Чтобы не смущать бледного от надуманной ярости сопляка, я послушно отошел к противоположной стороне решетки и подчеркнуто уставился на темный потолок.

— Очень удобная позиция, — не преминул съязвить мэтр Кромм при виде моего поступка. — Невзун, а что случится, если от этого мальчика когда-нибудь будет зависеть ваша жизнь?

— Спаси и сохрани меня небо от такого кошмара, — непритворно ужаснулся я, заметив, как исказилось от этих слов лицо и без того взвинченного мальчишки.

— И все же? — неожиданно настоял Лонер. — Что, если бы это вдруг случилось? Неужели вы бы не попытались ему помочь?

Я отрицательно качнул головой.

— Нет.

— Почему? — на губах мэтра заиграла злая усмешка. Но на парня он подчеркнуто не смотрел, позволяя ему еще какое-то время побороться с самим собой и признать очевидное. — Зазорно хоть в чем-то помочь некроманту?

— Отнюдь, — спокойно отозвался я, покосившись на беспомощно застывшего у стола сопляка и его неуклюжее заклинание, которое больше не сдвинулось ни на волосок и не собиралось принимать законченный вид. — Но и жизнь свою я бы ему не доверил: он слишком самоуверен. Невнимателен. И плохо подготовлен.

— Именно так? — неожиданно нахмурился маг. — Именно в такой последовательности?

Я кивнул.

— Да. Если бы он мало знал, но был готов выслушать чужой совет, это меня вполне бы устроило. Если бы он оказался слаб, но при этом не погнушался воспользоваться помощью, мы бы сработались. Если бы он был горд своей профессией, но не ослеплен этой гордыней, мое присутствие не показалось бы ему раздражающим или унизительным. Ведь принять помощь от другого — это не позор, как думают многие. Потому что только сильный способен честно признать свои ошибки. И только мудрый не станет лгать самому себе. Однако мой коллега еще слишком молод. Неопытен. Легко поддается на провокации. Неуверен в себе и полон совсем уж детских страхов... так что — нет, мэтр Кромм. Я бы не доверил ему свою жизнь.

— Что же вы тогда стали бы делать? — неестественно ровно осведомился некромант. — Предпочли умереть, не попытавшись спастись?

— Зачем? Я бы просто сделал все сам.

— Вот как? — в неожиданно наступившей тишине переспросил Лонер. — И почему вы уверены, что у вас бы получилось?

Я улыбнулся, ощутив себя на перекрестье многочисленных взглядов.

— Потому что в нас течет одна и та же сила. Только одна ее часть более подвижная, податливая, активная и как нельзя лучше подходит для атакующих заклинаний, а вторая, напротив, упряма, медлительна и крайне неповоротлива, поэтому больше используется для защиты или же для создания долгосрочных заклинаний. Тем не менее сила, которой мы владеем, все равно была и остается единой. А разделение на "светлых" и "темных" получается весьма условным. Правильнее было бы сказать, что от рождения каждый из нас обладает большим сродством к тем или иным ее особенностям. Но не ограничен до конца в своем выборе. Поэтому, владея разными ее частями, мы все же не является полными противоположностями. На самом деле многое из вашего искусства доступно даже такому увальню, как я. И наоборот. Просто это требует большего сосредоточения и гораздо больших усилий. Разве не так, мэтр?

В аудитории снова послышались недоуменные шепотки, свидетельствующие о том, что адепты мало что поняли из моих рассуждений, а вот у Лонера опасно сузились глаза.

— Интересно, кто наделил вас столь любопытной точкой зрения, Невзун? Ваш отец? Или, может, наставник?

— Не только, — вежливо ушел от ответа я.

— И вы готовы ее доказать?

— Увы, — под напряженным взглядом мага я виновато развел руками. — Пока мне не позволяет дар. Но как только он восстановится, я бы не отказался обсудить с вами эту волнующую...

Ба-бах!

