Шли неторопливо, наслаждаясь светлым и теплым вечером. Пес носился вокруг кругами, радуясь свободе и хорошему дню. Изредка останавливался, принюхивался к покрытой пожелтевшей травой земле и начинал копать передними лапами глубокие ямы. Получалось у него на удивление споро и удачно.
— Пропитание себе пытается добыть, как будто знает что придут тяжелые времена — усмехнулся Курт. — Глядишь и выкопает себе жирного суслика, или мышку полевку, обеспечит себя ужином. Вон Эльза уже на его еду покушается, легкие намеки делает.
— Ты что, будешь есть собачью еду? — не поверил сказанному Томас. — Это была просто шутка.
— Через неделю оголодаем, что угодно готовы будем сожрать. Нам в течении десяти дней обязательно нужно найти себе источник пропитания. И это совсем не шутки. Охота или рыбалка, вот самое очевидное занятие для таких попаданцев как мы. Сейчас уже зима, ни грибов, ни ягод, ни орехов в лесу не найти. Земледелием заниматься не сезон, да и урожая ждать очень долго.
— А ты знаешь как оленя или кабана разделывать?
— Главное его подстрелить, кабан очень серьезный зверь. Подранок вообще страшен. Даже опытные охотники его опасаются и подходят к этому делу с полной ответственностью. А разделать, это дело десятое, как-нибудь справимся. У тебя чем ружье заряжено?
— Мне дядька дал 8 пулевых и 16 дроби. Сейчас в магазине пули. Мое ружье лучше твоего. Патронов в магазине помещается на три штуки больше — с гордостью заявил подросток, поглаживая цевье своей помпы.
— Конечно лучше, кто бы спорил. У нас все лучшее для детей — не желая остаться в долгу, с усмешкой согласился Курт.
— Я уже давно взрослый!
— Конечно, конечно. Раз с оружием в руках ходишь, значит уже не ребенок. Но и спрос с тебя как со взрослого. И вести себя надо более ответственно и серьезно...
Постепенно начались горы с густым смешанным лесом. Двигаться стало трудней. Деревья в лесу самые обыкновенные, как на Земле. Сосны и ели, березы, осины, разнообразный кустарник. Под ногами много валежника, его никто не собирает. Вокруг ни одного признака присутствия человека. Лес никто не рубит и не пилит. Природа выглядит совершенно нетронутой.
— Я белку вижу — обрадованно сообщил Томас. — Вон она наверху в ветвях сидит и нас совсем не боится!
— Да верно. Зверье здесь есть, только надо суметь его добыть. И птиц разных хватает.
В подтверждение своих слов, вскоре заметили юркого бурундука, мелькнувшего в траве. За два часа забрались на вершину горы, которую наметили себе на роль наблюдательной вышки. С нее можно рассмотреть пики гор, уходяших в необозримую даль. Теперь понятно что перед ними целый горный массив, сопоставимый с швейцарскими Альпами.
— Красиво-то как! Кругом природа первозданная, нетронутая человеческой цивилизацией.
— А вон наш дом виден, смотри Курт! — сообщил подросток. — Какие мы молодцы, как высоко забрались!
— Это верно. Жаль у нас оптики никакой нет.
Перед ними расстилалась бескрайняя степь. Она уходила вдаль на многие километры, становясь неразличимой и постепенно сливаясь с горизонтом.
— По моему там какие-то животные бродят — обрадовался Томас, указывая рукой влево от их жилища. — Большое стадо, только издалека непонятно кто это.
— Да похоже на каких-то травоядных. Плохо видно, далеко очень. Может они чьи-то и у них есть хозяева. Но пастухов отсюда не видно. Вот завтра с утра и надо проехаться на машине и посмотреть на них. Может и поохотимся.
— Я тоже с вами поеду.
— Может и поедешь а может и нет, это как твоя тетя решит. Ладно, все что нужно мы увидели. Теперь можно с чистой совестью возвращаться назад...
