| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Покачав головой, окончательно выпустил свою сущность, из-за чего пространство, казалось, немного задрожало. Железные двери всех жертв экспериментов вылетели вместе с кругами и псевдо-ужасы стали выбираться из своих темниц, зарычав ещё более отчаянными голосами. Они хотели свободы.
Но… кто им даст выбраться, а? Увы, они слишком опасны для общества в подобном состоянии. Надеюсь, когда я поглощу из их душ всю эту энергию, они придут в норму и их выпустят. На всякий случай на стене оставлю послание, да. И цветочек нарисую, точно. А может, и солнышко!
Непроизвольно вновь облизнулся, раскрыв свою, как я решил её называть, ауру диванного поглощения на полную.
Приятного аппетита.
* * *
— И где ты был, молодой человек? — держа в руках ремень, поинтересовался почти что рычащий папа.
— Гулял… — виноватым голосом пробормотал.
— Уже почти час ночи!!!
— Я думала, что с тобой что-то случилось! — разревелась мама.
Хлясь.
Не больно, но обидно. Я тут детей спасал, может быть, город, в конце концов. О вас же забочусь…
— Ну пап, ну мам…
Хлясь.
— Я больше так не буду…
Хлясь.
Ну блин…
Задержался нарисовать цветочек с солнышком, называется.
Глава 16.5
Запись началась.
Лежавший объект не проявлял признаков агрессии, пока неожиданно его губы не задвигались. Он с кем-то заговорил.
Первая сигарета…
Пауза. Перемотка.
Лежавший объект не проявлял признаков агрессии, пока неожиданно его губы не задвигались. Он с кем-то заговорил.
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
— Распознать его слова не удалось? — хмуро спросил у подчинённого пожилой мужчина. В руках он держал уже вторую сигарету, чувствуя, что это только начало.
— Н-ни слова, — пробормотал сидевший за компьютером парень, чуть поморщившись от дыма в помещении. Ещё совсем молодой, но ему уже «посчастливилось» увидеть подобные кадры. — С ним… с ним провели беседу, но он ничего не помнит…
— Включай дальше, — отдал приказ мужчина, нахмурившись ещё больше.
Вторая сигарета…
Запись продолжилась.
Объект неожиданно начинает дёргаться, после чего занимает сидячее положение. Его лицо искажается в гримасе боли, обиды и злости. Видимость камеры по какой-то причине падает ещё больше.
Пауза. Перемотка.
Объект неожиданно начинает дёргаться, после чего занимает сидячее положение. Его лицо искажается в гримасе боли, обиды и злости. Видимость камеры по какой-то причине падает ещё больше.
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
— Почему видимость упала? Причина? — жёстко спросил пожилой мужчина.
— У-уже на грани возможного чуда, что мы смогли восстановить такие ка…
— Ещё может быть причина?
— М-много, — чуть нервно хмыкнул «счастливчик». — Но, я думаю, ч-что это из-за невидимого нам излучения…
Старый мужчина помолчал, о чём-то думая.
— Дальше.
Третья сигарета…
Запись продолжилась.
Видимость упала почти до нуля, но было видно, как что-то схватило за голову объект. Видимость практически мгновенно восстановилась. Объект потерял сознание.
Пауза. Перемотка.
Видимость упала почти до нуля, но было видно, как что-то схватило за голову объект. Видимость практически мгновенно восстановилась. Объект потерял сознание.
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
— Охренеть, это как вообще, — не сдержался парень, чуть прокашлявшись от накапливающегося дыма. — Какая же му…
— Ты мне ещё поговори, — свободной рукой дал подзатыльник мужчина. По его лицу уже нельзя было что-либо понять. — Дальше.
Четвёртая сигарета…
Порванная объектом игрушка поднялась в воздух. По помещению раздался холодный, нечеловеческий голос. Пространство исказилось. Игрушка восстановилась.
Пауза. Перемотка.
Порванная объектом игрушка поднялась в воздух. По помещению раздался холодный, нечеловеческий голос. Пространство исказилось. Игрушка восстановилась.
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
— Ч-что оно говорит? — прошептал парень. Он выкрутил звук на возможный максимум, но помехи, которые создавались в момент произнесения слова, не давали ничего разобрать.
— Я, по-твоему, говорящий? — едва не сплюнул пожилой мужчина. — Дальше!
Пятая сигарета…
Камера выходит из строя. Изображение переходит в коридор. На вой сирены выбегает подготовленная группа охраны. По коридору раздается холодный, нечеловеческий, язвительный смех. Выстрелы. Было очевидно, что все старания охраны бесполезны. Камеры вышли из строя. Над ними откровенно издевались.
Пауза. Перемотка.
Камера выходит из строя. Изображение переходит в коридор. На вой сирены выбегает подготовленная группа охраны. По коридору раздается холодный, нечеловеческий, насмешливый смех. Выстрелы. Было очевидно, что все старания охраны бесполезны. Камеры вышли из строя. Над ними откровенно издевались.
