Ночь в тоскливом октябре

Айлин оглянулась, посмотрев на меня.

— Тут явно давно не прибирались, — прошептала она.

— Да уж.

— Тебе нормально тут? — спросила она.

— Ничего страшного.

Она сжала мою ладонь, затем повернулась вперед. Еще несколько шагов — и мы будем уже под мостом.

Я посмотрел наверх, но не увидел ни той парочки, ни кого-либо еще.

— Лучше я пойду первым, — сказал я.

— Да ради бога.

Хоть и отступив в сторону, она все равно продолжала держать меня за руку, когда я прошел вперед.

— Может, отпустишь? — прошептал я.

Она отпустила мою руку, после чего взялась сзади за мою рубашку, и двинулась вслед за мной во тьму.

Почти абсолютную тьму.

Слева и справа от нас я видел только черноту. Прямо впереди было еще больше черноты — метров десять — а потом смутное серое пятно, где тоннель заканчивался и ручей продолжал течь дальше к Старой Мельнице, в паре кварталов отсюда.

— Кто выключил свет? — прошептала Айлин.

— Тролли.

— Очень смешно.

Я углублялся в темноту, идя очень медленно, таща за собой Айлин, не отпускавшую мою рубашку.

— Только осторожно, — сказала она.

Здесь, под мостом, воздух приобретал какую-то прохладную сырость, и пахло тут мокрой затхлостью.

Галька перекатывалась под моими подошвами, тихо шурша и стуча. Но я наступал и на что-то мягкое, издававшее тихие шелестящие и чавкающие звуки. Моя нога ударила по жестянке, отправив ее дребезжать по камням. Пару раз хрустело разбитое стекло.

Это напомнило мне о вчерашнем забеге по узкому, темному проходу между зданиями, с Рэнди на хвосте.

О месте, где я споткнулся об магазинную тележку, упав на бомжа.

Айлин дернула меня за рубашку.

— Можно здесь, — прошептала она.

Я начал разворачиваться. Если бы повернулся полностью, позади нее имелся бы хоть какой-то слабый отблеск света. Но я успел повернуться лишь частично, прежде чем ее ладони легли мне на грудь. Я оказался лицом к воде... и полной черноте.

— Не думала, что тут будет настолько темно, — шепотом сказала Айлин.

Хотя я чувствовал на губах ее дыхание, но совсем ее не видел, даже в упор.

— Хочешь, уйдем? — спросил я.

— Не-а.

Она коснулась своими влажными, теплыми губами моих губ, и принялась расстегивать пуговицы моей рубашки. Пока она работала над моей, я трудился над ее одеждой. Когда обе рубашки оказались расстегнуты, мы придвинулись ближе, тесно прижавшись телами друг к другу. Я почувствовал ткань ее смятого лифчика где-то рядом со своими ключицами. Ниже, ее груди прижимались ко мне, теплые и мягкие, упираясь в мою кожу напряженными сосками. Еще ниже шла теплая гладкая кожа живота, уходившая под джинсы.

Мы поцеловались взасос.

Ее сумочка все еще свисала с правого плеча. Я почувствовал ремешки, когда потянулся рукой ей за спину. Но они не мешались.

Я поводил руками вверх и вниз по ее спине, наслаждаясь изгибами и ощущением мягкой кожи под моими пальцами. Она задрожала и обняла меня крепче.

— Холодно? — прошептал я.

— Немного. И немного страшно.

— Хочешь, пойдем ко мне?

— Нет. Здесь мне нравится.

Ее руки ослабили хватку. Затем ушли. Я чувствовал ее дыхание на лице, и теплое давление ее груди на моем туловище, и легкие дергающие движения в районе талии, когда она расстегивала мои джинсы. Просунув ладонь в мое нижнее белье, она поласкала меня немного. Потом ее тело отстранилось. Я ощутил, как губы целуют меня в подбородок, в шею, в грудь, в живот, по мере того, как она опускалась на корточки, стягивая мою одежду.

А потом никакая часть тела Айлин больше не касалась меня.

Я стоял в темноте один и дрожал.

Что происходит?

