Проявитель

— У отца, — отозвалась та.

Катя удивилась отзывчивости.

— К нему уже можно?

— Да, пули достали.

— Хорошо, а леденец для горла можно?

— Да, сейчас.

Медсестра принесла пластинку леденцов.

— Спасибо, — Катя мигом пошла обратно.

Игнат по-прежнему сидел рядом с Игнатом.

— Держи.

Ее руку перехватил мужчина:

— Не надо, будет мешать.

— А... ладно. Егора прооперировали, Денис у него.

— Пойдемте, навестим, — решил мужчина.

Он помог подняться Игнату. Катя обошла с другой стороны и взяла за свободную руку:

— Это точно нормально? Судороги прошли?

— Да, — отозвался Игнат.

Недлинный коридор, и только теперь Катя заметила, что местная больница была весьма приличной. Не новый, но чистый качественный ремонт, новая, в том смысле, что не советского времени мебель.

Реанимационная тоже была на высоком уровне. Катя удивленно посмотрела на оборудование: в больницах, где она проходила практику, ничего подобного не было. Если ремонт еще можно объяснить, то такое оборудование уже сложнее.

Егор лежал с капельницей в руке и слушал Дениса, сидящего рядом. Заметив вошедших, Денис тут же подскочил:

— Ты как? — вопрос к брату.

— Норма.

— Если это норма, то как выглядит не норма? — поразилась Катя.

Игнат сел на место Дениса и положил руку на кисть Егора. Девушка подошла и села с другой стороны:

— Ты как, герой?

Егор ответил что-то одними губами.

— Норма. — Тут же перевёл Денис.

— То есть весь синий с ранами в больнице — это нормально? — поразилась она.

Все, кроме Егора, рассмеялись.

— Тебе нужно спать, — через пару минут сказала девушка. — Не будем мешать.

— Остаемся, — тут же сообщил брат Егора. — Так надо, — пояснил он.

— И кому станет лучше? — не поняла Катя.

— Всем: и Игнату, и Егору. Остаемся.

— Не надо командовать, — Катя тряхнула головой и повысила голос, но спохватилась. — Ой, простите, чего я кричу?!

— Хм... — брат Егора удивился, а потом сказал. — А вам повезло.

— Точно, — согласился Денис.

— Ладно, оставайтесь, пойду поищу кружку кофе. Кто-нибудь будет?

— Не надо кофе, — сказал Денис. — Я чай принесу.

— Но...

Поздно, убежал. Катя повернулась к брату Егора и все-таки спросила:

— Как вас зовут?

— О! Даже так? Николай.

Игнат рассмеялся.

Катя смутилась, хотя почему, не ясно. Тут вернулся Денис с кружками на подносе.

— Вот, заварил. Угощайтесь.

Девушка потянулась к ближайшей, но ее руку перехватил Николай и подал другую кружку.

— Это выборочные чаи, что ли? А если мне тот по запаху больше нравится?

— Кать, этот, правда, для тебя.

— Ладно, уговорили.

Девушка сидела, обняв кружку, и молчала. Что делать дальше, она так и не поняла. Неожиданно к ней обратился Денис.

— Расскажи что-нибудь, ты про учебу не договорила, и про бабушку Полину они не слышали.

— Как радио буду вещать до утра? — рассмеялась Катя устало. — Хорошо. С учебой самое простое.

И Катя снова принялась рассказывать. Она посматривала на Егора, ожидая, когда тот заснет, но стоило чуть замолчать, как раненый открывал глаза и смотрел на нее. На вопрос Кати о сне, отозвался Николай, заявив, что сейчас восстановление идет быстрее.

Постепенно Катя принялась не только говорить, но и задавать вопросы. Нехотя, но Денис и Николай стали отвечать. Вопреки опасениям девушки Игнату стало лучше, точнее не хуже в компании родни. Разговоры не умолкали, пару раз заглядывал персонал, проведать состояние больного, уходил Денис, чтобы вернуться с очередным чаем, и беседа продолжалась.

