Ничего личного. Книга 7. Общий файл

— Спасибо, — сказал он. — Без вас я спустился бы быстрее, но гораздо болезненней.

Мужчина рассмеялся.

— В таком случае, я рад, что оказался поблизости. Меня зовут Грегорио Винченце. А вас — Томас, правильно?

Томас кивнул, пожимая протянутую руку.

— Я это... Хочу извиниться за прошлый раз, — выдавил он. — Мы с братом тогда...

Грегорио покачал головой.

— Не стоит, Томас, Амадео мне все о вас рассказал. С таким братом было, должно быть, непросто.

— Да уж. — Томас вытер вспотевшие ладони о штаны. — Когда-нибудь я пойму, в чем его секрет, но точно не сегодня.

— О чем вы? — нахмурился Винченце.

— Да вот об этом парне. — Томас махнул рукой в сторону лестницы. — Никак не могу понять, как ему удается распространять вокруг себя ауру всепрощения.

Грегорио рассмеялся.

— Что вы, он вовсе не такой. Амадео, конечно, любит давать второй шанс тем, кто оступился, но далеко не всем. И раз вы здесь, то вы его заслужили.

— Ага, Генри он такого шанса точно не даст, — с горечью произнес Томас.

Грегорио помрачнел.

— Не сочтите за дерзость, но я его в этом поддерживаю.

— Будете смеяться, я тоже. — Томас уставился в потолок. — Это я просто жалею о потраченной на этого кретина молодости.

Грегорио снова улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Не стоит жалеть о прошлом. Главное то, что есть в настоящем, Томас.

Тот кивнул, рассеянно улыбаясь.

— Что?! — Амадео пролистывал распечатки одну за другой. — Еще четыре "крота"? Как такое может быть? С твоей системой безопасности...

— Видимо, с ней что-то не так. Было несколько лет назад. — Ксавьер запустил пальцы в волосы. — Эти люди работают на меня уже без малого восемь лет.

— Восемь лет назад ты восстанавливал "Камальон" с нуля. Кто-то воспользовался твоей слабостью и подселил к тебе крыс. — Амадео бросил распечатки на стол. — Но почему это всплыло только сейчас?

— Все началось с Роберта Кента. Если бы я успокоился на нем, остальные отсиделись бы в окопе, а затем продолжили подрывную деятельность.

— Их ты тоже нанимал через агентство Арройо?

— Тогда я всех нанимал через агентство Арройо. Он, кстати, мне эту информацию и дал. — Ксавьер кивнул на распечатки. — Без него я бы не подумал копать в этом направлении. И убери это выражение с лица, принц, я знаю, что ты его недолюбливаешь, однако он мне действительно помог.

— Дело твое, — хмуро ответил Амадео, катая ручку по столу. — Ты проверил, эти люди действительно "кроты"?

— Сразу же. Двое из них раскололись после часа допроса. Остальные продержались чуть дольше, но все равно сознались. — Ксавьер ухмыльнулся. — Я применил твое любимое полотенце.

Амадео скривился.

— Рад, что этот метод тебе пригодился. Но как Арройо удалось так точно указать именно на них?

— Он не указывал. Дал список тех, кого я нанимал с его помощью, и их предыдущие места работы. Нескольких я отсеял, но эти четверо, — Ксавьер щелкнул по листкам, — попали в яблочко. Тогда я был не очень разборчив в найме персонала, но и выбора у меня не было.

Амадео кивнул. Пока он сидел в тюрьме, Ксавьеру пришлось возрождать "Камальон" из пепла. Жаклин Коллинз и Крейг Беррингтон постарались размазать его по земле так, чтобы он больше не смог подняться. Однако, как любила говорить Ребекка, чтобы уничтожить Санторо, потребуется как минимум ядерная ракета.

— Еще Себастьян просил передать тебе, что занимается поисками Хендриксона, но пока безуспешно. Опасается, что тот мог уехать из страны.

— Вполне возможно. Я позвонил Мигелю, но в Мексике Генри не появлялся. — Амадео оставил в покое ручку и забарабанил пальцами по столу. — Я в любом случае его отыщу. Вопрос только — когда.

