Московская Магия. Темное сердце

Честно говоря, я был в некотором шоке от Юлькиных рассказов, вынесенных из 'околомагической тусовки'. Даже если привычно делить услышанное натрое, все равно получалось что-то похожее на сказку. Вокруг магии ходила уйма самых разнообразных слухов, и хотя многие из них имели под собой реальную основу, мозги все равно отключались от обилия версий. Если бы не вчерашняя газета, я бы никогда не поверил, что истину можно так виртуозно исказить.

Из этого напрашивались неутешительные выводы: страна замерла в растерянности и понятия не имела, чего ждать от будущего. Хотя, надо признать, смотрела в грядущее с надеждой и извечным русским оптимизмом... совсем чуть-чуть отдающим усталостью. Одно я знал точно — встряска пошла нам на пользу, выдернув народ из спячки. Новоявленные способности заинтересовали всех.

Ведомственные и вневедомственные конторы открыли настоящий сезон охоты. Да что говорить, если за неполный день сестра успела получить с десяток предложений, и это притом, что она находилась под плотной опекой Василька. Понятное дело, что ММИ имело мало общего с тринадцатым отделом, но такое отношение меня поразило. Складывалось впечатление, что информация об одаренных утекало из министерства раньше, чем туда попадала. Новорожденный 'чертик' внутри меня был сильно недоволен, но даже он радовался за Юльку. И мамина фраза, под конец разговора, точно совпала с моими рассуждениями:

— Хватит одного непутевого в семье.

Юлька расцвела. Иногда сестренка воспринимает все слишком буквально, и в отличие от меня, скрытый подтекст она не уловила. Тщательно скрываемая тревога в мамином голосе ясно говорила, что она уже давно догадалась если не обо всем, то о многом. Да и глупо было бы думать иначе, после событий последней ночи. Слишком искусно мы избегали причин нападения, нарочито бодро обсуждая нежданный ремонт. Даже Юля поняла, что на эту тему наложено табу.

Благодаря семье я понял одну, очень важную вещь — без их молчаливой поддержки я бы вряд ли пережил события последних недель.

— Спасибо, мам.

— Ложись уже.

Родительница чмокнула меня в макушку и выключила свет. Сестренку такая реакция удивила, но я буду последним, кто примется ей объяснять. Пусть это останется между нами.

Долгое время я не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок, и только перед самым рассветом удалось отгородиться от мыслей и забыться тревожным сном. Столько усилий, чтобы проснуться через час от назойливого пиликанья будильника.

Утро наша семья встречала в атмосфере редкостного единения. Результат беспокойной ночи налицо — по квартире передвигались сонные, то и дело сталкивающиеся в проходе женщины. Все бы ничего, но оказалось, что мой организм перевертыша еще не оправился от недельной комы, и очередная бессонница выжала его досуха. Так что я не слишком отличался от родных, и к приезду отца Игоря больше походил на зомби.

Зевающая мама, путаясь в замках, меланхолично открыла новенькую входную дверь и, впустив гостя, побрела досматривать сны, махнув рукой на гостеприимство. Единственное на что ее хватило — это весьма невнятное приветствие.

— Не выспались? — Понимающе спросил священник, проходя на кухню.

В ответ я молча отсалютовал кружкой, едва ли уступающей средних размеров ведру. Одуряющий запах свежемолотого кофе плыл по квартире.

— Да уж, если оборотню потребовался допинг... Ладно, допивай потихоньку и поехали.

На улице мне полегчало. Небо над Москвой затянуло грозовыми тучами, и погодка установилась под стать настроению. То ли подействовал кофеин, то ли врывающийся в открытое окно ветерок прогнал сонную одурь, но минут через десять я пришел в себя и смог адекватно воспринимать лекцию Игоря.

— Полегчало? Ну, вот и хорошо. Тогда слушай. Наше с тобой задание больше похоже на типичную русскую сказку — поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что.

— Не понял, — я помотал головой.

