Замполитрука

'Порода что ли чувствуется? Привычка командовать у него точно есть, голоса не повышает, а ни у кого не возникает даже вопроса, почему именно он командир, хотя звание у него такое, переведи его в другую часть, над ним и ефрейтор будет начальником. А вот, поди ты! Далеко пойдет, если не убьют'.

Решив про себя вопросом социального происхождения замполитрука сейчас не заморачиваться, а выяснить это потом, при случае, старшина вернулся к руководству готовкой завтрака. Накормить горячей пищей, хоть и несытно, шестьдесят семь человек, да и еще оставить немного про запас, задача тяжелая. Хорошо хоть чай имеется, плохо, что хлеба нет. Сухари спасают, но сколько их?!

Рачительный старшина, имея свои виды на гражданскую одежду, приказал ее вычистить и аккуратно сложить.

'Деньги деньгами, а иметь вещи на обмен, всегда полезно'.

Первый взвод, смененный вторым, уже доедал пшенную кашу, которой и приходилось-то по пол-крышки котелка на человека, некоторые уже курили, когда практически одновременно появились командир с танкистами, а со стороны поля раздались несколько приглушенных расстоянием взрывов.

* * *

Давным-давно, будучи как-то летом на каникулах в деревне у деда, страдая от недостатка печатного слова, взял в руки тоненькую книжечку с надписью 'Устав и программа ВКП(Б)'. Прочитал ради интереса, сейчас практически ничего и не помню. Но вот пункт о том, что при наличии трех членов партии образуется парторганизация, в памяти засел. Странно, что у погибшего Колинича такой полезной книжечки не было. Раз я теперь в какой-то мере политработник, надо соответствовать. Попала собака в колесо — пищи, да беги.

Судя по списку, тех людей, что были в роте, коммунистами было четверо. Еще я кандидат. Еще шесть человек были комсомольцы. Вполне можно создать организации. Вот если такого не сделаю, тут будут вопросы. Не только у ротных коммунистов-большевиков, но и если удастся выйти из окружения, у тех, кто будет трясти окруженцев. Да и легенду надо подработать, ведь где-то Колинич работал, с кем-то общался, служил опять же. Спросят, как звали командира полка, нечего ответить.

В такой неразберихе как сейчас это не важно, а вот потом! Можно погореть. Сейчас надо заняться партийным строительством.

* * *

Все прошло буднично и рутинно. Открытое партийно-комсомольское собрание избрало парторга и комсорга роты. Главной задачей, не сговариваясь несколько человек, назвали скорейший выход на соединение с частями Красной Армии.

Парторгом избрали красноармейца Сорокина Ивана Фомича, имевшего самый большой партстаж. С двадцать четвертого года, ленинского призыва. Но вот партийной карьеры он не сделал и выше колхозного бригадира так и не поднялся. Мужик он был неторопливый, рассудительный. В армии до сей поры не служил, только в двадцатых прошел Всевобуч.

Комсоргом выбрали Карасева Геннадия Петровича. Но вот 'сержантская сумка' перекочевала к парторгу. На поле я разжился обычной полевой сумкой убитого лейтенанта, в которой ничего кроме 'БУП РККА— 38', "ПУ-36", полевой книжки с девственно чистыми страницами и неоконченным письмом не было. Переложил туда содержимое планшетки, а ее отдал Карасеву. Казна пополнилась, но незначительно.

— Карасев!

— Я, товарищ политрук.

— Ты деньги старшине отдай, он ими лучше распорядится. Ты и так без должности не остался, а на нем все хозяйство.

— Да, товарищ командир.

Вот ведь корежит меня от такой фамильярщины. 'Да', 'нет'. Скорее бы старорежимные обороты вошли в устав.

В небе раздалось гудение моторов. Гау-гау-гау — немцы летят.

— Товарищ политрук, разрешите обратиться?

— Чего тебе Карасев?

— А где наша авиация? Почему не видно?

— Ты на аэродроме был?

— Был.

Лицо поскучнело, видимо хотелось парню, чтобы хоть кто-то встретил немцев как следует.

— Вопросы?

