С чем вы смешиваете свои краски?

Почти сразу она выяснила, что треть детей пришла без альбомов и ещё большее количество без цветных карандашей. Ей пришлось изыскивать свои резервы, обеспечивая первоклашек всем необходимым. И урок почти был сорван. Девочки вообще-то пытались нарисовать собачек, а пацаны, почувствовав слабину (пока Татьяна Валерьевна раздавала листы и карандаши), никак не могли успокится после физкультуры и гавкали друг на друга, предпочтя театральное представление рисованию. Один я добросовестно занимался делом.

— Дай позырить, дай, — первым стал приставать ко мне Зверев.

— Сам рисуй, — отнимал я у него свой альбом.

— Увахин Саша, ты уже всё закончил? Мои пояснения не нужны? — заметила нашу возню Татьяна Валерьевна.

— Не нужны, — честно ответил я, не подумав о последствиях.

— Тогда сдавай рисунок, я поставлю оценку.

Отобрав у Зверева альбом, понёс его учительнице. Смотрела она всего несколько секунд, а затем вывела жирную такую единицу красным цветом.

— За что?! — не понял.

— Нужно самому рисовать, а не подавать мне картинки старших товарищей.

— Я сам рисовал! — возмутился я такой несправедливостью.

Ответом мне стал суровый взгляд преподавателя. Это отчего-то здорово завело.

— Внимание, класс! Рисуем собаку! — громко объявил я и, взяв мел, подошёл к доске. — Для начала определяемся с размером туловища. Намечаем голову, лапы, хвост. Теперь прорисовываем детали...

За пять минут я закончил изображение животного, напоминающего лабрадора и положил мел на место.

В классе стояла тишина. Никто не рисовал, все продолжали на меня смотреть.

— Татьяна Валерьевна, со мной два года занимаются рисованием и живописью, — решил я пояснить, чуть слукавив. — Я хорошо умею это делать.

— Садись на место, Увахин, — пробормотала она в ответ.

Альбом я свой забрал, а вот оценку в нём никто не изменил! Зверев встретил меня с немым восторгом.

— Сиди рисуй, не поворачивайся, — шикнул я на мальчишку и стал рисовать его портрет.

Как раз до конца урока успел. И пусть кто скажет, что это не мой рисунок, а чужой!

Правда, предвидя реакцию детей, я сразу объявил, что портреты рисую для своего удовольствия, раздаривать и вырывать листы из альбома не буду, просить бесполезно и мне ничего не нужно взамен. Разочарованные возгласы раздались со всех сторон. Меня этим не пронять, опыт имелся большой, и уступать я не собирался.

Глава 10

— Санёк, Санёк, хочешь, я перочинный ножик тебе подарю? — канючил Зверев после уроков. Я был непреклонен. — Ну давай ты со мной домой сходишь, я твой рисунок покажу дома и верну альбом обратно.

— Ладно, пойдём, — не стал я совсем отказываться, решив заодно узнать адрес приятеля. Как оказалось, Зверевы проживали в двухэтажном доме барачного типа.

— Снесут нас на следующий год, — хвастливо сообщил Олег. — Мамка говорит, хорошую отдельную квартиру получим.

В районе проспекта Мира в это время много чего строилось, сносилось и преобразовывалось. Самосвалы и грузовики колоннами двигались по проспекту, подвозя стройматериалы и вывозя обратно мусор. Вполне вероятно, что такое жилье, где обитали Зверевы, скоро снесут.

К большому сожалению Олега, дома ещё никого не было и продемонстрировать рисунок не получилось. Чтобы он не стал снова меня уговаривать, я предложил нарисовать повторный портрет в его альбоме и, уже заканчивая рисунок, привлёк внимание более старших пацанов, возвращающихся из школы.

— Зверёк, это кто тут с тобой? — тут же поинтересовался один из мальчишек. — Наш, Мещанский, или из соседнего района?

— Наш-наш, — заверил Олег, не отвлекаясь от позирования. Я его замучил своими замечаниями. Сидеть смирно мальчишке было сложно. Только мои угрозы прервать творческий процесс подействовали и он стал сидеть смирно, перестав постоянно почёсываться и вертеться.

