Совместимость

Забилась в руках мужчины, и попыталась отползти, но будучи придавленной весом Леогана, сделать это оказалось не так просто.

— Отпусти, мне неприятно! — потребовала у мужчины, и тут же оказалась на свободе.

Открыла глаза, окончательно разрушая все иллюзии. Передо мной все тот же Леоган и благо, что одетый.

Вскочила с кровати, стремясь оказаться как можно дальше. Взяла новый бокал, налила себе вина и беспокойно заметалась по комнате. Вино ушло только так. Я не хочу продолжения, вообще не хочу этого всего! Но деться то некуда.

Все время пока носилась по комнате, и пыталась успокоиться, налив себе уже второй бокал, но теперь растягивая спасительную жидкость, Леоган не сказал ни слова и остался на кровати, но при этом внимательно наблюдал за каждым моим движением. Взгляд желтых, чуть мерцающих в сумраке комнаты, глаз следовал за мной неотступно. У меня появилось ощущение, будто за мной смотрит пока вполне спокойный хищник, находящийся в своем логове.

Скажи мне сейчас что-нибудь Великан, выразил бы сочувствие или наоборот осуждение, из-за вина или еще чего, я бы точно психанула и ушла, но Леоган молчал.

Постепенно я взяла себя в руки, настроив на то, что хочешь, не хочешь, а придется продолжать начатое. Медленно двинулась обратно к кровати, оттягивая момент. В итоге села, откинулась на подушки и вопросительно посмотрела на Леогана.

Теперь шуман, похоже, сменил тактику, и больше ко мне не приближался. Вообще отвернулся и смотрит в другую сторону. Ну что же, подождем. Сама я точно ничего сделать не смогу, хотя... оценивающе посмотрела на бокал с красной жидкостью в своей руке. Еще пара-тройка таких же бокалов, и либо усну, либо начну буянить и грязно приставать.

Представила картинку, как я домогаюсь Леогана, и хмыкнула про себя. Вино определенно начало действовать. В принципе, пока ничего такого страшного я не испытала, скорее наоборот. Может, и дальше будет нормально?

— Кэрри, — привлек мое внимание шуман. — Тебе ведь доводилось целоваться.

— Да, откуда знаешь?

— С момента нашей самой первой встречи за тобой всегда присматривали. Но сейчас не об этом. Тебе понравилось целоваться?

— Нет.

Похоже, своим ответов я ввела Великана в ступор.

— Что, совсем? Странно. Возможно, тогда уже начала действовать привязка.

— А для чего ты спрашивал?

— Хотел, чтобы ты вспомнила положительный опыт, и что поцелуи это не что-то отталкивающее.

Ладно, пора быть смелой. Крепко зажмурилась.

— Я готова поцеловаться. Но ведь в это деле можно и без поцелуев обойтись?

Великан хмыкнул.

— Нет, никак не обойтись.

Из моей руки аккуратно вытаскивают бокал. Леоган вновь притягивает к себе, в этот раз, сажая на колени. Меня целуют. Медленно, осторожно, очень нежно. Сначала в уголки рта затем чувствую, как требовательно чужие губы раскрывают мои, постепенно захватывая территорию.

Одна рука Леогана гладит меня по спине, опускаясь ниже, другая крепко притискивает за талию к твердой мускулистой груди.

Да уж. Прошлые поцелуи с этим и в близкое сравнение не идут.

Незаметно поцелуй все больше углубляются, а ласки Леогана становится куда более смелыми. И вот я снова лежу на постели, шуман также лежит рядом, но на боку, и чуть нависая сверху. Его объятия становятся крепче и крепче.

Вдруг мне в руку ткнулось что-то мокрое и холодное, а потом мохнатое. Я дернулась, взвизгнув. В первый момент почему-то сразу подумалось все самое неприличное.

Леоган смотрит на меня удивленно, причем он до сих пор одет, а значит, я ошиблась, я же изумленно смотрю на Мусса, забравшегося на кровать и явно требующего своей доли внимания и ласки. Из меня вырывается истерический смех. Пожалуй, для меня сегодня слишком много всего. Нервы, словно натянутые струны.

