Страж. Первое дело

Ройс рассмеялся, легко так, задорно даже, запрокинув темноволосую голову, но его смех быстро оборвался на высокой ноте:

— Ты знаешь, что ты гений? — вдруг спросил он, а мне так приятно стало, вот я даже расцвела от похвалы, а потом чуть воздухом не подавилась от осознания ситуации.

— То есть, это значит, что они существуют? — наверное, глаза у меня точно стали больше раза в два, но страж только мягко улыбнулся и покачал головой:

— Нет, конечно. Что за дикость? Невидимость — это вообще миф, — весело сказал Ройс, а потом задумался на секунду и произнес уже совсем другим тоном. — А это значит, что...

— Что администратор, который Ярын, замешан, — продолжила я его мысль. — Он не мог не видеть, как они несут мимо него тело женщины. Или ведут ее сюда. Через окно забраться в этот номер невозможно, а другого входа, кроме главного здесь нет. Или есть? Пожарный выход же должен быть?

— Нет, там точно никого не было. Мы еще прошлый раз проверяли. Через тот выход никто не мог ни войти, ни выйти.

Я едва в ладоши не захлопала от радости. Какая я все-таки умница!

— Едем к Ярыну!

— Надо поговорить с этим администратором!

Выпалили мы с Ройсом одновременно и переглянулись. Но страж тут же помрачнел.

— Я еду к администратору, а ты домой, спать, — непререкаемым тоном заявил он.

— Нет, я так не согласна. Какой спать, когда мы на верном пути? Я еду с тобой!

— Лиза, у тебя уже сегодня был непроизвольный выброс силы. Это опасно. Очень опасно. Алексу едва удалось удержать тебя и не пустить за грань. Ты себе даже представит, не можешь, что могло бы быть, если бы его не оказалось рядом, — произнес Ройс, а я... а я вот совсем не хотела ничего этого слушать и слышать. И мне было непонятно все, что он говорил, но... вот как-то все равно было.

— Сейчас мне очень хорошо. Правда. Я такого подъема уже давно не ощущала. Мне петь хочется или летать! Слушай, — протянула я. — А маги летать умеют?

Ройс только головой покачал, но, по-видимому, не мог придумать достоверной причины, кроме слов доктора Варанта, чтобы от меня избавиться. Да я и не дала ему такого шанса. Сама первая направилась на выход из номера, открыла дверь и уже на пороге обернулась к стражу:

— Ну, ты идешь или так и будешь здесь негодовать по поводу того, что не можешь поступить так, как тебе старшие велят.

Глава 10.

Это было чистой воды безумство. Откуда во мне эта смелость, эта бесконтрольность поведения, наглость и полнейшая раскрепощенность? Я совершенно не думала о том, что говорила и что делала. Слова вылетали сами собой, а тело действовало без согласования с мозгом. И я ощущала такой небывалый прилив сил, такую легкость и какую-то совершенно мне непонятную эйфорию. Было хорошо, радостно и я ни капельки не слукавила, когда говорила, что мне летать хочется. Все именно так и было.

Всю дорогу до дома, в котором жил господин Ярын (Ройс связался с диспетчером при выходе из мотеля и узнал его адрес), я буквально подскакивала на сидении, негодовала по поводу того, что страж не пустил меня за руль моего же автомобиля, высказывала предположения, по большей части, совершенно абсурдные, относительно того, как могли развиваться события при непосредственном участии администратора Ярына. И совершенно не обращала внимания на тревожные взгляды, которые бросал на меня Ройс. Он молчал всю дорогу и только изредка вставлял комментарии, когда меня уж совсем не в ту степь заносило. Но мне было все равно. Я не думала ни о чем, вернее не так, мысли просто не задерживались в моей голове. Они проносились с небывалой скоростью и исчезали так же быстро, как и появлялись.