— Слушай, и не перебивай. Это — вступление. Есть у меня подозрение, что жертвоприношения продолжаются. Только тела от нас прятать начали. Поймать живодеров на живца нереально, потому что системы в действиях не наблюдается. К делу подключены МВД и ФСБ, причем на них самая надежда. Задержание они не потянут, но шансов выйти на след — побольше нашего. Там профи работают. Как ни крути, но ни 'черти', ни Церковь следственными навыками не владеют. Специфика.

— Так зачем мы этим вообще занимаемся?

— Работа такая. Магические преступления по вашему ведомству проходят. И времена когда вся работа состояла в том, чтобы догнать и испепелить подходят к концу. Нарабатывать аналитику придется и вашим и нашим, потому что таких преступлений с каждым днем все больше. Мелочь будем понемногу перекладывать на органы. Наша с тобой задача научиться определять 'запашок' отличающий магическую бытовуху, от действительно серьезных преступлений.

Я почесал затылок. Сказанное отцом Илларионом с трудом укладывалось в голове. Я еще жил тем временем, когда огненный шар или обезумевший некромант это ЧП уровня Графа или, в крайнем случае, Косты с его боевиками. Тот факт, что с такими случаями теперь будут иметь дело простые полицейские внушал трепет. Мир менялся быстрей, чем я успевал привыкнуть.

— Хрена себе! Мы же в анархию скатимся.

— Испугался? — Игорь притормозил на красный сигнал светофора, и усталым жестом потер глаза. — Не переживай. Думаю, все будет в порядке. В рядах нашей доблестной милиции проснулось достаточно магов, да и натаскивают их в усиленном режиме. Эксцессы конечно будут, но в пределах нормы. База у вас подготовлена отличная. Граф был гениальным управленцем, даром что сбежал при первой возможности. Опять же, и Власов и Женька — люди отнюдь неглупые.

Я пожал плечами. За последний месяц с моих глаз спала пелена оптимизма, и я примерно представлял методы усмирения особо отличившихся. Уверен, что очень скоро о 'чертях' поползут первые жутковатые, но достаточно правдивые слухи, которые и удержат самых шустрых рвачей. Разнообразием наказаний контора не блистала.

— Поживем — увидим. — Я мысленно отмахнулся от собственных пессимистичных прогнозов. — Давайте ближе к телу. Мы-то с вами чем займемся?

— Для начала — перейдем на 'ты'. Не против? Напарники все же.

— Договорились. — Я пожал плечами.

— Вот и хорошо. Тогда сейчас к Сердюкову, он курирует спайку 'чертей' с МВД, ФСБ и армией. Его люди повторно лопатят информацию о жертвоприношениях. В связи с последними событиями приоритет у нашего дела понизился, но найти и наказать эту сволочь надо во чтобы то ни стало.

Не уловив в голосе священника уверенности в непременном торжестве справедливости, я поинтересовался:

— А зацепки? Есть на них что-нибудь? Отпечатки пальцев, магические там... ну не знаю, может 'запахи'?

— Пусто. — Игорь смущенно кашлянул, словно его лично обвинили в некомпетентности. — Специалисты нащупали сходство между пентаграммами первых ритуалов и рисунками трактатов по черной магии. Встречал такую макулатуру?

— Угу. В книжных. На полках между кулинарными рецептами и книжками типа 'Богатей, не отрывая задницу от дивана'. Неужели среди них встречаются работающие рецепты?

— Как ни странно — да. Хотя полезней было взять учебник по математике. В обоих случаях схемы построения основаны на законах геометрии. Проблема в том, что одаренный высокого уровня воспринимает магические потоки на интуитивном уровне. Так что правильный подход можно нащупать опытным путем. Боюсь даже представить, скольких людей эта сволота запытала до смерти, пока не добилась результата.

— Не понимаю. — Я задумчиво побарабанил пальцами подлокотник. — За всем стоит явно непростой человек. Создать ритуал такой сложности может только гений. Но зачем магу высочайшего уровня убивать себе подобных?

