Рой

Ликвидировав угрозу, перехватчики вновь увеличили скорость, хотя, казалось бы, дальше уже некуда, и вломились в строй истребителей, словно кабаны в камыши. Мгновение боестолкновения и больше половины самолетов грудами горящих обломков летят к земле, а остальные суматошно пытаются перестроиться для нового столкновения, грозно шипят запущенные в панике ракеты. Но мои охотники не собираются добивать остатки прикрытия, вместо этого они, не сбавляя скорости, рвутся к своей основной цели — бомбардировщикам. Спасибо тому гению, который облегчил мне задачу со своим плотным построением, более тяжелые и неповоротливые машины попали как куры в ощип, только металлические перья раскаленные обломками полетели во все стороны. Прикрытие попытались спасти бомбардировщики, но успело только к шапочному разбору, где окончательно прекратило свое существование.

Ну вот, теперь надеюсь меня будут воспринимать всерьез, вроде бы урок я им преподал неплохой. В сознание опять постучалась система наблюдения. Приняв очередной пакет данный, я буквально взвыл. Ну это уже ни в какие рамки не лезет! Посчитав, что все силы я бросил на защиту Атлантики, штатовцы произвели залп арстаранскими ракетами в сторону Тихого океана.

Я скрипнул зубами. Хватит, доигрались.

Навстречу ракетам поднялась третья эскадрилья и некоторое количество подвижных платформ. Но основное действие происходило не там: океан снова вскипел циклопическими водоворотами, открывая мои плазменные орудия. Немного поигравшись с настройками, я сумел переделать их в гаубицы. Теперь шары плазмы выпускались с относительно небольшой скоростью, а их собственные гравитационные двигатели наводили их на нужную цель. Вспыхнули, словно щепки, боевые корабли ВМФ, военные базы, аэродромы, пусковые установки и даже некоторые секретные объекты, которые для моей системы наблюдения были как на ладони, не смотря на всю свою маскировку. Минут десять я тщательно утюжил территорию агрессора. ПВО пытались как-то сопротивляться, но ментальный щит с легкостью выдерживал все их потуги и доставлял плазму по назначению.

Ладно, думаю теперь намек получился более чем прозрачный. Я потянулся к орудиям и прекратил обстрел. Конечно я не питал иллюзий, что полностью уничтожил военную машину США, но удар нанес достаточно серьезный и ясно обозначил свою позицию, а значит остальные смерти будут уже лишними. Ну, раз с этой проблемой разобрались, то можно вернуться к тому, от чего меня оторвали.

Для своих тренировок я выбрал небольшой островок посреди океана с тремя грустными одинокими пальмами. Но, не смотря на окружающие красоты, ментальный щит, будь он проклят, не давался ни в какую. Я снова перепробовал все, что пришло на ум, пытаясь соединить энергию и волю, но ничего не помогло. Создавалось ощущение, что я пытаюсь головой пробить метровую бетонную стену. Тянулись часы, я подходил к проблеме со всех возможных сторон, но раз за разом упирался в тупик. Оставался последний козырь — Сияние. Но оно мало того, что опасно, так и все равно не даст результатов, один раз я уже его пробовал и ничего не вышло.

— Стоп,— оборвал я свои пораженческие измышления. — Если один раз не получилось, это не значит, что пытаться больше не нужно. Признайся, ты боишься Сияния. По той же причине, по которой цепляешься за все земное.

Отчитав себя подобным образом, я ненадолго замер, преодолевая себя. Я действительно боялся Сияния. Боялся потому, что каждый раз возвращался из него чуточку иным. Но этот страх должен остаться в прошлом. Сейчас я понял кем являюсь на самом деле, а значит и бояться нечего. Но в любом случае, нужно сначала четко определить цель, чтобы не попытаться вновь уничтожить свое тело. На чем же сосредоточиться? На энергии? Или воле? Или может быть планете?

Стоп!

Я замер, боясь спугнуть неожиданную мысль. Действительно, может дело совсем не во мне, а в планете? Почему Разумным удается закрыть ментальным щитом только свое средоточие? Может быть потому, что его, условно конечно, можно назвать центром разума иллитири? А щит вокруг сознания от воли не зависит! Опять вилами по воде писано, но ведь как все укладывается в эту теорию. Даже само наличие средоточия ею объясняется — когда иллитири поддается чувству всемогущества, он разрушает свое тело и становится тем, что так стремился познать. Всей жизнью на планете.

Окрыленный неожиданной теорией, я некоторое время радовался как ребенок, которому подарили вкусный бублик, пока не понял, что в таком случае с ментальным щитом у меня выходит большой облом. Резкий переход от радости к унынию лишил меня сил, и я привалился спиной к одной из трех пальм. Не хочу становиться средоточием! Тогда я стану просто одним из немногих иллитири. Не такая уж и плохая судьба, если подумать, но меня она совершенно не устраивает.

Неожиданно меня осенило. Право слово, какой же я все-таки болван, ответ же был так близко. Мой Создатель нашел выход из этого тупика, просто он не годился уже сформированному иллитири, а вот мне — более чем. Я торопливо вытащил из памяти узор второго ряда эмиттеров плазменных шаров, который каким-то образом мог создавать это проклятое ментальное поле, осталось только разобраться в их структуре.