Пауза. Перемотка.
Камера выходит из строя. Изображение переходит в коридор. На вой сирены выбегает подготовленная группа охраны. По коридору раздается холодный, нечеловеческий, насмешливый смех. Выстрелы. Было очевидно, что все старания охраны бесполезны. Камеры вышли из строя. Над ними откровенно издевались.
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза. Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
Шестая сигарета…
— Что это за хрень такая, — уже откровенно зарычал пожилой мужчина, сжав в руках пачку сигарет. — Дальше!!!
Трясущейся рукой парень включил перемотку дальше.
Нижние уровни. Разбегающиеся люди. Прибор, способный уловить сверхъестественное. Ликующий старый учёный. Приближение нечто. Выход из строя прибора. Шокированный учёный. Защитные амулеты, барьеры, браслеты треснули.
У него не было шансов изначально.
Пауза. Перемотка.
Седьмая сигарета…
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
— Нам пи…
— Поговори мне тут, щегол! — дал ещё один подзатыльник парню пожилой мужчина. — Дальше. И ни слова больше!
— Д-да… — чувствуя, что явно не заслужил такого насилия, продолжил перемотку дальше парень, на ходу вытирая салфеткой выступившие слёзы от дыма.
Уже хотевший дать очередной подзатыльник мужчина просто устало вздохнул, сделав ещё одну затяжку. От количества дыма в помещении пришлось открыть форточку. Парню от концентрации запаха было уже плохо.
Запись продолжилась.
Крики охраны. Грохот. Последние слова учёного. Его смерть.
Восьмая сигарета…
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
— Чертёж устройства достать удалось?
Парень ничего не ответил, испуганным взглядом уставившись прямо на начальство. Пожилой мужчина совсем по-старчески вздохнул.
— Можешь говорить, «айтишник», — попробовал на вкус слово мужчина, чуть поморщившись.
— Нет, не удалось. Д-даже его упоминания.
— Ну конечно… — проворчал пожилой мужчина, сделав очередную затяжку. — Как же могло быть иначе. Если в дерьме — так в полном! Что там дальше?
— С-секунду…
Запись продолжилась.
Недолгая тишина, лишь нарушаемая воем сирены. Помехи, из-за которых невозможно что-либо разобрать. Неприятный звук вырванного с мясом метала. Дикий вой. Запись обрывается.
Пауза. Перемотка.
Недолгая тишина, лишь нарушаемая воем сирены. Помехи, из-за которых невозможно что-либо разобрать. Неприятный звук вырванного с мясом метала. Дикий вой. Запись обрывается.
Пауза. Перемотка. Пауза. Перемотка. Пауза…
Девятая сигарета…
— На этом всё? — сухо спросил мужчина.
— Видео — всё, — кашляя от количества дыма, кивнул парень.
— Что ещё? — приподнял бровь пожилой мужчина.
— С-секунду… Я… я где-то видел уже…
Встав с кресла, парень, продолжая кашлять, со слезящимися от едкого дыма глазами, полез в недалеко лежащую коробку, в которой лежали сделанные снимки, после чего поставил их перед непосредственным начальником.
Мужчина, докурив сигарету, под радостный взгляд парня отложил свою пачку, сосредоточившись на фото.
— Безумная срань, — потянулся рефлекторно к пачке пожилой мужчина.
— К-курение убива… ай!!!
Дав ещё один подзатыльник, старый мужчина, немного подумав, нехотя отложил пачку, сосредоточившись на изображениях.
Стена, на которой словно пальцем высекли: «Дети — цветы жизни». Над надписью гигантский цветочек, нарисованный кровью убитого учёного и над ним солнышко с глазами и улыбкой. Кровь стекла, исказив рисунок настолько, что это было больше похоже на символ культа, в центре которого было окровавленное солнце с кривой ухмылкой со стекающими кровавыми слезами, поливающими кровью кровавый цветок. Изображение было на всю стену и явно сделано извращённым, больным, нечеловеческим сознанием ужаса, чьё могущество тяжело оценить.
Из того следует один простой вывод:
— Ну нахер. Доигрались, сволочи. Давно пора их было прикрыть. Теперь-то точно ничего в ответ сказать не смогут.
Глава 17
Ночью, уже когда меня, вдоволь отругав, отпустили, я решил перед сном залезть во внутренний мир и узнать, не сожрал ли Клоун ещё заложника.
Стоило мне попасть в, так сказать, свою душу, как я стал свидетелем довольно необычной дискуссии:
— Возможен ли процесс спаривания, учитывая, что у вас нет половых органов? — сидя на полу без одной ноги, которая восстанавливалась под воздействием какой-то энергии, интересовался дед. — Как у вас происходит процесс зачатия нового потомства?