Район, в котором жил администратор "Серебряной черепахи" оставлял желать лучшего. Старые здания, с облупившейся штукатуркой, мусорные баки, заполненные до отказа, запустение и грязь повсюду. Мне было бы страшно появляться здесь одной, ну, то есть той мне, которая еще сегодня утром просто пришла на работу, а не этой, что приехала на машине с Ройсом проводить допрос злостного преступника (так я уже про себя называла господина Ярына). Этой мне, было неведомо, что такое страх. Совершенно. Я все еще пребывала в состоянии небывалого душевного подъема и жаждала действия, не знаю, может быть, погони, перестрелки или чего-то в этом роде. Меня жутко раздражала необходимость медлить, ожидать пока Ройс закроет машину и поставит ее на сигнализацию, я не могла устоять на месте и вела себя более чем странно. И самое важное, что вот теперь, я это осознавала, но ничего не могла с собой поделать. Тело жило своей, отдельной жизнью и совершенно не подчинялось уже начинавшему проясняться мозгу.

А страж, как будто нарочно, чего-то медлил. Долго возился с ключами, потом просто стоял на тротуаре и оглядывал окрестности, к чему-то принюхиваясь и забавно морщась. А, ну он же оборотень, а во всех фильмах показывают, что у них совершенное обоняние, если мне не нравится запах, который здесь царит, то представляю себе, как это все должен ощущать Ройс.

Но мне не стоялось на месте, устав ждать, пока страж насмотрится и нанюхается, я подскочила к нему и потянула за рукав.

— Да идем уже! Что ты тут все вынюхиваешь? Скорее! — я нетерпеливо теребила Ройса, но сдвинуть его с места у меня не получалось. А он как будто специально медлил, тянул время или мне так казалось, не знаю.

В результате, я плюнула на все это и, развернувшись, почти бегом направилась к стоящему невдалеке строению. Да, администратор "Серебряной черепахи" жил в настоящем свинарнике. Загаженный подъезд, на стенах надписи далеко не самого приличного содержания, намусорено жутко, и запах стоит такой, что я даже не берусь предположить, что именно происходило в этом месте. Уже внутри, я заметила, что Ройс все-таки отмер и направился следом. Он догнал меня на лестнице и взял за локоть.

— Прекрати вести себя подобным образом, — строго сказал мне страж. — Ты не на увеселительной прогулке. Держись позади меня, помалкивай и лучше по сторонам наблюдай. Мало ли что здесь может случиться.

Я слушала его внимательно, даже кивала в ответ, но вот совершенно не запоминала, что он мне говорит. Мне хотелось действовать, хотелось ворваться в квартиру к Ярыну, устроить ему форменный допрос, поиграть в "плохого-хорошего стража", как в кино показывают. И я была уверена на сто процентов, что роль этого самого "плохого" стража обязательно будет отведена мне.

Ярын жил на третьем, последнем, этаже и, надо признать, здесь лестничная клетка выглядела не в пример лучше, чем предыдущие две. По крайней мере, стены были оттерты от надписей, мусора нигде не валялось и даже чья-то заботливая рука, повесила дешевые шторки на маленькое окно, а на широком подоконнике сиротливо примостился чахлый цветок. Квартир здесь было всего две и, Ройс уверенно направился к той, что была под номером пятьдесят шесть.

Дверной звонок не работал, поэтому нам пришлось стучать, вернее Ройс стучал, а я в нетерпении пританцовывала рядом. К сожалению, на наш стук никто не отвечал, и я уже только собралась предложить стражу применить силу и устранить препятствие, как тут дверь соседней квартиры приоткрылась и оттуда высунулась голова.

Маленькая, сухонькая старушка с неодобрением смотрела на нас поверх круглых очков, неодобрительно поджимая губы. Я даже поразилась ее беспечности: в таком районе, вот так запросто открывать дверь и выглядывать на лестничную клетку, чтобы посмотреть на то, что там происходит? Каким же неуемным любопытством надо обладать, чтобы не думая о собственной безопасности удовлетворить его?

