Снаружи продолжал бушевать шквалистый ветер вместе с сильнейшим ливнем. Непогода крепко зарядила на несколько суток. А у меня в укромной норке тепло и сухо. Нажарил вкуснейшего шашлыка, и теперь дремлю от скуки, переваривая мясо. Но кого-то и сюда нелёгкая принесла, нарушив мой сытый покой. Язык явно 'Общий' — это точно не дикие горцы и не хищные карлики.
— Сколько же в этих горах дыр...? — Вопрошал другой долетевший до моего слуха голос.
— А как в мокрой губке — считать устанешь, — ответил ему первый.
— Что будем делать? Взорвать всё равно нечем, — приближавшиеся голоса меня сильно насторожили, я быстро приготовился к драке, взяв в руки оба копья.
— Нужно внимательно осмотреться снаружи, это не та норка, по которой мимо нас контрабанду тащат, — снова первый голос, уже совсем рядом. — Следы видишь? Дикари.
Вряд ли они сейчас смогут ощутить моё присутствие, движение воздуха идёт от них ко мне, узкая расщелина скрывает спуск в большую пещеру. Меня заметят, если только вылезут сюда в этот закрытый отнорок.
Из расщелины показался желтый луч мощного фонаря, а за ним второй. Гости долго что-то разглядывали и только после решились вылезти, показавшись из расщелины практически одновременно. Хотел уже метнуть в них свои копья, но сдержался в последний момент. Меня тоже заметили, одна тёмная фигурка попыталась выхватить револьвер из поясной кобуры.
— А вот этого делать не стоит... — от звука моего голоса обе фигурки синхронно дёрнулись и застыли на месте.
И только через несколько долгих секунд луч фонаря быстро скользнул по моей фигуре в тёмном кожаном доспехе.
— Простите, что случайно потревожили ваш покой, уважаемый Ра Су... — сразу же повинилась самая крупная фигура, вторая же просто оцепенела от ужаса.
Оба типа ростом за два метра, одеты в тёплые комбинезоны из хорошей плотной ткани. Цвет волос сейчас трудно определить, я перешел на ночное зрение, видя всё исключительно в серых тонах. У каждого на поясном ремне открытая кобура с уже хорошо знакомым мне револьвером и ещё коротким клинком в тёмных ножнах. Республиканцы.
— Заходите, раз пришли, расскажете, что привело вас в эти дикие края... — я махнул свободной от оружия рукой, приглашая подсаживаться на камни к тлеющему очагу. — Сейчас подкину сухих дровишек, дабы стало светлее.
— А... э... вы... э... — второй тип наконец-то пришел в сознание.
Про карликов он определённо слышал, но столкнулся нос к носу впервые в жизни.
— Расслабьтесь, я сейчас сыт, — попытался чуток успокоить его. — Хотел бы, вы и пикнуть не успели. Если мне понравятся ваши рассказы, то я вас отпущу, — подчёркнутая жесткость в общении с потенциальной едой — это тоже национальный стиль общения карликов.
— А... мы... мы... искали скрытые от нас пути наших конкурентов, — первый тоже стал заикаться.
— Мимо вас несут добро на эту сторону? — Я громко усмехнулся. — Пусть несут. Жадность — главная причина бедности, — поделился с ними дельной мыслью.
— Причина... чего? — Меня плохо поняли.
— Бедности, — повторил более твёрдым тоном. — Вашего товара на этой стороне и так мало. Что вам за него сейчас предлагают? Всякую ерунду? А вы хотите и дальше выменивать настоящие редкости на производимые у вас большими механизмами безделушки и ещё подлую отраву, — после моих слов оба гостя застыли с открытыми ртами.
— А... мы... но... — пролепетало крупное тело, подыскивая подходящие слова. — У нас давние договорённости с торговыми партнёрами на этой стороне! — Нашел он сильный аргумент.
— Так зачем тогда беспокоитесь о чужой мелочёвке? — Я вернулся к началу нашего разговора, наконец-то подсаживаясь к очагу. — У вас партнёры, а они торгуют с местными дикарями. Вам так мало 'белого металла'? — Решил проверить вылезшее на поверхность сознания предположение.
Что-то ведь республиканцы на свою сторону отсюда тащат. Почему бы и не серебро?
— От вашей чёрной бронзы мы тоже не откажемся, — первый быстро осмелел, его речь стала более уверенной, и он аккуратно придержав клинок на поясе, опустился на камень у очага, кивнув второму сделать точно так же.
— Вы хоть знаете, зачем она вообще нужна? — Я громко усмехнулся. — Ваши клинки из хорошей стали на вашей стороне гор лучше любой чёрной бронзы.
