Раз костюм мне все же вернули, я продолжил работу над мелкими косметическими изменениями. Естественно, сразу занялся расположением клон-печатей. После нескольких попыток удалось запихнуть в них, кроме сюрикена или сэнбона, газовую бомбу. Очень маленькую, правда, размером с грецкий орех. Радиус действия, естественно, сильно пострадал, сократившись буквально до метра. Однако я все же встроил в костюм восемь таких печатей, запускаемых с одной точки на костюме. Мне даже шевелиться было не обязательно — просто послать чакру по проводнику, и — бабах! — вокруг меня плотное слезоточивое облако. Если нет респиратора и плотных очков, слезы, горечь в носу и во рту обеспечены — дышать этой дрянью крайне проблематично. Но это была защита. На внешнюю сторону ладоней также было выведено по печати, чтобы выпустить дым прямо в лицо противника. В чем разница? Трата чакры: одна печать съедала терпимое количество, зато восемь печатей — в восемь раз больше соответственно. На ладони появились обычные, а не клон-печати с очень маленькими бомбочками со снотворным. Пригодятся, однозначно. Почему не клон? У клонированного техникой газа был крайне короткий срок действия, всего-то секунд десять, чего было достаточно, чтобы атаковать; потом просто исчезал — как сам газ, так и все его действие. Я даже подумал сделать такую печать со смертельным ядом: отравил, а следов почти никаких, если не считать того, что успеет натворить яд в организме — идеальное оружие диверсанта, ну а дальше на руки крепились печати с сюрикенами и сэнбон, включаемые прикосновением пальцем и передачей чакры через него, как и было задумано. На руках появились наручи от запястья и до локтя, а на ногах поножи от ступни до колена, не слишком плотные, но оснащенные второй печатью, и, естественно, спрятанные под маскирующей тканью. Хорошая штука, блокирует отлично, да и удары выходят мощные. Но поставить такую, скажем, на кулак или на колено уже не выйдет. Нужно достаточно прочное основание: корпус самого наруча и кости в руке, например, вполне справлялись. Делать громоздкий кастет не хотелось — это сильно ограничивает подвижность пальцев и рук в целом, а без него есть все шансы похерить все запястье при первом же ударе или раздробить сустав в колене. Ну и еще кармашков наделал, а то раньше их не хватало. Также я наконец перекрасил костюм снаружи. Светло-черный цвет был продиктован наличием единственного материала, с которым вообще могла работать печать маскировки. Но Данго все же нашел еще два материала с необходимыми свойствами и других цветов. О чудо! Серый и зеленый! Смешивать их было нельзя, так что костюм теперь станет пятнистый. Чем я в данный момент и занимался. И именно за этим занятием меня и застала новая, пока неофициальная, прямая начальница, которая во время нашей единственной встречи даже не представилась.
Девушка залетела к нам в комнатку, как вихрь, уже собираясь что-то сказать, но, не видя никакой реакции с моей стороны, даже замешкалась. А вот Данго подскочил и поклонился, жук навозный. Каге ему, видите ли, по барабану, а тут вскочил.
— И на кой ты с цветом ковыряешься, все равно же невидим почти? — задумчиво спросила она.
— Черный слишком быстро нагревается на солнце, — пояснил я.
— А пятна зачем?
— Смогу сидеть в кустах без маскировки и оставаться незамеченным даже днем, наверное.
Девушка хмыкнула и покачала головой:
— Ну ты перестраховщик. Столько работы из-за таких мелочей.
Но я так же безразлично постучал по ткани костюма костяшкой пальца:
— Он весь целиком состоит из всяких мелочей.
Ее выражения лица я не видел, но, думаю, она ухмылялась.
— Тем не менее, тебе пора познакомиться с будущим сенсеем.
Я вопросительно посмотрел на девушку:
— В каком смысле сенсеем?
— После окончания академии ты и Данго составят команду синоби под моим руководством, — с довольной, почти счастливой улыбкой выдала она.