Мои словесные излияния прервал громкий взрыв и неслабая ударная волна, прижавшая меня к решетке и заставившая изрядно напрячься, чтобы не выйти из клетки прямо так, через прутья, сочась наружу вязкой пастой из перемешанных с костями внутренностей. Конечно, спрятанный в кармане рассеиватель погасил большую часть взрывной волны, не позволив мне упасть или сколько-нибудь пострадать, однако ощущения были не из приятных. Поэтому я выглядел изрядно недовольным, когда, отодрав себя от решетки, обернулся в сторону малолетнего дурака, решившего поэкспериментировать с магией.

Впрочем, мое раздражение быстро прошло при виде ошеломленно хлопающего глазами сопляка, перед которым как раз угасали выполнившие свое предназначение защитные руны. И при виде искореженных, частично расплавленных, изуродованных до неузнаваемости и источающих характерный запашок лотков, посреди которых вяло шевелилось нечто невообразимое.

Хм. Вы когда-нибудь видели, что бывает при грубой ошибке в поднимающем заклинании? Да? Ну, тогда вы, вероятно, поймете, почему мой едва зародившийся гнев тут же улетучился, а затем сменился неуместным весельем. Честно говоря, давно не видел столько нелепостей всего в одном заклинании и давно уже не встречал столь вопиющего легкомыслия, как отсутствие подготовки к практическому занятию по некромантии. Хорошо, что в результате у нас не поднялся еще один свежий зомби. Хотя и то, что получилось у де Норра... мда... не внушало особого оптимизма.

Собственно, я так и не понял, что именно сделал мелкий, и как он умудрился замкнуть цепочку одного неумелого заклинания сразу на два объекта. Но на занятиях по некромантии чего только не случается, так что я не особенно удивился, узрев на столе слабо шевелящуюся "руку-ногу", которая каким-то чудом не только сплавилась из двух совершенно разных конечностей, но еще и ожила. На радость всем присутствующим.

Позабыв о Лонере, я отстранил в сторону застывшего в шоке паренька и с любопытством склонился над его творением. Неопределенно хмыкнул, разглядев кривой шов в том месте, где женское плечо аккуратно переходило в волосатое мужское бедро. Подивился тому, что, несмотря на всю нелепость происходящего, заклинание оказалось рабочим. Оценил по достоинству получившийся парадокс, больше похожий на чей-то оживший кошмар. Покачал головой, когда изящные пальчики вдруг сложились в неприличную фигуру, и поспешно отпрянул, когда это чудо внезапно согнулось в колене, бодро подпрыгнуло на лотке и... приняло вертикальное положение.

— Ну надо же, — неподдельно удивился я, разглядывая получившееся нечто. — Оно еще и соображает! Не пойму, правда, каким местом, но тем не менее...

— Ч-что эт-то?! — жалобно прошептал незадачливый юнец, расширенными глазами глядя на задумчиво замершую на столе "руку-ногу". — От-ткуда? Я же совсем не это хотел...

— Молодец! — я ободряюще хлопнул его по спине, невольно подтолкнув к непонятному созданию. — Первый раз вижу такой неожиданный результат от столь простого заклинания, так что тебе есть, чем гордиться!

Де Норро пугливо попятился от стола, где по металлической столешнице нервно постукивала пальцами мужская нога, а над ней зловеще шевелилась посиневшая женская кисть, и побледнел еще больше.

— Ж-жуть какая...

— Согласен, — усмехнулся я, на всякий случай не приближаясь к этому чудику. — Интересно, ОНО признает тебя за хозяина?

— За к-кого? — звучно икнул парень.

— За хозяина. Ты же ее... или его... поднял? Ну вот. Теперь попробуй обуздать эту штуку и подчинить своей воле. Иначе в скором времени она себя осознает и начнет на нас охоту. Хочешь быть задушенным этими милыми пальчиками? Или тебе больше по душе смачный пинок под зад?

Парень совсем посерел, когда нога одним прыжком поменяла положение, а женские пальчики сложились в обвиняющий перст, упершийся точно в грудь юного некроманта и словно требующий от него ответа за содеянное непотребство.