А бабуля несколько раз прошлась по нам цепким взглядом, пожевала губами и выдала:

— Если вы не перестанете безобразничать, я сейчас стражу вызову. А то, расшумелись тут, не даете честным людям отдохнуть спокойно!

Я уже открыла рот, чтобы рассказать этой старой перечнице все, что я думаю о ней, как Ройс отодвинул меня себе за спину и включил свое обаяние на полную катушку. Старушка расцвела, а я смотрела на это представление и недоумевала. Что со мной происходит? Что это за совершенно чуждые мне мысли и порывы? Почему я веду себя так, как никогда не позволяла даже думать? Это не понятно и это стало меня немного напрягать, да что там, я испугалась. Испугалась того, что начинаю меняться и терять себя, что могу стать совершенно другой. А я этого не хотела.

И вдруг что-то изменилось вокруг. Мир перестал сверкать, мое нетерпение куда-то запропастилось, и на плечи каменной глыбой упала усталость. Я почувствовала себя выжатой, словно лимон. Эйфория сменилась раздражением, радостное нетерпение превратилось в желание улечься прямо здесь, на этом самом месте и заснуть. Я даже не прислушивалась к разговору Ройса с соседкой господина Ярына, не обратила внимания, что страж куда-то звонил. То есть мой мозг зафиксировал эту информацию, но никак на это не отреагировал. И зря, потому что буквально через несколько мгновений ко мне подошел довольный страж и прошептал:

— Эта бабулька просто кладезь информации. Она знает все и обо всех. Ты не поверишь, она мне с точностью до минуты выдала все перемещения Ярына за последние две недели. И, мне кажется, что мы на верном пути. Вчера его посетила парочка странных визитеров и наша всевидящая соседка не засекла, когда они ушли. А сам Ярын тоже после этого не показывался.

— И что это значит? — я перестала нормально соображать. Теперь мне казалось, что мысли текут вяло и лениво.

— Это значит, что его, скорее всего, нет дома. Я связался с Триком. У меня есть разрешение на обыск квартиры господина Ярына. Поэтому мы сейчас войдем туда и... Лиза, что с тобой? Ты очень сильно побледнела? — взволнованно спросил Ройс.

— Все в порядке. Я просто вдруг поняла, что устала. И, если у тебя есть разрешение, то тогда чего же мы ждем? Пошли внутрь, посмотрим, что там такое? — я вымученно улыбнулась и освободила Ройсу проход к двери под номером пятьдесят шесть.

Но страж не торопился, он снова вернулся к соседке, которая никуда не ушла и с любопытством прислушивалась к нашему разговору. Что-то ей сказал, она закивала, соглашаясь. А я стояла и старалась не уснуть прямо на месте. Бороться с сонливостью было очень сложно. Да что ж такое-то?

Наконец, Ройс подошел к двери Ярына и застыл. Мне уже все это стало надоедать.

— Что опять случилось? — раздраженно спросила я у стража, обхватив себя руками за плечи — меня стало знобить.

— Странно. Я не чувствую никаких запахов.

— Действительно, странно. Здесь так воняет. Может у тебя насморк?

— Ты не поняла. Из квартиры ничем не пахнет. Совсем. А это... — и он вдруг резко замолчал.

Ройс стоял ко мне спиной, и я не могла видеть его лица, но зато мне было хорошо заметно, как он напрягся, подобрался весь, словно для прыжка, а потом вдруг одним резким движением высадил дверь.

— Не входи пока, — бросил он мне, входя внутрь квартиры.

А я отметила, что Ройс не достал оружие. По правилам, он должен был громко предупредить, что входит и что вооружен. А он этого не сделал. Почему? И почему у меня все чаще и чаще возникает чувство, что в восьмом участке не придерживаются общепринятых правил, не соблюдают протокол и чихать хотели на такие понятия, как субординация и внутренний распорядок? Я это еще раньше в управлении заметила, но как-то не придавала особого значения, считая, что у парней просто сложились теплые отношения друг с другом за долгие годы совместной работы. Но, факт остается, фактом — стражи восьмого участка ведут себя странно.