— Ч-что это за вопросы, человечишка, — возмутился Нюня. — Мы не нуждаемся в грязном спа…
— Чисто технически, — вмешался Чертила, с удовольствием жуя ногу учёного, — слияние душ ещё более интимный процесс, чем обычное соприкасание тел и ауры смертных. Вполне возможно, что их дети — побочный продукт слияния. Энергетические излишки.
— К-как ты смеешь, громила!!! — почти что взревела Стеклянная, судя по всему, жена Нюни. Вообще, они как бы оба «стеклянные», но я уже привык.
— Коллега, — благодарно кивнул дед, — ваши пояснения как никогда кстати. Если бы не здравые опасения за свою душу, то я бы уже пожал вам руку. — Дед сидел в отдалённой части комнаты, не рискуя приблизиться к демону. В общем-то, я появился прямо за его спиной.
Взгляд Клоуна уставился на меня. Он поправил очки.
— Если бы меня не морили голодом пару лет, то ваше сырое мясо мне бы и не понадобилось. Какой разумный ужас будет в здравом уме кого-то есть без страха? Тяжелые времена, коллега, тяжелые времена…
Старик повернул голову на меня, после чего его глаза расширились.
— Так ты правда мелкий шкет? — прищурился больше с научным интересом старый, начав меня разглядывать. — Или просто так выглядишь?
— Общаться так со своим Повелителем — довольно опрометчивый поступок, — веско заметил демон, почти дожевав ногу учёного.
Дед повернул голову на рогатого, после чего показал ему дулю.
— В гробу я видел таких Пове…
Старый учёный не договорил, получив от меня пинок.
— Я, конечно, не Повелитель, но заложники обычно ведут себя повежливее, — приподнял бровь я.
Настроение после ремня было не самым позитивным. Особенно учитывая, какие добрые дела творил Мрак Виктор Владимирович. А что получил за это?.. Вселенная несправедлива. Масло добавляло то, что дедушка передо мной точно не пушистый одуванчик, из-за чего возможная жалость к почтённому возрасту упала куда-то далеко и надолго.
В конце концов, в первую очередь уважение определяет не возраст, а поступки. Витеньку, вон, точно не за что уважать, хотя он и может относительно несложно уничтожить город. Взял, получил ремня, м-да…
— Мне тут ногу оторвали, «Темнейший», — поморщился старик. — А до этого я проткнул себе живот ритуальным ножом и умер. Мне уже плевать. Страха нет, ужас в подгузнике, и не будет, — мерзко засмеялся дедуган. — Делай, что хочешь.
Я подошёл к его культе, после чего положил на неё руку. Дед стал с интересом наблюдать за моими манипуляциями. Попробовать, во всяком случае, нужно.
— Integratio.
Сил отобрало настолько мало, что я этого почти не почувствовал. Нога же старика вернулась на законное место, — или, точнее, мгновенно выросла новая. Мало этого — он, кажется, немного помолодел. Даже словно вырванные кем-то волосы отросли.
— Балуетесь словами смертных, Повелитель? — поправил свои очки чёрт. — Не пристало Тёмному Владыке полагаться на слова, созданные людьми, не пристало…
— А нам так можно? — робко заметил Нюня.
Они со Стеклянной всё ещё были потресканные и без «еды» восстановится не могли.
— Какая разница, кто это создал, если работает? — вместо меня ответил дед с широкой, немного безумной улыбкой на лице. Наглый дедуган подскочил, после чего вежливо, немного артистично поклонился передо мной, сделав какой-то незамысловатый жест рукой. — Беру свои слова назад. Как там черти говорят? — окинул он взглядом Чертилу. — Приветствую Темнейшего? Владыку?
— Комнатный Властелин, — хмыкнул я, видя эту клоунаду. — Можно Диванный.
— Аллегория на ваши апартаменты и состояние души? — приподнял бровь дед.
Никогда не видел, чтобы человек так быстро менял своё отношение к кому-то. Талантливый дед, блин.
— А можно и нам эту магию… — тем временем подала голос Стеклянная.
— Лишь правда, — пожал плечами я, проигнорировав ужас, после чего умостился на воплощённый диван. Бровь старика дёрнулась. Кажется, он понял. — Как зовут?
— Константинов Роман Ярославович, — чопорно кивнул старик.
Да блин, как можно так резко изменить своё отношение к кому-то?..
— Витя, — представился чуть менее чопорно. — Ну, рассказывай.
Старик уже хотел что-то сказать, как опять заныли зеркальщики. Решил таки показать, что Витенька не расист, поэтому, устало вздохнув, подошёл к ужасам и спокойно их восстановил.
Вот, почему Чертила сам смог кое-как восстановить воплощение, а эти не могут? Разница в силе? Или демон потратил какие-то свои запасы на восстановление, которых нет у зеркальных ужасов? Нужно будет потом этот вопрос расспросить получше.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