Я посмотрел вниз, но не мог ее увидеть... не мог ничего увидеть в этой темноте, даже собственных голых ног.

— Айлин? — прошептал я.

Ответа не последовало.

— Что ты делаешь?

Теплое, влажное нечто мазнуло спереди по моему пенису, затем еще раз, чуть ниже.

Похоже на язык.

Спустя пару секунд, меня обхватило мокрое, упругое кольцо. Оно наделось на меня, принимая внутрь.

Губы?

— Я очень надеюсь, что это ты, — прошептал я.

В ответ, губы усилили давление и начали сосать. Теплые ладони пробежали по моим ногам сзади и обхватили ягодицы. Рот заглатывал меня глубже, а руки надавливали и прижимали сзади.

Потом губы соскользнули и куда-то пропали.

— Да я это, я... — раздался ее шепот.

Она медленно встала, все время держа свое тело близко к моему, чтобы ее грудь потерлась об меня, а мой член потерся об нее.

Когда она встала передо мной в полный рост, я расстегнул ее джинсы. Просунул ладонь в ее нижнее белье спереди. Она была влажной, и скользкой, и жаркой. Мои пальцы вскоре заставили ее извиваться и дергаться. Всхлипывая, она сама приспустила вниз свои джинсы и трусики. Ее бедра раскрылись.

Я убрал руку. Она направила мой член себе между ног.

Между, но не вполне внутрь. В таком положении я едва мог войти.

Мы пытались еще какое-то время. Потом я прошептал:

— Что-то не очень получается.

— Надо было мне юбку надеть. Блин. Придется совсем снимать джинсы. Подержи меня, ладно?

— Где?

— За плечи, наверное. Только не урони. Сначала надо разуться.

Пока я держал ее за плечи, она нагнулась передо мной. Я почувствовал ее волосы, скользнувшие по низу моего живота и по члену. Она дергалась и покачивалась, словно приплясывая, и пару раз охала, когда теряла равновесие. Но я крепко держал ее и не давал упасть. Наконец, она прошептала:

— Всё!

Она распрямилась и прильнула ко мне, обнаженная, теплая и мягкая. Ниже пояса на ней теперь ничего не было. Даже сумочка и бюстгальтер куда-то пропали, хотя я не знал, как она могла снять их одновременно со штанами, балансируя на одной ноге. Все, что на ней оставалось из одежды — это фланелевая рубашка, широко распахнутая.

Мой напряженный орган прижимался к ее животу. Пока мы целовались, она потерлась об меня, ощупывая ладонями мою спину и зад.

Потом, на удивление синхронно, словно мы выполняли разученную часть танцевального номера, она развела ноги, а я согнул колени. Я ощутил сначала влажные завитки ее лобка на своем члене, а потом лишь прохладный воздух, когда присел достаточно низко, чтобы оказаться под ней.

Ее пальцы принялись помогать, направляя меня к цели. Она медленно опустилась вниз, и я почувствовал, как скользкая податливая плоть раскрывается, принимая меня. Я резко разогнул колени.

Айлин впилась пальцами в мою спину и простонала, когда я распрямился, глубоко войдя в нее.

Она задрала одну ногу, обвив ее вокруг моей талии, и дав мне возможность войти глубже. Но мне хотелось ощутить, как она обнимает меня обеими ногами, поэтому я взял ее за другое бедро и потянул вверх. Она поддалась, подняв и вторую ногу — и я вошел в нее до упора.

Полностью оторвавшись от земли, Айлин прижималась ко мне, словно взбираясь по стволу дерева, а я крепко держал ее за ягодицы. Она коротко охала в такт моим выпадам. Насаживая ее на себя, я чувствовал, как ее груди подпрыгивают вверх-вниз. Они шлепали меня спереди по плечам. Всхлипнув, она крепко схватилась руками за мою голову.

Вдруг, она лихорадочно задергалась и громко застонала. Я еще пытался себя контролировать, но ее неистовство толкнуло меня через край. Я судорожно дернулся и начал извергаться внутри нее. Одновременно, она с силой прижала мое лицо к своей груди, придавливая к себе.

И вот тогда что-то пошло не так.

Она испуганно взвизгнула и ее вес качнулся назад.