Уже утром, с рассветом в палату вошла еще толпа: седовласый старик и пара подростков. Им представили Катю, ей их — Шаман, в смысле Степан Бахтиярович, и сыновья Николая, Илья и Сергей. Когда вся эта толпа оказалась рядом, Катя ощутила себя некомфортно, хотя на нее особого внимания не обращали. Шаман, как и Николай парой часов раньше, смотрел в глаза Игнату, а парни что-то эмоционально обсуждали.

Катя оказалась чуть в стороне и подумала, что пора уходить. Осуществить план не удалось, ее тут же схватил за руку Егор и что-то сказал одними губами. Что? Кто знает, но не Катя точно. К счастью, Николай перевел:

— Не уходи. Сейчас дети успокоятся, и ты будешь нужна тут.

Через пару минут Николай отошел к Шаману и Игнату, Егор прикрыл глаза, а парни встали около Егора и взявшись за руки, что-то пропели. Не то 'ОММММММ', не то 'ЕММММ'. Сзади громыхнуло и что-то посыпалось. Катя взвизгнула и упала на Егора, не удержавшись. По ее рукам прошла судорога.

— Вы думать не пробовали? — раздался низкий тягучий голос.

Катя повернулась, рядом стоял недовольный Шаман, парни выглядели смущенными. Пахло горелой проводкой.

— Можно отодвинуться, — хмыкнул Николай, обращаясь к Кате. — Опасности нет.

— Я....

Она не знала, как сказать, что просто неудачно повернулась, а не закрывала Егора собой. Шаман тем временем жестами показал на выход, и парни, за исключением Игната, нехотя поплелись за ним.

— Что это было? — почти без интереса спросила девушка.

— Благие намерения, — пояснил Николай, рассматривая аппаратуру. — Егор, придется покупать снова. Повезло тебе.

— Они не специально, — негромко сказал Игнат.

— Никто и не спорит, — хмыкнул Николай. — Но результат каков? Егор как был, так и остался, Катя сняла воздействие, аппаратура накрылась, силы ушли — смысл? Одна глупость.

Катя села на стул, посмотрела в потолок и негромко сказала:

— Я очень хочу знать, что здесь происходит.

Николай хмыкнул и показал головой на Егора:

— Придет в себя — объяснит, не будем лишать такого удовольствия.

— Хорошо, я подожду.

Потом вернулись Степан Бахтиярович, который попросил называть его Шаман, дескать, так привычнее, и дети. Они извинились за причиненный ущерб, и на этом все закончилось. Как будут объясняться с персоналом больницы, никто не сказал, а девушка благоразумно не спросила.

Она успела понять, тут лучше лишний раз ничего не спрашивать. Нормально не отвечают, а выслушивать мало логичные бредни смысла нет. Может Юля и поняла бы, что к чему, но она-то не Юлька.

Буквально через десять минут началась какая-то суматоха. Катя отметила это краем сознания — у нее болела голова. Нет, не так, покалывало кожу головы. Сначала она свалила все на стресс, потом на лесной мусор, а потом уже ничего не могла понять, так как кожу начало буквально жечь. Поэтому она удивилась перемещению Егора домой, но ничего не сказала, просто удивилась, как легко его смогли отпустить после таких ранений?

Уже в доме, устроив Егора на разложенном диване в гостиной, укрыв пледом из непонятной шерсти и обложив подушками донельзя, Катя смогла уйти.

— Пойду, душ приму, — сказала она Егору.

Тот пусть молчал, но все время пребывал в сознании, хотя и странном: зрачок был расширен почти на весь глаз, завораживая чернотой. Реакция на наркоз, но очень необычная.

Катя провела рукой по голове и непроизвольно начала освобождать волосы. Вдруг Егор напрягся и помахал здоровой рукой, подзывая.

— Надо тебе колокольчик найти, а то как собаку получается, — усмехнулась Катя и селя рядом. — Что?

Он что-то пробовал сказать, но Катя е поняла, зато осознала, это нечто важное.

— Секунду.

Все остальное семейство обнаружилось на улице, они стояли рядом с колодцем и что-то обсуждали.

— Простите, там Егору что-то нужно и, похоже, это важно, а я не понимаю.

