Сборник рассказов, очерков и новелл

Те из нас, кто обладает более тонкой чувствительностью, способны по фотографии воссоздать фантом человека и определить многое, например, жив он или мертв. Это наиболее простой вид тестирования. Он доступен практически каждому.

Если Вы новичок в "экстрасенсорике" (не очень жалую это слово) или совсем далекий от подобных вещей человек, но интересующийся, попробуйте. Выберите из своего (или чужого) семейного фотоальбома снимки разных людей, в том числе давно умерших предков, разложите на столе или рассуйте по конвертам и поводите над ними ладонью. Иногда удобнее подержать каждую фотографию в руках. Можно ощутить что угодно — холод, тепло, покалывание в кончиках пальцев, тяжесть, эффект притягивания, отталкивания и т.п. — у каждого свой "индикатор". Даже визуально возникает этакая "плоскость", "блеклость" или "затуманенность" снимка, на котором запечатлен покойный. И наоборот, изображения здравствующих характеризуют противоположные признаки: объемность, яркость, лучистость, выразительность и буквально живость. Не всякому такое дифференцированное зрение дано от рождения, но при должном усердии его может развить любой. А вот если использовать маятник, задача для кого-то значительно упростится.

Возьмите простую швейную иголку с ниткой. На конкретный вопрос "жив или нет?" иголка начнет откликаться: покачиваться или вращаться над изображением, сигнализируя о полученном ответе. Расшифровать ответ просто, если Вы заранее "договоритесь" с маятником, какое его движение (направление вращения) означает "да", а какое "нет".

Конечно, есть и подводные камни. Нельзя не учитывать некоторые возможные погрешности. Например, если с момента смерти прошло немного времени, энергоструктура способна сохраняться во всей полноте, и фотография "бликует жизнью" еще очень долго — до сорока дней и более. Трансплантация органов также вносит свою сумятицу. Пересаженная почка, например, дает противоречивую картину исследования фантомов как донора, так и реципиента, если один из них умер. В моей практике неоднократно бывали такие эпизоды, иногда очень драматичные. Человека много лет нет на свете, а его фотографии показывают обратное. Это вижу я и большинство других мантиков. А все потому, что когда-то исследуемый пожертвовал костный мозг своему брату, обратившемуся ко мне. Пожертвовал не только часть себя, но и свою жизнь: он скончался от осложнений после проведенной операции по пересадке...

Или противоположный случай. Как-то мне предоставили для изучения семейный альбом на предмет выявления в генеалогическом древе носителей редкой наследственной патологии... Два вполне здравствующих родственника мне показались ушедшими из нашего мира. Я ошибся. По той причине, что именно эти двое какое-то время назад долго являлись постоянными донорами крови для тяжелобольного ребенка, которого так и не удалось спасти. Ребенок умер, а вместе с ним "умерла" и та энергия, которую в виде крови и страстного желания спасти дитя, передали ему родные. С нашими близкими и любимыми людьми всегда умирает и часть нас самих...

Ампутация конечности, резекция или удаление органа, большая кровопотеря, обширные ожоги, клиническая смерть, глубокая кома, тяжелый стресс, горькая утрата, навязчивые суицидальные мысли, психические заболевания и многие другие эксцессы и экстремальные состояния накладывают "отпечаток смерти" на фото живого человека.

Фотоснимок очень чувствителен к биоэнергетическому фону объекта фотографирования — не менее, чем лампочка накаливания к перепадам напряжения в электросети. Двухмерное изображение становится мертвым вместе со смертью запечатленного на нем человека. А вот состояние Души, покинувшей тело, фотография уже не отражает. Однако... Люди, отдавшие жизнь ради других, совершившие много добрых дел, великие праведники, мученики, святые и те, кто обладал сильнейшей энергетикой, на фотографиях, картинах, иконах могут "выглядеть" как живые. Этот факт я отношу к свидетельствам существования бессмертной Души.

Когда к эзотерику обращаются по поводу пропавшего родственника с вопросом "жив или мертв?", возникает много трудностей не только диагностического плана, но и этического. Мне, например, нелегко констатировать смерть, особенно дистанционно, ведь я не вижу глаз вопрошающего, не чувствую его физически, не могу коснуться, чтобы утешить... Я уже как-то писал, что в своей правоте всегда уверены только дилетанты или мошенники. В нашей работе излишняя самонадеянность ходит рядом с глупостью. Мы все время балансируем на тонкой грани, по одну сторону от которой — фатальная ошибка, а по другую — разумное сомнение.

Что подвигло человека задать такой простой и одновременно тяжелый вопрос, который стоит заголовком к моей заметке? Отчаяние или надежда? Что он ждет? И совпадет ли с его ожиданиями мой ответ? Готов ли вопрошающий к страшному вердикту и как отреагирует на него?.. Над многим задумаешься, прежде чем ответишь.

Но отвечать приходится все равно. Иногда важнее не то, какой ты дашь ответ из двух полярных — "жив", "мертв", а в какую форму его облачишь...