Сжимая ее ягодицы, я шатнулся вперед сквозь кромешную тьму, еще в надежде вернуть равновесие. Но мои ноги запутались в чем-то (ее джинсах?) и я все-таки полетел вниз. Пока мы падали, Айлин все еще прижималась ко мне, а я все еще прижимался к ней, все еще был погружен в нее.

Я думал, мы наверняка упадем в воду.

Но этого не произошло.

Когда ее тело ударилось об землю, она издала болезненный стон. Ее руки отлетели от моей головы. Под моим лицом, ее грудь вздымалась, ее сердце тяжело и часто колотилось.

Когда я начал приподниматься, она схватила мое плечо. Голосом, который был одновременно высоким, и дрожащим, и тихим, она сказала:

— Здесь еще кто-то есть.

Глава 20

Я не хотел ей верить, но поверил.

— Точно? — прошептал я.

— Ддаааа. Ох, боже мой.

— Все будет нормально.

— Он дернул меня за волосы... чтобы мы упали.

В темноте с нами был кто-то, стоявший столь близко, что смог дотянуться и дернуть Айлин за волосы. Кто-то столь бесшумный, столь незаметный, что мы абсолютно не подозревали о его присутствии.

У меня от страха мурашки заползали по всему телу, как прошлой ночью, когда старик на крыльце чиркнул спичкой. Хотелось вскочить и побежать сломя голову.

Но я не мог этого сделать. Мои штаны были спущены до лодыжек. Айлин лежала подо мной, голая.

И, возможно, раненая? Она явно сильно ударилась, рухнув с размаху на землю, да еще и я придавил ее всем своим весом сверху, и одному богу известно, на что она приземлилась.

— Ты цела? — шепотом спросил я.

— Относительно.

— Кровь есть?

— Ага. Ну, немного.

— Надо отсюда валить.

Откуда-то слева от меня раздался шмыгающий звук, словно кто-то тихо смеялся через ноздри, не открывая рта.

Руки Айлин крепко сжимали меня, бедрами она обхватывала меня за талию. Я чувствовал, как ее тело колотила дрожь.

— Все будет нормально, — снова прошептал я, не отрывая губ от ее шеи.

— Мне очень страшно, — она начала плакать. Небольшие судороги сотрясали ее. Сдавленные всхлипы казались ужасно громкими в безмолвной тьме.

— Тсссс. — сказал я.

— Тсссс. — повторил тот, кто шипяще смеялся.

— Тсссс. — повторил кто-то еще, чуть правее.

Айлин охнула и напряглась.

Где-то в глубине моего сознания, крутились подозрения о том, что незнакомцем во тьме мог быть Рэнди. Что он каким-то образом незаметно выследил нас и подкрался здесь. Я боялся этого, но в то же время, отчасти надеялся на это. Рэнди был ужасен, но это был хотя бы знакомый мне кошмар. У него было имя, было лицо... и я уже один раз сделал ему больно.

Услышав второе "Тсссс", я решил, что Рэнди тут ни при чем. А также внезапно вспомнил про складной швейцарский нож в кармане моих джинсов.

Джинсов, которые были спущены и скомканы вокруг лодыжек.

— Пусти, — прошептал я в шею Айлин.

Она продолжала крепко держать меня.

— Пусти меня, — снова прошептал я.

Хотя я говорил тихо, неизвестные во тьме наверняка слышали каждое слово. Я не хотел вслух упоминать нож.

— Пожалуйста, — сказал я.

— Ты убежишь.

— Не убегу. Просто отпусти меня.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Она ослабила хватку. Упершись обеими ладонями в землю по бокам от нее, я приподнялся. Затем, придерживая одной рукой джинсы с трусами, встал на ноги.

— Эдди? — окликнула она.

— Я здесь, — когда я застегивал джинсы, звякнула пряжка ремня.

— Принеси мою одежду, — прошептала Айлин.

— Сейчас, — но сначала я засунул руку в передний карман и вытащил нож. Перекинув его в левую руку, я потрогал тупые грани закрытых лезвий и инструментов, и попытался нащупать выемку в лезвии ногтем большого пальца.

