1

Есть ненулевая вероятность того, что: "весь мир в труху". Хотя, конечно, подобный исход не соотносится с предыдущими действиями ведьм. Они явно хотят завладеть Камелотом, а не уничтожить его. Но, мало ли.

Ситуация откровенно шаткая. Либо штурм будет отбит до того, как Моргана закончит свой ритуал, я успею спуститься в катакомбы и остановить ее. Либо нет, и мне придеться разбираться с тем, что она там "наархитектурит". И скорее всего, события будут развиваться именно по второму варианту.

В ответ на мою пламенную речь воины разразились громким воинственным кличем, в котором с трудом можно было разобрать отдельные слова: "Камелот!" "За короля!" "Артур!". Подождав, пока бойцы проорутся, приказываю барабанщику бить оборонительное построение. Да, в армии используют не только рог. Но это совсем другая история.

Барабанщику пришлось отбивать нужную последовательность несколько минут прежде, чем солдаты замолчали и начали становится в плотную линию перед воротами. Однако этого еще не все. Нужно выставить заслоны по флангам, чтоб не дать врагу даже призрачную возножность взять нас в клещи. А такое вполне возможно, учитывая, что они могут не считать потери и просто давить массой.

Снова барабанщик отбивает нужный ритм, четыре сотни с задних рядов вышли из общего строя и встали, как и надо, сбоку от ворот. Получилась такая двузубая вилка, обращенная вовнутрь.

Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!

Под мерный грохот мы ждали врага. Я транслировал на всех ближайших бойцов решимость и рьяный задор. Направлял на них малые дозы живительной маны, придавая сил. И не только тем, кто рядом, но и вообще всем защитникам города. Я уже не тот, каким был во время той битвы на дороге сквозь зимний лес. Теперь я намного сильнее и поддерживать десяток тысяч солдат могу без особого труда.

Когда ворота уже стали откровенно трескаться, а крепления, державшие стальной запор, отваливаться, выхожу вперед и командую: Копья к бою!!!

Солдаты выполнили приказ и практически в следующую секунду ворота, наконец, пали, разломившись посередине. Вопреки ожиданиям, враги не стали сразу же ломиться в открытый проход, а предпочли сначала убрать со своего пути таран.

Эх, не подумал. Можно было, наверное, поставить на главной улице баллисту, чтоб стрелять сквозь проход. Хорошо бы получилось. Прямой наводкой. Полководец, называется. Учиться мне еще и учиться.

Пока таран отъезжал в сторону я дал команду бойцам поднять копья. Нечего им лишний раз руки напрягать. Когда таран оттащили, я оказался очень неприятно удивлен. Впрочем, уверен, моим солдатам было не просто "неприятно".

Прямо напротив нас стояла баллиста, которая тотчас же выстрелила в нас и проделала кровавую брешь в построении. Они собрались расстреливать нас, как в тире. Сойти с этого места мы не можем. Отступим, враги ворвутся в город, поведу в наступление, все там и поляжут.

Хотя... с другой стороны... выход есть.

Сильно накачиваю своих солдат Жизнью, постепенно усиливаю их ярость и, одновременно, создаю плетение для масштабной иллюзии. Баллиста успела сделать еще один выстрел, который оказался не таким удачным, как предыдущий. Копье пролетело прямо у нас над головами, изрядно повредив стену какого-то дома. Заканчиваю плетение и активирую его.

Прямо в меня с неба ударил гигантский столб света, ослепивший всех вокруг на пару секунд. После того, как он рассеялся, вместо Артура всем, кто мог это видеть, предстал трехметровая фигура, состоящая из чистого света. И шедшая от этой фигуры мощь пробирала всех до костей.

Это я, наконец-то, расправил ауру. Будто из тесной клетки вырвался. Чтобы поддерживать иллюзию приходилось сжимать ауру. Иначе она бы создавала лишнее давление на фантом, он бы просто разрушался, и мне бы приходилось постоянно следить за его целостностью.

