглянуть к ней в комнату, для беседы, после ланча, так как сейчас она уже не в настроении. И без всяких животных! Последнее звучало бы ультиматумом, не проскальзывай в ее голосе истерические нотки. Сидящая рядом с ней кистеперая рыба что-то обижено бубукнула, и в список были внесены все, рыбы, растения, грибы, моллюски, все, у кого будет три головы, шляпки, стебля, цветка, иначе она за себя не ручается.

С парселтангом пока проблемы, я им могу пользоваться, но как-то криво. Попытки поговорить со змеем сразу отдаются болью в среднем пальце, что явно указывает на растрату магических сил. Кто его знает, может потом будет полегче. Грустно, что меня есть только переводчик, с мыслесвязью, но на безрыбье, как говориться и конюх девица. Так что труды Салазара пришлось отодвинуть в сторонку, пока проблема перстня Рода Ду не решена, мне читать их не желательно, рука и так болит. Домовушка бабушки Кассиопеи что-то начала писать на пергаменте, под руководством портрета Фомальгаута, похоже игры в молчанку заканчиваются.

Фомальгаут придирчиво осматривал принесенные ручки накопители, пока, наконец, он не выбрал одну из них. Чем он руководствовался, для меня осталось загадкой, вроде они все одинаковые. Теперь осталась сущая "мелочь" нанести кровавым пером цепочку рун выписанных домовушкой. Вот и сижу, высунув язык, пищу одну из трех цепочек, каждая из которых соответствует одной из трех моих стихий. Для этого на основе палочки круглое сечение переходит в квадрат, и на этих гранях я и должен их выписать. Пока решено нанести руны огня, воздуха и воды так, чтобы огонь и вода были на противоположных гранях, воздух будет на одной, между ними.

— Кстати, наследник-патриарх, а ты баллады знаешь? — поинтересовался портрет, когда я заканчивал с рунами огня.

— А зачем они мне?

— Как зачем? Когда начнешь работать с копьем, будешь баллады вслух читать, чтобы приучать себя работать с дыханием, впоследствии баллады меняются на заклинания, и если в балладе ты можешь ошибиться в произношении, то при чтении заклинания подобное не допустимо. — Вот мне не было печали, нет я что-то такое помню, но на русском, а вот на английском я помню только одну, про Жаббервока, который на просторах моей бывшей Родины получил не менее звучное имя — Бармаглот. Видимо переводить имена и фамилии с английского, это одна из милых забав наших переводчиков, Злей с Долгопупсом явно были порождением этой славной традиции.

— Тогда слушай:

Twas brillig, and the slithy toves

Did gyre and gimble in the wabe;

All mimsy were the borogoves,

And the mome raths outgrabe.

"Beware the Jabberwock, my son!

The jaws that bite, the claws that catch!

Beware the Jubjub bird, and shun

The frumious Bandersnatch!"

Я отложил в сторону перо и стал наблюдать за портретом, который все больше и больше охреневал от услышанного. Я не знаю, как проняло от этого милого стиха современников Кэррола, но лицо портрета было непередаваемым. Закончив декламировать бессмертное творчество одного из основоположников современного троллинга, я продолжил заниматься рунами. Дело не требовало особого умения, зато требовало сосредоточенности и аккуратности.

— И что это было?

— Баллада, сэр.

— Интересные нынче баллады. — Портрет погрузился в размышления, а я продолжил работу. Наконец все цепочки рун были нанесены, и я размял пальцы.

— Готово.

— Присоединяй рукоять. — Шип рукояти вошел в предназначенное для него отверстие. — Бери палочку в правую руку и попытайся толкать в нее энергию, пока цвет янтаря не начнет меняться. Я сидел и пыхтел, редкие уколы боли на среднем пальце говорили, что дело вроде движется, но явно медленно, наконец, янтарь пожелтел и начал светиться. Результат портрет явно устроил. — Так, а теперь пробуй заклинание.

— "Люмос". — На кончике палочки загорелся чуть видимый глазу огонек. — "Нокс". Я же говорил, что стоило на последнюю грань тоже "воздух" нанести.

— Вот и наноси, раз такой умный. — Пока портрет дулся, я снова взял в руки кровавое перо. Хорошо хоть артефакт наш родовой, ни тебе шрамов, только небольшая ноющая боль, которую можно и потерпеть. — Снова заклинание пробуем?

— Давай.

— "Люмос". — Результат был чуть лучшим, но все равно не то. — "Нокс". Это не палочка, а ужас какой-то космический.