— Зыко! — оценили моё творчество подошедшие пацаны.

Уйти, избежав внимания этой компании, сразу не получилось. Пришлось ещё три портрета-наброска на скорую руку изобразить у себя в альбоме и подарить их пацанам. Этот альбом с позорной единицей я лучше выкину, чем буду им пользоваться. Ничего, у меня альбомов много. Главное потом, в школе занять чёткую позицию и больше не рисовать ни во время уроков, ни на переменах. А после придёт дядя Вова и проведёт беседу с преподавательским составом.

Он, кстати, наносить визит на новоселье в воскресенье не планировал. Мало того, бабушка помогать готовить не пришла. Невольно я возгордился тем, как она отбрила дочь, сообщив, что уже не в том возрасте, чтобы работать всю неделю, а потом пахать в выходные дни. Маман сильно разозлилась. Готовить-то толком она не умела. Это же не суп варить или макароны. Для гостей нужно более сложные блюда приготовить. Она даже попыталась отца настропалить против бабушки.

— Катенька, ты бы меньше по подругам бегала, а больше занималась домашним хозяйством и ребёнком, — не поддержал её отец.

— Что?! Да я только этим и занимаюсь! Зиночка чуть не каждое воскресенье в ресторане бывает, а мы за всё лето всего два раза сходили! — послышались вопли в ответ.

Слушать скандал я не стал и ушёл к себе в комнату, а после вообще собрался гулять, сообщив родителям, что иду к другу, взял блокнот, карандаш с резинкой и вышел из дома. Нужно налаживать отношения с местной шпаной. А у Зверева много приятелей среди пацанов близкого нам возраста.

Уже подходя к его дому, заметил знакомую группу мальчишек.

— О, это тот пацан, что нас рисовал! — обрадовались они. — Давай ещё нарисуй.

— Сами учитесь, — беззлобно огрызнулся. — Олег где?

— Щас похавает и вернётся.

Зверев пришёл в разгар нашей с пацанами дискуссии по поводу умений рисовать. Я заверял их, что любой может научиться, если будет тренироваться. Тут как раз мой натурщик подошёл, и усадив Олега на пенёк рядом со скамьёй, я стал рисовать его, поясняя свои действия. Мальчишки, которым было от силы десять-одиннадцать лет, закурили и притихли, слушая мои пояснения.

Закончив портрет Олега, я сообщил, что пришёл к другу подтягивать его по математике, некогда ерундой страдать, и занялся этим делом.

— Ну ты прямо как учитель, — оценили пацаны мои потуги научить Зверева хоть чему-то. — Приходи ещё.

На этом мы попрощались, и я, решив, что воскресных прогулок достаточно, поспешил к себе.

Дома был полный караул и уже в коридоре ощущался запах чего-то горелого. Госпожа Увахина домохозяйкой оказалась весьма посредственной. Я, чтобы не попасть под руку, прошмыгнул в ванную, помылся, затем сам погладил брюки и рубашку, переоделся и, взяв сказки Андерсена, уселся в зале читать.

— Зиночка, ничего не успеваю, — встретила маман первую гостью. — Собой заняться некогда. Ты же знаешь, как много времени занимают дети. А я теперь работаю и весь дом на мне.

Подруга поспешила на кухню, и они на пару что-то там стали запекать и готовить. Следующих гостей отправился встречать отец. Вскоре был полный дом народу, а к столу никого не звали. Отец сам развлекал гостей.

— Сколько лет вашему мальчику? — поинтересовалась одна семейная пара.

— Семь, — ответил я.

— Нашей Наташеньке тоже. В этом году в школу пошла. Ты читать уже умеешь?

— Умею, — ответил я, пряча книгу со сказками за спину.

— Антонина Романовна, он у нас и на английском читает и разговаривает, — прихвастнул отец.

— Надо же! — обрадовалась женщина. — Точно как Наташа. Мы её с собой в Лондон привезли, когда ей и годика не было. В пять лет она уже свободно щебетала на английском. А Сашеньку кто учил?