— М-мама... — прошептал мальчишка, поспешно отступая к решетке. — Откуда ж мне знать, как этим управлять?!

— Ты что, управляющее заклинание не наложил? — удивился я.

— З-забыл...

— Здорово, — невольно восхитился я, проверив нежить на предмет управляющих уз и убедившись, что пацан действительно облажался. "Рука-нога" в это время напружинилась и, вполне освоившись с новым способом передвижения, перепрыгнула на край стола, возле которого стоял стеллаж с инструментами. После чего уверенно наклонилась, подобрала лежащий там скальпель и, перехватив его для удобства покрепче, снова выпрямилась. — Значит, мы заперты в клетке с совершенно неуправляемой нежитью, единственным достоинством которой является отсутствие зубов?

Де Норро снова икнул.

— Я ж-же н-не з-знал...

— И я не знал. Иначе отказался бы от сомнительного удовольствия прикрывать тебе спину.

— И ч-что теперь? — совсем уж тихо спросил юный неуч, глядя на меня щенячьими, полными отчаяния глазами.

Я краем глаза заметил, что наша нежить снова согнулась в колене, и чуть не хихикнул от невозможности всего происходящего.

— Как это "что"? Бежим!

После чего сорвался с места первым и, ухватив за руку ничего не соображающего малолетку, кинулся прочь, чтобы между нами и нежитью оказался тяжелый металлический стол.

— Лезь наверх! — велел растерявшему мальчишке, пока "рука-нога" не сообразила проползти снизу. — Лезь, кому сказал!

— А... а ты?

Я невнятно ругнулся и буквально впихнул его на стол, очень надеясь на то, что запрыгнуть обратно у нежити не хватит сил. После чего отбежал в сторону и, наклонившись, чтобы лучше видеть волосатую лапищу, остановившуюся в трех шагах от дальнего края стола, негромко позвал:

— Цыпа-цыпа-цыпа-а... ах да, у тебя же нет ушей! Тогда... — я посмотрел себе под ноги и бодро топнул по полу каблуком. — Ну-ка, иди ко мне, милая. Щас я тебя на кусочки пор-р-режу...

Придуманная на ходу тактика дала свои результаты: почувствовав вибрацию пола, "рука-нога" целеустремленно двинулась в мою сторону. Правда, я мог за ней следить только по подпрыгивающему скальпелю, то и дело появляющемуся над поверхностью стола, и шлепающей по полу голой ступне, но и то хлеб. Хотя, конечно, у меня оставалось мало вариантов для эффективного противодействия, которые позволяли до поры до времени скрывать мои способности.

При виде проплывающего мимо стола, угрожающе посверкивающего скальпеля мальчишка стал совсем несчастным и явно испытал острое желание спрыгнуть обратно, но я погрозил ему кулаком и строго велел:

— Стоять!

После чего он послушно замер, а я, стараясь топать погромче, отбежал в противоположный угол клетки и, продолжая нетерпеливо постукивать пяткой по полу, снова позвал:

— Цыпа-цыпа... где ж ты, дурында безголовая?

"Рука-нога" не заставила себя ждать: как только до нее дошло, что ориентироваться можно наощупь, она весьма бодро попрыгала ко мне, смешно тряся скальпелем и угрожающе ощетинившись волосками. При этом равновесие она держала на удивление ловко, двигалась быстро, а уж настроена оказалась столь решительно, что мне снова стало смешно.

— Ути-пути, моя хорошая! До чего ж ты нелепа в своем редкостном уродстве! Только ребенок мог додуматься до такого дикого сочетания несочетаемого и воплотить эту бредовую идею в жизнь! Эй, мелкий, тебе кошмары часто снятся?

— Чего? — остолбенел юный мэтр. — Э-э... нет.

— Теперь будут, — ласково пообещал ему я и, дождавшись, когда нежить приблизится, проворно проскользнул мимо, на ходу ребром ладони ударив по изящному запястью и ловко подхватив выпавший от неожиданности скальпель. — А теперь не шали, милая: я буду набрасывать на тебя СВОЕ управляющее заклинание.