— Смотри.

Игорь оттопырил указательный палец и продолжил менторским тоном:

— Первое. Началось это давно, а первые всплески впитывали немногие. И ты прав — у них не было большой необходимости в усилении дара. Но есть и второе. — Перед моим носом назидательно качались уже два пальца. — По уверениям теоретиков, обряд способен наделить силой даже простого человека. Отсюда проклевывается неплохой инструмент для влияния на окружающих. Представь, сколько денежек отвалит кремлевская верхушка за чужой дар. Здесь узелок тугой: деньги, власти, армия, политика. Даже сейчас, после Волны не стоит недооценивать возможности этого ритуала. А раньше?! Никто ж не знал, что магов будет как собак нерезаных.

— На Эльвиру похоже. — Я испытующе посмотрел на священника, но тот не стал выгораживать бывшую церковницу.

— По этому делу ее проверяли и ваши, и наши. В половине случаев у нее стопроцентное алиби. Камеры наблюдения, документы, личные встречи. Проверили сестренку. Эту, как там ее? Ливиан! Пустышка. Заклинания кровососов отличаются специфическим, как ты говоришь, запашком. Правда, поговорить с ней мне не позволили — передали записи допросов. Но там глухо. Предательство сестры сильно подействовало на вампиршу — она замкнулась, и отказывается говорить. Нам ее не отдадут, сам понимаешь. Ливиан дает 'чертям' прямой выход на разработки сестры, а это поважней убийц-маньяков. Тем более что и ритуальщики в последнее время притихли. Нет огласки, нет трупов — дело могут списать в глухари.

— Стали лучше прятаться?

— Может и так, — согласился Игорь.

— Еще что-нибудь пробовали?

Священник пожал плечами.

— На живца ловили от безысходности. С группой поддержки и магическим прикрытием, но после Волны этот вариант отпал. Слишком много одаренных вокруг. Да и последствия вампирского бунта дают о себе знать. Ты списки пропавших видел? Отследить каждого нереально. Пока сердюковцы не разгребутся, особой помощи ждать не стоит.

— А что они делают-то?

— Роют. Слухи, допросы. Все что угодно. Просматривают записи видеокамер наблюдения. Заметил, что в последнее время их резко прибавилось? Не только из-за краж и вандализма. Библиотеки и книжные магазины под плотным контролем, особенно ряды с эзотерической графоманью. В крупных магазинах спецы Сердюкова даже прослушку организовали. Про сайты этой тематики я молчу, там вообще фиксируется от и до. Но это не наш случай, к сожалению.

— Логично. После инициации маги первым делом ломанутся за знаниями.

— Правильно мыслишь. Это Графа идея. Ты даже представить не можешь, сколько умников на этом фокусе погорело. Самое рыбное место.

Игорь довольно улыбнулся и притормозил перед шлагбаумом.

В свете последних событий, люди в форме перестали быть редкостью на улицах Москвы, но направляющийся к нам охранник несколько выделялся из серой массы. Он был одаренным. Моего чутья даже хватило, чтобы расшифровать легкую пульсацию его ауры как заклинание из арсенала кинетиков. Такого же я видел в отряде Косты. Правда тот был на порядок сильней, и запомнился просто сверхъестественной смертоносностью. Отсутствие визуальных эффектов заставляло относиться к этой школе очень уважительно. Проворонить атаку такого спеца — раз плюнуть.

— Документы. — Коротко бросил охранник, заставив меня скрипнуть зубами.

Внутренний зверь выбрал неподходящее время, чтобы выглянуть наружу. Если задуматься, то нет ничего странного в такой реакции. Овец рода человеческого смерч воспринимал как пищу и не обращал внимания. Дети, старики и женщины не интересовали потустороннего хищника. Зато любая угроза действовало на нас как красная тряпка на быка. С недавних пор я воспринимал силу, характер, и уверенность как личный вызов. В таких случаях удерживать подселенца в узде становилось стократ сложней. Повезло, что раздавшийся из груди рокот замаскировало гулом двигателя. Не хватало еще неприятностей с собственной конторой.