Отец начал рассказывать, невольно привлекая внимание всех гостей. Отчего-то основной упор он сделал на то, что маман переводчица.

Я же вспомнил известную статистику о детях, рождённых в смешанных семьях. К примеру, мама русская, а папа англичанин, ребёнок в такой семье начнёт говорить на английском языке. Мало того, в семьях иммигрантов, где оба родителя русскоговорящие, дети очень быстро осваивают английский, просто общаясь в языковой среде. По сравнению с русским, это более простой язык. Взять те же существительные, которые имеют только единственное и множественное число. И всё! Есть немного слов-исключений, но с нашими существительными, изменяющимися по родам, числам и падежам, не сравнить.

Гостей тема воспитания и образования детей заинтересовала. Они стали вспоминать свои истории и случаи и обмениваться ими. Пользуясь тем, что гости от меня отвлеклись, я сбежал из зала следом за отцом. Он же проследовал на кухню, узнать как дела.

— Зиночка, помоги с сервировкой, — металась маман. — Ничего не успеваю.

— Катерина, — прошипел отец, как только Зиночка вышла. — Мы пригласили уважаемых людей, и я не знаю, как и оправдываться перед ними.

— Мама не пришла.

— Мария Васильевна не обязана готовить для наших гостей. Ты сама все утро провела в парикмахерской, вместо того чтобы начать готовить. Я привёз продукты, загрузил в холодильник, и где ужин?

— Сам бы готовил, — возмутилась маман.

— Это последний раз, когда мы приглашаем таких важных гостей. Белохвостиков, заведующий Вторым европейским отделом МИД, с супругой пришёл, а ты меня позоришь, — уже рычал отец.

Ужин, пусть и сильно запоздавший, состоялся. Маман выручило обилие деликатесов, купленных на рынке и в коммерческих магазинах. Холодных закусок расставили много, выглядело это изобильно. За общий стол меня, понятное дело, не позвали, но это не мешало мне наблюдать за гостями со стороны. Фамилия Белохвостиковых показалось знакомой. Вначале я пытался вспомнить, откуда знаю её. Позже сообразил, кого мне этот мужчина напоминает. Конечно же, Наталью Белохвостикову, которая станет известной артисткой! Оказывается, мы с ней одногодки, и маленькая Наташа в этом году пошла в школу.

Танцев в этот раз не было, гости больше беседовали и выпивали. Фоном звучала музыка новой пластинки Бернеса 'Я люблю тебя жизнь'. Поев на кухне, я ушёл к себе и вскоре уснул, не дожидаясь, пока гости покинут квартиру.

В понедельник, хмурый и раздражительный, я отправился в школу. Надеюсь, что мне скоро дадут некое послабление. Вместо деда на беседу с преподавателями пришёл дядя Вова. Наверное, это было удачное решение. Комитетчик покрутил своей корочкой перед директором и, забрав меня со второго урока, устроил привычную демонстрацию моих способностей. Чуть позже к нам присоединилась Татьяна Валерьевна. Ей также сообщили, что мальчик я уникальный, буду сидеть на последней парте и заниматься чем захочу. При желании меня можно спросить, но он, то есть я, готов ответить на все вопросы до шестого класса включительно прямо сейчас.

— Во втором классе расписание для Саши поменяем. Он будет два дня в неделю проводить в художественной мастерской. Как вы знаете, для художников важно освещение. По этой причине учиться с утра в школе он не сможет, — неожиданно сообщил дядя Вова. — Имеются возражения?

Возражений не последовало, на этом встречу завершили.

Определённую свободу действия я получил. Татьяна Валерьевна проверила мои навыки владения перьевой ручкой и разрешила использовать её для записей. Было бы ещё, что там писать! Палочки сменились крючочками и до полноценных прописных букв ученикам далеко.

