Мотылёк

Но люди! Наёмники! Почему они так легко пошли на службу к социопатам — против собственной расы? Только из-за денег?..

— Которая дверь? — спросил Монти, обрывая её тяжёлые мысли.

— Следующая.

— Сразу не входи. Я проверю сначала.

— Но... Эмиль прямо у входа.

— Хорошо, войдём вместе, но ты останешься с... — Уиверн замялся, но договорил: — Останешься с мужем, а я пойду проверить комнаты.

Они дошли до апартаментов, и Монти первым вошёл в общую комнату.

— Заходи.

Уиверн сразу прошёл в спальню, держа наготове огнемёт.

А Лора приблизилась к телу мужа и, постояв немного в нерешительности, присела перед ним на корточки. Он лежал так, как она видела его в последний раз, перед уходом с и-моргами, на спине, раскинув руки в стороны, со слегка неловко повёрнутой набок головой. Красивый мужчина. Молодой, энергичный, деятельный, влюблённый совсем недавно — несколько часов назад... Эмиля ударили так, что он стукнулся головой. Хуже — в него стреляли. Вон осталась чёрная полоска на груди... Как же он неловко лежит... Лора, прикусывая губу, села уже на колени и потянулась подсунуть руку под плечи мёртвого мужа, чтобы уложить его удобней. Почему-то это сейчас казалось очень важным и необходимым для Эмиля — из всего того, что она могла сделать для него.

— Не трогай его!

От неожиданности Лора отдёрнула руки и шарахнулась от тела Эмиля. От резкого оклика холод плеснул по телу, заставил содрогнуться.

— Ты напугал меня!

— Извини, Лора, — сказал Монти, вприщурку всматриваясь в Эмиля. — Что ты хотела сделать?

— Положить его так, чтобы голова лежала нормально, — смущённо призналась Лора и оглянулась на Эмиля. — Что я сделала не так?

— Лора... — Уиверн смотрел на мёртвое тело, почти не мигая, странным, пронизывающим взглядом. — Кажется, твой Эмиль жив. У нас, уивернов, есть особенность — чувствительность к живому. Я его чувствую живым. Возможно, у него глубокая травма головы, сломаны шейные позвонки и пробиты лучевым оружием лёгкие, но он жив. Наверное, потерял сознание.

Она недоверчиво взглянула на уиверна. Эмиль жив? Но... Как проверить? Чувствуя себя абсолютно суеверной, она осторожно взялась за ладонь мужа. Холодная. Но пока всё, что говорил Монти, оказывалось правдой. Она вспомнила, что где-то на кисти надо поискать пульс, и попыталась найти его.

— Не получится, — сказал над её головой уиверн. — Если он без сознания, пульс можно прослушать только с помощью медицинского аппарата.

— И что теперь делать? — прошептала Лора, испуганно и радостно глядя на закрытые глаза Эмиля — и начиная верить уиверну: глаза мужа плотно закрыты! Почему-то эта особенность показалась женщине очень важной.

— Надо дождаться кого-нибудь с виртом и... — начал Монти и тут же оборвал себя. — Нет. Думаю, за пределами этого коридора уже дожидается команда из медицинского кабинета лайнера. Надо будет предупредить врачей, что он жив и что позвонки у него травмированы. Лора, ты останешься здесь?

— Да. Конечно. — Лора не отпускала ладони мужа, снова чувствуя себя до ужаса суеверной: отпусти она его руку — и он умрёт. Снова. Несколько часов она прожила с мыслью, что он умер. Хуже — убит. И вот, оказывается, он жив?!

— Я быстро посмотрю, что там с местными боями, — криво усмехнулся Монти.

Он развернулся и вышел из апартаментов.

А Лора придвинулась ближе к Эмилю. Сейчас ей как никогда изо всех сил хотелось сесть рядом с мужем так, чтобы всё-таки положить его голову к себе на колени. Ей казалось, он был бы рад открыть глаза — и увидеть, что она рядом, что она пытается помочь ему, что он не один.