— Бей гадов!!! — издал я громогласный клич родным голосом, вскинув вверх иллюзорный меч "из света".

Секунда, другая и мне вторили тысячи переполненных яростью глоток. Я побежал, за мной побежали все, кто стоял у ворот. Воинов, сражающихся на стенах, мое воздействие тоже коснулось, и они стали биться с утроенной силой.

Я бежал впереди и сносил все на своем пути, смешивая порядки врага и не давая им организовать нормальный отпор. Мои солдаты превратились в берсерков, которые бросались на врага, не чувствуя боли, не обращая на нее внимание.

Первым делом я сломал эту проклятую баллисту и передавил всю обслугу. Меня пытались затыкать копьями скоординированными усилиями, но они просто ломались о мой барьер. В какой-то момент передние ряды врага не выдержали и обратились в паническое бегство, наседая на ряды задние

Я даже чуть было не поддался боевому куражу, побежав вслед за отступающими. К счастью, сумел вовремя себя одернуть, притормозив еще и солдат. Уже слышались рога со стороны врагов. Сендред разворачивал на нас резервы с других направлений. Пришло время снова задействовать магию, и я начал просчитывать новое плетение, попутно убивая солдат Сендреда.

Вооружены они, кстати, были очень даже неплохо. Хуже солдат Камелота, но совсем ненамного. Однотипные остроконечные шлемы, кольчуги, но далеко не у всех. По большей части, их защищала только кожа. В остальном все тоже, что и воинов Камелота. Добротные щиты, копья и топоры. Котты носили только воины в кольчугах. На них было изображено белое вычурное колесо на темно-синем фоне.

И подобное немного удивляет. Это же дорого. Даже солдаты Камелота носят просто красные котты без всяких изображений. Делать несколько тысяч одинаковых рисунков в наш век кустарного производства очень сложно, и поэтому очень дорого. Иначе, как понтами, подобное объяснить затруднительно.

Выстроив наконец заклинание, активирую его.

* * *

— Ты обещала, что Камелот будет беззащитен, но мои глаза говорят мне совершенно обратное. Так кому я должен верить, Моргауза, тебе или своим глазам?

— Ни одна армия не сможет сражаться на два фронта, Сендред, даже армия Камелота. Сомнения обуяли тебя очень невовремя. Впрочем, как и всегда.

— А ты уверена, что твоему "другу" можно верить? Предатели трусливы и ненадежны.

— Не волнуйся этот человек не меньше нашего хочет сокрушить Камелот. Имей терпение, скоро все переменится.

— Очень надеюсь, — сказал Сендред напоследок и ускакал вперед. Наверное, чтобы придать духа своим воинам.

Сама Моргауза предпочла остаться наблюдать за битвой с безопасного расстояния. Глядя на происходящее, ведьма понимала, почему Сендред в очередной раз начал сомневаться. Камелот держался, на удивление, стойко. Это было первое крупное сражение, которое ей довелось увидеть. Оно по-настоящему впечатлило девушку. И взбудоражило. Здесь, на ее глазах творилась история.

Она могла признаться себе, что сильно недооценила Камелот и несколько переоценила Сендреда. Хотя это неважно. Скоро Моргана призовет немертвых к себе на службу, и Камелот падет. Никто не в состоянии сражаться против тех, кого нельзя убить. Ведьма уже ощущала отдаленный, едва звучащий "голос магии". Ее сестра исполняет ритуал.

В какой-то момент наблюдение за битвой ее утомило, и она вернулась в шатер, где стала ждать дальнейшего развития событий, попивая вино. Но Моргаузе не суждено было долго пребывать в покое. "Голос магии" из едва слышного "шепота" превратился в громкий "набат", который отдавался легкой болью в висках.