Я нахмурился, слегка теряя нить происходящего.
— Но разве капитана команды не назначают уже после окончания академии? К тому же команды набирают из трех человек, а мы с Данго — это двое. Да и неужели вам больше заняться нечем, кроме как нянчиться с нами?
Девушка зло сверкнула глазами и с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, сказала:
— Като. Мне куда больше нравилось, когда ты сидел пристегнутым и не задавал глупых вопросов.
Она выдвинула один из стульев и села, забросив ногу на ногу:
— Меня зовут Митараши Анко. Можете обращаться ко мне просто Анко-сан.
— Ко мне это тоже относится? — негромко спосил Данго.
Девушка немного подумала, поморщилась, ответив:
— Нет, для тебя все по-старому.
— У меня есть вопрос, — сказал я.
— Глупый?
— Нет. Почему нас просто не оставят здесь собирать костюмы или придумывать еще какую подобную... — показал руками слово "лабуду".
Анко хитро улыбнулась:
— А у тебя есть еще какие-то идеи?
Я призадумался, посмотрел на костюм, вспомнил то, что я знал о техниках, и честно признался:
— Нет.
Костюм был готов. Как еще повысить его полезность, не перегружая, я пока не знал. Да и больше ничего нового и интересного на ум не приходило. Так, всякие мелочи, не более.
— Ну вот, если придет, — улыбка стала хищной, — самолично запру тебя в лаборатории. К тому же у вас будут весьма интересные задания, пусть пока и не в роли АНБУ, но...
Я вскинул руки к небу:
— Ура! Грядки полоть не придется!
Анко повела бровью, выказывая неудовольствие такой реакцией, негромко пообещав:
— Персонально тебе придется.
Но я лишь улыбнулся — все равно в шутку выкрикнул. К тому же меня волновал другой вопрос:
— Хорошо, я понимаю себя. Но это недоразумение вообще не синоби, — кивнул я на "напарника", — химик, конечно, гениальный, но...
Какой из него синоби? Вот что он умел великолепно, так это смываться со всех практических занятий. Где он все это время пропадал, я не знаю, но в том, что он ни на что не годен в плане боя, я был уверен. Повернувшись к Данго увидел гневно нахмуренные брови:
— Черт! Друг! Что с тобой! Я вижу на твоем лице эмоции!
Он не перестал хмуриться, а Анко усмехнулась:
— Это все забавно, конечно, но Като, твой напарник неплохой ирьенин.
Чего? Как так? От удивления даже рот открыл.
— А чего ты удивляешься, — не поняла Анко, — кто еще, по-твоему, должен так хорошо разбиваться в составляющих для целебных снадобий или энергетических пилюль. Его семья, конечно, в больнице не работает, но основы они знать обязаны. Так что мы его подтянем, и будет тебе поддержка.
Я промолчал, но внутренне отметил, что вряд ли смогу ему полностью доверять.
— Да и не беспокойся так, Като. До окончания академии еще много времени — успеют доделать костюмчик и для твоего напарника, а там все будет хорошо.
Второй раз увидел яркие эмоции на лице мелкого шпиона, на этот раз удивление:
— Я это не надену, ни за что!
Глава 20
Как же скучно бездельничать. Несмотря на то, что я продолжал ходить в академию, делать там стало практически нечего. Вытянул из библиотеки (не без помощи Анко) все учебные свитки и переварил их, особенно долго изучая технику подмены, которую для себя называл "пенек". Вообще, геморроя с ней было много. Пеньки нужно по собственному весу заготавливать и запечатывать — без них никак, техника не сработает. Чакры, конечно, потребляла не особо много — моя полная газовая защита была куда более затратной, хоть и более эффективной. Для меня главный положительный эффект был в одном: прямо передо мной (а точнее, на моем месте, так как я тут же отбрасывался назад) возникало препятствие в виде запечатанного объекта. Эдакий вызов щита — лишней эта техника однозначно не станет. Ну и прочее по мелочи, опять же. Как вывернуться из веревок, например. Малоприятное искусство — выворачивать собственные суставы, но тоже не лишнее. Правда, на следующий раз, когда меня опять свяжут по рукам, я добавил пару печатей с кунаями как на спину костюма, так и в более укромные места, куда она вообще влезала. В тряпку, обмотанную вокруг запястья, например. Не в костюм — вдруг разденут, — а на руку. Я как всегда перестраховывался, но береженого...