Поздно вечером дожарили оставшееся мясо, съели скоропортящиеся продукты. Оставшееся, сложили в объемный пластмассовый кофр из-под инструментов, нашедшийся в машине Ульриха. Оставили его в пристройке для сельхоз. инвентаря. Днем температура держалась в пределах 5-8 градусов, ночью соответственно упадет до нуля. Тот же самый холодильник, но не так удобно. Долго решали где кому ночевать. Без отопления, в спальнях температура за день упала примерно до 12-14 градусов. Привыкшим к более комфортным условиям, нечаянным попаданцам, это казалось уже экстремальным.
В итоге Курт с Ирен остались в своей комнате, окна которой выходили на солнечную сторону и за день она неплохо прогрелась. С собой пришлось взять Ванессу. Принесли ей самую узкую кровать и сделали перестановку в комнате. Семейство Гертнеров и Томас переселились в зал. Ульрих разобрался с камином, он оказался очень грамотно устроен. Дымовая труба оказалась не прямоходной, а с колодцем. За счет этого, хорошо прогревалась кирпичная плоскость этого полу камина, полу печи. Под самым потолком находилась малозаметная задвижка, перекрывающая дымоход.
— Так сделано специально, чтобы закрыть дымоход, когда прогорят все дрова. Толковый печник поработал. Чтобы тепло напрасно не улетало в трубу. Подняли ее повыше, чтобы посетители не обнаружили и не перекрыли сдуру. Угарный газ — опасная штука — пояснил инженер.
В зале тоже сделали перестановку. Из спальни спустили вниз большую кровать, на ней устроились супруги Гертнер с ребенком. Томас расположился на диване. Спали все полуодетые, в комнате наверху все же было холодновато.
— Если мы здесь останемся навсегда, там мои родители с ума сойдут — вполголоса заметила Ирен. — А родители Томаса вообще себе места не найдут от горя. Интересно, что осталось там на месте этого коттеджа? Яма или ровное место, покрытое травой?
— Мы об этом уже никогда не узнаем. Нам теперь не об этом надо думать, а как выжить и устроится в этом мире.
— Мы уже устроились тут как в студенческом общежитии, или как в прежние времена в поезде — заметила Ванесса. — Родители мне рассказывали. Во всем вагоне ни одной двери, все люди сидят и лежат на виду друг у друга. Прямо как на пляже, только одетые.
— Только мы никуда не едем, вернее проспали свою станцию и за одну ночь приехали в совершенно чужую страну — с горечью согласилась ее подруга...
Ночью Ванесса не поленилась подняться и внимательно осмотреть ночное небо. Впрочем и беглого взгляда вполне хватило, чтобы определить что они находятся не на Земле. В небе висели две Луны и этого на земном небосводе ни при каких обстоятельствах и допущениях быть не могло. Значит ее догадка верна и они действительно находятся на другой планете.
Рано утром стали собираться на охоту. Известие о том, что где-то неподалеку бродит стадо копытных животных, приободрило Новых Робинзонов. На первую вылазку решили отправить двоих взрослых. Как не канючил Томас, его оставили на месте.
— Всем мужчинам покидать дом сразу нельзя — строго пояснил Ульрих свою позицию. — Кто останется охранять женщин и имущество? Тебе боец поставлена особая задача — быть караульным. Так что бери свое ружье и иди на пост в мансарде. Это самая высокая точка в доме, оттуда видно далеко. Внимательно наблюдай по всем направлениям и чуть заметишь что подозрительное, сразу сообщай женщинам. И это Томас не шутки а реальная боевая задача. Отнесись к ней серьезно, от твоего отношения к службе зависит безопасность твоих близких.
Не взяли с собой скулящего и опечаленного Марса.
— Он нам всю добычу распугает.
Ехать решили на Хюндае Ванессы, машина все же полноприводная, более подходящая для передвижению по легкому бездорожью, чем низкая, переднеприводная пузотерка Ауди. На прощание женщины поцеловали новоявленных охотников и пожелали им добыть самую большую козу... До предполагаемого пастбища копытных добрались за пол часа, не встретив по пути даже мелкого суслика. На том месте, где вчера гуляло стадо животных, ожидаемо никого не обнаружили.