Шаман кивнул и вошел в дом, не разуваясь. Кстати, странная обувь, как самодельная из кожи, Катя засмотрелась на узор, но снова стала беспокоить голова.

— Я наверху буду, — она подошла к лестнице, но не успела сделать и пары шагов, как рядом оказался слегка встревоженный Шаман.

— Болит голова?

— Нет, кожа. Неверное что-то в лесу попало, или такая аллергическая реакция странная.

— Можно?

— Но...

Катя отстранилась. Волосы были, с одной стороны, ее гордостью, с другой — разочарованием. Вот почему она не брюнетка или блондинка, а обычно русая, причем непонятного цвета. Но каждый раз, когда она хотела подкраситься, что-то останавливало.

— Катя.... — от голоса шамана хотелось встряхнуться, что Катя и сделала.

Хотя и вышло некультурно. Полураспущенные волосы рассыпались, она их толком не переплела. Вот, блин, русалочка.... Волосы были длинные, до пояса, и очень нравились маме, именно поэтому она еще не с каре. К тому же с длинными проще: заплела и не мешают, а короткие могут попасть на клиенток, те подобного терпеть не могли.

— Хм... красиво. Пойдем.

Он взял за руку, вроде и осторожно, но касание было неприятным. В отличие от прикосновений Егора, касания Шамана вызывали желание отойти подальше и ... спрятаться за того же Егора. Бред.

— Ты же понимаешь, здесь все не так, как кажется, — вдруг сказал Шаман, заставляя сесть на край дивана, а потом подтолкнул так, что Катя упала на Егора.

Волосы рассыпались по нему, и, вопреки ожиданиям, Егор обнял здоровой рукой, а не оттолкнул.

— Я...

Катя попробовала подняться, но Шаман приблизил лицо и тихо выдохнул:

— Спииии....

Что за, опять желание встряхнуть волосами и возмутиться...

Егор укоризненно посмотрел на отца. Тот все прочел, но вместо обычного 'Думай сам' счел нужным пояснить:

— Тебе повезло. Голос, руки, волосы лишь атрибуты, не упусти суть.

— Моя, — тихо на выдохе отозвался Егор.

— Пока нет, но может стать. Отдыхай, мы присмотрим.

— Да...

Егор, в отличие от Кати, не нуждался во внешнем воздействии, чтобы заснуть. Как только она оказалась рядом, навалилась усталость, значит именно ее не хватило. Хорошо, что нашел...

Катя проснулась от того, что кто-то перебирал волосы и поглаживал голову. Странное, приятное, заботливое прикосновение. С чего бы мама такое делает? Мама?

Она открыла глаза и от резкого рывка удержалась с трудом.

— Тихо, тихо, — негромко сказал Егор. — Тебе лучше?

— Да. Спасибо за все.

— Не за что.

— Ты точно лучше? Дай встать.

— Лежи. У тебя красивые волосы.

— Егор, — протянула Катя.

— Да?

— Мне неудобно так говорить.

— А мне удобно. Ладно.

Он позволил отодвинуться и перевернуться на живот. Теперь Катя могла на него посмотреть. Рука Егора все еще касалась ее волос, но уже было какое-то пространство между ними.

— Выглядишь лучше. Я так долго спала?

За окнами обнаружилась глубокая ночь.

— Весь день, сейчас половина девятого.

— А где все? Почему не разбудил?

— Тебе нужно было отдохнуть. Они пошли с отцом в лес, а Колька занимается делами.

— Твоими?

— Своими, ты их всех сорвала, но отец ничего не начинал, а брат не почувствовал. Да, я тоже.

— Ты о чем?

— Ты же сама догадалась, — тепло улыбнулся он. — Отца не зря называют Шаманом.

— Но... ты тоже? И дети?

— Мы все, но до его силы нам далеко. Она приходит с возрастом и пониманием, не бойся.

— Я не боюсь, — Катя все-таки села. — Просто это как-то дико. И что ты можешь?

— Придет в норму, покажет, — от голоса Николая Катя даже вздрогнула, настолько неожиданно тот прозвучал.