— Это... — первый сильно замялся, желая сохранить торговый секрет.
— Статусное оружие! — Я закончил фразу за него, тот прикрыл глаза, выражая согласие. — Глупцы! — От моих слов оба гостя дёрнулись. — Хотите узнать настоящую тайну чёрной бронзы? — Два синхронных кивка стали ответом.
Выхватил стилет из ножен и резко воткнул его в крепкий на вид большой камень, одновременно подавая в клинок силу из источника. Камень брызнул мелкой крошкой и с треском развалился на несколько крупных осколков. Рты зрителей синхронно приоткрылись, а глаза характерно округлились.
— Сможете повторить вашими ножичками? — Я громко усмехнулся.
— Э... а... как? — Первый тип опять отошел первым от потрясения.
Вместо ответа взял осколок камня в руку, медленно сжимая его и подавая силу из источника. Сквозь пальцы потекло каменное крошево. Зрители изумились ещё больше.
— В ваших краях это когда-то назвали 'магией', — мой голос вывел их из лёгкого оцепенения. — Мы же называем подобные вещи 'приёмами тайной силы', которой мы все владеем. Вы видели простую демонстрацию элементарных возможностей. Так вот, чёрная бронза является проводником тайной силы, а ваша лучшая сталь от неё развалится, как и этот камень... — я демонстративно ссыпал остатки каменного крошева с ладони в огонь маленького костерка. — Но в ваших краях тайная сила умирает, потому от оружия из чёрной бронзы мало практического толку.
Гости долго молчали, переваривая полученную информацию. Теперь они вряд ли начнут сомневаться, что я именно карлик Ра Су, а не переодетый в их доспехи горный дикарь. И даже про вполне человеческие зубы после хрен вспомнят.
— А можно узнать, что вы, уважаемый Ра Су, делаете в этой глуши? — Крупный республиканец осмелился задать очень скользкий вопрос. — А где сейчас ваши соплеменники и напарники?
Да уж, у товарища совсем плохо с мозгами. Сдвинулась крыша от ярких впечатлений. Настоящий карлик закончил бы с ним все разговоры одним ударом. Я же лишь громко рассмеялся.
— Вы слишком уж любопытная еда, — медленно проговорил я, и, судя по резко застывшему в испуге лицу, мужик сразу всё осознал, его напарник тоже глубоко проникся скверностью ситуации. — Но вам сейчас крупно повезло. Я вам отвечу... словами. Среди ваших людей изредка встречаются отважные путешественники, которые могут перелезть даже через эти непроходимые горы. Редко когда они возвращаются обратно, — судя по синхронно прикрытым векам, они это подтвердили. — Я тоже сейчас путешествую, даже тело подходящее временно подобрал, — о, какой взгляд, какой взгляд! — Вы же знаете, что мы бессмертны и можем переселяться в другие тела по своему желанию? — Изумление, испуг, категорический отказ принимать мои слова на веру — просто калейдоскоп сильных эмоций на лицах гостей. — Теперь знаете... — я удовлетворённо хмыкнул. — Мне хочется побывать там, где про нас ещё не знают. Прогуляться к центру континента. А начать долгий путь можно и с того жалкого селения, в котором вы торгуете со своими деловыми партнёрами. И если вы мне поможете осуществить задуманное, то ваши шансы однажды стать нашей едой сильно упадут.
Гости долго молчали, борясь с бушующими у них эмоциями и большими сомнениями. Просто не понимали, чего от меня ещё можно ждать. Попытаться решить вопрос силой? А вдруг мои слова о бессмертии окажутся правдой? Тогда им на эту сторону гор окончательно закроется путь. Хватит ли смелости организовать полноценную карательную экспедицию, раскрыв секреты своих Великих Домов перед широкой общественностью Береговой Республики? А учитывая, что все ключевые решения там принимают исключительно женщины, а мужики всегда на вторых ролях, то ответ очевиден.
— Что тебе от нас нужно? — Наконец-то спросил самый крупный республиканец.