— Ну да, что им тут делать на одном месте. Объели всю растительность и побрели в степь дальше. У них одна программа по жизни — наелся травы, навалил кучу помета и побрел куда глаза глядят. А вожак уже смотрит чтобы хищники их не изловили. Жаль что мы не следопыты и не можем отыскать копытных в степи. Но это точно не коровы, навоз совсем другой, катышками. Козы какие-то.
— Нам бы квадрокоптер с камерой. Посмотреть сверху куда они побрели. А так можно весь день по степи промотаться и никого не встретить — выразил неосуществимое желание Курт.
— У нас все равно другого пути нет. Придется дать кружок и оглядеться вокруг. Может что интересное увидим. Все равно надо изучать окрестности нашего обитания. Для лучшего понимания куда мы угодили. На машине это сделать быстрее и удобнее, чем пешком.
Через полтора часа неторопливой поездки по голой степи, Курт сидевший за рулем, вдруг резко остановил машину а потом и вовсе заглушил мотор.
— Что, что случилось? — всполошился Ульрих.
— Вон там, далеко слева, вроде бы бродят какие-то животные. Видно плохо и окрас у них хитрый, маскировочный. Еле разглядел, здорово сливаются с местностью.
Вышли из машины, пригляделись. Да, все верно.
— Точно не домашние, пастухов не видно вообще. Надо попробовать подстрелить. У тебя что заряжено, пули?
— Конечно, что же еще. Ветерок небольшой но удачный, как раз в нашу сторону. Давай потихоньку подкрадемся.
И началась охота, первая в двух мирах, для обоих товарищей. Последние сто метров пришлось вовсе ползти на животе. Курт постарался припомнить навыки, полученные во время службы и это понемногу начало удаваться. Более плотный Ульрих сопел и еле слышно кряхтел, елозя на пузе за более молодым и поджарым другом. Но даже и не подумал филонить и отставать, понимая что от успешной охоты зависит их выживание. Наконец подобрались метров на пятьдесят к мирно пасущимся и ничего не подозревающим животным с витыми рожками, длиной около 30 см.
— По моему это сайгаки — еле слышно прошептал Курт. — Я таких по ТВ видел, на Нэшнл Джеографик. Они в Средней Азии обитают.
— Нам без разницы — прошипел напарник по охоте, лежавший за жидким кустарником без листьев. — Целимся вон в того, большого, что с краю ходит. Делаем одновременно по одному выстрелу. Больше не стреляй, они сразу же кинутся убегать, все равно в движении не попасть. Патроны только потратим. Нам лишнего не надо, холодильника-то у нас нет. Бей в корпус, даже если один попадет пулей, этому сайгаку точно хватит. Три, четыре!
Два выстрела прогремели почти одновременно. Стадо моментально рвануло от них, делая огромные красивые скачки. На месте остался лишь бьющийся в агонии и истекающий кровью крупный самец.
— Попали! — радостно заорал Курт. — Какие мы молодцы! — и припустил бегом к честно добытому трофею.
— Одна пуля ему ему прямо в грудь попала, а вторая в бок. Не даром мы столько времени тренировались на стрельбище. Пригодилось умение.
— Ну все Длинный Карабин, иди за машиной. Я пока начну его разделывать.
— Ты знаешь как?
— Ну-у, теоретически. Требуху с него вырезать и отложить отдельно. Потом часть пойдет собаке, часть нам сгодится. Шкуру содрать пока не остыл. Потом будет тяжелее. Башку с копытами отрубим и здесь оставим. Что с ними делать я даже не представляю. Ну и все наверное...
С непривычки перемазались кровью, с горем пополам срезали шкуру с тушки, хозяйским топором отрубили голову с помутневшими глазами и отбросили в сторону. Разделали тушу на куски и упаковали по отдельности в пластиковые пакеты из-под мусора. Не забыли и про ливер. Шкуру тоже решили не брать, как ее обрабатывать и что с ней делать, никто не имел ни малейшего понятия. Начали отмываться от крови, поливая по очереди себе на руки из полторашки, вспоминали удачные моменты охоты.
