Жажда жизни глава1-8

— Твоими бы устами, да мёд пить.

— А что, разве я был не прав, что предложил плыть по реке? Да если бы мы сделали по-другому, например, двигались бы на "Кировце", у нас бы давным-давно топливо кончилось и сейчас мы бы уже вмерзли в этот лёд. А так, солярки у нас больше двух тонны и даже ещё бензин остался. Сидим, можно сказать, балдеем, и даже о свадьбах думаем. Так что, "кисуль", решайся. Вон, Сергей с Натальей завтра собираются жениться. Хорошо бы и нам вместе с ними. Сама говоришь, продуктов осталось мало. Вот и я тоже думаю, что подряд несколько свадеб мы не осилим. Не хочешь же ты, чтобы у нас, вместо праздничного блюда, в тарелки были только гранулы собачьего корма.

— Ох, умеешь же ты, Мишь, голову задурить. Да согласна я, хоть сейчас, идти с тобой под венец. И не нужно было устраивать этого представления в стиле дешёвых постановок провинциальных театров. Ишь ты, герой, просящий руки дамы своего сердца, стоя на коленях. Если бы я тебя не знала, точно бы послала к чёрту. Нашёл наивную простушку! Что ты, как в Чеховской пьесе. Мог нормальным, человеческим языком изложить, чего ты хочешь.

— А-а-а...! Вот я и говорю, что хочу! Тебя хочу, моё солнце! И хочу не просто так, а в извращённой форме. Чтобы у тебя была справка о том, что ты моя жена, а в идеале, ещё и фата надета на голову. Вот это я понимаю, секс бы получился! Можно сказать, нетрадиционный — сейчас же больше думают, где бы побыстрей перепихнуться, и никаких, чтобы, последствий. А нам не нужно беспокоиться о последствиях. Если и будут дети, то это уже от Бога.

— Ладно, извращенец ты мой любимый, пойду у тебя на поводу. Надену фату и....., если, конечно, ты её мне предоставишь.

И Леночка неожиданно ехидно захихикала. Меня это нисколько не смутило, и я, наигранно напыжась в ответ, произнёс:

— А, что? Возьму и предоставлю! У нас в ГаЗели метра четыре белой москитной сетки есть. Чем тебе не фата? Из этого куска даже три фаты получится, как раз столько, сколько на трёх невест нужно. Будете у нас как на картинках, только лучше.

— Какие ещё три фаты, ты же говорил, что замуж выходит только Наталья?

— А, может быть, Витьку удастся обломать и твою сестру? По крайней мере, желание такое у него есть, дело за Верой. Как думаешь, согласится она выйти за него замуж?

— Во, Верка, молодец! Сказала, что обломает парня недели за две, и вот вам, пожалуйста — он уже у её ног. Конечно, согласится! Витя ей нравится, и к тому же, она уже давно хочет замуж. И о ребёнке мечтает — ей даже ночами младенцы снятся.

Мы ещё минут десять обговаривали вопросы по организации завтрашней свадьбы. И в основном это были рассуждения Лены, во что ей одеться. Так как варианта было всего два, то и обсуждение получилось весьма коротким. К тому же моя обязанность вахтенного не располагала к длительным и подробным обсуждениям.

В том месте, где мы в данный момент проходили, река делала изгиб, и чтобы оставаться в центре фарватера, пришлось поработать рулём. В последнее время на поверхности воды появились ледяные глыбы, но, слава Богу, они в основном держались у берегов. Хотя некоторые из них выплывали и на фарватер. Уже три раза наш Ковчег таранил льдины. Хорошо, что они были небольшие, а уголок, приваренный на носу нашего корабля был мощным, поэтому пока все эти тараны обходились без проблем, хотя каждый раз заставляли нас изрядно поволноваться. После первого столкновения мы как "напомаженные" бросились готовить единственное спасательное средство на нашем Ковчеге. Это была наша с Серёгой рыбацкая, двухместная резиновая лодка. Мы её надули и оставили на палубе, привязав к одной из стоек ограждения. Понятно, что она вряд ли смогла бы хоть кому-нибудь помочь, но это хоть чуть-чуть притушило страхи наших девушек.

