— Чай подождет, мэтр Лавелио. Что там мой заказ?
— О, не извольте беспокоиться! Всё прибыло еще утром — я как раз собирался послать вам записку. Вы идите в читальню! Посылочка ваша вас там дожидается, где обычно. А чай я тогда попозже сам принесу...
Молодой человек кивнул и скрылся за книжными стеллажами. Старик вынул из-за стойки спиртовку, покряхтывая, разжег, водрузил сверху закопченый чайник и, вспомнив о своих обязанностях, торопливо заковылял к двери. Мэтр Лавелио был одним из старейших резидентов Геона в Бар-Шаббе — увы, и в буквальном смысле тоже, так что память уже начинала его подводить. Задвинув засов на двери, мэтр вернулся к стойке и, поглядывая на закипающий чайник, вновь погрузился в чтение.
Номер Второй, пройдя через зал и крохотную комнатенку с парой столов да десятком стульев, которую хозяин именовал 'читальней', остановился у книжного шкафа. Привычно протянул руку к шестой полке сверху, потянул на себя книгу в зеленом переплете и, дождавшись, когда скрытый механизм придет в движение, шагнул в открывшийся проход. Шкаф за его спиной сам вернулся на место. А гость, оказавшись темном чулане без окон, стянул с шеи амулет и щелкнул пальцами. В стенном канделябре зажглась свеча. Взгляд Райана скользнул по столу в центре комнаты: его 'заказ', он же 'посылочка', он же — ворох конвертов с красной сургучной печатью на срезе — аккуратной стопкой высился в центре стола. 'Надо было извозчику через два часа назначить,— подумал Райан, озабоченно хмурясь. Не глядя, бросил плащ на вешалку в углу, придвинул к столу стул и сел.— Впрочем, ладно. Если что, подождет, не сахарный. А вот чаю и впрямь было бы неплохо! Вечно тут у Лавелио холод собачий' Адепт Рексфорд подышал на озябшие ладони и, встряхнувшись, подвинул к себе конверты.
Мокнуть под проливным дождем в переулке возчику не пришлось — когда было нужно, номер Второй умел всё делать быстро. К назначенному сроку он уже ждал экипаж на тротуаре через дорогу от книжной лавочки.
— Молодец,— бросил он, забираясь внутрь.— Точно ко времени.
— Обижаете, сударь,— донеслось с облучка. Рексфорд беззвучно фыркнул себе под нос. Нашарил в кармане жилета пару монет — заслужил! — и, задвинув шторку на окне, откинулся на сиденье. Чаю он так и не выпил, зато письма разобрал, новые распоряжения к сведению принял и отчеты утренней смены все просмотрел. Жаль только, ничего для себя утешительного ни в одном из них не увидел. 'Не просидим мы тут до зимы,— хмуря брови, думал номер Второй.— Ни при каком раскладе... Теллер с промышленниками бодаться недолго будет, подомнет, как всю прочую мелочь, а после возьмется за нас. Целая школа готовых заложников — грех не воспользоваться!' Губы его на мгновение сжались. Этот вариант развития событий номер Первый полагал самым вероятным из всех возможных, поэтому его агентам в Бар-Шаббе еще летом был отдан приказ подготовить пути отступления. При прокладке ходов из школы в город адепт Рексфорд, понятно, не присутствовал, но конечный результат по прибытию оценил и счел в целом удовлетворительным. Спешка, разумеется, дала о себе знать, но так или иначе... 'Выведем всех,— думал номер Второй, покачиваясь на сиденье.— Главное, чтобы никто в последний момент не заартачился. Демоны б взяли Теллера с его ересью!' На лицо адепта Рексфорда легла тень. Новый архимаг, наводя порядок в Бар-Шаббе, ее высшую школу тоже сторонкой не обошел. И многие адепты, поддавшись силе его харизмы и вдохновенным речам о постройке 'нового мира', уже всерьез начинали к нему прислушиваться...