— Не делай его поимку своей манией, принц, — предостерег Ксавьер. — С твоим состоянием...

— Знаю.

— Ты принимаешь препараты?

— Конечно. — Амадео смотрел на портрет, грызя ноготь большого пальца. — Только пока без толку. За последний год Цзинь перепробовал все. Эффекта хватает на пару-тройку месяцев, потом приходится менять лекарство. Или с самого начала вылезает непереносимость, аллергия, что-то в этом духе. — Он выдавил улыбку. — Но он не сдается. Обещает, что найдет способ справиться с этим, пусть даже с помощью китайской медицины.

— Будь моя воля, запер бы тебя дома, принц. Но этим сделаю только хуже. — Ксавьер вздохнул. — Если б знал, чем тебе помочь, не пожалел бы ничего.

Амадео перегнулся через стол и сжал ладонь друга.

— Ты и так помогаешь. Без тебя меня бы здесь вообще не было. А препараты... Что ж, в конце концов, что-нибудь найдется. Не забивай голову, тем более ни ты, ни я в этом ровно ничего не смыслим. Это забота Цзиня. — Он отпустил руку Ксавьера и выпрямился. — Меня беспокоит происшествие, случившееся с доном Грегорио. Кто еще, кроме нас и Рауля, знал об этом?

— Мигель, — без запинки ответил Ксавьер. — Но он, хоть и себе на уме, не стал бы слать дону Винченце подобные письма.

— Разумеется. Ладно, виновника мы не знаем, но как насчет причины? Зачем раскрывать дону Грегорио правду? В чем расчет? Энрике Гальярдо мертв, на месть рассчитывать не приходится, так почему?

— Напомни, что за бизнес был у Грегорио.

— Букинистический магазин, весьма доходный. Но после смерти Лучиано он продал его партнеру.

Ксавьер покачал головой и развернул леденец.

— Не вижу связи.

— Я тоже. Но пока не хочу оставлять дона Грегорио одного.

— Когда твоего заместителя выписывают из больницы?

— Завтра. Я уже нашел ей охранника. Упрямая девица ни в какую не желала побеспокоиться о собственной безопасности.

— Кто бы говорил, — усмехнулся Ксавьер. — Вы с ней одного поля ягоды, не понимаю, как бы удалось уговорить тебя на постоянную охрану, если бы не твой телохранитель из организации наемных убийц.

Амадео открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого сказал:

— Послушай, а если это "Апани"?

— Что — "Апани"? — не понял Ксавьер.

— Что, если это то же самое, что происходило два года назад? Помнишь? Нико Мариано нанял "Апани", чтобы заполучить "Азар". — Амадео вскочил и принялся мерить шагами кабинет. — Мазут у входа, взорвавшийся букет — это вполне тянет на саботаж. Нападение на Чилли — прямая угроза. Плюс клуб фанатов Лукаса, под прикрытием которого можно разжечь интернет-войну. В прошлый раз тоже бомбили по всем фронтам, вплоть до того, что рассорили нас с тобой!

— Принц, отставить паранойю. Думаешь, твой телохранитель не узнал бы об этом? Он наверняка имеет связи с организацией, несмотря на то, что ушел оттуда.

Амадео осекся. Ксавьер прав, Киан не оставил бы без внимания заказ на "Азар", если бы ему стало об этом известно.

— Но все же, — он запустил пальцы в волосы, поймал прядь и начал накручивать на палец, — Киан знает не все. Кто ему доложит, если действительно?..

— Не сбрасывай со счетов эту версию, — посоветовал Ксавьер. — Но особо рассчитывать на нее не стоит. Слишком уж разрозненными выглядят события, и письмо Грегорио совершенно сюда не вписывается.

— Возможно, ты прав. — Амадео устало закрыл глаза. В середине лба резко и сильно запульсировала боль и спустя мгновение растеклась по всему черепу.

Не подавая вида, он попрощался с Ксавьером. Как только за другом закрылась дверь, упал в кресло и прижал ладони к вискам. Голова раскалывалась, в глазницах горел огонь. При любой попытке выстроить мысли в простую и понятную цепочку организм сопротивлялся, награждая его очередным приступом.