Закончив рулить, я заговорщицки подмигнул Лене, пригладил её растрёпанные волосы и сказал:

— Ну, что моя принцесса! Мы с тобой вроде всё обговорили, теперь нужно дать возможность и Виктору, уломать твою твёрдокаменную сестрёнку. Давай договоримся так — сейчас ты идёшь в кают-компанию и передаёшь Вите, что я его жду на смену вахты. Пока Вере ничего не говори. Я приду и попрошу её подняться в рубку, чтобы осмотреть разболевшуюся руку Витька. Она уйдёт, а ты сможешь поговорить с Наташей о завтрашней свадьбе. Можете хоть до утра болтать. Но в одиннадцать часов вы должны быть готовыми к церемонии бракосочетания.

— Прямо, так уж и церемонии?

— А ты как думала? Всё будет на самом деле! И подписи в журнале "Актов гражданского состояния" с выдачей официального свидетельства о браке, и музыка Мендельсона, и фотографии на память, а самое главное, жаркие поцелуи супругов. Ну ладно, нам, конечно, здесь с тобой хорошо, но время моей вахты уже подошло к концу. И тебе нужно идти за Виктором.

Поцеловав Лену, я отошёл к рулю, а она покорно, с несколько растерянным видом, направилась в кают-компанию. Через несколько минут в рубку поднялся Виктор. Мы с ним переговорили о наших планах, и я направился в трюм, выпроваживать наверх Веру.

После того, как она поднялась в рубку, нас с Сергеем буквально атаковали наши новоиспечённые невесты. У них сразу возникло миллион вопросов и пожеланий к проведению предстоящих свадеб. Шум стоял страшный, а его ещё солидно поддерживал Вася. Он, невозмутимо продолжая храпеть во сне, непрерывно насаждал вокруг себя оглушительные трели. Картина была ещё та. Поэтому, появившаяся минут через пятнадцать Вера, некоторое время, молча, озабочено наблюдала за нами, но потом и сама живо включилась в общую сумбурную беседу. И уже через некоторое время именно она начала управлять ходом дискуссии. Так и не дослушав моего сообщения, как будет проходить обряд бракосочетания, в своей грубоватой манере заявила:

— Ладно, мальчики, вы конечно ребята ушлые и можете женскому полу запросто задурить мозги, но в предстоящих хлопотах ни черта не понимаете. Идите лучше наверх, в свой мужской клуб и не мешайте нам подготавливаться к завтрашнему дню. И ещё, Миш, ты вроде говорил, что имеется материал для фаты? Вот и неси его сюда!

От непрерывного женского гомона у нас уже начали плавиться мозги, поэтому мы с радостью оставили кают-компанию в распоряжение наших дам и храпящего Василия. Уже находясь на безопасном расстоянии от нашего милого курятника — в рубке, мы злорадно подшучивали над нашим трактористом. Ведь когда он проснётся, вокруг него все мужики уже будут женаты. Ничего себе, ощущеньице. Серёга, ухмыляясь, предложил:

— А давайте ему из старой телогрейки и тренировочных штанов сошьём тряпичную бабу, только с такой он может вахту держать — ибо не разведён, а значит, не имеет право при живой жене снова жениться. К тому же храпит. Да и кандидаток уже нет. Так что, выбор не велик — или мозоль, или тряпишный имитатор. Га-га-га...!

И мы тупо ржали над нашим бедным Васьком. Наконец, сквозь смех, я всё-таки смог произнести несколько слов в его защиту:

— Да хватит его гнобить. Парень самый несчастный из нас. Ведь он не просто бабу на Земле оставил, а мать своего ребёнка.

Не ожидающие такого поворота мысли, ребята приумолкли, гогот прервался.

— К тому же он единственный из нас курил, а табака в ближайшие несколько тысяч лет, как видно не предвидится. Даже листья, из которых он пытался делать самокрутки, и те мы пустили на жраньё. Так что, кроме всего прочего, у мужика ещё и никотиновая ломка. Тяжело всё это выдерживать, поэтому, хорош его клевать. Слава Богу, что он ещё верующий, а без этого была бы совсем беда. Ладно, мужики, пошёл я на тряпичный склад, доставать москитную сетку. Серёг, достань-ка из шкафа аккумуляторный фонарь.