Однако дело было не только в них. Они все-таки еще колебались, тогда как кое-кто, похоже, всерьез вознамерился сорваться с крючка. Адепт эль Хаарт, пробившийся на боевой факультет с помощью Фаиза ан Фарайя (чтоб его, змея, вместе с Теллером демоны драли!) общение с другом прекратил, как отрезал. Каких удочек только не забрасывал Райан в попытке вернуть сына первого алхимика назад в ближний круг — всё было без пользы. Нейл здоровался с ним при встрече, вежливо поддерживал разговор, если им случалось за обедом оказаться за одним столом, иногда передавал приветы через Зигги — и всё на этом. Адепта Рексфорда он знать больше не хотел. И демон бы с ним, невелика потеря, да только... Райан заскрипел зубами. Герцог эль Хаарт пересмотрел свое мнение о будущем пасынка и велел больше его не трогать — пускай, мол, учится — но ответственности буревестников за его жизнь это не отменяло. Спаси боги, повторится та прошлогодняя история! Хоть волос с его головы упадет!.. 'Очередной оплошности нам не простят,— сказал номер Первый номеру Второму.— И вам тоже. Не выпускайте его из виду ни на минуту. Нейлар эль Хаарт должен вернуться домой в целости и сохранности, иначе вы тоже можете не возвращаться' Приказ был предельно ясен. И Нейла пасли с утра до ночи, но насколько было бы проще, как раньше, всегда иметь его при себе! 'А если, когда всё случится, он просто пошлет меня куда подальше и откажется уходить?— напряженно размышлял Райан.— Отчиму один раз он уже отказал, а мне больше не верит. Разве что Зигги?.. Нет, от этого тюфяка в пиковой ситуации никакой помощи, одна суета. Тьфу! Послали же боги дурня на мою голову! В душу ему плюнули, понимаешь ли, забыть он никак того экзамена не может! И ладно бы завалил его, так нет — а всё равно я крайний! Я ему бой продул, я со всех сторон огреб — и я же теперь пляши вокруг этой обиженки!.. И ведь сплясал бы, не растаял, да толку? Ведь всё уже перепробовал, видят боги! Не в ногах же у него ползать?!' Номер Второй едва удержался, чтобы не сплюнуть от досады. Учитывая положение дел, вероятность 'ползанья в ногах' день ото дня становилась всё реальней.
В школу Райан вернулся затемно, продрогший и в далеко не лучшем расположении духа. Поужинал в 'Веселой кружке', поднялся к себе и, машинально проверив тайник за камином, обнаружил в нем свернутый трубочкой тощий конверт. Кто-то из буревестников принес, пока командира не было. Райан, принюхавшись, хмыкнул: судя по приторно-сладкому аромату духов, что шел от бумаги, весточка была из 'Золотой хризантемы'. Вскрыв конверт, он пробежал глазами короткую записку — и его хмурое лицо просветлело. Ну наконец-то!
— Умница, Рокси,— пробормотал номер Второй, сминая записку вместе с конвертом и бросая ее в огонь. Еще в самом начале сентября, в первый свой визит в 'Золотую хризантему' после каникул, он имел с ее хозяйкой небольшой приватный разговор касаемо адепта эль Хаарта. 'Окажи мне услугу, Рокси, лапочка,— сказал он.— Помнишь моего друга — того, что ходит к тебе цедить лимонную воду без всякой закуски?.. Так вот, рано или поздно он придет за другим. И когда явится — подсунь ему Молли! Клиент он денежный, без особенных закидонов, а за мной не задержится, ты же знаешь' Мадам обещала. Ничьим резидентом она не являлась, но слабость к деньгам питала немалую. А платил адепт Рексфорд щедро. 'Я постараюсь,— сказала госпожа Роксана.— Если только этот скромник вправду придет... И что с ним не так, я не пойму?'
С Нейлом всё было в порядке. Нынешним вечером он это доказал, явившись таки в 'Золотую хризантему', о чем хозяйка заведения и поторопилась сообщить.
'Не выдержал все-таки,— удовлетворенно думал адепт Рексфорд, глядя в огонь.— Что же, надеюсь, наш неофит остался доволен. Дадим ему пару недель привыкнуть — а там... Молли немого разговорит, даром что дура-дурой! И никуда этот гордец от меня не денется'
Глава VII
Пышные празднества по случаю юбилея правителя Алмары подходили к концу. Всю неделю столица гудела пчелиным ульем, не затихая ни днем ни ночью, и не только гости Тигриша, но и его жители, включая самого виновника торжества, понемногу начинали от этого уставать. Что уж говорить о тех, кому безудержное веселье лишь прибавило работы?..