— Нет вопросов, товарищ политрук.

— Ты своих комсомольцев настрой. Это все временно, подтянут части из внутренних округов, технику, мы еще наложим немцам по первое число. Не вешай нос!

— Тяжело будет.

— А кто сказал, что будет легко?

— Замполит на лекции рассказывал, что германский пролетариат, не допустит. Да еще сообщение ТАСС было тринадцатого июня, что войны не будет.

— Сегодня, двадцать седьмое. Обстановка изменилась, война идет. Мобилизацию объявили, страна у нас большая, народ такой, что никаких захватчиков на своей шее терпеть не будет. Товарищ Сталин не допустит бардака (это я хорошо сказал!), победа будет за нами. Давай комсорг не кисни, на тебя люди смотрят. Работай!

* * *

Парторг, высказал мне свои подозрения на двух человек.

— Сами посудите, товарищ политрук, я вот читал указ Верховного Совета о мобилизации. Мобилизацию объявили для военнообязанных с 1905 по 1918 годы рождения включительно, а эти двое, Петров и Хлопонин, ну никак под эти года не подпадают. Да еще четверо у нас, не служивших и присягу не принимавших, как с ними-то быть?

Вызванные пред светлые очи Сергей Петров и Павел Хлопонин, оказались никакие не военнообязанные, а частным порядком подсевшие в поезд, проходивший через Гомель на Запад в компании мобилизованных, захотели принять участие в войне.

Двадцать третий год рождения! Орденов и подвигов захотелось! Пацаны! Боялись, война быстро кончится!

Но вот про присягу, старшина, верно, сказал, жалко знамени нет, чтобы все было торжественно.

Глава 8. Село Малая Рогозница

Двухчасовой отдых, после ночных бдений и 'парко-хозяйственного' дня сопряженного с активной 'политической деятельностью' заканчивался. Вместе со старшиной, мы подсчитывали, на сколько дней при одноразовом питании, хватит нам двадцати четырех банок тушенки, десяти килограммов круп, трех десятков луковиц, полутора килограммов сала и четырех десятков оставшихся картофелин. Шоколад, какао, сахар отложены были в неприкосновенный запас.

Выходило все очень грустно. День, два максимум, и говоря по-простому, жрать будет нечего. Поход к дороге с таким движением будет напрасным. Многочисленные склады, так излюбленные писателями альтернативной истории, тоже никому не попадались.

Командиры взводов начали поднимать людей. Обмундирование высохло окончательно, оружие вычищено и заряжено. Осталось решить куда двигаться. Карту бы мне, карту! Ориентироваться по схеме от Фомкина, можно только в первом приближении. Планировать маршрут по этому эскизу, себя не уважать, людей подставлять, но что делать?

— Старшина! Командуйте построение.

Пока Плотников строит и выравнивает людей, судорожно решаю, куда идти. Сейчас, наверное, все-таки, наиболее, оптимальный путь прямо на восток. Держась километрах в десяти пятнадцати от шоссе. Идти по берегу, себе дороже, значит три часа сначала на северо-запад, потом резко на восток. И будет нам счастье.

Рота построена в двухшереножный строй. Это заранее обговорено со старшиной. Нам сейчас не до сложных перестроений, люди в строевом отношении пока не притерты друг к другу. Лишняя толкотня ни к чему.

— Рота равняйсь! Смирно! — Три шага, правая ладонь четко вскинута к виску: — Товарищ замполитрука, рота по вашему приказу построена! Докладывает старшина Плотников.

— Рота, вольно!

— Рота вольно!

— Товарищи, нам предстоит дневной марш. В движении не растягиваться. Рано или поздно лес кончится. Конечно, хорошо бы не выходя на открытое место дойти до своих, но будем готовиться к худшему. Не положено роте выставлять походную заставу, но мы не в составе полка или батальона, мы одни. Поэтому первый взвод идет на расстоянии четыреста-пятьсот метров от колонны роты. Сержант Зайцев задача понятна?

— Да.