В академии же стало скучно. С Ино больше не поболтать: то ли она обозлилась на всех, то ли еще что-то. С остальными я и раньше-то не особо общался, а уж теперь и подавно. От безделья много думал, и думал о том, о чем не следовало бы. Меня все больше беспокоили темные пятна с делом Миины. Я знал, кому задавать вопросы, но вот совсем не факт, что мне ответят, а согласившись с предложением Анко, я согласился и с молчаливым правилом — все во благо деревни. Идеалистом или романтиком не был вовсе, и, если прижмет совсем сильно, я скорее стану нукенином, чем погибну. Но это должно очень сильно прижать, потому что и участь беглеца весьма несимпатична. Может, когда-нибудь, когда дорасту до дзенина, смогу позволить себе и такую вольность, а вот сейчас... Проснуться в компании людей в масках, которым, если повезет, и деревне что-то от тебя нужно, силком приволокут обратно, а если повезет поменьше, быстро ликвидируют прямо на месте. Были и более неприятные варианты.
С трудом высидев очередной день, отправился сразу домой. Выпускной медленно приближался, но я отчего-то даже не беспокоился по этому поводу. Но домой идти тоже не хотелось: я остановился на полпути, подумывая, как бы скоротать вечерок. Что за мир? Я считал, что мне не хватает времени, тренировался, тренировался, работал над костюмом, учился. А тут? Физические тренировки упирались в потолок, который все же немного повышался. Контроль чакры я освоил — куда уж дальше, если могу гонять свою энергию в произвольном направлении без особого напряжения сил. Не, можно и дальше самосовершенствоваться — предела нет, но пока в этом нет практической пользы, мне и так вполне хватает. Техники, которые для нас были обязательны, выучил. И понял, что делать нефиг. Сходить накушаться чего-нибудь, в смысле, местных кушаний? Можно, но где вкусно кормят, меня не пустят, а где невкусно, туда мне и не надо. Отца, что ли, потрясти на предмет сходить в ресторан? Мужик, вроде, разумный, поймет. Или нет?
— Като?
Я обернулся и увидел бредущую за мной... Черт, ее-то как принесло?
— Вечер добрый, сенсей, — не особо вдохновленный встречей пробубнил я.
— В чем дело, не слышу радости в голосе!? — не без своей хищной ухмылки издевалась она.
— А-а-а, — просто отмахнулся я.
Но девушка — молода она, кстати, как мне кажется. Ведь лет двадцать с небольшим. Ладно, я могу понять, что она дзенин. Но она же не последняя и в АНБУ, значит, скелет в шкафу тоже есть, если не несколько. А вот характер мне ее нравится, злые шутки — это хорошо. Без иронии совсем плохо, а такой черный юмор не позволяет расслабиться. А ироничное отношение почти к всему окружающему чаще всего показывает уравновешенность в непростых профессиях. Ну, у кого бывает черная ирония? У врачей, у пожарников, у спасателей, хотя те бывают очень суеверны... у убийц определенно. Да и внешность... Не повезло мне с телом лет эдак на десять. Хм. И со смертью тоже не повезло. Но я отвлекся... Девушка нагнала меня, засунув руки в карманы, кажется, по привычке, и спросила:
— Что с тобой? Угрюмый, аж противно. Где твои глупые шуточки?
Я пожал плечами:
— Определитесь, сенсей, как вам больше нравится. Когда я будто привязанный и помалкиваю или когда наглый и отшучиваюсь.
— Ум-м-мм, хороший вопрос, — Анко приложила руку к лицу, задумавшись.