Граф Бервик, лежа на подушках внутри просторного паланкина, плыл над землей сквозь людскую толпу. Солнце вот-вот готовилось опуститься за крепостную стену, и нестерпимый зной уже начал спадать — чего, однако, нельзя было сказать о давке на мостовой. Если бы не плотное кольцо стражи вокруг, его сиятельству пришлось бы несладко. Он в жизни своей не видел такой прорвы народа, сосредоточенной в одном месте, и ни за что не рискнул бы покинуть Дворцовый холм, пока столпотворение на улицах хоть немного не поредеет, однако служба как всегда диктовала свои условия. В пятый день празднеств подданные светлейшего аль-маратхи услаждали взор повелителя его любимой забавой — гонками на колесницах, и происходило сие масштабное действо на главной арене Тигриша, в самом центре столицы. Помимо многочисленной свиты Селима Тринадцатого, во главе с ним самим, членами его семьи и охраной, приглашение на гонки получили самые видные люди государства, стекшиеся в столицу со всех концов Алмары, наиболее уважаемые жители Тигриша и, разумеется, дипломатический корпус в полном составе. Послам Лессина, Ритены, Эйсера, Данзара и Берса, включая официального представителя Геона в Алмаре, отведены были ложи на главной арене, и, как ни сожалел граф Бервик об этом факте, его маленькое посольство тоже обязано было там присутствовать. Чего, учитывая обстоятельства, граф предпочел бы избежать. Гонки колесниц, бесспорно, редкое по красоте зрелище и нигде, кроме Алмары, его не увидишь — но время, время!.. Первая неделя пребывания его сиятельства в Алмаре подходила к концу, а похвастать ему до сих пор было нечем. Да, бесценный дар королевы Геона светлейшему аль-маратхи не остался без ответа, и уже в понедельник Селим Тринадцатый даст послу мира аудиенцию, а жрецы Первого круга примут его в стенах своего священного города, только... Всё это — пыль, пускай даже золотая. Ее к союзному договору не пришьешь, как сказал бы герцог эль Гроув. 'А надо',— подумал Бервик.
Дар Геона повелителю Алмары не был единственным: старшие принцы, его первый советник и глава его военного двора тоже не остались обделенными. Принцу Джамалу, наследнику престола, был преподнесен клинок редкой работы в компании двух дюжин метательных ножей и шитой золотом перевязи, принцу Юсуфу — главе монетного двора, второму сыну правителя и супругу принцессы Иделлы, урожденной Норт-Ларрмайн, — украшенные эмалью и золотом напольные часы, что показывали не только время, но и год, месяц и даже фазы луны, а младшему, принцу Амиру — молодой дракон-штурмовик, еще не поставленный под седло. Первый советник аль-маратхи, известный коллекционер драгоценностей, получил редкую жемчужину — самую большую на двух континентах, шафи ан Беркет, глава военного ведомства — великолепного скакуна-иноходца... Лишь шафи ан Махшуд, глава ведомства почтового, не получил ничего, хотя на его долю казной Геона выделено было немало. 'Осмелюсь заметить,— сказал на это Бервику Угге Ярвис,— что подарок — он и есть подарок. Не слишком ли сурово вы обошлись с шафи, ваше сиятельство? Ан Махшуд, конечно, мзды не берет — но обидеться может' Граф в ответ только коротко хмыкнул. Глава почтового двора был его главной целью — и брать эту крепость обычной осадой Бервик не собирался. Цепной пес Селима Тринадцатого, Мурад ан Махшуд, просителей за свою жизнь навидался, и на золото, в любом его эквиваленте, неподкупного шафи было не взять. А вот на интерес... Впрочем, чтоб вызвать оный, нужно было еще постараться. В аудиенции графу Бервику шафи ан Махшуд вполне ожидаемо отказал, а отсутствие привычных подношений воспринял ровно, если не сказать равнодушно. Поэтому его сиятельство, оставив на время в покое почтовый двор, обратился к истокам — в лице первого помощника секретаря его благородия геонского посла.