Найдя материал для будущих свадебных нарядов, я передал их девушкам. При этом мне даже не дали пройти в кают-компанию. Вера, приняв пакет с отрезом москитной сетки, отправила меня обратно к ребятам в рубку. Там нам и пришлось находиться до самого вечера. Скучно не было. Мы без конца травили анекдоты и разные смешные истории. А когда к нам наверх был изгнан Василий, то начали подшучивать и над ним. Особенно над тем, что он один теперь остаётся без женщины.

Вася недолго был ошарашен таким стремительным изменением устройства нашей общины. Он постепенно втянулся в общий шутливый трёп, и вскоре выдал свой очередной пёрл, заявив:

— Смейтесь, смейтесь, салаги, но помните, что смеётся тот, кто смеётся последним. Может быть, лет через двадцать, я окажусь в самом выгодном положении. Сами должны понимать, сейчас вы женитесь, и у вас пойдут дети, а через двадцать лет появятся молоденькие невесты. А тут я, пятидесятилетний холостяк в полном расцвете, так сказать, нерастраченных сил. Так что, полегче, братва, со своим будущим зятем. Значится, беречь меня надо, для ваших будущих дочерей!

— Да кому ты нужен будешь, старый пердун, — ухмыльнулся Сергей,— у девчонок и сверстники появятся!

— Нужен, не нужен, это как сказать! Вон, почитай научные книжки, там сказано, чтобы род не выродился, ни в коем случае нельзя заниматься кровосмешением. А народу то у нас мало, так что придётся и мне поучаствовать в деле продолжения рода.

Василий засмеялся и победно всех оглядел. Конечно, никто не принял его слова серьёзно, но шуточки по поводу того, что он один остался бобылём, прекратились. Поболтав ещё немного, мы, наконец, дождались приглашения на обед-ужин. И оставив на вахте Сергея, направились в кают-компанию, принимать вечернюю дозу пшеничной каши. Сегодня, по графику была она без тушёнки, но зато после каши должен был быть настоящий чай. А не так, как вчера — отвар из какой-то травы (по ощущениям — полынь с ароматом навоза).

На следующий день подъём был поздний, аж в девять часов утра. Несмотря на то, что встали на два часа позже, чем обычно, я еле-еле продрал глаза. Вчера уж так получилось, что мы сидели и болтали до трёх часов ночи, а потом я, уже лёжа в постели, не мог уснуть ещё часа два. Но, несмотря на бессонную ночь, забортная ледяная вода и двадцатиминутная зарядка быстро привели меня в боеспособный вид. А утренняя пшеничная каша, в купе с наставлениями девушек, заставили меня полностью перейти в работоспособное состояние.

И вот в одиннадцать часов дня, я, переодевшись в парадную одежду (джинсы, чёрная водолазка и повязанный по шее шёлковый платок Лены), важно рассевшись за столом в кают-компании, принимал нашу первую пару. Это были Сергей и Наташа. На столе у меня лежали: большая общая тетрадь (ставшая теперь журналом Актов гражданского состояния) и выписанное заранее свидетельство о браке (написал я его фломастерами, печать была изготовлена Сергеем). Когда эта пара встала передо мной, трудно было удержаться от смеха. Ну не тянула вся эта обстановка, включая наряды, на настоящую свадьбу. Несмотря на то, что из динамика плеера звучала музыка Мендельсона. Диск с этой музыкой, я, когда то давно, купил ради прикола. Под него очень хорошо шло спиртное в нашей студенческой компании. Жених и невеста глупо хихикали в такт музыке, впрочем, как и находящиеся в этом же зале свидетели (Виктор и Вера), а так же почётный гость — Лена. Хорошо хоть ещё один, самый колоритный член нашего коллектива, Василий — нёс сейчас внеочередную вахту. Но я, не обращая внимания на балаганную атмосферу и соответствующие наряды клиентов, встал и серьёзным голосом произнёс, заготовленные с помощью Сергея ещё с вечера, слова. Потом вручил им кольца и, дождавшись, когда новобрачные и свидетели распишутся в журнале, без тени улыбки на лице, поздравил жениха и невесту.