— Вот ее "Деймосом" и назови. Стой, погоди сразу огорчаться, попробуй ее кончик опереть в левую ладонь и правой энергию толкай, а левой тяни. — Пробую, снова боль в среднем пальце левой руки, на гранях палочки начинают разгораться руны, но что-то мешает энергии течь спокойно, я усиливаю нажим, круглое сечение этого, так называемого "Деймоса", начинает закручиваться винтом. Ух, процесс идет, еще нажим, еще. Дерево скрипит, руны пылают. Давай, зараза. Пфф, как пробку выбил из шланга, дуя в него. Порядок, теперь ток свободный.

— "Люмос" — вот, другое дело, не так ярко, как у "Солярис", но и не та порнография, что была раньше. — "Нокс".

— И сколько у тебя оборотов винта получилось?

— Семь...

— А должно было бы быть максимум три. Верно, не палочка, а ужас. Все у тебя не как у людей.

Глава 19. Вода и оборотни.

Что же такое, решишь одну проблему, встает следующая. Спрашивается, и как мне этот "Деймос" носить с собой? Карманов нет, сушеный ясень штука крепкая, а вот место соединения его с ручкой, приступов оптимизма не вызывало. Нужно какое-то крепление новоприобретенного инструмента к доспеху, портрет уже успел позубоскалить на тему где и как лучше такую палочку хранить, но его быстро удалось заткнуть, поинтересовавшись, что же он в латных штанах дырочки не сделал, раз это такая традиция, или он их перед каждым боем снимал?

И хотя Кричер подвесил к моему поясу кошель, с чарами расширения, в котором палочка и будет храниться, меня упорно не покидало чувство неправильности происходящего. Нет, оно понятно, что вариант временный и убогий, и всякие несознательные личности, у кого их грабли слишком шустрые и живут своей жизнью, будут пытаться данный кошель экспроприировать, в надежде, что там обретает нечто другое. Один из вариантов, что мне приходит на ум, это была идея о набедренной кобуре, но ее еще надо хорошо обдумать, а пока до ланча Фомальгаут мне придумал новое развлечение. Я учил следующее заклинание, им стало "Агуаменти" — заклинание, материализующее воду.

Не смотря на то, что заклинание и простое, легко выполнимое даже первокурсниками, в учебную программу Хогвартса оно, почему-то, не входило. В этом я убедился, перелистав "Стандартные книги заклинаний" Миранды Гуссокл, за все семь курсов. Книги по очереди мне таскала Каффа, домовушка бабушки Кассиопеи, по совместительству наш семейный архивист и библиотекарь. Может она меня пожалела, может ей аппарировать в библиотеку утомило, но на мой невысказанный вопрос, — "И где же это мордредово заклинание?", — она принесла еще одно творение Миранды, это была просто "Книга заклинаний", где искомое и нашлось.

Книга была увесистой и старой на вид, она могла спроецировать на потолок или стены текст читаемой страницы, могла в моем сознании создавать предметы и целые комнаты, для облегчения и безопасности разучивания заклинаний, но вот толково объяснить, как это заклинание правильно выполнить не могла, тут она пасовала. Сиди студент, в виртуальном зале, и пытайся угадать. Да, как говориться, часы были наворочены и многофункциональны, но имели один маленький такой недостаток, время по ним было определить тяжко. Фомальгаут начал откровенно ржать, глядя на мои потуги, а потом посоветовал поглядеть книгу Финеаса Найджулуса Блэка — "Чары для начинающих". И откуда он спрашивается о ней узнал? Ведь всего на час отлучился с портрета, пока я тренировал связку "Люмос"-"Нокс", а потом снова заряжал накопитель "Деймоса".

Каффа принесла пыльный фолиант, отрыв его на заданной странице я увидел то, чего мне так не хватало. На странице было показана траектория кончика палочки, представляющая из себя зеркальную "тильду", вписанную в окружность, цветом выделялась какая часть этой траектории, должна соответствовать произносимому слогу из вербальной формулы "AH-gwa-MEN-tee". Другое дело, вот и тоненькая струйка воды ударила из кончика "Деймоса", щедро полив пол. Думаешь Сириус это все? Да чаззз. Теперь началось самое интересное. На случайном расстоянии от меня, в зоне пяти-десяти футов ставиться тазик, и управляя силой заклинания нужно струйкой воды в него попасть. Для перемещения тазика и сушения пола, при неудачных попытках, Кричер мне выделил еще более хмурого, чем раньше, домовика деда Арктуруса, который продолжал пополнять свою коллекцию увечий от сковороды. Да, статус Патриарха Рода надо сохранить любым доступным способом, а то Кричер его потерю рискует банально не пережить.

