Вполне в духе американских поселенцев, жители Атланты грузились в дико-западные фургоны и спешили прочь из центра куда подальше. На окраинах Места городов было меньше, население напрочь разобщенным, и можно было попробовать проявить американское упрямство и наладить бизнес по производству виски, сёдел и упряжи. Спасать этот мир друг от друга они не собирались, а от российских попаданцев его было уже никак не спасти: на каждого американца к моменту исхода приходилось в тысячи раз больше суперменистых суперменов иного толка. Вашингтон расползался следом, отлежавшись, залечив синяки и завидуя шустрым небитым соотечественникам. Какую-то часть пути беглецов преследовали отряды коварных ельфистых индейцев, которые отрывались напоследок, отстреливая "бледнолицых". Когда вереницы фургонов покинули пределы местной цивилизации, от них отстали. Устраивать большие поселения и завлекать бывших соседей по центральным областям новой игрой: "Большой поход", американские попаданцы не рискнули. Они правильно поняли загадочную русскую, хоть и попаданскую душу: не размениваться по мелочам. Так что их редкие городишки по окраинам большим населением не отличались и близко друг к другу не располагались: а то ведь количеством до масштаба доберут.
По ходившим на окраинах слухам, Атланту торжественно разобрали на доски и дрова, а конец игры с сожалением и помпой отметили сожжением Вашингтона. "Долго держались" — подумал Талик, уяснив, что свеженький городишко Мидлтаун появился в этих местах только года четыре назад. К такой забаве не успел! Уж он бы по Вашингтону прогулялся!
По центральной улице Мидлтауна гуляли куры. Больше никто в городишке без толку по улицам не шлялся. Чем занимался народ в конце дня, было понятно — сидел в салуне. Именно оттуда доносились звуки банджо. Вход в салун подпирал небритый детина в парусиновых штанах, отдаленно напоминающих джинсы. Внешность этого героя соответствовала Терминатору и, кажется, он считал себя могучим. Талик осчастливил его широкой демонической улыбкой. Терминатор выпучил глаза на нежданных гостей и совсем не к месту заявил: "Добро пожаловать в Мидлтаун. Гостям в нашем городе пи... как карьяшо!" Фраза так отличалась по произношению, не говоря уже о содержании в первой и второй части, что Талик опешил. Силь тут же пояснил: он — умный демон понимал все языки, а америкос — нет, поэтому "хорошо" попытался сказать по-русски. По Виталию же, как по демону, сразу видно, откуда он родом. Вспомнив рассказ Силя, Талик ткнул в него пальцем и, укоризненно нахмурившись, заметил Терминатору: "Дама!" Терминатора сдуло внутрь. Банджо тренькнуло и затихло.
Вход Талика в трактир сопровождался гробовой тишиной. Население рассматривало странную компанию, прикидывая кто есть кто и где. Вероятно, пуганые битых прекрасно распознают, поэтому в Баське безошибочно опознали пострадавшего на службе представителя властей. Эльф выглядел гораздо лучше, чем сразу после парижского побоища, но и у него еще не совсем прошла желтизна вокруг глаз. Когда салунщик поинтересовался, что желают заказать господа наблюдатели, облегченно выдохнул не только он сам, не получив возражений, но и Нальдо. Талику такой оборот дела не понравился. Он полагал, что его сразу должны начать бояться. Человек у него внутри заявил, что подобный патриотизм — дешёвка. Демон брюзжал, что патриотизм — вовсе не демоническое качество, а оборотню было всё равно — он тосковал по приблудной псине, которая осталась на улице.