Всерьез ведь задумалась, будто я не в шутку спрашивал. Хотя, посматривая на ее задумчивую мордашку, я даже улыбнулся чуть-чуть.
— А соединить никак нельзя? Чтобы и глупых вопросов не задавал, и шутил удачно? Загляденье, а не ученик, — неожиданно добродушно улыбнулась она.
— Вы много просите от ребенка, Анко-сан. И там, и там мне успевать не положено по возрасту.
На этот раз ухмылка и мимика стали заговорческими. У нее богатый запас эмоций на лице — залюбуешься.
— А может, мы забудем, что ты ребенок? Будешь вести себя, как взрослый, может, и получится.
Ага, раскидаю носки по квартире, напьюсь пива и наемся пельменей, уснув мордой в потную подмышку... Та-а-а-ак... Это меня куда-то совсем не туда потянуло.
— Запросто, но у меня два условия.
Анко нахмурилась, но было заметно, что в шутку:
— Ах ты маленький шантажист, что за условия?
— Первое. Вы проведете меня в бар Шушуя. Угощать не прошу, я вас и сам могу угостить.
Девушка пожала плечами:
— Пф... Не проблема.
— Второе. Никаких сенсеев и -сан. Я к тебе обращаюсь на "ты".
В этот раз она задумалась, будто снова что-то всерьез обдумывая. В этот раз смотреть на нее не стал — второй раз уже не так интересно.
— Но ты все равно будешь подчиняться быстро и беспрекословно, как ученик?
— Хм, у меня и выбора-то нет. Вам, сенсей, фиг откажешь.
Я тут же получил подбадривающий удар по плечу:
— Вот так мне больше нравится! Пока будешь хорошо себя вести, можешь звать меня просто Анко.
— Ха. Зная тебя, я могу продолжать называть тебя сенсей.
— Не надо так плохо обо мне думать, лучше пошли, поужинаем. Ты обещал меня угостить.
Криво усмехаюсь, но не спорю. Женщины, они всегда понимают твои слова так, как хотят. Даже не удивлен, тем более, что сам бы не прочь с ней поужинать. Есть у меня пара щекотливых вопросов, для которых нужна определенная обстановка — явно не в темной комнате и со связанными руками.
Мы зашли в бар, и Анко сразу отмела все попытки выставить меня наружу. Нашли столик поглубже и подальше — лишние взгляды никому не нужны. А что? Ей тоже не особо хотелось афишировать мою персону в таком месте. Я заказал два блюда, о которых даже не знал почти ничего, но, судя по реакции окружающих, все было вполне в норме. Анко махнула рукой, мол, то же, и еще взяла немного саке. Странное такое пойло. Как-то раз все же умудрился стащить полупустую бутылку, чисто попробовать, но не очень понравилось, хотя на любителя, наверное. Вот вино здесь делали великолепное — жаль, что я не питал к нему большой страсти, а вот выбор сенсея был даже к лучшему: саке, оно полезно для разговора. Посидели, Анко задумчиво молчала, я неторопливо ел.
— Ты хотел что-то спросить? — неожиданно развеяла она тишину.
— Как догадалась?
— Считай женской интуицией.
Ага, как же. В общем-то, мне-то какая разница, как она догадалась. Хотя что-то я давно не слышал своей паранойи.
— Да, есть несколько вопросов.
— О Миине? — неожиданно спокойно и безразлично предположила она.
— Что? Неужели все на лице написано? — выдохнул я.
— Нет, как раз наоборот. По тебе и не скажешь, что не так давно прирезал друга. Вы с ней быстро сошлись. Совместный труд отлично сводит людей, а? — спрашивала она, не обращая внимания на мой хмурый вид. — Я ждала, пока ты захочешь об этом поговорить.
А вот хер, сенсей. Вам я доверяю не намного больше, чем тому же Данго, так что и говорить о душевных терзаниях я не должен. Хотя тебе, Анко, об этом знать совсем не обязательно.