Но она не притронулась к нему. Села близко — это да. Подтянула к себе ноги и обняла колени. Машинально стала разглядывать не видя — своё оружие. Браунинг был тёплый и тяжёлый, несмотря на многие пластиковые детали, заменившие металлические, о которых она читала в детективах.

Наверное, придётся отдать пистолет Эрику. Она даже глаза подняла на дверной проём — почудилось, он мгновенно откликнулся на её желание увидеть его... Но у двери никого не было, и Лора, повернувшись к мужу, осторожно погладила по его тёмным волосам. Знать бы, как чувствуют уиверны живых... Она вот, разумеется, не смогла бы отличить мёртвого от живого. Только поверить. Вот и сейчас... Монти сказал, что Эмиль живой — и она ощущает мужа таким...

Эрик. Он так смотрел на неё... А она — придумала тоже: положить ему на плечи руки... "О чём я думаю?! — ужаснулась Лора. — Здесь лежит Эмиль, с которым ещё неизвестно что будет, а я думаю о... — Она опустила голову, словно все её мысли мог бы прочесть каждый. — А я думаю о том, что меня впервые потянуло к мужчине..."

Она сжалась в комок, ещё сильней обнимая колени, нагнула голову, чувствуя себя виноватой: это из-за неё Эмиль чуть не погиб! Если бы она не танцевала с таким удовольствием с уиверном! Если бы она не думала о том, что лучше танцевать с Монти, чем с Эриком, с мужем ничего не случилось бы! Это она, она виновата во всём! В этих смертях, в этой боли, во всём этом ужасе! Это ей хотелось покоя, а Эрик тревожил, и всё из-за того, что не относился к кругу тех, кого отец называл ровней себе! И она пошла по стопам отца, не захотела общаться с человеком, который казался ниже положением... Это ей хотелось лёгкости в жизни! Так — на, получи эту лёгкость — в крови, в горьком запахе дыма и сгоревшей плоти... Лора затряслась в плаче, уткнувшись в колени. "Я не хотела! Я правда не хотела! Я всего лишь хотела порхать и никому не быть в тягость! Я не хочу быть виноватой! За что мне это, Господи?!"

— Что случилось, Лора?

Несколько шагов к ней — и Эрик очутился рядом, мгновенно опустившись на колени. Она вытерла слёзы и заглянула в его обеспокоенные глаза. Вздохнула, придавливая новый приступ плача, рвущийся из груди.

— Эмиль... Жив.

Эрик внимательно смотрел на неё, и она поразилась: сколько эмоций быстрым водоворотом сменилось на его лице!.. Она не успела считать ни одной, а тем более — понять их. Что с ним? Наконец он сказал каким-то глухим голосом:

— Хорошая новость, Лора. Не плачь. Всё образуется. Поверь мне.

Она сделала было движение к нему, но заставила себя сесть на место, опустила глаза.

— Я... верю. Спасибо, Эрик.

— Ты подождёшь? Я приведу врачей.

— Подожду. — Она снова опустила голову, лишь бы не смотреть на него, лишь бы он не понял, что её, такую спесивую и надменную, как её собственный отец, вдруг потянуло к нему — к такому надёжному и сильному.

Он встал и вышел. И сердце Лоры вдруг сжалось. Она не уиверн, который тонко чувствует, но почему ей сейчас кажется, что она больше никогда не увидит Эрика?!

Вдох больше был похож на всхлип.

Неизвестно, повезло ли ей, нет ли, но секундой позже в помещение вошли врачи, которых привёл Монти. Началась деловитая суета с перекладыванием Эмиля на специальные носилки, с немедленным оказанием ему первой помощи.

Ей сказали, что в медицинском отсеке места мало, что неплохо бы оставить Эмиля, и в самом деле живого, здесь, в апартаментах, но под наблюдением профессиональных медиков. Она согласилась, и мужа перенесли в спальню, где врачи быстро соорудили твёрдую поверхность на его кровати. Лора видела — присутствующие поняли, что она с мужем спит отдельно. Ни слова на эту тему, естественно. Не до того, да и тема неприличная — не спросишь напрямую. Поэтому для присутствующих догадка прошла простым невысказанным замечанием.