Ведьма тут же выбежала из шатра и, вскочив на лошадь, поскакала туда, где ощущался источник магии. Предсказуемо, это оказалось место битвы. Выехав на пригорок, с которого они с Сендредом наблюдали за ходом сражения, Моргауза сразу все поняла. Сложно не заметить великана, источающего нестерпимо яркий свет. Сотворив заклинание, что даровало ей дальнее зрение, она увидела воинов Камелота, которые шли за ним и бились с невообразимым для человека неистовством.

Моргауза не понимала, кто или что это, зато она очень ясно предтавляла, что это необходимо уничтожить, пока не стало слишком поздно, и Моргана не призвала мертвую армию. За сестру ведьма испугалась не на шутку. Ощущая силу этого существа она представляла, что оно может с ней сделать.

— Ты, следуй за мной! А вы, охраняйте мое имущество! — почти не глядя, Моргауза указала пальцем на одного из своих телохранителей и, дав лошади шенкеля, поскакала в ближайшую рощу.

— Да, госпожа, — тихо отозвался тот, кого она позвала, и поскакал за ней вслед.

Остальные охранники правильно ее поняли, отправившись к шатру, в лагерь Сендреда. На опушке Моргаузе пришлось спешиться и вести лошадь в поводу. Пройдя не больше трех десятков шагов, она остановилась и, обнажив меч, стала рисовать на сырой земле геометрические фигуры и аккуратно вписывать в них символы языка Древних.

— Позвольте, госпожа, я помогу, — неожиданно предложил телохранитель, о котором Моргауза на короткий миг даже забыла.

— Поможешь, обязательно поможешь, но не сейчас, — ответила она, даже не оборачиваясь.

Когда все основные символы были нарисованы, Моргауза объединила разрозненные рисунки линиями и начертила вокруг всего этого круг и поверх него треугольник. По краям получившейся конструкции ведьма начертила три мощнейших защитных символа, каждый из которых заключал в себе три стихии. Огонь, Смерть и Ветер. Вода, Жизнь и Земля. Молния, Тьма и Хаос.

Закончив с ритуальным рисунком, Моргауза обратила внимание на своего слугу.

— Ты хотел мне помочь? Что ж, самое время, — сказала ведьма, постаравшись улыбнуться, как можно более доброжелательно.

— Приказывайте, госпож... — недоговорил телохранитель, рухнув на землю, как подкоженная трава.

Два коротких слова на Древнем наречии, и он заснул беспробудным сном. Моргаузе было жалко терять верного слугу, который был с ней долгие годы, но такова жизнь. Периодически приходится чем-то жертвовать, чтобы не потерять еще больше.

Сделав так, чтобы рука телохранителя оказалась в ритуальном круге, Моргауза взяла его голову и аккуратно, со знанием дела, свернула ему шею. А затем начала читать заклинание. Она не давала его душе уйти в загробный мир, задерживая ее в мире этом.

После того, как душа оказалась надежно привязана к телу, ведьма стала произносить новое, куда более длинное и сложное заклинание. По мере того, как с ее уст срывались слова наречия Древних, "свет души" телохранителя перетекал в ритуальный круг, наполняя его силой. Начертанные на земле знаки и фигуры наливались голубым светом, с каждой секундой становясь все ярче и светлее.

Моргауза терпеливо ждала, пока круг заберет нужное количество силы. Однако на душе у нее было крайне неспокойно. Каждый лишний миг казался ей кирпичиком дороги, ведущей в пропасть. Если она не успеет, и войско Сендреда будет разгромлено, все ее планы, мечты и даже, возможно, жизнь уйдут в небытие. Никакая магия уже будет не в силах что-либо исправить.

Отпустив истощенный до крайности дух, Моргауза вошла в светящийся ритуальный круг. В ту же секунду ее разум соединился с управляющим контуром ритуала. Холодный, бездушный инструмент открылся полностью, дав девушке делать с собой все, что ей будет угодно. И она сделала.

По ее команде ритуальное заклинание открыло дверь в иной мир. Чуждый, жуткий, совсем не похожий на тот, в котором живут люди. Мир, населенный злыми вечно голодными духами, коим неведомо ничего, кроме голода и ненависти. Мир Тьмы.