История одного бандита

История записана со слов реального человека

Девяностые... В ту пору, когда я встретил свою любовь у меня за плечами было две ходки — по малолетке и потом строгач. Держали мы весь район. Старший мой товарищ, тогда шеф, теперь просто уважаемый друг, мастер спорта по рукопашному бою, активно поддерживал молодежь, на немыслимые по тогдашним временам деньги открывал спортклубы, спортивные секции и простые подвалы, где лично тренировал детей и подростков, лишь бы не наркоманили, не пили, не блатовали в подворотнях. Верю, что делал он это с благими намерениями, но вполне допускаю, что имел личный и даже корыстный интерес, направляя молодежь в русло, способное принести по прошествии времени достойные дивиденды. Взращивал, так сказать, достойную смену да и просто пехотинцев.

Короче, в том районе, был тогда еще мало приметное кафе, ставшее впоследствии элитным рестораном, где мы правили свои дела, забивали стрелки, общались, обедали. По соседству располагался экономический институт. Часто в кафе заглядывали студенты пообедать. Был столик, который оседлали молодые, лет по 17-18, девчонки, студентки того эконома — одна краше другой: молоденькие, веселые и при этом скромные.

Братва поедала их глазами ежедневно. И я запал на одну из них, ангельской внешности с голубыми глазами и точеной фигуркой, но действий никаких не предпринимал. Пока один из моих товарищей не опередил меня и не подошел знакомиться. "Моя" ему отказала, а он продолжал настаивать.

И вот мой выход. Я перетер с товарищем, он меня понял, я подсел к своей избраннице и сказал примерно следующее: тебя здесь никто не тронет, а если что говори, что знакома с Диксом (моя погремуха и поныне). Изо дня в день мы виделись в кафе и как-то однажды отужинали вместе.

К сожалению, я тогда уже был женат, растил сына. Вступать или предлагать серьезные отношения не смел. Оговорюсь сразу — монахом не был, знавал и проституток, то есть перед женой чист не был. Но эту девочку, назову ее Светой, опорочить никак не мог. Тем не менее, встречи в кафе, а потом и совместные прогулки не прошли даром. Мы влюбились друг в друга уже всерьез.

Но времена были такие, что правильно сказано: от тюрьмы и от сумы не зарекайся.

Короче окунулся я скоренько на очередную лагерную тему, срок получил — десяточку.

Опущу подробности. Что удивительно — девочку свою Светочку вновь встретил и оказалась она свободной. Уверяла, что ждала только меня.

А тут с женой как раз события развивались, начавшись еще в сидку — бухала, блядствовала, сына вечно к бабке отправляла (моей матери, кстати). Сначала не мог поверить. Ревновал, подслеживал. Думал ноги вырву с корнями — и ей, и хахалю ее очередному. А потом как отрезало — бывало подъеду к дому, где она жила, понаблюдаю за подъездом и вдруг как голос внутренний — а х..ли ты сюда приперся? — и уезжал. Только за сына переживал, понимал, что он может нахвататься от такой мамашки.

Спросите, как я, такой мэн, терпел потаскушничество жены? Не терпел, в том-то и дело. П..здил не раз, мордой об стол бил, предупреждал, что сына отберу.

А потом Бог помог или как там судьбы карты раскинула... Умерла моя "благоверная". Что бы вы ничего не подумали про меня — умерла сама, от гепатита. И сын остался со мной.

А девушка Света теперь стала окошком в темной каморке моей жизни. Венчались, брак зарегистрировали и зажили припеваючи. Теперь, правда у сына переходный возраст, бывает бастует против всего мира, то татушки никчемные, то серьги в уши, то еще чего отмочит. Два года назад махнул с друзьями на черное море, поездом да еще зайцем. Менты заластали, вернули. Спасибо им не скажу, но Бога благодарил, в церковь я давно хаживать начал. Как говорят "воцерковился" по-настоящему (после зоны и как в коме двухнедельной побывал после гриппа), исповедаюсь, причащаюсь. С товарищем моим, ранее упомянутым, вместе помогли новому храму вознестись на благо Христу и всем православным на районе.

Заключая эту часть рассказа, хочу сказать, что из бандита я перерос в благопристойного бизнесмена, работаю на совесть, не ради наживы, а чести во имя — своей и фирмы. Однако до сих пор я в первых списках оперов и фэшников. Случись что на районе — смерть ли, угон или поджег — все они тут же у меня — не знаю ли чего, не слыхал ли, не обладаю ли хоть какой-то информацией. Честно сказать — заe...@ли!

Хотите продолжения, ждите. Все самое интересное и интригующее впереди.

Сын мачеху до конца так и не принял. Живем уже 15 лет, да вот беда, своих детей Бог не дает. Что только ни делали, к кому только не обращались. Одна женщина, типа экстрасенса, сказала, что ребенок ваш на облачке сидит, за вами наблюдает, ждет своего момента, но человеком станет таким — сотни других стоить будет. Так что одного, но ждите. И более детей у вас не будет. Вот и ждем, Светланке уже 29, мне 45. Ждем и верим.

На баб поглядываю, но не грешу. Хотя и глазами — тоже грехом считается. Жену свою обожаю, боготворю.