Я стал расспрашивать его подробности пути отсюда к торговому поселению. До него тут легко пройти под землёй, хотя дорога весьма извилиста и местами запутана. Внизу настоящий лабиринт из ходов и пещер. Нужно знать путь. И они готовы меня сопроводить до места, сразу же забыв о моём существовании после расставания. Ага, верю, верю. Вот только сразу ожидаются некоторые проблемы. Буквально несколько дней назад в сторону центра континента ушел последний караван. Торговый сезон закрывается до наступления весны. У республиканцев на этой стороне есть постоянно действующая фактория. Она торгует всякой ерундой с местными племенами диких горцев. Но для меня там вряд ли найдётся место. В селении есть и отделение занимающейся охраной торговых караванов гильдии наёмников. Я могу обратиться туда, предложив свои услуги к следующему сезону. Гильдия обычно набирает горцев, когда дороги становятся слишком опасными из-за расплодившихся ящеров и разбойников. Торговые караваны нанимают здесь дополнительную охрану. Там строгий отбор и большой конкурс. За шанс стать наёмником ожесточённо борются самые лучшие воины из многих горских племён. Видел я этих воинов. Смех, да и только. Перезимовать же в комфортных условиях я смогу в одном из двух постоялых дворов. Один купеческий другой наёмничий. Удовольствие и там и там дорогое, потребует много монет из 'белого металла'. И помочь с этим они мне вряд ли смогут, ибо республиканцев в ту часть селения уже не пускают. Разве обеспечат обмен моего рудного серебра на готовые монеты по самому выгодному курсу, который только можно найти. Что же, предложение мне понравилось, мы ещё посидели у огня, я угостил республиканцев шашлыком и ягодами силы, снова сильно изумив, а после мы двинули в запутанный лабиринт пещер. Хоть снаружи и поливал сильный дождь, там было относительно сухо, лишь иногда мы пересекали подземные ручьи. Дошли всего за условный день с одним коротким привалом для отдыха и перекуса. К концу пути мои сопровождающие уже с трудом переставляли ноги и почти спали на ходу. Я же был ещё бодр и весьма активен. Незадолго от выхода на поверхность мы разделились. Республиканцы отправились в факторию за деньгами, а я остался ждать их возвращения под землёй. Нужно было переодеться в простую одежду, доспехи карликов слишком уж приметные.
* * *
— Может его просто э... и дело с концом? — Старший торговый распорядитель Амин провёл боком ладони по горлу.
— Ты готов рискнуть? — Переспросил его вернувшийся из похода лучший разведчик подземелий Великого Дома Урос Аз Сит. — В отличие от тебя я видел его 'фокусы' своими глазами. И если рассказы о его племени правдивы хотя бы на треть — я предпочту общаться с ним, как и с нашей Великой Матроной Айей. Кто знает, что может прийти ему в голову? Он иногда движется так быстро, что за ним не поспевает мой глаз. Фонарь в пещере ему не нужен, видит лучше нас на поверхности днём. И это только что он показал, пока мы шли сюда. Мнится мне, он легко вырежет всю нашу факторию только ради удовольствия, если ему вдруг этого захочется. И наши громовые метатели его только рассмешат. Он ведь прекрасно знает, что они такое, но не проявил к ним ни малейшего интереса или закономерной опаски. А мог бы просто у нас отобрать в профилактических целях. И глупо обольщаться его малым ростом и детской внешностью. Настоящий матёрый хищник. Угостил нас деликатесной вырезкой из зрелого лесного ящера, ты знаешь, как трудно справиться с взрослой рептилией в одиночку и сколько зарядов метателя обычно тратится. Живучая тварь! Потому я предпочту отсыпать ему справедливую долю честных монет перспективам ожидания ужасной мести в любой день.
— И всё же и всё же... — жадность продолжала обуревать торгового распорядителя. — Жалко Зу Аркат вчера ушел на другую сторону хребта, он бы точно решился в отличие от тебя. По монетам я распоряжусь, возьмёшь под личную ответственность. Но Матрону я обязательно поставлю в известность. Пусть она решает, сколько упущенной выгоды стоила твоя трусость.
— Жадность — главная причина бедности, — процитировал слова странного карлика Аз Сит, и вытаращенный взгляд старшего распорядителя послужил достойной моральной компенсацией за совершенно неприкрытую угрозу.
А ещё он вовремя задумался, что нужно срочно отразить в отчёте Матроне. Почёрпнутые в разведке сведения запросто перекроют и любую упущенную выгоду, и даже выгоду от торговли целого сезона. Жадный Амин ещё пожалеет о неосторожно брошенных словах.
* * *
Третья глава.
Среди людей.
Возвращения республиканцев пришлось долго ждать. Успел немного прикорнуть в удобной сухой ямке. Вернувшийся крупный мужик выглядел хмуро, его напарник просто спал на ходу, рефлекторно передвигая ноги. Они принесли большие весы с чашками на треноге и набор реактивов для проверки чистоты рудного серебра.
— Ваши монеты этим же составом стоит проверить? — Задал я каверзный вопрос ехидным тоном, когда дошло до взвешивания денег в холщовых мешочках.