Щедро зачепнув так лакомый для злых духов "свет души", Моргауза послала зов, которого хватит, чтобы приманить по-настоящему могущественного духа. Все вышло даже лучше, чем она ожидала. Через несколько секунд из чернильно-черного портала вальяжно выплыла бесформенная черная масса, то и дело, меняющая свои очертания. На губах ведьмы даже заиграла торжествующая улыбка, но долго радоваться ей не пришлось. Ровно до тех пор, как она ощутила суть призванного духа. Моргауза четко поняла, что если проявит хотя бы малейшую слабость, ее попросту сожрут. Тело и душа станут кормом для этого духа.

Она, конечно, знала, кого призывает, но до сего момента ей не приходилось близко сталкиваться с сущностями Тьмы. Все, что она о них знает, поведала ей наставница. А слова никогда не передают реальность и на десятую долю. Что ж, ради сестры можно пойти на такой риск.

Обратившись к скованному духу, Моргауза предложила ему сделку. В ответ получила лишь поток безумной ненависти. Разум у этой твари определенно был, но вести какой-либо диалог она явно не хотела. Это было очень плохо, хотя и ожидаемо. Времени мариновать духа в "клетке" у девушки не было, поэтому она атаковала его. Заклинания на основе "света души" очень хорошо действовали против различных духов. То, что является замечательным лакомством для духов, еще и неплохо с ними расправляется.

Сгорая в светло-голубом пламени, тварь сопротивлялась изо всех сил, атакуя барьер круга. И небезуспешно, Моргаузе пришлось буквально на ходу "латать дыры" своей чародейской силой. Когда от твари осталась едва половина, ведьма отменила заклинание и снова обратилась к духу, ставшему намного более сговорчивым. Сущность Тьмы согласилась на все условия девушки. Однако имя свое называть отказалась.

К сожалению, без этого все договоренности не стоят ничего. Дух предаст ее в тот же миг, как получит свободу. Пришлось Моргаузе повторить то заклинание и сократить тварь до трети от изначальных размеров. Если оно и дальше будет упрямиться, ей придется выгнать его в родной мир. "Света души" осталось совсем мало, только на поддержку заклинания.

Со второго раза до твари все-таки дошло, кому надо подчиняться. Оно назвало ведьме свое имя, являющееся не набором звуков, а набором смыслов, описывающих сущность духа. С помощью имени Моргауза за считанные секунды превратила его в раба со связанной накрепко волей.

Когда дух стал полностью ей послушен, ведьма наконец отключила барьер.

Часть 2. Отрезок 16

Крики ярости, стоны раненых, звон оружия, топот тысяч поддавшихся панике воинов. Управлять войсками в такой обстановке невозможно. Однако мои солдаты действуют, словно единый организм, не разбегаются в разные стороны, держатся в единой формации.

Я управляю их разумами. Благодаря огромному, еще и подпитываемому магией эмоциональному накалу, они находятся в своеобразном трансе. В таком состоянию их разумы для меня, как открытый браузер с паролями от всех личных аккаунтов. Они реагируют на мои ментальные команды, ни о чем не задумываясь, не задаваясь лишними вопросами, не осмысливая критически происходящее

Однако, несмотря на бегство отдельных подразделений, врагов все еще очень много. На смену побитым воинам идут свежие полки, которые еще не принимали непосредственного участия в битве. По нам стреляют тысячи лучников, не щадя своих же убегающих солдат. Большинство стрел либо застревает в поднятых щитах, либо отскакивает от них, но есть и такие, что попадают в бреши, раня или убивая моих воинов.

В центре приближающегося арьергарда шла тяжелая конница, не предвещая ничего хорошего. Но кем бы я был, если бы бросил доверившихся мне людей на произвол судьбы? Закончив рассчитывать масштабное плетение, наполняю "каркас" маной.