— Эдди?! — она почти визжала.

— А?

— Ты где там?

— Я тут, рядом.

— Он меня трогает!

Кто-то врезался в меня справа. От удара я развернулся боком и сделал пару неверных шагов в сторону сквозь темноту. Споткнулся об собственную ногу, и полетел вперед, словно ныряя на мелководье — но только без воды, и в результате так сильно врезался в землю, что проехал на брюхе с полметра.

Откуда-то словно из отдаления раздался крик Айлин:

— Эдди! Убери его от меня!

Я услышал хлопок, как от удара кулаком по голой коже.

— Не трожь ее! — заорал я.

Пытаясь подняться, я осознал, что потерял нож. Нужно было сначала отыскать его. Упав на колени, я пошарил руками по земле.

Айлин всхлипнула... наполовину от боли, наполовину от ужаса.

К черту нож!

Я схватил тяжелый, неровный камень, оказавшийся больше моей ладони, поспешно вскочил на ноги и побежал на звуки, издаваемые Айлин и тем, что с ней происходило.

Было страшно даже представлять, что именно. Звуки вызывали омерзение. Всхлипы и хихиканье, удары и шлепки, вскрики боли, сдавленные вздохи, приглушенные ругательства, мокрые причмокивания, судорожное кряхтение.

Я ожидал, что меня самого вот-вот повалят на землю, в любой момент.

Но тут я достиг места, откуда раздавались звуки.

Я был рад своей неспособности видеть, что там делали с Айлин, и кто это делал.

Я прыгнул в кучу.

Это была именно куча-мала: я — сверху, нападавшие — подо мной, а Айлин — почти наверняка на самом дне.

Чьи-то головы, руки, задницы повсюду.

Нападавших больше двух. Трое? Четверо? Невозможно понять.

Я обрушил на них свой камень.

Настал их черед орать от боли.

Я их не видел, а они не видели меня. Вероятно, колотили они больше друг по другу, чем по мне. Но за ту минуту или две, что длилась потасовка, меня успели несколько раз ударить локтями, кулаками, поцарапать и укусить.

Затем, между мной и Айлин не осталось никого. Я лежал, с трудом дыша, на ее распластанном, дрожащем теле, все еще сжимая в руке камень. Там, где моя голая кожа прижималась к ее, было что-то влажное и липкое.

— Ты в порядке? — прошептал я.

Всхлипнув, она помотала головой. Я не видел, но почувствовал это щекой.

— Давай уходить. — сказал я.

— Где... где они?

— Где-то. Не знаю. Наверное, убежали.

— Тогда быстрее. — сказала она.

Я приподнялся, оттолкнувшись от земли. Встав на колени, я нашарил руками ее запястья.

— Сесть сможешь? — спросил я.

Она начала подниматься, и я потянул ее за руки. Она охнула и зашипела.

Вскоре, мы с ней уже стояли. Но она стояла неуверенно, пошатывалась. Пришлось ее поддержать.

— Я тебя понесу. — сказал я.

— Моя одежда.

— Давай сначала выберемся, пока на нас снова не накинулись.

Не дав ей возможности спорить, я выбросил камень и поднял ее на руки. Она была слишком вымотана, или слишком сильно избита, чтобы сопротивляться. Я потащил ее, прижимая к груди, в сторону серой полосы, где лежал выход из тоннеля.

С каждым шагом, я думал, что на нас могут сейчас снова напасть.

Наконец, мы выбрались из темноты. Несколько секунд мы находились на открытом пространстве, где нас мог увидеть любой, кто посмотрит на ручей с моста. Я не оглядывался, но никто нас не окликнул.

С Айлин на руках, я поспешил в тень под деревьями у берега. Там, я осторожно опустил ее на траву. Потом огляделся по сторонам.

— Похоже, выбрались, — прошептал я.

Она сжала мою ладонь.

Мы были скрыты в тени, но это не была кромешная чернота. Впервые с момента, как мы зашли под мост, я смог увидеть Айлин. Мне представлялось, что на ней будет хотя бы ее фланелевая рубашка, но она пропала вместе с остальной ее одеждой. В нескольких местах на ее теле виднелась кровь.