Прибежала камеристка, которая сопровождала Лору в этой поездке. Поохала, поахала, сообщила, что отец Лоры, узнав по космосети Содружества о ЧП на лайнере, уже выслал свой личный корабль, который отвезёт её и Эмиля в его, отца, дом, потому как он помнит, что молодая пара до сих пор так и не удосужилась найти себе постоянное пристанище... Лора кивала и соглашалась, что неплохо бы уже сейчас начать собирать вещи. И сидела, только смотрела на Эмиля, бледного и недвижного. С него срезали бальный пиджак и рубаху. Лежал он в одних брюках, и, кажется, на довольно долгое время его одеждой будут бинты и специальные медицинские салфетки, которыми его облепили как коконом и закрепили проводами. Лоре постоянно хотелось укрыть его хоть чем-то лёгким, ей всё казалось, что муж мёрзнет. Но врачи предупредили, что лучше до Эмиля не дотрагиваться, пока главный врач медицинского отсека не выскажет своего мнения о состоянии раненого.

После оказания первой помощи на некоторое время молодую пару оставили в покое. Только раз пришёл посыльный из ресторана лайнера, принёс поесть — ей одной. Эмиля уже подключили к искусственному питанию.

Потом пришёл усталый врач, за ним двое в медицинских халатах привезли диагностирующую аппаратуру. Врач пришёл очень поздно, и Лора его хорошо поняла: были раненые, которые нуждались в более ранней помощи. А Эмиль... Что ж, он как не приходил в себя, так и оставался без сознания до сих пор. Мог подождать...

Но возился с ним врач довольно долго. Считывал и не один раз показания аппаратуры, что-то высчитывал, снова проводил какие-то анализы. У Лоры уже слипались глаза, когда врач наконец вынес вердикт:

— Леди, ваш муж придёт в сознание. Боюсь, он не сможет двигаться. Травма головы дала повреждение двигательных центров организма.

Лора долго смотрела на него, пока он наблюдал за тем, как его помощники демонтировали диагностическую установку. Наконец она бесцветно сказала:

— Ничего страшного. Один он не останется. Я всегда буду с ним рядом.

Вторая часть

10.

Тот же врач предложил не приводить Эмиля в сознание, пока совершается перелёт. Лора, поразмыслив, согласилась с ним. Мужу лучше прийти в себя уже в спокойной, стабильной обстановке.

За те часы ожидания до времени, когда ей придётся участвовать в суматохе перехода на личное судно отца, Эрик ни разу не появился. Несколько порывов поплакать она смогла преодолеть в самом их начале. Зато до конца с нею сидел Монти. И притаённая злость на него: почему ты, а не он! — помогала держать себя в руках.

Прибегали Нея и Милли. Нея плакала и благодарила, что её и подругу смогли заранее вывести из этого кошмара, и пыталась, как и Милли, утешить Лору. Приходили выражать почти соболезнования по состоянию её мужа капитан и какие-то другие облечённые властью лица. Лора принимала всех сдержанно, а однажды промелькнул момент, когда она была всё-таки благодарна Монти, который деликатно сумел намного сократить какой-то тяжкий для неё визит...

Наконец всё закончилось, и Лора, не оглядываясь, вслед за носилками с мужем ушла на отцовское судно.

Двое суток в тесной каюте пусть и довольно большого катера. Двое суток размышлений, приведших к пониманию: иногда бесцельная жизнь мотылька прекращается, и откуда-то сверху ему даётся предназначение. Очень странные, необычные для неё мысли, но совпадение с происходящим оказалось стопроцентным, и она решила, что это судьба.

В столичном пригороде планеты Сангри её из космопорта ждал отец. Лора только и успела посмотреть, куда отнесли Эмиля, и в каких комнатах она теперь будет жить с ним, и даже не привела себя в порядок после перелёта, как её вызвали к отцу. На пороге из личных комнат она столкнулась со спешащими к нему врачами.

Едва поздоровавшись, отец, сидящий за деловым столом в своём кабинете, напомнил ей, стоящей перед этим столом:

— Я выкроил немного времени, чтобы только дождаться тебя и решить некоторые вопросы. Ты знаешь, что семья твоего мужа отказалась помогать ему?