В таких растрепанных чувствах Талик принялся изучать меню, написанное углем на деревянной доске рядом со стойкой. Заказав своему растущему организму много и всякого, он подставил для расплаты Тузика. Американец немедленно натянул на физиономию самую голливудскую улыбку и сообщил, что состоятельным гостям здесь всегда рады. Оценил-таки: то ли яркость стикера, а то и вовсе получил неведомым образом сведения об общем капитале — внутренний демон был ужасно мнительным. В том, что представители властей были состоятельными, законопослушные американцы тем более не сомневались, а Силь шел приложением к богатой компании. Часть народа немедленно покинула салун, и вскоре с улицы донесся перестук копыт. Не иначе по завершению трапезы им попробуют продать лошадей. Возвращение двух "америкосов" с новенькими седлами подтверждало догадку. Талик был в принципе не против лошади. Лишь бы лошадь не была против него. Его герой просто обязан был скакать на могучем коне, и конь значился одним из пунктов "сбычи мечт". У кого же купить коня, как не у ковбоев?
Почувствовав себя почти барином, он нарочито медленно получал удовольствие от обеда. Когда пережевывать стало нечего, писатель Золотов встал во весь демонический рост, потянулся и поинтересовался у салунщика насчет сигар. Сигары к его радости нашлись. Выглядели они вполне достойно и как водится — в коробке. Решив себя побаловать, он шиканул, купив самые дорогие, и отправился на улицу покурить.
Покурить вышло отвратительно. Во-первых, это был тот еще табак — не в Вирждинии рос. Во-вторых, волчий нюх не просто портил удовольствие, а ещё хуже — превращал его в пытку. Талик чихал, фыркал, давился, но курил. Окончательно испортил настроение эльф, который явился следом и развил целую агиткомпанию за курение среди оборотней. Послушал бы его МинЗдрав, который "предупреждает"! По теории остроухого выходило, что главное — отбить нюх, и можно обойтись без чеснока. Без чеснока, конечно, было лучше. Но тут явились пять местных кобелей, которым нюх никто не отбивал, и волк внутри Талика возмутился пусть и безо всякого нюха. Кобели, сбившись в стаю, на него нарычали, а рыжую псину попытались сманить. Устраивать "америкосам" моральную компенсацию за сожжение Вашингтона и веселить их, гоняя здешних шавок, Талик не хотел, демон и человек тоже. Но оборотень буянил, и справиться с ним было очень сложно. Пришлось поступиться принципами и попросить эльфа прогнать уже наконец эту рыжую изменницу, чтобы не опуститься до собачьей драки. Состоятельный гость, вцепившийся в холку местному кобелю — слишком эксцентричное зрелище. Эльф пристально глянул на псину, она радостно повиляла хвостом и стремглав унеслась вдоль по улице, скрывшись в ближайшем переулке. Кобели унеслись следом. Талик перевел дух, мысленно погладил расстроенного волка и приступил к весьма ответственному делу: покупке лошади.
У длинной коновязи уже стояли с десяток лошадей. Три "ковбоя" сидели рядом на перевернутых бочках и делали вид, что отдыхают. Как только Талик проявил интерес к животным, один из американцев тут же спросил:
— Господин желает купить лошадь?
Господин-то желал, но... лошади рвались с привязи все, кроме одной.
— Йес. — Талик попытался вспомнить все, что выучил из английского в школе. — Ит из. — Указал он на флегматичного мерина.
Американец принялся расписывать достоинства остальных лошадей. Пришлось прервать его словесный поток.
— Вулф. — Стукнул себя в грудь писатель Золотов.
— Не демон? — Изумился американец.
— Демон-вулф. — Конкретизировал Талик и подошел поближе. Лошади захрапели, мерин продолжал стоять по стойке "вольно", согнув переднюю ногу и как-то странно презрительно скривив на сторону губу. Как будто жевал-жевал и задумался.
Эльф присоединился к процессу покупки.
— И мне пару. Вот этого — указал он на рослого и тощего по сравнению с мерином гнедого коня, — и вот этого. — Вторым эльфийского внимания удостоился чалый то ли пони-переросток, то ли просто мелкий конь.