На эти исследования я потратил без малого два дня. Слова Богу, что это время меня никто не тревожил — прибил бы не взирая на любые заслуги. Впечатленный моими ответными действиями, мир замер как мышь под веником, а арстаранцы пока так и не соизволили появиться. Я пробирался через сложнейший узор с огромным трудом и скрипом, каждую деталь приходилось буквально обсасывать со всех сторон, чтобы не упустить даже самую незначительную функцию. Но все же я справился. И найдя ответ, пораженно замер.

Внутри коробки прочнейшей брони находился живой кусочек меня. И этот кусочек, как и я сам, имел доступ к ментальным способностям. Хотя какой кусочек, чего это я сам перед собой пытаюсь юлить? Мозг там был. Мой мозг в изрядно урезанном виде, единственной функцией которого было создание ментального поля вокруг себя. Почему-то все это время я даже не задумывался о возможности собственного клонирования и, скорее всего, правильно делал. Это же будет не полностью подконтрольное сознание, а новый человек, только генетически похожий на меня. Он будет жить и формировать свою собственную личность. А что если в конечном итоге это приведет к нашему конфликту? Как-то не хочется убивать и уж тем более умирать от руки самого себя.

Однако, не смотря на мои суматошные размышления, губы словно сами собой расползлись в ехидной ухмылке и произнесли.

— Перспективненько.

К сожалению узор был адаптирующимся и поэтому я не мог получить генетический материал своего Создателя. Тут нужно уточнить, что именно Создателя и, скорее всего, до превращения его в средоточие, так нужен именно клон, иначе таким образом можно было создавать ментальное поле вокруг любого своего творения, они ведь тоже часть.

Ладно, тут же оборвал я сам себя, вернемся к моим перспективам позже, а сейчас нужно создать этот проклятый щит. Не думаю, что Создатель вкладывал какой-то глубокий смысл, помещая в коробку брони именно мозг, для него это был всего лишь простейший пульт управления и, одновременно, частица его. Так что не стоит и мне на этом так зацикливаться.

А вот как решить проблему с ментальным щитом я так и не понял. Эти...частицы меня могли генерировать точно такое же по площади поле, но из-за своего несовершенства куда более слабое. Теоретически, если над этим проектом поработать, то может и получится каким-то образом увеличить площадь, но пока такое поле годилось только на маленькие охотники-перехватчики. Даже эсминец уже таким образом не подстраховать. Печально. Я потратил столько времени, а к решению задачи так и не приблизился. И, что гораздо печальнее, похоже она в принципе не имеет решения.

На этой минорной ноте в сознание уже привычно постучалась система наблюдения. Наконец прибыли арстаранцы, только что в Солнечную систему прыгнуло пол сотни их кораблей, включая один класса линкор. Губы искривила усмешка — похоже они все-таки приняли меня всерьез.

— Ну что же, посмотрим кто кого.

Глава шестая.

Командующий эскадры КФОА Эссефи Ро`Айен был уже очень стар по меркам своей расы, несколько стандартных суток назад ему исполнилось девяносто шесть все тех же стандартных лет. Он стоял перед зеркалом и с грустью отмечал признаки увядания, понимая, что его время уже почти пришло: зеленая чешуя потускнела, приобретая серый оттенок, клыки начали крошиться, внутреннее веко стало грязно-мутным и приобрело болезненный желтый цвет. И хотя этот двухметровый ящер, закованный в белоснежные доспехи странной волокнистой фактуры, в остальном все еще мог дать фору молодым, он знал, что его смерть уже близко.

Но грустил командующий вовсе не поэтому, он не боялся шагнуть за черту. Он столько раз встречался со Смертью, что считал ее скорее старой знакомой, которая подарит ему долгожданный отдых. Но всю свою жизнь Эссефи посвятил защите своего дома и сейчас, стоя на пороге гибели, его глодало понимание того, что, не смотря на все усилия, ОА медленно, но верно сдается под напором Великих. Пожалуй если бы они при этом не грызлись друг с другом при любой возможно, то от Объединения давно не осталось бы даже памяти.

Эссефи прошел долгий путь от пилота малого штурмовика до командующего эскадрой, и тем очевиднее для него было конечное поражение его родины. Лучшие гибли на полях сражений, и постепенно расы ОА вырождались, только приток новых союзников хоть как-то поддерживал этот хрупкий баланс. К несчастью их противникам такие проблемы были незнакомы. И больше чем смерти, Ро`Айен боялся, что прожил свою жизнь бессмысленно. Всю ее он посвятил войне, в которой невозможно победить.

Всего через год-два он сгорит, как и положено его быстро увядающей расе, а через какое-то время рухнет и то, что он защищал.

— Командующий, прыжок завершен,— доложил по интеркому дежурный.