Нежить, словно поняла мои слова, вдруг сложила пальцы в выразительную фигу и попыталась дать деру, но я был начеку — подставил ей подлую подножку и, дождавшись падения, ловко придавил ботинком брыкающуюся конечность. Нижнюю, я имею в виду — обращаться подобным образом с частью женского тела мне не позволяла мужская гордость. Тем более, что эта тварь была уже неопасна.

— Ну-ка, лежи спокойно, — строго велел я, подыскивая в памяти подходящее заклинание.

"Рука-нога" в ответ дернулась еще яростнее, заскребла пальцами пол, а поняв, что усилий недостаточно, недавняя фига вдруг сложилась в совсем уж неприличную фигуру, при виде которой я сокрушенно покачал головой.

— Ну надо же. Воистину на это способно только женское упрямство. И вот вам наглядный пример того, что даже после смерти эти милые создания норовят нами управлять... эй, мелкий, ты с прошлого урока что-нибудь помнишь?

Мальчишка опасливо на меня покосился.

— А что надо?

— Заклинание упокоения воспроизведешь по памяти?

— Наверное. А зачем?

Я поднял на него удивленный взгляд.

— Ты что, дурак? Или, наоборот, так умен, что готов попробовать накинуть на это создание поводок? Впрочем, даже если и так, я не совсем понял, на кой тебе сдалось это нечто? Толку с него...

Парнишка покраснел и, косясь на бурно сопротивляющуюся нежить, осторожно слез со стола.

— Сейчас. Только охранный круг нарисую...

— Молодец, вспомнил. Но давай быстрее — у меня скоро нога затечет удерживать эту гадость.

Де Норро спохватился и, бухнувшись на колени, кинулся рисовать вокруг меня защитные руны, не замечая, как вытирает штанами не самый чистый пол и только следя за тем, чтобы мертвые пальцы до него не дотянулись. Действовал он на этот раз намного увереннее, чем поначалу. Нигде, что удивительно, не ошибся, так что очень скоро я смог с облегчением отойти и с выражением неподдельной брезгливости отпихнуть от себя лихорадочно сокращающуюся мерзость.

— Заклинание тебе подсказать? — невинным тоном осведомился я у шмыгнувшего носом парнишки.

Тот мгновенно насупился, стрельнул глазами по сторонам, чувствуя на себе многочисленные взгляды сокурсников и уже предполагая кучу грядущих насмешек, которые просыплются на его голову сразу, как только закончится урок. Явно заколебался, замялся, напрягся, а потом... неожиданно кивнул.

— Давай. Вдруг я плохо выучил?

Я спрятал усмешку и коротко продиктовал нужную формулу. После чего отошел в сторонку и, проследив за сосредоточенно рисующим в воздухе нужный узор мальчишкой, удовлетворенно кивнул: на этот раз он действовал абсолютно правильно.

— Готово! — выдохнул де Норро, затянув последний узел и подвергая дергающуюся нежить несложному процессу уничтожения. В результате, нелепое создание снова распалось на две отдельные конечности, после чего побурело, посерело, ослабло и, наконец, затихло.

Я убедился, что "рука-нога" действительно упокоилась, а не притворилась, и хмыкнул.

— Молодец. Что еще нужно сделать после работы с низшей нежитью?

— Проверить окружающий фон? — осторожно предположил малолетка.

— Точно.

— Формула Лейкоба подойдет?

— Вполне, — одобрительно кивнул я. — В тот раз, если ты заметил, Верия пользовалась расширенной ее версией, но нам хватит и более короткого варианта. Знаешь его?

— Конечно, — несмело улыбнулся паренек. — Только можно, я сам?

Я улыбнулся снова (а он небезнадежен!) и демонстративно отошел. И ни слова не проронил, когда мелкий тщательно зачистил пространство вокруг себя и даже проверил фон в аудитории, чтобы больше не допустить ни единой ошибки.