Вернув документы, ведьмак поправил автомат и махнул рукой в сторону:

— Вас ждут, святой отец. Сейчас направо, и вдоль здания до стоянки.

— Спасибо, я знаю.

Тронувшись с места, Игорь повернулся ко мне со словами:

— Ты как? Удержишь его?

— Справлюсь.

Раздражение на самого себя выплеснулось в резком ответе. Пришлось извиниться. Святоша, в сущности, неплохой человек, и не он виноват в моих проблемах.

— Нормально все. — Игорь ободряюще улыбнулся. — Прогнозы говорят, что тварь рано или поздно ослабнет.

— Я вообще не понимаю, почему меня сразу не прибили. Нет человека — нет проблемы.

— Есть вероятность, что смерч вырвется наружу сразу после твоей смерти. Сейчас и без него проблем хватает. Вот разберемся — тогда берегись.

— Понятно. — Шутливого тона я не поддержал, всерьез подозревая, что в реальности дела примерно так и обстояли. — Сменим тему?

— Да легко.

Припарковавшись на стоянке, Игорь открыл дверцу и принялся выбираться из машины. Недолго думая и я последовал его примеру.

Курившие прямо напротив входа армейцы лениво мазнули взглядами по черной рясе священника, и так же лениво отвернулись, возвращаясь к прерванному разговору. Похоже, церковные гости здесь не редкость. Парни-то на первый взгляд бравые, смутить их платьем и серебряным крестиком вряд ли удастся. Вон, даже на перекур с автоматами ходят, чтоб враги не застали врасплох с, так сказать, спущенными штанами. Молодцы, одним словом, даром что смолят прямо под запрещающей табличкой.

Отметив про себя, что раздражение никуда не делось, я зашагал вслед за священником, пытаясь привести чувства в порядок. Откровенно говоря, большей частью злость была направлена на себя самого. Отличаясь довольно флегматичным нравом, я не привык взрываться эмоциями на каждом шагу, и чтобы вывести меня из себя надо было постараться. Случалось такое редко. Неудивительно, что 'смена декораций' в собственном характере не приводила меня в восторг. Одного стихийного бедствия на семью более чем достаточно. Вспомнив про сестру, я мысленно вздохнул и еще сильней 'закрутил гайки' внутри себя. Раздражение сдавлено пискнуло и скрылось до поры до времени.

Очень вовремя.

Потому что бравые ребята, все как на подбор отличающиеся выдающимися габаритами, словно специально сомкнулись, демонстративно глядя куда угодно, только не в мою сторону. Мелочь. Шутка для салаг, и в другой раз я бы принял ее с пониманием. К счастью, Игорь уже скрылся за металлической дверью, и не успел прийти на помощь. Изучив повадки зверя, я не сомневался, что любой намек на слабость мгновенно взбеленит нас обоих. Именно нас. Потому что я все реже отстранялся от него, понемногу впуская внутрь. Неосознанно. Вот и сейчас он заворочался, намекая, что не мешало бы поставить зарвавшихся двуногих наместо.

'Сам разберусь'. — Мысленно рявкнув куда-то внутрь, я, не сбавляя шага, вклинился в толпу. Мужики стояли таким образом, что пройти можно было только боком, распластавшись вдоль стеночки. Такой вариант меня однозначно не устраивал. Один раз прогнешься под замаскированную шуточками провокацию, и сам не заметишь, как скатишься в самый низ пирамиды. Не нужно много мозгов, чтобы понять, что ситуация спровоцирована.

Стоило шагнуть вперед, как стоявший на острие армеец повернулся боком, эдак ненавязчиво подставляя приклад автомата. Будь на моем месте простой человек — лежать бы ему на земле с выпученными глазами. Не самое приятное дело — удар в живот, да еще на встречных скоростях. Впрочем, во мне сложно не заметить сверха, так что проверка почти безобидная.