Амадео застонал и, выдвинув ящик стола до упора, зашарил в нем, но пузырек куда-то делся.

— Я выбросил таблетки, — раздался от двери голос Цзиня.

Амадео поднял голову и уставился на врача покрасневшими глазами.

— Что? Зачем?

— Они бесполезны. — Цзинь обмахивался веером. — Никакого эффекта. Очередной эксперимент не удался, прости.

— Черт. — Амадео прижал кулак ко лбу. — А существует ли вообще лекарство? Или мы зря теряем время?

— Не скажу, что в мире предостаточно препаратов, чтобы ты продержался до конца жизни. — Цзинь изящно опустился в кресло. — Но кое-что раздобыть получится. На крайний случай придется скатиться в запрещенку. — Лисьи глаза прищурились. — Надеюсь, ты отмажешь меня от тюрьмы.

Амадео не сразу понял, что это была шутка.

Генри залпом выдул пиво, рыгнул так, что спавшие под потолком ночные бабочки испуганно взметнулись, и, смяв банку, швырнул ее в угол. Попасть в мусорную корзину он даже не пытался — на полу валялось уже с десяток алюминиевых комков.

По "ящику" шпарили одно и то же: возвращение сына Солитарио наделало много шума. И надо же — вернул его брат похитителя! Журналюги в очередь перед воротами выстраивались, чтобы мельком увидеть чертова клопа. Надо же, выжил!

Генри почесал пузо и снова рыгнул. Он-то надеялся, что Солитарио сразу отправит Томаса в подвал для пыток — разные ходили слухи о работорговце, который куда-то вдруг испарился после встречи с красавчиком — но нет, Солитарио спас его! И Генри никак не мог понять, зачем.

Томас уже давно стал помехой — никаких целей в жизни, сидит себе на мешке травы да приторговывает. А вот Генри стремился к большему. Он хотел стать самым богатым и авторитетным торговцем живым товаром, и ударившийся в мораль братец только раздражал.

Раньше за Томасом подобного не водилось. Скорее, он демонстрировал безразличие к тому, чем занимается старший брат, главным условием поставив не лезть со своими проблемами в его огород. Но после прошлогоднего рейда через Атлантику все в одночасье изменилось.

Сдав Солитарио заказчику, они прыгнули в тачку, что ждала их на аэродроме, и покатили к границе. Всю поездку Томас молчал, как рыба об лед, и едва ли пробурчал "ничо не надо", когда Генри остановился у "Макдональдса". Еще несколько дней он провел в своем номере в захудалом мотеле, где они остановились переждать песчаную бурю — в это время года дуло как не в себя, взметая горы песка, и передвигаться по плохой дороге было попросту опасно. Выползал он только за очередной порцией дрянной жратвы, которой торговал в забегаловке хозяин, а затем снова уходил в подпол. Чем он там занимался с утра до ночи, Генри не знал, да его это не интересовало. В голове зрела мысль заняться работорговлей — исчезновение Марсело Флавио давало неплохие шансы на успех.

А на чудачества младшего он не обратил внимания. Пусть занимается чем хочет, хоть идет сдаваться с повинной.

Спустя несколько месяцев пришло неожиданное сообщение — им позволено вести торговлю там, откуда их с позором выгнали. Генри ожидал, что Томас высокомерно откажется (сам он поступил бы именно так), но, к его удивлению, братец поджал хвост и согласился, заключив соглашение с мексикашками, в первую очередь с тем, кто "заказал" тогда Солитарио. Генри хотел возмутиться, но до него вовремя дошло: появился отличный шанс отомстить красавчику за давнюю обиду. И не только за нее: в самолете тот необдуманно надавал угроз, и у Генри чесались руки укоротить наглецу язык. Нет, он тогда ничуть не испугался. Но никто, никто не смеет так с ним разговаривать!

Их с Томасом дорожки разошлись. Генри подыскивал связи, чтобы возобновить бизнес, а Томас удобно устроился на тюке травы и не собирался расширять ассортимент — больше никакого кокаина. Генри считал его трусом, но в наркодела не лез. У него и без того хватало забот.