— Уже иду, Фуризен,— ответил Эссефи, отвлекаясь от своих печальных мыслей, сейчас им было не время. Пусть его усилия будут тщетными, но ранмикариц все равно до конца выполнит свой долг! Личный лифт за пару минут доставил командующего из его кабинета в самое сердце корабля — центр контроля, где уже царило хаотичное оживление перед схваткой. Впрочем так было перед любой схваткой, допустить даже одну ошибку в схватке с такими опасными противниками как Терцая, Сшерсиеше или иллитири значило умереть, и все присутствующие это знали.

— Данные сканирования и сенсорики,— заняв свое кресло, тут же потребовал Эссефи.

— Звезда шестого класса желтого спектра, десять планет, аномалий не обнаружено. Нашими будущими союзниками заселена третья планета. Из записи бортового компьютера Этерры-472 известно, что основные свои силы противник сосредоточил в глубине океанов, по этой причине на таком расстоянии точное сканирование невозможно. А из-за наличия разумной жизни, сенсоры тоже не могут уловить ничего конкретного. Сканирование остальных планет показало полное отсутствие на них жизни.

— Известно кто конкретно нам противостоит?

— К сожалению нет, но точно не меньше мозголома, по записям Этерры-472 он держал обстрел энергетическим вооружением без какого-то напряжения и с запасом пережил спаренный гравиудар. К тому же он использовал технологию Арруемитела.

— Я знаю, почему мы здесь,— оборвал докладчика командующий. Действительно, именно из-за этого проклятого оружия в систему выдернули именно их, а не обычную эскадру из внутренней охранки.

— Так же обстрел Этеррой-472противника нанитами показал отличный результат.

Командующий скривился, словно сжевал кусок старого протухшего мяса.

— Ты же помнишь, Фуризен, что нельзя недооценивать иллитири. Эти брок-шаршааси слишком быстро адаптируются. А впрочем почему бы и нет. Эскадре, построение стандартное шесть, скорость шестьдесят, угол тридцать, минимальный интервал, использовать ракеты с нанитами,— резко пролаял командующий, накручивая себе перед схваткой. Не смотря на огромные масштабы космических сражений, они умели быть стремительными и требовать молниеносной реакции на изменение обстановки. Поэтому каждую схватку нужно воспринимать как последнюю, иначе в этой войне было не выжить.

Эскадра КФОА, до того лежащая в дрейфе относительно звезды системы, за пятнадцать минут набрала шестьдесят процентов скорости света, поднимаясь над плоскостью эклиптики на угол в тридцать градусов. На ходу корабли перестраивались в указанное командующим построение: тяжелый линкор выдвинулся вперед, как наиболее защищенный, а остальные воронкой выстроились за ним, причем ближе к флагману располагались более мощные корабли, а на край наоборот смещались самые маленькие эсминцы. Этот ордер позволял получившим повреждения судам прятаться в воронку, под защиту более сильных товарищей, а флагман, благодаря броне, щитами и мощной объединенной ПРО нескольких лучших кораблей, был почти неуязвим для ракетного обстрела. Впрочем даже он мог на время спрятаться внутрь воронки, уступив свое место лидера тройке тяжелых крейсеров, и подлатать свои повреждения.

Поднявшись на необходимый угол, эскадра описала пологую дугу, нацелившись на третью от местной звезды планету. Каждые десять минут эскадра производила залп ракетами с начинкой наноботов, главной функцией которых было поглощать любую органику и воспроизводиться до определенного момента, после которого следовало самоуничтожение.

— Мастера-сенсоры чувствуют активность врага,— доложил командующему Фуризен. — Фиксируем гравитационную активность. Фиксируем местоположение шестидесяти планетарных плазменных орудий, фиксируем узлы обороны из подвижных платформ.

Впрочем Эссефи и сам видел на своей консоли, как планета начала огрызать лазерными импульсами, уничтожая их ракеты еще на подлете. Облака наноботов, которые все равно должны были по инерции достигнуть противника, сжигались заслонами расфокусированных облаков плазменных зарядов. Ранмикарец понимающе кивнул, он и не думал, что все будет так просто.

— Вернуться к стандартному набору волны,— скомандовал Эссефи.

В стандартном варианте эскадра выпускала только десять процентов ракет с пучковой ядерной накачкой, еще столько же с антивеществом и двадцать с нанитами, остальное место занимали противоракеты, обманки, рассыпающиеся на десяток пустотелых болванок и системы противодействия, препятствующие сканированию волны всеми возможными средствами и сбивающие прицел.

— Фиксирую ответный залп. Численность — триста двадцать единиц,— получив данные, адмирал нахмурился. Если верить записям Этерры-472, то противник выпускал не большим полусотни ракет за залп, а сейчас он вдвое превосходил суммарную мощь эскадры. Впрочем это все равно было не опасно, бывалого вояку тревожило совсем другое: если иллитири имел возможность за короткий срок так нарастить количество пусковых установок, то значит в его распоряжение было большое число этих его инкубаторов, а вот это уже страшно. Изначально планировалось, что бой предстоит с недавно прибывшим на планету иллитири, а он оказывается здесь уже серьезно окопался. Чувство опасности буквально вопило, что здесь что-то не так.