— Нет! — Резко ответил республиканец, заметно изменившись лицом. — Это честные монеты, в них, как и положено — 'белого металла' на три четверти общего веса.
Я взял в руки маленькую монетку из мешка. Ровный кружок в размер ногтя моего большого пальца, толщина где-то миллиметра полтора. На обеих сторонах однотипные выступающие мелкие надписи с указанием веса, такая же надпись чётко вдавлена в боковой гурт. Монеты явно новые, только из-под пресса.
— А с другими вы расплачиваетесь нечестными монетами? — От прозвучавшего вопроса первый республиканец дёрнулся, а второй даже проснулся, захлопав глазами.
— Обычно мы осуществляем меновые сделки товара на товар, — ответил первый мужик, продолжая подкидывать монеты на весы. — Но изредка бывает всякое... — в его голосе послышалась самая настоящая вина.
— Ваш Великий Дом определённо плохо кончит — помяните мои слова... — я покачал головой, выражая большое сожаление. — Ибо самое дорогое, что вообще есть у торговца — это его деловая репутация. Зарабатывается долго и дорого, зато теряется в один момент. Порой вместе с жизнью и даже посмертием, — после моей фразы оба республиканца внутренне сжались, осознав истинную цену возможной ошибки.
В результате мне ещё досыпали пригоршню монетного серебра свыше ранее оговорённого веса. Интересно, какой они сделают вывод из нашей случайной встречи и сделают ли вообще. Впрочем, сильно сомневаюсь, что увижу их ещё когда-нибудь. На прощанье посоветовал им как можно реже попадаться моим мелким соплеменникам на узких горных дорожках. Далеко не все захотят говорить с едой. Они поплелись на выход, а я направился обратно вглубь пещер. Нужно хорошенько отдохнуть перед сменой образа и выходом к людям. Пусть те лучше считают меня захотевшим посмотреть большой мир любимым отпрыском знатного дикаря, нежели хищным карликом или их доверенным прислужником. Меньше будут бояться и задавать глупых вопросов.
* * *
Владелец постоялого двора для наёмников в захолустном селении Зуй дальних предгорий Сар Тон поутру привычно обходил своё большое хозяйство. До начала следующего сезона новых клиентов не ожидалось. С уходом последнего торгового каравана жизнь здесь почти замирала. Разве только регулярно захаживали в его таверну спесивые важные дикари, чтобы после хвалиться друг перед другом, сколько они пробовали изысканных блюд настоящих людей. Заказывали сразу много всего, куда больше, чем могли съесть, оставляя после себя кучи надкусанных и испорченных объедков. Сан Тон горцев за людей давно уже не считал. Немного умнее ящеров, да и только. Но именно дикари обеспечивали ему внесезонный доход, обычно расплачиваясь 'грязными' монетами, которые получали в торговле от жадных купцов из Береговой Республики. Он сбывал эти же монеты другим дикарям, покупая у них хорошее мясо, дары лесов, а также выращенные овощи и дефицитные ягоды силы. В принципе, грязные монеты можно было всегда обменять у тех же республиканцев по грабительскому курсу. Из-за их подлой политики республиканцев все местные искренне ненавидели, даже те, кто вёл с ними хоть какие-то дела. Только в обмен за что-то реально ценное товар у них был добрым. К примеру, за привезённых из Империи красивых рабов и рабынь с родословной они предлагали качественные изделия из хорошей стали. За натуральные самоцветы давали замечательные цветные ткани и 'сладкое зелье радости'. Особенно падки на него были важные дикари. Да и дальше на имперской окраине желающих приобщиться хватало, несмотря на действующие там запреты. Всё же это зелье вызывало сильное привыкание и быстро отравляло жизнь тех, кто его регулярно употребляет. Обо всех недостатках зелья республиканцы прекрасно знали, но только наращивали его предложение тут, у них самих, говорят, за его употребление сразу же убивают без лишних разговоров. Мерзкие двуличные твари! Но ему с их торговли прямая выгода. В сезон постоялый двор забивается полностью и ещё приходится отдельно договариваться с ближайшими соседями, чтобы те разместили у себя тягловых ящеров и сдали ему свободные комнаты. Лёгкого прибытка хватает всем. Неожиданно раздался громкий стук в закрытую дверь таверны. Кого-то принесло с утра пораньше. Всех помощников он уже распустил по домам до весны, осталась лишь его любимая наложница, но привлекать её к обслуживанию грязных посетителей — только портить красоту. Тихо выругавшись себе под нос, он направился открывать дверь.