— При встрече с группами красноармейцев немедленно доложить. При обнаружении противника, без крайней необходимости, самостоятельно в бой не вступать, залечь, прислать посыльного. В голове роты идет управление, затем второй, третий и четвертый взводы. При выходе из леса на открытую местность следить за воздухом. Первый кто увидит самолеты, подает сигнал 'Воздух!'. Наши самолеты или немецкие будем определять потом. Вопросы?

Молчание. Ну, с этим потом разберемся.

— Молчание знак согласия. Рота, на ре-МЕНЬ! На-право! Шагом-МАРШ!

Строевой устав РККА, для меня тайна великая есть. Но надеюсь, огрехи спишутся на то, что я здесь не кадровый командир и ротам команды ранее не подавал. А вообще, надо где-то добывать уставы.

Колонной по два пошли благословясь. Первый взвод скорым шагом, устремился вперед. Сержант Митрофан Зайцев, окончивший срочную в тридцать пятом году, крепкий, рослый мужик, отец двух дочерей, уверенный и знающий себе цену. Хороший сержант, авторитетный. Взвод свой взял в кулак сразу.

Меня немного беспокоили командиры второго и третьего взводов, сержант Артем Сорвачев и младший сержант Петр Иванов. Оба были из территориалов, служба для первого закончилась в тридцать шестом, для второго в тридцать седьмом. Посоветовавшись с Плотниковым, немного перераспределили людей.

Во второй взвод был переведен парторг, в третий комсорг. Четвертым взводом командует младший сержант Иван Белькович, белорус, кадровый зверюга, наподобие командира первого взвода Зайцева. Такой же рослый, и так же взявший взвод в крестьянскую жменю. Помнится, что маршал победы Жуков говаривал, что 'армией командуют я и сержант'. Хороший сержант, пользующийся авторитетом, знающий и волевой младший командир, это половина, если не больше в боеготовности подразделения.

Запомнить всех в течение одного дня, все шестьдесят человек, нереально. Но память у меня хорошая, два-три дня, и я буду знать всех красноармейцев не только в лицо, но и по фамилии. А за неделю легко смогу запомнить и имя, отчество. Вот только надо ли? Надеюсь, что за эту самую гипотетическую неделю сможем выйти к своим.

А там наши пулеметчики, ремонтники, которые танкисты, артиллеристы, которых вместе с Карасевым и Фомкиным набралось аж двенадцать душ, шофера в количестве трех человек и двое трактористов, разлетятся по профильным подразделениям и частям.

Идти по лесу мерным шагом никак не выходит. Кто отстает, кто вырывается вперед. Летучие кровососы, постоянно вызывали желание включить в лесу 'Фомитокс'. Народ аплодировал полету 'валькирий'. Постепенно идя по следу первого взвода, который взял такой темп движения, что иногда даже хотелось приказать ему 'Короче шаг!', начинаю прикидывать шансы на благополучный исход дела. Рации нет. Больше всего, меня раздражало отсутствие связи. Как можно вести войну, без 'нерва войск'. Бедные предки! Бедный я!

GPS нет. Связи на уровне отделение-взвод-рота нет! Господи! Даже карты нет! Идем как в тумане. Хорошо, я имею представление о действиях немецких войск, а вот те командиры и генералы РККА, которые оказались в такой каше, что они могли? Нет, я не про тех, которые стояли во главе Западного особого военного округа. А про тех, которым не довели директиву генштаба от восемнадцатого июня сорок первого года. Или довели чисто формально. Типа 'Вы ребята не слишком парьтесь, там, в Кремле сами не знают, что делать. Сообщение ТАСС от тринадцатого июня помните? Так и действуйте'.

Вот они так и действовали. До двадцать второго. А потом уже все стало не важно. Висящие над головами немецкие пикировщики с сиренами. Мессершмитты, которые парами избивали наши тройки истребителей, танковые клещи и противостоящие им стрелковые дивизии выведенные, или не выведенные из военных городков, с минимумом противотанковых средств, а зачастую и совсем без них.

Рота Колинича так и погибла. Выползли БТР на поле через не разрушенный мост, и побежала рота. И погибли люди, которые при иных раскладах могли нанести немцам потери большие, чем нанесли.