Свои внеклассные занятия с Мишкой и Олегом я продолжал, за что получил в школе погоняло 'учитель', обзавёлся знакомствами и связями среди местных 'мещанских' пацанов. Удивительно, но меня слушались и не пререкались мальчишки разных возрастов. Похоже, понятие 'взрослый человек' — это не внешний вид, а другие качества, которые невольно ощущают дети и интуитивно подчиняются. В принципе, я неплохо влился в местную жизнь и среду. В классе стал звеньевым октябрятской пятёрки и ответственным за дежурных по кабинету.

Жаль, с бабушкой мы виделись редко. Обычно они с дедом водили меня в кино, помня, что я из всех видов развлечений предпочитаю этот. Маман демонстративно дулась и праздновать Новый год вместе родителей не позвала. Зато я выбрал коммуналку с знакомыми соседями и приятелями. Бабушка мне потом по секрету сказала, что это последний Новый год в этой квартире. Дядя Вова похлопотал за них. Дед ветеран, бабушка тоже имеет какие-то заслуги, к тому же преподаёт в высшей школе КГБ. Ей и деду должны выделить однокомнатную квартиру где-то в районе Белорусской. И главное, там будет телефон, как и положено сотрудникам таких ведомств.

— Дед, а как же твоя работа? — озадачился я сменой их места жительства.

— Будет. Меня комендантом в общежитии обещали устроить. Хорошая работа. Сиди себе, следи за людьми, и ещё треть ставки электрика дадут.

Такие новости не могли не радовать. Не только у меня жизнь устраивается. Если бы не школа, то совсем было бы хорошо.

Чтобы хоть как-то разнообразить это нудное дело, я придумал себе занятие — анализировал, как Татьяна Валерьевна ведёт уроки. Подмечал её ошибки и исправлял их. Стал заниматься не только с Мишкой и Олегом, но и другими учениками, кому это требовалось. Моё прозвище 'учитель' здесь сыграло не последнюю роль. Я был строг и непреклонен. Это учительнице можно по ушам ездить, а со мной номер не пройдёт, поскольку я и в воскресенье домой приду, и с родителями (даже алкашами) беседу проведу, но добьюсь того, что мой подопечный будет сидеть и корпеть над написанием букв и читать вслух на скорость. Особо отличившимся дарил портреты. Это в классе оценки, которые для большинства первоклашек нечто абстрактное. И совсем другое дело — хвалиться рисунками.

— У меня в этом месяце четыре штуки, — демонстрировал кто-то из детей свою добычу.

— А у меня пять. Сашка за чистописание два рисунка подарил.

Чтобы не было совсем обидно тем, кто сам хорошо учился, я их тоже проверял. Светочку Романову поощрил четырьмя рисунками в апреле. Пусть с ней не я, а мама занималась, но девочка-то училась хорошо. Романова-старшая меня потом встретила в подъезде, высказала восторги касательно моих художеств, поинтересовалась, в курсе ли родители того, что я хорошо рисую. Заверил даму, что все кому нужно знают о моих талантах.

В целом обязанность, которую я взял на себя, давала результаты.

Представьте себе, май месяц, последняя четверть. Подводятся предварительные итоги, и вдруг засуетились, забегали завучи. Что такое? Что случилось? Оказывается, в первом 'А' у Денисовой поголовно отличники в классе. Не все круглые, но близко к этому. Как Татьяна Валерьевна сама не заметила, что ставит в основном пятёрки, я не понял, но завуч проявила бдительность и устроила проверку.

Хорошо, я узнал о ней за день. Группу из самых отстающих одноклассников после уроков собрал и все темы, которые должны мы ещё только будем рассматривать, прошёл, натаскивая детвору до автоматизма.

Называется это 'метод опережающего обучения'. Годится он для небольших групп и школьных классов, не превышающих десяток человек. В этом случае преподаватель, видя, кто отстаёт, успевает подтянуть учеников до нужного уровня путём дополнительных занятий с небольшим опережением общей программы обучения.

Нашей Татьяне Валерьевне уследить за таким количеством учеников времени не хватало, но для этого имелся я. Нужно было видеть выражение лиц комиссии в лице двух завучей и директора, когда они стали нас проверять! Да и сама Татьяна Валерьевна немного озадачилась. Кого ни спросит, кого ни поднимет, все на пятёрки отвечают!