Прямо во время помывки, Ульрих внезапно замолчал на полуслове. Резко прекратил лить воду, закрутил крышку и бросил бутылку в открытый багажник. Затем захлопнул пятую дверь и потянулся за стоящим рядом ружьем. Курт тоже заметил то, что так встревожило товарища и быстро подхватил свое оружие. Машинальным движением достал из кармана куртки патрон и тут же толкнул его в лоток ружья. Ульрих поспешно последовал его примеру, оглянулся и увидел что его уже нет рядом.
К ним неторопливо рысило с десяток всадников на невысоких лошадях. Товарищ каким-то незнакомо-мягким шагом отошел вбок и встал за капот автомобиля, частично прикрывшись им от наездников. Щелкнул цевьем, досылая патрон в ствол и застыл, приготовив оружие к стрельбе. Встал как-то странно, боком. Разделил цели, догадался Ульрих, и уменьшил площадь вероятного поражения. Действует машинально, словно поступал так много раз. Видно припомнил все свои армейские навыки, недаром служил в Бундесвере. Только интересно, в каких мотострелках такому учат?
Мирных разговоров не получилось. Едва приблизившись метров на 50, всадники словно по команде, дружно вскинули луки и послали смертоносно-свистящих посланников в сторону чужеземцев. Словно ожидавший чего-то подобного, Курт, моментально присел и пригнулся, избежав поражения. Выглянул краем глаза из-за капота, снова поднялся и открыл огонь по нападавшим. Ульриху, не ожидавшему такого резкого начала, повезло меньше. Одна из стрел попала ему в левый бок и сбила прицел. Боли сразу не почувствовал. Он навалился на заднюю дверь кроссовера и обозлившись на такой неласковый прием, тоже начал стрелять не обращая внимания на торчавшее в боку древко стрелы. Грохот слитных выстрелов смутил нападавших и они разделившись налево и направо, прянули в стороны а затем поскакали назад. Но не все. Две раненые лошади бились на траве, еще три без седоков бежали следом за наездниками. На траве без движения лежало несколько тел.
Курт лихорадочно засовывал новые патроны в лоток ружья, оглядываясь и не видя своего товарища. Не заметив его, направился в обход машины. В это время один из лежавших подскочил с земли, уже с луком в руках, и опять принялся изготавливаться к стрельбе. После первого выстрела парень сумел среагировать и развернуть ствол ружья в сторону хитрого налетчика. Второй выстрел лучника совпал с выстрелом Курта. Степняк получил пулю в грудь а бывший обер-ефрейтор стрелу чуть ниже левого бедра, с внешней стороны. Прихрамывающий и ругающийся Курт помог забраться на сиденье потрясенному и раненому товарищу и наполовину обломил торчавшее из его бока древко стрелы.
— Тебя тоже зацепило? — указал Ульрих на окровавленную ногу Курту.
— Есть немного — немногословно ответил он, усаживаясь за руль и включая зажигание. Тут же врубил передачу и врезал по газам.
— У меня рана по сравнению с твоей, полная ерунда. Если ногой не шевелить, то кровь скоро остановится. Стрела по касательной прошла. Хорошо что паркетник с коробкой-автомат. Левая нога не нужна, можно хоть одноногому ездить. Повезло нам что эти моджахеды колеса не проткнули. Лихо мы повоевали на второй день прибытия. У нас двое раненых, у них пять убитых.
Какое-то время ехали молча, прокручивая в головах скоротечный бой с недружелюбными аборигенами.
— Зачем ты по прямой поехал, надо было петлю заложить, со следа сбить. Так мы этим бандитам четкую дорогу к нам покажем — словно очнувшись от сна, вдруг опомнился Ульрих.
— Нельзя время терять, у нас каждая минута на счету. Тебе надо скорее стрелу удалять, перевязку делать. Нас они все равно найдут, не сегодня, так завтра. Это мы в здешних краях несмышленыши, а они здесь матерые волки.