В этот раз я от Великана не убегала. Осталась в его объятиях. Заметила, что наши ноги так переплелись, что даже пожелай я, убежать было бы трудно.

С интересом слушаю, как Леоган на полном серьезе объясняет коту, что тот должен уйти и ночевать сегодня один, самое удивительное, что Мусс будто бы внимательно слушает и чуть ли не кивает, а потом берет, и самостоятельно уходит. Мне только и остается, что рот раскрыть от изумления.

— Не удивляйся так. У меня много способностей, в том числе и быстрое нахождение общего языка с животными. Можно ненадолго их заговорить и отвлечь. Этот навык помогает в природе, спастись от диких животных.

Леоган вновь притиснул меня к себе.

— Готова продолжать? — ответить на сказанное бархатным с легкой хрипотцой голосом не успела, поскольку меня вновь поцеловали. В этот раз поцелуй вышел куда более страстным, голодным и требовательным. Шуман будто наверстывал упущенное.

Утром я выходила из спальни Леогана в смятенном состоянии. Мое 'сближение' с шуманом все-таки произошло, но только под перед рассветом. Я все равно, так или иначе, оттягивала этот момент.

Признаться честно, все оказалось далеко не так ужасно, как мне представлялось. Если закрыть глаза, так вообще хорошо. Больше всего мужчина пугал меня своими габаритами, хотя рельефное тело все же интересно было рассматривать. Одни сплошные мускулы. Широкий разворот плеч внушал уважение. На теле Леогана оказалось много шрамов и старых рубцов, что говорило о том, как много боев успел пережить шуман. Кстати никаких 'мохнатостей' кожа Великана не содержала в принципе. Поначалу я закрывала глаза, но потом все же любопытство победило, и я кинула взгляд на агрегат мужчины. Что же мои предположения подтвердились, он реально был огромен.

Могу точно сказать, даже не обладая опытом, что мужчина очень старался. Меня не торопили, давали к себе привыкнуть. Долго разными путями весьма качественно соблазняли.

Прижала руки к горячим щекам. То, что творилось под конец мне вспоминать сейчас стыдно, а вот тогда я такое понятие, как стыд отошло на второй план, кажется, я даже просила еще...

Покраснела еще больше.

И надо было видеть, как шуман в итоге буквально светился от счастья. Какой был непривычно ласковый, трогательный и нежный. И это Великан, обычно спокойный и довольно скупой на эмоции. Мне даже стало неудобно, поскольку такие же чувства я и близко не разделяла. Все же, как шуман был для меня чужим, так и остался. Никакой влюбленности и уж тем более любви я к нему не испытываю, но, пожалуй, отвращение и жгучая ненависть, которую я постоянно старалась в себе усыплять, ушли.

ЛЕОГАН

В последние годы интерес к жизни стал пропадать. Появилась усталость и разочарование. В юности была цель, доказать всем, что самый сильный, достичь самого верха, победить всех конкурентов. И что в итоге? Так ли мне нужна была эта власть?

Я смотрю на своих подчиненных и знакомых, у которых есть жены и дети. Много лет поисков, появляющаяся надежда, и вновь разочарование. Наши ученые разводят руками, поскольку невесты для моей генной карты и уровня силы во всем мире так и не нашлось. И вряд ли найдется. Даже те девушки, которых мне подбирали, в принципе не дотягивали до нужного уровня, так что не удивительно, что ничего так и не вышло.

Многие смотрят на меня, как на бога, но ничто не дается просто так. Для шумана, важно найти свою пару. Сейчас, когда мы живем среди людей, сделать это гораздо проще. Тем не менее, те, кто гораздо слабее меня по силе, без труда находят себе жену, свободно выбирая из сотен вариантов, да еще потом не ценят полученный дар, чем-то недовольны, и предпочитают заводить себе других женщин, совсем забывая о своей половинке.