Естественно вода летела куда угодно, но не куда я хотел, вложить достаточное количество силы, для выполнения вроде элементарного действия, оказалось довольно сложным занятием. Так же сложным, оказалось, быстро заполнить накопитель, без особой рези в среднем пальце. Убедившись, что процесс пошел, Фомальгаут снова сбежал с портрета по своим делам. Дух состязательности в столь "монотонный" процесс решил внести Ёрмунганд, пытаясь перехватить в полете струйку воды, летящую в тазик. Но это ему удавалось примерно как же, как мне в этот тазик попасть. В результате чего уровень бардака начал неуклонно расти.

Птерозмей врезался в пол, в стены, в сам таз, в домовика, но продолжал, как и я, упорно оттачивать свое мастерство. Когда собирание травм таким способом ему слегка поднадоело, он сменив форму на жабу, залез в тазик, оттуда и стал выпрыгивать, пытаясь одним из трех ртов поймать летящую струю. А так как каждая голова хотела быть чемпионом, выписываемые им в воздухе кульбиты и смачные шмяки приземлений, мешали сосредоточиться мне, на своей задаче, уж больно смеяться хотелось, глядя на это зрелище. Цирковое представление прервал Кричер, сообщив, что наступает время ланча, пришлось "Деймос" прятать в кошель, а Ёрмунганда заставить явить змеиный лик, и снова стать моим ожерельем.

* * *

Ланч протекал мирно, правда, у портретов произошли небольшие изменения во внешности, мужская часть портретной галереи сверкала бланшами под глазами, свернутыми носами, разбитыми губами и шишками на челе. Женская часть хоть явных травм не демонстрировала, но тоже выглядела взъерошенной и помятой. Видимо соскучившийся за несколько веков предок решил наладить тесный контакт с почившими в бозе потомками. Как он этот контакт будет налаживать с живыми, думать не хотелось. Убедившись, что ланч входит в завершающую стадию, я решил поинтересоваться, а что сейчас твориться с оборотнями. Прости меня будущий староста Гриффиндора, но проблему твоего присутствия в школе нужно было решать быстро и кардинально.

С оборотнями нынче дело обстояло забавно, Министерство Магии в очередной раз решило заняться проблемой их интеграции, причем на самом высоком уровне. Была создана Министерская Программа, большей частью предназначавшаяся для пропила и отката выделенных средств, что не ново. С одной стороны Министерство право, давая оборотням возможность на гарантированный легальный заработок, поднимешь не только экономику Магической Великобритании, но и снизишь уровень преступности. Но с другой стороны метод, которым они решили пойти был явно не из простых. Решено было создать зелье, которое поможет оборотням сохранять разум в момент ежемесячных обращений и начать его этим оборотням продавать. А уже те, потом, возможно смогут устроиться на работу.

Грант на создание зелья получил Дамокл Белби — известный в волшебном сообществе зельевар, и даже достиг в его изобретение какого-то прогресса. Но тут всех поджидала одна неучтенная неприятность, оборотни добровольно пить новое зелье отказывались. Нет, принудительно их его выпить можно было заставить, вот только результаты от таких клинических испытаний были весьма не однозначны. Назревал скандал, деньги большей частью освоили, считай разворовали. Опять же за достоверностью клинической картины должны были наблюдать колдомедики, но ни целители из Св. Мунго, ни частнопрактикующие, не хотели работать за предложенные деньги с оборотнями, даже если они и в клетке.

Нынешний Министр Магии, Элдрич Диггори, почувствовал, что кресло под ним ощутимо закачалось, и он обратился за помощью к Великому и местами Светлому Магу. Естественно Дамблдор нашел выход, который устроил всех. Было решено, что невдалеке от Хогвартса будет создано убежище, в котором каждое полнолуние будет присутствовать оборотень-доброволец, вход в убежище будет надежно запечатан. Почему все решили, что убежище будет не в Ходсмиде, а в Запретном Лесу, мне было непонятно. Да и Гремучая Ива, на надежную защиту малость не тянула, как и Визжащая хижина на достойный противоатомный бункер. Доставку оборотня в убежище, как и его полное и добровольное согласие в испытаниях Дамблдор брал на себя.