Как будто морозная изморозь прорезала сердце. Но Лора спокойно сказала:

— Меня не интересует семья Эмиля. Меня всегда интересовало твоё мнение. Ты всегда умел предупредить нежелательную ситуацию, а также вдумчиво подходил к создавшейся. Спасибо тебе, что ты сразу позаботился о врачах для моего мужа.

Смягчившись, отец всё-таки кивнул ей на кресло рядом со столом. Такого благожелательного отношения Лора от отца не ожидала. Он решил потратить на неё своё деловое время!.. Возможно, он снизошёл, оттого что ему понравилось её высказывание. Но ведь это правда!.. Семья Эмиля всегда была где-то там, на периферии их жизни, а вот её отец часто вмешивался в спокойное течение жизни молодой пары, время от времени приглашая (довольно безапелляционно, надо признать) молодых пожить в его доме. Мама — нет. Она поступила, как ребёнок с игрушкой, играть с которой по возрасту уже не может: пристроила дочь во взрослую жизнь — и удалилась. То есть она существовала — где-то, но дочерью больше не интересовалась. И Лора прекрасно знала: мать, встретив её в доме, поздоровается с нею, как с малознакомой женщиной, и пройдёт мимо. Она выполнила материнский долг — чего же больше? Таково её твёрдое кредо по отношению к детям.

А вот отец всегда считал детей своей собственностью и не собирался выпускать их из поля своего зрения, а если удастся — то и влияния.

— Что тебе нужно, Лора?

Отец задал вопрос и взглянул на дочь слегка свысока. Ещё бы... Задать такой вопрос, который каждого введёт в ступор. Но у Лоры было время подумать.

— Мне нужно, чтобы твой управляющий по дому решил, на какие средства мы с Эмилем сможем рассчитывать, проживая в твоём доме. Естественно, принимая в расчёт положение мужа, а также то, что я не собираюсь больше выходить в свет.

На этот раз отец внимательно пригляделся к Лоре.

— Ты считаешь, что готова к такому развитию событий?

— У меня было время подумать, — повторила она только что высказанное мысленно.

— Ты изменилась. — Он откинулся в кресле, оценивающе глядя на неё.

Лора еле заметно улыбнулась.

— Наверное, папа. — Про себя она вздохнула: уж её-то умный, проницательный отец должен понять, что чрезвычайное происшествие таких масштабов, как нападение представителей иной расы на мирный лайнер, непредсказуемое, на грани жизни и смерти состояние её мужа, несколько часов личного ожидания страшной, невиданной доселе смерти, уж конечно, может изменить любого человека, оставив в нём свой незаживающий след... А ещё изменяет влечение к человеку, которого отец никогда не пустит за порог своего дома, — будто шепнул кто-то изнутри...

— Хорошо, я буду иметь в виду твои пожелания, — холодно сказал отец. — Но ты будешь взамен выполнять мои. То есть в доме у тебя будут и личные обязательства.

— Надеюсь, они не будут задевать интересы Эмиля, — бесстрастно ответила Лора, ужасаясь, что может хотя бы таким образом перечить отцу.

Но тот лишь усмехнулся и взял в руки вирт.

— Что вы можете сказать? — спросил он невидимого собеседника. И спустя минуту кивнул — Хорошо. Я рад, что состояние мальчика стабильно.

Лора сжалась: он говорит об Эмиле!

Отец отложил вирт и поднял глаза.

— Здешние врачи подтверждают диагноз врачей медслужбы лайнера. Лора, девочка моя... Ты и впрямь готова к тому, чего ради собираешься теперь жить?

— Папа, мы с Эмилем венчались в церкви, и слова о том, что я буду с ним и в горести и радости...

— Я помню, — сухо сказал отец. — Но я знаю, как трудно бывает принять перемены. Такие перемены. Поэтому я и спрашиваю тебя: сможешь ли ты вести ту жизнь, которую придумала? У меня есть возможность дать Эмилю достойное существование в его положении. Если ты передумаешь, то я могу освободить тебя от всех клятв и от твоего супружеского долга.