Но сейчас, рота — моя рота, так бездарно не будет держать оборону. На поле собрали девятнадцать гранат. Выявлены были люди, умеющие с ними обращаться. К стыду моему, я умел их только обезвреживать. Без кольца — значит на боевом взводе, значит подрыв на месте.

Были занятия по РГД-33, как и по прочим боеприпасам Великой Отечественной в академии, но я не очень внимательно их прослушал, как и про все боеприпасы второй мировой. Надо раздобыть наставление, чтобы не выглядеть профаном. Сколько не читал про 'попаданцев', так там непременно 'Ф-1' присутствовала, хочешь растяжку сделать — пожалуйста! Хочешь ловушку в стакане — нет проблем! Да только вот нет таких гранат. РГД -33, да еще и наследие проклятого царизма в виде гранаты образца четырнадцатого дробь тридцатого годов. Думая о 'попаданцах' ловко управляющихся с сонмами фашистов невольно экстраполировал прочитанное на свою ситуацию. Да, тут нет радиостанций по которым говорят 'Чижик в канале', потом стреляют из гранотомета термобарической гранатой и собирают 'хабар'. Нет у меня не бронежилетов, ни шлемов 'Сфера' с забралом. Да и в остальном, аж завидки берут — какие умные ребята! Особенно к тем, кто поселился в головах разных военноначальников. А тут думай, сильно дисциплинарные уставы РККА и Российской армии различаются или нет?

Впереди раздались пулеметные очереди и бодрый перестук винтовок. Лес переходил в опушку, чем там занимается первый взвод?

* * *

Первый взвод, выйдя на поле и рассредоточившись, обнаружил движение врага по дороге, огибающей с севера лес из которого бойцы только что вышли. Враги, в составе трех трофейных полуторок и одного, головного грузовика неизвестной марки, ехали по грунтовке, не выказывая никакой тревоги. Едут себе по важным фашистским делам и едут. А тут Зайцев и первый взвод, а -при взводе пулемет, снятый с Т-26, в котором погиб экипаж, буквально разрубленный на куски.

И положение взвода очень удобное. По обе стороны дороги. Дальнейшее можно не описывать. Убийство водителей и старших машин. Расстрел десяти солдат 'Вермахта' сидевших в кузове первого, грузовика с тентом из пулемета одной длинной очередью и добивание раненных выстрелами из винтовок, это уже была военная рутина.

Ко времени, когда из леса вышла рота, в живых из солдат в серой мышиного цвета форме остался только один немец. В трех полуторках, лежали свиные туши, битая птица, несколько коровьих туш. Немецкий унтер-офицер, у которого беспардонно содрали вместе с поясным ремнем кобуру имеющую внутри 'Парабеллум', был весьма словоохотлив.

* * *

— Der Titel, Vorname, Nachname, wo er war?

— Sergeant Gunter Gross, eine Business Unit der 47 motorisierten Korps.

— Der Zweck Ihrer Reise zu den Dörfern?

— Vorbereitung für die Produktion von Fleisch Rohwurst.

— Welche Maßnahmen wird die deutschen Truppen in den kommenden Tagen stattfinden?

— Ich weiß es nicht! Ich bin nur den Umgang mit der Sammlung von Produkten! Töte mich nicht!

— Was willst du wissen, wie man vorgehen?

— Nichts. Ich mache nur Software-Produkte!

— Die Zusammensetzung des Körpers, die Namen der Kommandeure der Divisionen? Wenn Sie wissen, sagen Sie mir die Namen der Regimentskommandeure.

— Ich stellte mich vor, sagte ihm, wo ich diene, fragen Sie mich andere Informationen nach der Genfer Konvention, dürfen Sie nicht. Wenn Sie zivilisierte Menschen mich als Vertreter des deutschen Oberkommandos hingeben möchte, kann ich nur vor dem Befehl du Fürsprache nicht sofort erschossen und verraten von einem Militärgericht. Umgeben Teile müssen sicher zu den Gewinnern übergeben. Du gibst seinen Männern gefangen genommen mir, ich zamolvlyu Wort für dich.