Я все чаще отстраняюсь от дел, перекладывая работу на чужие плечи. Не вижу смысла в своей дальнейшей деятельности. Для кого я стараюсь, для кого стремлюсь хранить наш новый дом в порядке? Возможно, стоит дать дорогу тем, кто более ретив и хочет власти.

Купил себе дом вдали от большой резиденции. Специально совсем маленький, но уютный и тихий. Мне надоели дома, где помимо меня живет еще сотни шуманов и людей.

Место, выбрал такое, где всегда спокойно и мирно. Красивые места, буквально утопающие в зелени. О шуманах тут мало кто что-то знает. Здесь мне никто не мешает, и душа приходит в умиротворение.

Отсчетом моей новой жизни стало столкновение нос к носу с вылетевшей из-за поворота девчушкой. Совсем мелкая, забавная. От ее запаха я потерял голову. Это было как удар в солнечное сплетение. Как такое возможно? Ни по одному показателю ее генетического кода, как позже проверили, она не подходит для того чтобы стать женой шумана, но ее запах сказал мне совершенно о другом.

Я был рад, и в то же время не понимал, что дальше делать. Девочка хоть и маленькая, но уже достаточно сформировавшаяся личность. Как ей можно все объяснить? Можно было бы отправить свою пару на обучение в специальный пансион, там бы, наверное, нашли правильные слова, но если вдруг она в итоге так и не станет моей парой? Ломать девочке жизнь, вырывая из привычного окружения, я не собирался.

Я как одержимый каждый день досконально читал отчеты, присылаемые службой разведки о жизни моей девочки, и о том, как она растет. Мог часами рассматривать ее фотографии, которых у меня скопилось великое множество. В итоге пришел к выводу, что точно не смогу отдать Кэрри кому-то еще. Она только моя, не желаю, чтобы кроме меня в ее жизни главенствовал кто-то еще. Да и пусть лучше процесс перехода произойдет для нее наиболее мягко. Если ничего не выйдет, то она просто вернется к своим родным.

Пока оставалось еще время, подготовка пошла бурным ходом. Открылся новый пансион со специальной программой обучения, куда приняли только лучших потенциальных невест наряду с простыми никак не связанными с шуманами людьми, готовили родственников Кэрри и подходящую легенду для переезда.

Не учел одного — как я буду жить с подростком-девочкой под одной крышей. Это оказалось не так просто, как мне раньше представлялось. И ладно бы проявления ее подростковой индивидуальности, свободолюбия и отрицания авторитета старших. Не сразу, но я разобрался, как это воспринимать. Это можно было пережить. Но вот когда Кэрри плакала, тосковала по родным, была такой хрупкой и беззащитной, было плохо и мне. Ведь я прекрасно понимал, что эти страдания происходят по моей вине. Впервые я терялся и не знал что делать. Потому был рад, когда находилась возможность ее хоть как-то утешить. Запросы, на самом деле, по моим меркам были весьма скромные. Кэрри пока даже не подозревала, что попроси она тогда хоть луну с неба, и я бы, наверное, достал. Как выяснилось, женские, тем более детские слезы я не переношу — для меня подобные реакции необычны, ведь сам я рос там, где слезы были признаком слабости и поражения, а тех, кто был слаб, прогоняли, потому сам я никогда не плакал.

Мне постоянно предлагали все-таки отправить Кэрри на специализированное полное обучение, где мне вылепят идеальную невесту, достойную правителя, и мне не надо будет ломать голову, как с ней обращаться, но я отказывался. Мне не нужна идеальная жена. Познакомившись поближе Кэрри, понял, что для меня она и так всем хороша — милая, смешная, добрая маленькая девочка, которая когда-нибудь станет прекрасной желанной женщиной.

Я хотел и страшился того дня, когда все решится. С одной стороны желал, чтобы, наконец, подтвердилось, что она моя пара, а с другой боялся, что это произойдет. Кэрри возненавидит меня за то, что сделал. Я бы возненавидел. А еще я не представлял, как смогу спать, по сути, с еще ребенком? Как другие шуманы могли это делать пусть и с морально подготовленными ко всему девушками?

