— Если я вернусь тем же путём, что и пришёл сюда, я умру, — еле выговорил я, пытаясь донести свою мысль во что бы то ни стало. — Я не смогу убежать. Мне нужен другой выход. И мне нужна Мадока. Мой клан истребили, и до сих пор ненавидят. Она нужна мне!

Воцарилась тишина, прерываемая лишь моим прерывистым дыханием.

Секунды текли, но он молчал.

И я решил использовать последний козырь.

— Кагуя Ооцуцуки. Плод чакры. Дерево-Бог.

В ту самую секунду, как я произнес первые два слова, я ощутил, как всё его внимание сконцентрировалось на мне. Это было невозможно описать словами.

— Я знаю о них. Я знаю, что это они почти убили тебя — прошептал я одними губами.

[Садовники]

Что, простите? Точнее, кто, простите?

[Чужие миры/В их глазах лишь сад/Для культивации их чудовищного саженца]

Внутри меня всё похолодело, хотя, казалось бы, куда ещё?

Сколько ему было известно?

[Надменные паразиты/Разбрасывающиеся чужими вещами/Не понимая их сути]

Я ошалело молчал, переваривая новую для себя информацию.

[Мои раны/Не их воля/А саженца жажда]

Синдзю съело богов? Как будто я до этого мало боялся этого лавкрафтовского ужаса.

[Глупого садовника/Что саженцем порабощён был/Заточили вместе с её новым хозяином]

— Эта глупая садовница оставила лазейку, которой в скором времени могут воспользоваться для возрождения... "Саженца", — прервал его я.

Воцарилось молчание.

[И знаешь ты/Кто мир обречёт/И путь его?]

Я выдохнул. Он почувствует ложь. Поэтому нужно перевести всё в полуправду.

— Я знаю достаточно, чтобы это остановить. Если мы договоримся.

Потому что правда была в том, что я не знал "кто" и "как". Я не дочитал историю до конца. Про Кагую и Синдзю я знал откуда-то ещё. Обсуждал с друзьями, которые прочли? Узнал спойлеры? Суть в том, что мне были известны лишь их имена и роли, и я мог только догадываться, как всё в итоге разрешилось.

Но я знал о цепочке событий, которая привела к "финальной битве", и этого должно быть более чем достаточно чтобы её прервать.

Наконец, спустя несколько минут размышлений, Кураоками заговорил вновь.

[Отныне наши жизни сплетены/Найду иной выход отсюда тебе/Но другого червя лечить не стану]

— Да не нужны мне твои жалкие остатки энергии! Просто удержи на этом свете и дай доступ к её телу!

[Жрецу моему лишь желание нужно/Чтобы мир этот лепить/С моего благословения]

Отправленный им мыслеобраз, показывающий как, отчётливо отдавал ехидством.

Вот же мелочная ящери-

В следующий момент мои мысли вышибло от хлынувшего в мозг потока информации.

Кураоками не соврал, когда сказал, что я могу лепить этот мир как хочу.

По правде говоря, это и не было полноценным "миром". Просто карманное измерение, способное выдержать метафизический "вес" бога. Поэтому физические законы здесь были словно из пластилина, податливые, мягкие, легко меняющие форму и свойства. Это был обоюдоострый меч. Я не мог позволить себе "слишком" многое — иначе мог вычеркнуть себя из мироздания неудачным жестом.

...А я уже собирался превращать снег в сахарную пудру...

Мне не хватало знаний, чтобы отыгрывать полноценного хозяина измерения, однако со мной поделились инстинктивным пониманием что можно, а что лучше не надо.

И, разумеется, я не мог как-то влиять на дракона или вредить ему.

Спустя невыносимо долгих пяти секунд всё закончилось.

Я пожелал и обернулся.

Передо мной возвышался столб из кристально чистого льда, парой метров в диаметре. В центре него застыла, словно в янтаре, Мадока.

Я подошел ближе, поднимая руку ладонью вперёд, и лёд расступился предо мной, растаивая стайками твёрдых капель. Наконец моя ладонь уперлась в ткань блузки. Через прикосновение я ощущал, что температура её тела была гораздо ниже нуля по Цельсию.Также я заметил, что лёд не освободил её, вновь заполняя открытые участки против моей воли, как только я убирал руку оттуда. Видимо, это было тем, что на данный момент не давало Мадоке умереть.

Запоздало я сообразил, что если хочу найти печать на её теле, то мне, возможно, придётся её раздевать. А если она ещё и скрытая в пассивном состоянии?

Отгоняя непрошеные смущающие образы, я дёрнул рукой натренированным движением и схватил выпавший из рукава свиток. Развернув его, я распечатал кисть и чернила, небрежным жестом руки заставил падающий снег исчезнуть, погоду проясниться, а ветер утихомириться, и затем воздвиг небольших размеров стол и стул изо льда. В догонку, просто из вредности, сделал свет ярче, направляя его лучи на стол и позади меня.

Мне нужно было сконцентрироваться, чтобы не напортачить. Печать Последнего Шанса была обманчиво простой, а у меня не было бесконечного числа попыток. Впереди меня ждало около часа кропотливой работы.