Помощник секретаря, он же Ирвин Деверелл, сын барона Деверелла, был его старым другом. Этот член Братства Погреба, давным-давно пристроенный верховным магом Геона в дипломатический корпус в Тигрише и до сих пор верный наследному принцу, в Алмаре находился уже шестой год — обычаи перенял, расклад сил знал и влияние какое-никакое имел, несмотря на обманчиво скромную должность. На момент прибытия в столицу посольства Геона он был в отлучке, но как раз нынче утром вернулся и незамедлительно прислал другу записку с приглашением к ужину. Бервик, конечно, предпочел бы обед, а еще лучше — завтрак, но от добра добра не ищут... Все пять часов, отведенные на гонки колесниц, он провел как на иголках и в финале аплодировал победителю едва ли не жарче самого аль-маратхи: ему не терпелось поскорее убраться отсюда. Время поджимало. А вернуться в Геон с пустыми руками он не имел права — равно как и желания...
Дорога от главной арены до Дворцового холма заняла больше двух часов, так что на ужин его сиятельство опоздал. Однако покои первого помощника секретаря встретили его роскошно накрытым столом, раздутыми углями шааширов, парой рабов с опахалами — и поднявшимся с усыпанного парчовыми подушками низкого дивана другом.
— Натан! Я уж и не надеялся сегодня тебя увидеть!
Стройный молодой человек в синих шелковых шальварах, длинной белой рубахе с широкими рукавами и распашном халате, подпоясанном шелковым кушаком, шагнул навстречу гостю. Бервик, улыбаясь, крепко пожал протянутую ладонь.
— Ирвин, дружище,— отозвался он. И оглядев товарища с головы до пят, весело покачал головой:— Ну, я гляжу, ты теперь совсем алмарец! Не тяжело?..
Сын барона Деверелла, правильно истолковав его насмешливый взгляд, звякнул золотыми браслетами на запястьях.
— Своя ноша не тянет,— смеясь, отозвался он, делая приглашающий жест рукой.— Добро пожаловать в мою скромную обитель.
Бервик расхохотался. 'Скромную'? Покои первого помощника секретаря утопали в роскоши. Занавеси на окнах тончайшего шелка, мебель эбенового дерева, вся изукрашенная искусной резьбой, серебряная посуда на низком столике...
— А ты тут неплохо устроился,— резюмировал граф, опускаясь на диван. Ирвин Деверелл щелкнул пальцами, и словно из ниоткуда перед его сиятельством возникла девушка с лицом, укрытым полупрозрачной вуалью, и широким серебряным подносом, уставленным яствами. Последние выглядели аппетитно — как и та, кто их преподнес.
— Вот где, скажи, справедливость?— взглянув на девушку, обронил его сиятельство.— Блестящую карьеру дипломата во время оно все предрекали мне — а плоды ее пожинаешь ты!
Помощник секретаря фыркнул. Вернувшись к дивану, удобно устроился в россыпи подушек, протянул руку к подносу и заметил:
— Пока что, увы, 'пожинаю' я лишь то, что падает. Однако надеюсь на лучшее: посольский секретарь уже в летах, и его благородие не слишком-то им доволен в последнее время, так что...
— ...подсидеть беднягу особого труда не составит?— не без ехидства закончил за товарища Бервик. Тот, пряча улыбку, качнул головой.
— Ты все такая же язва, Натан. А терпение его высочества, судя по всему, с годами возросло многократно, раз уж тебя до сих пор от двора не отлучили за твои шуточки... Хотя я, признаться, даже по ним соскучился. Что его высочество? Жаль, я не смог присутствовать на его бракосочетании — как всё прошло?
— О, в полном соответствии канону,— граф принял из рук все той же девушки серебряную чашу, сделал глоток и вздохнул.— Щербет?..
— Мы в Алмаре, друг мой,— в тон ему вздохнул помощник секретаря.— И даже стены дипломатического корпуса, увы, нашим порокам не защита! К тому же, тебе еще два дня вариться в самой гуще правоверных — и спаси тебя боги, если кто из них учует хотя бы намек на запах вина! Угощайся. Ради такого случая наш посол даже одолжил мне на вечер личного повара — а он в своем деле мастер. Попробуй кускус с курагой. И фаршированный бараний язык — так и тает во рту.