Ближе к дню рождения Кэрри, я уже чувствовал, что аромат ее меняется, становясь еще притягательнее. Увы, у нас в запасе не оказалась еще хотя бы года или двух. В итоге все решилось так, как я мечтал и втайне боялся — девушка оказалась моей парой, но дальше начался настоящий кошмар.

Не хочу вспоминать о том периоде. Я много консультировался с психологами, пытался поступать так, как они советуют, но в итоге все становилось еще хуже. Может, это от того, что я сам не видел в Кэрри женщину, как и она во мне мужчину. Ошибкой стало и то, что я подпустил к своей девочке Марго. Благие намерения этой женщины выстлали мне дорогу в ад. Кто бы мог подумать, что жена моего друга всегда такая спокойная рассудительная Маргарита, вместо того чтобы мягко, по-женски успокоить ребенка и все объяснить Кэрри, решит строить из нее ту, кого я меньше всего желаю видеть — совершенного робота-зомби, выполняющего все твои желания, и живущего по заведенным правилам. Большего всего мне тогда хотелось убить ту, что посмела обидеть и поднять руку на мою девочку, но не убивать же ради этого своего друга. Пришлось поступить гораздо мягче.

День ото дня ситуация принимала все более печальный оборот. Я откровенно не знал, что еще делать, и как поступить. Только пытаться как-то успокоить и уговорить Кэрри принять сложившееся положение. Мне было жалко свою сильную-слабую девочку, которая упрямо решила умереть. Я знал, что она возненавидит меня еще больше, но также знал, что умереть ей не позволю. Пусть лучше всю оставшуюся жизнь меня ненавидит за это, но будет жива и рядом. До последнего меня не отпускала надежда, что она все-таки передумает, но нет. В тот день, когда Кэрри официально стала моей женой, я сам к себе начал испытывать глубокое отвращение. И самое ужасное. Оказалось, что меня настолько тянет к этой маленькой девочке, что способен испытывать удовольствие даже с ее бесчувственным телом. Я моральный урод и извращенец.

Теперь я готов был ко всему, понимая, что когда Кэрри очнется, меня ждет только ее ненависть и отвращение.

Я не ошибся, хотя думал, что все будет еще хуже. Моя девочка сначала злилась и горько плакала, а потом, казалось бы, немного успокоилась и приняла ситуацию, но меня это не обманывало. На самом деле она замкнулась, и походила лишь на тень себя прежней. Если она и улыбалась, то улыбка всегда была фальшивой. То что, я точно знал, раньше бы ее обрадовало, теперь не вызывало в Кэрри интереса. Я дошел до того, что начал завидовать коту, способному вызвать в моей жене хоть какой-то живой теплый отклик.

Поначалу все ждал, и боялся, когда возникнет эмоциональная связь — большинство сильных шуманов способны через какое-то время начать ощущать эмоции своей пары, а также расширяется область поиска — своеобразный радар, по которому мы можем найти свою жену. Ходят легенды, что если пара очень крепкая, то шуман сможет найти свою жену и на другом конце мира.

Время шло, но эмоции Кэрри я так и не начал чувствовать. Скорее всего, это из-за отсутствия физической связи и хоть каких-то нежных чувств ко мне со стороны Кэролайн.

Когда моя жена стала встречаться со своей мамой, я удивился, поскольку не понимал, для чего это нужно. По идее больше никакой эмоциональной привязанности у девушки остаться было не должно, да и постепенно Кэрри должна забывать прежние связи. Так происходит со всеми женами шуман. Если кто-то из женщин и хотел встретиться со своими родителями, то обычно из этого ничего хорошего не выходило.

Когда после первой встречи Кэрри вернулась расстроенная, я думал, что больше она не станет видеться с мамой, однако ошибся. Встречи продолжались и, причем стали регулярными. Когда я из любопытства попросил запись одной из таких встреч, было ощущение, словно меня сильно ударили. То, как искренне Кэрри радовалась встрече со своей мамой, с какой любовью смотрела на сына своей, по сути, бывшей родственницы, и как тепло общалась с ее мужем, выбило из колеи.