А гигантский годзилла-подобный дракон, раздражённо зыркающий мне в спину? Что ж, он ждал всё это время, так чтосможет подождать ещё немного.

И нет, я совсем не мстителен.

* * *

Ждать, как оказалось, пришлось гораздо дольше, чем ожидалось. Печать Последнего Шанса не была волшебством, и ей было нужно некоторое время, чтобы вывести организм из критического состоянии и стабилизировать его. В случае Мадоки — несколько часов для того, чтобы я мог нести её, не опасаясь случайно добить.

Я смотрел на масляно-чёрный лёд моего нового выхода из этого измерения и размышлял о сущности бытия. Конкретно о том, в Ад какой религии меня может отправить эта хренотень.

Кураоками сказал, что эта штука выведет меня относительно далеко, но в пределах континента. Уточнять он не собирался, да и у меня не было сил выцеживать из хиккикомори со стажем и раздутым чувством собственной важности информацию тысячелетней свежести.

Перед тем как я собрался с духом и вошёл в жуткую вариацию моего Зеркала, Кураоками остановил меня.

[Жрецы мои/Обязанность несут/Восхвалять меня ритуалами]

Я удивлённо обернулся.

— Ритуалы? Небось и жертвоприношения тоже нужны?

[Одно есть другое/Жертвы, что я требую/Не жизнь, но часть души]

— И что это значит? — спросил подозрительно я.

[Поймёшь ты/Когда время придёт/И я позову]

— То есть ты хочешь сказать, что у нас теперь телепатическая связь и ты будешь мысленно разговаривать со мной?! — ошеломлённо спросил я. — Только этого не хватало. Я, блин, что, протагонист?! Мне не нужна шизофрения!

Ответом мне было молчание. Стоило мне моргнуть, как дракон исчез, явно воспользовавшись своими божественными правами администратора. То, что некогда было похоже на горную местность, превратилось в равнину.

Мне оставалось лишь хлопать ртом в немом возмущении.

Негромко выругавшись, я обернулся, и, удобней перехватив Мадоку на своём плече, зашагал прочь из этого мира. Впереди меня ждало множество проблем — выживание, поиск еды и жилья, но все они были решаемы. Я уже не был тем беспомощным дитя, которому нужна была помощь сирот чтобы не подохнуть с голоду.

Вот только я надеялся, что Кураоками не будет сильно злиться, если я вернусь сюда в том случае, если понадобиться срочно скрыться от преследования.

Или просто на ночлег. Ведь тут так безопасно!

Интересно, стоило ли мне начинать выклянчивать у него билетики на посещение?

Глава 8

Бывают такие моменты в жизни, когда хочется открыть окно Статуса, и абсолютно бесстыже вложить все свободные очки в параметр "Удача", чтобы затем откинуться на спинку удачно подставившегося кресла и расслабленно наблюдать, как с неба аккуратно сыплются деньги, красотки и красотки, обернутые в деньги.

К сожалению, для получения такой удобной способности сначала нужно быть достаточно удачным, чтобы она оказалась реальной, а не чьим-то разгулявшимся воображением.

Я же таким точно не был, поэтому в данный момент усердно разжигал спичками собственноручно собранный костёр.

Спичками! Словно и не шиноби вовсе!

...На самом деле я был просто слега раздражён, а использование спичек шиноби никак не порицалось. Далеко не каждый может щелчком пальцев вызвать чакру огня, так как управление стихийной чакрой занятие не легкое, ему обучают обычно в гораздо старшем возрасте, и многие останавливаются на той стихии, что ближе им. Я, как тот, кому изначально легко давались Вода и Ветер, был в этом плане среди избранной элиты, так как владел сразу двумя. Грех жаловаться.

Огонь просто отказывался подчинятся, по крайней мере пока. Всего лишь плохая синергия с уже освоенными. Мне совершенно нечего стыдится.

С ненавистью посмотрев на коробок, с обложки которого надо мной смеялся какой-то чересчур добродушного вида мужичок, я тяжело вздохнул и убрал инструмент своего позора обратно в карман.

Самое главное, что костёр был готов и уже вовсю разукрашивал яркими отблескамистены и потолок воздвигнутого мной ледяного домика, согревая лежащую неподалёку бесчувственную Мадоку. Мне-то холод не страшен, а вот ей среднестатистическая температура Страны Снега явно не пошла бы на пользу.

Страна Снега... Боже, вот уж удружил, так удружил.

С одной стороны, это было логично. Войдя в одну льдину, я вышел не абы где, а из другой. На этом континенте было не так много мест, где можно найти натуральные конструкции изо льда подходящего размера.