Идея улепетнуть от остроухого верхами трещала по швам, но еще не была окончательно похоронена. Если его гнедой рванет куда подальше от волка, то может из этого что и выйдет. Не обгонит же эльф коня, даже если со своего вовремя свалится. Поторговавшись с местным барышником до хрипоты, Талик впервые в жизни стал обладателем очень большой лошади. В принципе, в будущем имении коня можно будет использовать и для полевых работ, так что покупку он счел более чем оправданной. Нальдо со своим неограниченным кредитом мелочиться не стал — сразу видно, списал расходы на работу по сопровождению: чтобы попаданец не ускакал. Он без разговоров оплатил лошадей для себя и Баськи и велел показать седла. Себе Талик приобрел седло с серебряной насечкой, если верить продавцу, и остался очень доволен сделкой. Времени до вечера было хоть отбавляй, а спешить дальше в том же темпе и ночевать где-нибудь на сеновале, Талик не хотел. Никто не возразил, когда он предложил заночевать в приличном месте. Вот скоротать время за стаканчиком виски опять не удалось. Виски оказались для волко-демона хуже чеснока. Эта фаза реализации диктовала прямо-таки монашеский образ жизни: ни покурить, ни выпить, из дам.... М-да. Это ж ангел получается. Демон был с ним полностью согласен и предложил прикончить оборотня. Внутренний военный совет показал, что демон и человек были совсем не против, голос, который Талик переименовал в совесть, полностью оправдал решение, но никто из этих троих понятия не имел, как это сделать. Оборотень сразу перестал скулить со страху и радостно зарычал, обещая сущностям-предателям веселую жизнь. Показалось даже, что блохи стали кусать активнее, и копчик зашевелился на манер хвоста.
Пришлось подавить межличностные разборки и ограничиться на вечер культурной программой в стиле кантри и визгливым кабарэ местных сьюшек. К исходу мероприятия Талик уже вполне натурально зевал. Силь набился соседом в номер, что было вполне экономично, а с учетом предупреждения, что он — "дама" еще и прилично. Наль, конечно, попытался возразить и снять номер на четверых, но "читатель Зольников" потребовал хоть какой-нибудь личной жизни и возможности выспаться без эльфов. Силь такого поворота мысли не осилил, считая и себя вполне эльфом. Сошлись на двух номерах со смежной дверью.
Как только погасили свечу, Талик подкрался к кровати Силя, благо их разделяла только тумбочка, и зарубил на корню его далеко идущие планы.
— Разговор есть. Секретный. — Жарко прошептал он в длинное ухо. Силь изобразил готовность посекретничать и приподнялся на локте. — Перебирайся ко мне в кровать. Для конспирации! — Добавил Талик, чтобы сразу пояснить свои цели и задачи.
Силь выпорхнул из своего пухлого соломенного матраса и успел запрыгнуть на соседнюю кровать даже раньше её законного владельца. "Соня она, она Соня", — убеждал себя писатель Золотов, пристраиваясь с краю. И хитрая к тому же. Соня забралась к стенке, так чтобы выгнать её было не слишком просто. Деревянная кровать заскрипела, и дверь из соседней комнаты тут же открылась. Главный конвоир застыл в лунном свете, который проникал в комнату из окошка над тумбочкой.
— Нет, ну ваааще! — Возмущенно протянул Талик. — Еще и свечку держать будешь?! Обломщик!
Соня смущенно уткнулась ему в плечо, подыграв и окончательно засмущав Нальдо. Эльф скривился, обозвал обоих жертвами воплощенной эротической катастрофы и убрался восвояси.
— Что за секрет? — Прошептал Силь в самое ухо.
Талик сполз пониже, пристроился поближе и начал демонически хитро врать:
— Ко мне этих двоих приставили, потому что считают, что я какой-то там вроде как писатель. Не знаю почему. А у них спрашивать не хочу, почему их сортировщики так решили. Что-то тут у вас не так с этим писательством, чего они так к этому странно относятся? Ну, был бы писателем, так и что?!