Парковочка у нас перед фирмой небольшая. И как-то поставил там свою машину выеб...стый гаденыш, мои на него наехать решили, убирай, мол, наша парковка. А он быкует: дескать, где документы на владение парковкой? Тут я вышел, что шумим, спрашиваю, а он мне — не с тобой базарю. Я: "базарят бабки на базаре, пшёл отсюда, пока я добрый". Тот вроде как руку стал заносить, а у меня автоматом рефлекс, левой в печень, правой аперкотом в подбородок. Не сразу мы увидели, что поодаль баба его стояла и на телефон все это снимала.

Ладно, хватит трепаться, приняли меня, на восьмерик, тянула моя выходка, хорошо без тяжких телесных обошлось. Братва пыталась выкупить, денег немало занесли прокурорам, судьям. Об адвокатах молчу уж.

Со Светой увидеться удалось, даже свиданку устроили мне в изоляторе, комнатку подобрали оперовскую, но уютную.

А через положенный срок, я уже на зоне местной был, звонит мне она — родила мальчика. Что ж раньше мне не говорила, ведь знала давно! А она — сюрприз хотела сделать да сглазить боялась.

Я на седьмом небе был, и бабку ту вспомнил и про облачко. Что ж, думаю, момент ты, сынок, какой выбрал? И ночью словно голос услышал: "так чтобы мамку отвлечь и поддержать, пока ты тут..."

Товарищу своему на волю письмо отправил, созвонились еще — проследи, помоги если что. На свиданку еще один товарищ приехал, я ему все рассказал, чтобы записал мою историю. Если читаете, значит, так и сделал. Да теперь я и сам увижу.

Короче, дело так обстоит, через год, максимум два выйду, обниму своих любимых.

А вы, парни, держите себя в руках, думайте о близких, прежде чем включать девяностые!

Золотой сигнал

...Вряд ли кто из них, двоих братьев-близнецов, Алексея и Даниила, 14-летних подростков, мог детально вспомнить, что случилось на Земле несколько лет назад. Они много спорили, особенно в последнее время, о причинах исчезновения людей, о том, кто такие "Мигалки".

От Мигалок они уже давно привыкли без особого напряжения скрываться, когда в безмолвной тишине на самой границе слышимости вдруг появлялся еле уловимый вибрирующий свист. Одновременно с ним на пустой город из-за горизонта надвигалось светящееся облако. Тучи Мигалок быстро приближались, заполняя мерцающим светом все небо. Свист перерастал в режущую уши какофонию, похожую на верещание мириадов кузнечиков или сверчков. Потом мигалки исчезали за противоположным краем горизонта, и вновь воцарялась гнетущая тишина. Все бы ничего, ну пролетели и пролетели. Вот только на поверхности земли после этого не оставалось ни одного участка, не окрашенного на несколько часов в красный цвет. От бетонной стены дома и сохранившихся стекол в его окнах до смятой, полуистлевшей бумажки и крохотной травинки, пробившейся этой весной из-под потрескавшегося асфальта.

А еще были кости. Они устилали все улицы города и даже обнаруживались внутри помещений почти любого из зданий.

Очень-очень давно, наверное, пять или шесть страшных зим назад, когда братья уже освоились в новой реальности и наблюдали мир из какого-то подвала, они видели, что случалось с кошками или собаками во время нашествия Мигалок. Окна были на уровне проезжей части улицы, и через сохранившиеся стекла хорошо было видно, как несчастные животные превращались в красную лужицу, за несколько мгновений полностью испаряющуюся. Только потрескавшаяся корка бурого цвета напоминала на следующий день о том, откуда она взялась. Корка была очень аппетитной на вид, словно печенье из далекого детства, когда еще были живы мама и папа. Они покупали в магазине всякие вкусные лакомства, некоторые из которых напоминали кусочки этой корки.

— Крекер, — называл их Даниил.

— Нет, они назывались печенье! — возражал Алексей.

Они могли сколь угодно долго спорить о названии изысканного угощения родителей, но истинного вкуса уже никто не помнил. Важно было только то, что "животинки", как их назвали оба брата — те пластинки, во что превращались еще вчера живые и забавные животные, — отличались приятным солоноватым вкусом и быстро утоляли аппетит.

— Что мы сегодня будем делать? — спросил как-то Даниил у своего близнеца, когда вдоволь нахрустевшись свежими животинками, они беспечно лежали на старых полупровалившихся диванах. В этот дом, не очень красивый снаружи, но совершенно безопасный внутри, они перебрались вчера. Здесь были высокие окна, закрытые широкими козырьками, так что небо совершенно не проглядывалось. Напротив окон высилась стена соседнего дома, а за кромкой надоконного навеса совершенно не было видно ни солнца днем, ни звезд ночью.

— Между прочим, Леш, нас эти козырьки и спасают. Ты понял это?

— Не совсем. Как это?

— Когда мигалки летят, они посыпают всех красной краской, от которой гибнут все живые существа..., — сделал открытие Даниил и задумчиво замолчал.

— Точно, — тихо произнес Алексей. — Мы никогда с тобой не видели неба из окон.

— Случайность. Каждый раз, во время пролета мигалок, мы оказывались с тобой под навесом.