Он нашел посредника.

Дешевая мобила зажужжала и едва не грохнулась с матраса. Помяни черта... Этот тип действительно сущий дьявол: несмотря на то, что с похищением вышел прокол, и заказчик остался недоволен, он сумел все уладить без лишней крови. С таким работать — сплошное удовольствие, не надо ни о чем беспокоиться. Если товар не устроит в живом виде, всегда найдет, куда спихнуть запчасти.

Генри снова рыгнул и нажал зеленую кнопку, но ответить не успел. Удар по затылку выключил его, будто кто-то щелкнул тумблером.

Два человека в черных куртках подхватили бесчувственное тело под мышки и поволокли к двери.

Амадео оперся ладонями о бортик и, подтянувшись, выбрался из бассейна. Посидел немного, опустив руку в воду. Плавание обычно успокаивало, но сегодня не смогло заглушить неясную тревогу. Цзинь связывал паранойю с отменой препарата, но Амадео так не считал. Со дня рождения Лукаса ему всюду чудилась угроза, невидимая, но реальная настолько, что можно было коснуться рукой.

Некстати на память пришел эпизод из далекого прошлого. Он тогда только-только научился плавать, и Дэвид оставил его ненадолго одного. Амадео точно так же сидел на бортике, выжимал волосы и вдруг оказался в воде.

По коже пробежали мурашки. Амадео отчетливо ощутил толчок в спину, увидел искаженное довольной гримасой лицо Лукаса перед тем, как ушел под воду. Вспомнил руки Дэвида, давившие на грудь. Только благодаря начальнику охраны он тогда не захлебнулся и не утонул.

Амадео обернулся. Ему на мгновение почудилось, что позади кто-то стоит, но в спортзале никого не было.

Он вздохнул и поднялся, едва не поскользнувшись на мокрой плитке. Лукас давно мертв и больше не сможет навредить ему или его семье. А последователи "истинного Солитарио" просто группка фанатиков, которым больше нечем заняться. Когда-нибудь им надоест обвинять Амадео во всех смертных грехах, или они найдут другой объект для травли.

Гораздо больше беспокоили происшествия последних дней. Сначала Чилли едва не похитили. Амадео еле удалось уговорить девушку взять больничный на несколько дней, а во дворе многоэтажки, где она жила, теперь регулярно дежурил охранник.

Затем дон Грегорио получил разоблачительное письмо от неизвестного отправителя. Кто мог знать подробности того дела? По официальной версии убийцу Лучиано так и не нашли и списали его смерть на нарковойны, регулярно сотрясавшие Мексику. Но в письме было описано все до мельчайших подробностей и названо имя Энрике Гальярдо. Амадео мог только поражаться стойкости дона Грегорио.

Разумеется, эти события необязательно связаны между собой, но количество угроз за короткое время настораживало. Еще и угроз не ему лично, а в адрес близких людей.

Приняв душ, Амадео тщательно вытерся полотенцем, завернулся в халат и поднялся в гостиную.

Киан, Тео и Паоло сидели на полу перед журнальным столиком. Тео рисовал в новом альбоме, а Киан с Паоло складывали оригами. Амадео уже поставил ногу на ступеньку лестницы, когда телохранитель окликнул его.

Амадео обернулся, бросив взгляд на незаконченную фигурку какого-то животного, и заметил, что руки Киана едва заметно дрожат.

— Что случилось?

— В кабинете вас ожидает гость.

— Кто? — насторожился Амадео. Ни о каких гостях охрана не докладывала. В последнее время все вышагивали по струнке, боясь упустить даже мышь, и чтобы кто-то прошел в кабинет без его ведома...

Киан промолчал и снова склонился над фигуркой, Паоло напряженно наблюдал за движениями его пальцев, стараясь ничего не упустить, и пыхтел над своей бумажкой. Тео спокойно рисовал, значит, незваный гость не вызвал в нем никаких опасений. Тогда почему Киан так трясется? И не изъявил никакого желания идти с ним, хотя в любой подозрительной ситуации не отходил ни на шаг.