— Оххх! — Восторженно едва ли не в голос взвыла Соня.
Талик цыкнул на неё и стал ритмично расшатывать кровать. Под противный скрип он получал в ухо сбивчивую информацию из всей той каши сведений и слухов, которые были у Силя. Но даже если поделить всё рассказанное на десять, все равно выходило с одной стороны чрезвычайно могуче, но с другой — не менее чревато.
По неизвестным причинам здешняя магическая реальность учитывала количество граждан, верящих в непогрешимость писателя и его личную героическую сущность. То есть — количество читателей, и даже тех, что остались там, в Изнанке как-то влияло на процесс реализации. И откликалась замечательная реальность на такую поддержку "образа" тем, что давала возможность полной реализации, вплоть до разделения сущностей, если их несколько. Талик представил "трех себя" и зашатал кровать быстрее. Могучий маг-писатель или демон был силен настолько, что вполне мог самостоятельно выйти из Мутного Места и устроить продвинутым аборигенам большой или не большой армагедончик, в зависимости от настроения. Поэтому тех, кто сознавался в писательстве, сразу отправляли на отдельные острова в мире под названием Мутное Место, где существовали некие двойные, тройные и так далее, карманы реальности, а охрана следила за возмущением "фона" и пресекала попытки побега. Вырваться оттуда было невозможно.
Стать Робинзоном Талик не мечтал. А тех писателей, которых не удалось завлечь обманом на острова, и уж тем более тех, кто сразу начинал совершать неугодные аборигенам подвиги, уничтожали на месте, особо не церемонясь. Силю было "доподлинно" известно, что на одном из островов уже лет десять как живет писательница, только он не знал какая именно. Но поговаривали, что очень могучая попаданка, наделенная прямо-таки сверхъестественной силой. С одной стороны, сопровождение стало более, чем понятным: если реализация Талика станет достаточно сильной, Наль и Баська сообщат куда следует. Хорошо, что сущностей оказалось несколько и каждый виток реализации добавлял каждой по чуть-чуть. А то его перспективные возможности уже стали бы явными, и пока он не обрел полную мощь, законопатили бы в бочку, как Гвидона и отправили на местный Буян. А можно ли там реализовать себе белку и тридцать три богатыря — это еще вопрос. На этот вопрос Силь ответа не знал.
Талик вспомнил, что забыл скрипеть кроватью и возобновил имитацию интимного процесса. Выходило, что бегать от сопровождающих что верхом, что пешком особого смысла не имело — только на неприятности нарываться. Быть уничтоженным.... расстрелянным эскадрильей дирижбанделей Талик не хотел. Оставалось только усыплять бдительность конвоиров, копить сведения и отказываться от любых морских прогулок. Получалось, что план с имением был самым актуальным. Ну, не будут же эти двое вечно сидеть, когда-нибудь, но охрану снимут. Вот тогда... Талик решил проверить свою догадку.
— А чего вдруг ко мне именно этих двоих приставили? Они же вроде как не местные, не Мутные?
— Точно не знаю, — шептал Силь, практически взгромоздившись на него сверху. — Но я что-то слышал насчет образов и какой-то фиксации. Вроде бы те, кто ловит попаданца и не дает полностью реализоваться, лучше всего влияет... своим присутствием.
Талик даже нос почесал. Ха-ха! Не повезло Нальдо с Баськой. А Силь нагонял жути:
— Охотники в основном эльфы... Ну, мы же сплошь магические существа. Эххх... — Разочарованно вздохнул длинноухий попаданец. — Мне бы способности Наля! Ты даже не представляешь, какие у него способности. Эльфы могут прям... прям... — Но что "прям", Силь не договорил. Кровать не выдержала демонического издевательства, и ножки подломились.
Почти одновременно с грохотом, в комнату опять ворвался тот, кто многое может.