После этого такую же процедуру провёл и с другой парой. Затем, уступив Сергею место у стола, сам занял место жениха. Но к этому времени уже никто не хихикал, всё как то само собой плавно перетекло в торжественное и серьёзное русло. Когда мы перешли к свадебной фотосесии, раздался громкий, настойчивый звонок. Это означало, что вахтенный заметил какую-то опасность и срочно вызывал всех наверх. Не сговариваясь, мы так дружно бросились к дверям кают-компании, что на лестнице образовалась небольшая давка.

Глава 7

Первым в рубку ворвался я, и первое, что меня ошеломило, , что на месте не оказалось вахтенного. Инстинктивно я глянул в боковое окно, то, что я увидел, сразу выбило меня из равновесия. Привычной ледяной стены не было. Куда хватал взгляд, тянулась серая, каменистая равнина. Приглядевшись, я увидел на ней многочисленные озерки, кое-где белели пятна не совсем растаявшего льда и снега. Повернувшись к носу судна, я смог немного перевести дух. Там, у носового паруса возился Василий. Вот он взмахнул ножом, перерезая последнее крепление паруса к нижней рее, и брезент, удерживаемый только креплениями к тросу, забился на ветру. Заметил я и то, что нас очень близко снесло к берегу. Ещё несколько минут, и мы упрёмся прямо в ледяные глыбы, плывущие вдоль берега. Опять инстинктивно я посмотрел на рычаг руля. Он был укреплён в крайнем положении так, чтобы судно держало направление на середину реки. И только после этого ко мне начало приходить понимание сложившейся ситуации.

Правильность моей догадки подтвердил и забравшийся в рубку Василий. Он ещё от двери закричал:

— Ну, Ёжкин же кот, Миха, направление ветра вдруг резко изменилось, и мы чуть-чуть не столкнулись с берегом! Слава Богу, я успел убрать большой парус, а у носового отрезать лямки.

Василий сделал всё, что мог, но наш Ковчег продолжал медленно приближаться к опасным ледяным глыбам. Медлить было нельзя, и я, как настоящий капитан в критической ситуации, начал громко выкрикивать приказания :

— Васёк, давай, быстро иди, запускай двигатель погрузчика. Остальные, хватайте шесты у борта, будете ими отталкиваться от льдин.

Все, включая девушек в свадебных нарядах, бросились выполнять распоряжения. Опыт по отталкиванию здешних миниайсбергов мы имели. Уже не раз нам приходилось отгонять их от увешанных покрышками бортов нашего ковчега. До сегодняшнего дня ни одна ледяная глыба не ударила нам в железный борт. По резиновым покрышкам, было дело, у одной даже разорвало боковую часть, но чтобы напрямую зацепило наш ковчег, этого мы не допускали. Вот и сейчас, метрах в семи от плывущих у берега ледяных глыб двигатель погрузчика заработал, гребные колёса закрутились, и мы медленно начали отгребать от этих, смертельно опасных для нашего корабля, ледяных осколков.

Я с облегчением перевёл дух и скомандовал всем идти переодеваться в нашу повседневную рабочую одежду. Сам пока остался вместе с вахтенным в рубке. Боковой ветер продолжал дуть, и даже без парусов нас могло снести к берегу. Одному оставаться на вахте было пока рано. Сначала нужно на гребных колёсах выйти на середину реки и окончательно убрать все паруса. А чтобы полностью свернуть большой парус, кому-нибудь нужно было забраться по верёвочной лестнице на мачту и, уже сидя на верхней рее, делать это вручную. Наша конструкция не позволяла полностью механизировать этот процесс. Снять носовой парус было гораздо проще — отвязывай ремни крепления к тросу, и брезент спокойно можно было стянуть.

Почти час мы выбирались на середину фарватера. За это время Сергей слазил на верхнюю рею и полностью скатал большой парус, а мы с Виктором убрали носовой брезент. И только после этого смогли спокойно осмотреться. При этом, конечно, прежде всего, выискивали на проплывающей мимо каменной равнине следы жизни. Но даже намёка на присутствие зелёных пятен растительности там не было, не говоря уже о наличии каких-нибудь животных. Правда, когда я в бинокль оглядывал панораму по правому борту, мне показалось, что вдали я заметил плато, покрытое зелёными пятнами. Но об этом я не стал пока никому говорить. Зачем заранее обнадёживать народ. Если растения в этом мире существуют, то завтра мы их наверняка увидим. Ведь факт же, что стало теплее и ветер уже не обжигал ледяным дыханием.