Из-за приоткрытой двери мне было видно кусочек прихожей в квартире господина Ярына: облупившаяся от времени краска на стене, создавала причудливый узор и будила воображение. К счастью, я не обладала особенным художественным вкусом, в отличие тети Джинал, поэтому мне было интереснее рассмотреть то, что лежало и стояло на полу. А было там много чего, судя по тому немногому, что было мне видно. Сплошное нагромождение коробок и коробочек, каких-то пакетов и сумок. Старая поломанная мебель, проколотые шины от велосипеда или чего-то подобного, несколько битых глиняных горшков, бутылки от спиртного, коробки от пиццы, грязная одноразовая посуда и еще куча всего, что сложно определить с первого взгляда, — все это вперемешку валялось тут и там и создавало ощущение, что в этой квартире последний раз делали уборку очень и очень давно. Но, как верно отметил Ройс, запаха не было. Сейчас лето и, в этом году, оно довольно жаркое. А из этой квартиры ничем не пахло и не воняло, особенно, если учесть остатки пищи, засохшие на использованной посуде и вон тот огромный кусок пиццы, уже основательно покрывшийся зеленым пухом.

Стоять на лестничной клетке в компании старушки соседки, которая то и дело норовила всунуть свой не в меру любопытный нос, куда не просят, мне порядком надоело. Да и потряхивало уже порядочно. На висках выступили капли пота, ладони тоже стали влажными и липкими, по всему телу то и дело пробегала мелкая отвратительная дрожь, в ушах нарастал гул, а перед глазами появлялись черные мушки. Так плохо мне еще никогда не было, даже в тот раз, на первом курсе, когда после сдачи первого зачета, мы всей группой решили это отпраздновать и завалились в местный бар. Утром я думала, что умру. Но даже тогда я чувствовала себя на порядок лучше.

Непроизвольно пошатнувшись, схватилась рукой за дверной косяк, пытаясь удержать равновесие.

Шандарахнуло меня хорошо, как будто электрический разряд пронзил от макушки до пяток. Зато в глазах немного прояснилось, и дышать стало легче. Стараясь особо не задумываться о природе данного явления, я решительно приоткрыла дверь пошире и шагнула внутрь квартиры.

Осторожно, чтобы ни на что не наступить, я прошла к единственной комнате. За моей спиной раздался слабый шорох, и скрипнула входная дверь — это любопытная соседка тоже решила исследовать квартиру администратора "Серебряной черепахи". Но, к счастью, дальше порога она не продвинулась, лишь неодобрительно поджала губы и принялась осматриваться по сторонам. Было видно, что ее до самой глубины души, оскорбляет подобный беспорядок.

Я засомневалась в правильности своего решения. Оставлять соседку без присмотра не хотелось, да и нельзя это по правилам, но закрыть дверь и выпроводить ее отсюда, я тоже не могла. Думала я не долго, даже не успела вернуться, как прежде прикрытая дверь отворилась, и из комнаты вышел Ройс.

— Мы опоздали почти на сутки, — бросил он мне, а сам направился к старушке, спрашивая ее о чем-то касающемся господина Ярына и его последних посетителей. А я шагнула в комнату.

Здесь было также захламлено, как и в прихожей. Исключение составляло лишь наличие, более менее пригодной к употреблению, мебели: перекошенный шкаф лишь с одной дверкой занимал почти всю стену напротив двери, рядом с ним примостился табурет со стоящим на нем телевизором, несколько стульев были перевернуты и погребены под горой какого-то тряпья. А справа стояла кровать. И там, среди вороха смятого несвежего белья лежал, судя по всему, сам хозяин квартиры.

Мужчина лежал на спине, раскинув в стороны руки и ноги, а его невидящий уже взгляд был устремлен в потолок. Я сглотнула и, обернувшись, посмотрела на Ройса, который в этот самый момент разговаривал по телефону. Соседку он уже куда-то спровадил.