С другой стороны, к чёрту логику. Я помнил Страну Снега по урокам Мадоки. Маленькое островное государство, зима круглый год, живут за счёт экспорта различной техники, живут бедно. А ещё где-то пять лет назад здесь в результате вооружённого переворота сменилась власть, главный ум страны умер от руки младшего брата, и жить стали совсем плохо. Как вскоре оказалось, у нового правителя был самый что ни на есть отвратный характер, гораздо больше амбиций, чем мозгов, и банда "технически не нукенинов". Его интересовала лишь разработка нового оружия, и его слово было закон. Экспорт быстро накрылся медным тазом, а все нужные для комфортной жизни ресурсы банда нового Даймё собирала с населения. Тут бы нарасти гражданским волнениям, а шиноби Юкигакуренаконец-то начать активные действия против узурпатора, вот только население было слишком малочисленным, оголодавшим и беспомощным для волнений, а бравые шиноби Деревни, скрытой во Снеге, и были теми самыми "технически не нукенинами".

Вся эта история была очень странной, особенно вялая реакция других стран на такой наглый захват власти и смену Даймё руками шиноби своей же деревни. Весь существующий мир был построен на связи между странами и их личными деревнями шиноби. Даймё и государство страны управляли потоками денег и ресурсов, обеспечивая свою Деревню так нужными ей заказами, по самым премиальным расценкам, а те, в свою очередь, были обязаны служить в роли военной мощи страны и эти заказы выполнять. И если связь между ними нарушалась...

Убийство Даймё считалось святотатством. Та же Сунагакуре, оказавшаяся в отчаянном положении из-за решений Даймё Страны Ветра аутсорсить заказы чужим шиноби, вместо того чтобы устранить его, напала на Коноху, чтобы доказать ему свою силу и профпригодность. Потому что, если ты хочешь доверия между страной и деревней, деревня не может устранять членов правительства страны, которая её приютила. Особенно её лидера. Этим можно не только порушить всю систему, обеспечивающую комфортную жизнь и доступную работу десяткам тысяч твоих людей, но и привлечь внимание соседей, которые с радостью воспользуются ситуацией, при полной поддержке лидеров своих стран, которых такая безнаказанность совсем не устраивает.

Тайное устранение не поможет. Охрана Даймё, как правило, набирает почти весь свой состав из шиноби своей же деревни. Если они упускают успешное покушение, то первым делом тень падает именно на них. Любая смерть действующего Даймё расследуется как покушение по умолчанию.

Ситуация же в стране Воды, чью Даймё убил Кисаме, и описывать не надо. Киригакуре пытается держать всё в стабильности силовыми методами, но страна утекает у них из рук. Повсеместный голод, безработица, запредельная преступность, анархия... Есть, конечно, Мей Теруми и её планы, но что она на самом деле может сделать, пока Ягура жив, здоров и у власти?

А в Конохагакуре Даймё даже выбирает самого Хокаге, пусть это по большей части и формальность, так как кандидатуры отбираются самой деревней и согласовываются при активном участии её верхушки.

Скорее всего, ситуации в Стране Снега кто-то помог развиться. Может, кому-то не нравился технологический прогресс, а может, потому что всех не устраивал предыдущий Даймё. Возможно, причина была в том, что это маленькое, бедное островное государство и всем было плевать, какие интриги тут проворачиваются и каким образом это происходит.

Всё это было очень интересно, но я не собирался ввязываться в местную политику. Меня волновало собственное благополучие и Мадока. Поэтому беспокоила меня лишь одна неприятная деталь, связанная с этой историей.

Ко всем своим прочим блистательным личным качествам, Казахана Дото был лютым параноиком, везде видевшим заговоры против себя. Это выражалось в том, что никто не пересекал границы страны без его ведома, а любых подозрительных личностей могли запросто лишить жизни.

И, чего уж лукавить, миловидный и ухоженный маленький мальчик с бессознательной женщиной под мышкой были подозрительней некуда.

Лишнее внимание нам было совсем не нужно. Поэтому я даже не пытался найти ночлег в каком-нибудь близлежащем поселении, избегая даже приближаться к ним, и впервые на практике воспользовался печатью, собирающей дым, чтобы костёр не выдал наше местоположение.

Долго так продолжаться не могло. Я не собирался селиться в этой богами забытой стране.

Однако достичь континента на своих двоих попросту не представлялось возможным — море было слишком неспокойным, а расстояние слишком большим. Так или иначе, но нам придётся найти корабль и, если мне не изменяет память, в Стране Снега был лишь один портовый городок, который почти наверняка находился под пристальным надзором Дото и его шиноби.

Однако, это были проблемы будущего меня. Сейчас моей первостепенной задачей был уход за Мадокой и добыча еды.

Я прямо чувствовал незримое одобрение со стороны своих первобытных корней. Костёр, охота, своё логово с бессознательной женщиной внутри — всё по заветам предков, только дубины и набедренной повязки не хватает.

Ясно было одно — ситуация не сдвинется с места, пока Мадока не очнётся и не восстановится до подвижного состояния. К счастью, все её конечности были на месте, голова или сердце не повреждены, а значит, что вопрос был лишь в том, сколько времени на это уйдёт.

Облегчение, вызванное её поправлявшимся здоровьем, помогало справиться с пережитым днём ранее. Я еще пару часов отходил от напряжения, глупо хихикая время от времени, после того как вышел из того измерения. Не потому, что смешно было, просто нервы шалили.