Николай вошел в гостиную и устроился на низкой скамейке, вытянув ноги, и, судя по выражению лица, тема беседы ему нравилась.

— Не понимаю сарказм, — осторожно заметила Катя.

— Это не сарказм, а братская забота, — отмахнулся Николай с улыбкой и пояснил. — Егор всегда был против фокусов, он категорично не признавал необходимость подобного, хотя отец и предупреждал, но все мы самые умные, пока не прижмет. Правда?

— Да, — судя по голосу Егора, тот был не в восторге от разговора.

Быстрый взгляд, и Катя в этом убедилась, заметив интерес к себе. Егор попробовал расслабиться и объяснил:

— За сорок лет у нас выработались свои шутки. Еще увидишь.

— А... логично. Не знаю, как вы, а я умираю от голода. Вы есть будете?

— Не откажемся, — отозвался Николай.

И Катя благополучно сбежала на кухню. Кружка воды, короткое изучение содержимого кухни, и девушка решила приготовить что-нибудь на скорую руку. Судя по всему тут питались бутербродами, правда, не с колбасой, а интересным мясом домашнего копчения. Но суть от этого не меняется.

Через час на кухне собрались все. Катя отнесла мясную лапшу Егору и села рядом, подстраховать если что. Николай, увидев это, усмехнулся и ушел.

Разговоры, суета, радость общения, все это казалось настолько непривычным для Кати, что она устроилась под боком у Егора и отмалчивалась. У них никогда такого дома не было, даже до развода родителей. У сборов в одном месте родственников атмосфера была совершенно иная. А тут...

Все еще размышляя о необычной семье, Катя перебралась наверх, приняла душ, полюбовалась на любимый травяной чай, опять кем-то заботливо заваренный, и хотела лечь спать, как появился Денис.

— Катя, пойдем, попрощаемся, а то наши уезжают.

— Как? В двенадцать ночи?

— Да, у них дела.

— Но на ночь глядя?

— Ты же знаешь, — укоризненно сказал Денис. — Так они быстрее домой попадут.

— А подробности можно?

— Давай завтра?

— Давай.

В результате Катя вместе с детьми провожала родственников Егора и даже помахала им рукой с крыльца. Дожили, называется. Потом дети пообщались с отцом и пошли по комнатам — завтра им надо было в школу. Попытки освободить еще день наткнулись на полное непонимание со стороны Егора.

Катя тоже к нему заглянула:

— Тебе ничего не нужно? Телефон рядом? Если что, звони.

— Останься со мной, — вдруг попросил он.

— Но... тебе же будет неудобно, — Катя даже растерлась от такой просьбы.

Одно дело заснуть рядом от усталости и гипнотического воздействия Шамана, а другое просто так.

— Пожалуйста.

— Ну... хорошо, но если буду мешать разбуди, ладно?

— Хорошо.

Егор видимо не ожидал ее согласия, но спустя мгновение просиял, мигом став намного моложе и приятнее.

Он выделил подушку, один из пледов, и Катя, как была в халате, устроилась рядом. Странное это ощущение, лежать так с мало знакомым мужчиной. Странное, но, наверное, приятно.

Егор не обнимал и не приближался, но слушая его спокойное размерное дыхание, Катя снова заснула, хотя и не ожидала от себя подобного.

Утро началось с неги, Катя медленно выплыла из сна. Как хорошо, тепло и уютно. Она приоткрыла глаза и пару минут пробовала понять, что видит. Потом медленно приподнялась. Так и есть, она спала, уткнувшись в подмышку у Егора. Вот как это называется?

— Доброе утро, — чуть хриплый голос Егора вызвал смущение.

— Доброе.

Катя попробовал сесть, но он легко удержал.

— Полежи еще немного, только семь утра.

— А... мне надо.

Он понял и позволил освободиться. Катя выбралась из кровати и убедилась, что халат она сняла, оставшись в очаровательной и слишком открытой рубашечки, купленной перед объездом. Как неудобно... Где халат? Катя осмотрелась, но ничего не увидела.

— Егор, ты не видел халат? — наконец спросила она.