Равиен. Дорога обратно

Равиен — 13Татьяна:С обжитой полянки мы в этот день так и не ушли. Сначала поймали свежую птичку — Тай поймал и принес, потом я ее готовила и попутно учила магеныша этой премудрости. На слабые протесты был дан категоричный ответ: мало ли что в дороге приключится, а он настолько беспомощный, что пропадет в первые же сутки. Выяснилось, что истощение магенок получил, создавая себе путеводитель, и при этом все равно умудрился заблудиться и прилечь под елочкой — приходите, волки дорогие, я вас мясом угощу.Так что вперед и с песней — учиться в смысле. Птичку мы ощипывали вдвоем. При этом Ромка смотрел на несчастную дичь, как на помесь пиццы с крокодилом — и опасно, и есть хочется до ужаса. Пока наш лонгвест шастал по окрестностям в поисках добычи про запас (натуральная язва, заявил, что, скорее всего, вот эта птичка, которую Ромке дали, до съедения не доживет), магенок выразительно страдал и давил на жалость, рассказывая мне, что их не учили копаться в дохлых конкау.На мой резонный вопрос, учили ли их жаренных конкау лопать так, чтобы за ушами трещало, или это врожденное умение, он вздыхал еще жалобнее.Тай, когда появился на полянке с олененком в зубах, улегся в сторонке и смотрел на представление насмешливо прищуренными глазами. Я кинула в него шишкой, потому что ехидный лисий вид пагубно влиял на процесс ощипывания и потрошения. Ромка, искоса поглядывая на непрошенного зрителя, принялся выделываться, как пятиклашка на переменке.Жалостные взгляды сменились воинственно выдвинутой челюстью, а несчастное подобие куропатки пыряли ножом так, словно мстили птичке за всю несправедливость мира. Птичке было уже пофиг, а вот магеныш порезался, и тихо матерился под нос, приноравливаясь исподтишка колдануть на всю эту кулинарию чем-нибудь посильнее. Ну что сказать... я не уследила. В результате, добычу юный потрошитель зачистил... под ноль. То есть до полного исчезновения.Лис заметил опасность первым, подскочил на месте, и с ехидным: "Все, ша! Хана птичке!" рванул за деревья. А наполовину ощипанная куропатка взорвалась оставшимися перьями и пухом, облепила Рому, меня, даже до Тая немного долетело, раскидала внутренние органы по полянке и с чистой совестью аннигилировала. — Это ты сглазил! — завопил магенок, отплевываясь перьями, и помчался на лиса с ножом наперевес. Тай, превратившись в человека, томно закатил глаза, на показ изумляясь идиотизму некоторых обитателей прекрасного мира, но заметил мой взгляд и тут же подсуетился: "Оживлять будешь как положено!"При этом вредная лисятина почти не отвлекалась на взбешенного Ромку, который злился от этого еще сильнее. И пустил в ход нечестные приемы.— Только без магичения, а то руку откушу! — взрыкнул Тай, едва увернувшись от взорвавшейся почти у него перед носом маленькой бомбочки. — Таня, слышала? Мой труп на твоей совести, и целовать надо будет не один раз!— Ну вот еще! — ехидно прокомментировала я, так, чтобы Ромка тоже услышал. — Сейчас Ромэй заработает очередное истощение и лечиться вы будете друг другом! Ты его, он тебя!Перспективу они не оценили.— Ща! — фыркнул Тай, уворачиваясь одновременно и от ножа, и от очередной бомбочки, нацеленной прямо в лицо. — Уймись, ты, маг-потрошитель! Лонгвесты не съедобные! — и лис сцапал Ромку, повернул к себе спиной, отнял нож и швырнул его мне: — Этому щенку оружие в лапы давать рано... Магеныш вырывался из последних сил, пытаясь и куснуть, и лягнуть, и еще сострить что-то про тупого лохматого ехидного и приставучего. Причем местами я с ним была даже согласна.— Все, магический истребитель, остынь! Да успокойся же ты! А то придушу ненароком, Таня потом тебя оживлять упарится...— Остывайте оба, потому что у нас все справедливо. Кто прибил, тот и оживляет. Вот и будете взаимно радоваться, а я с удовольствием полюбуюсь, как вы целуетесь, — ой, какое у Ромки стало личико! — И вообще, Тай, пусти ребенка, он сейчас будет учиться снимать шкуру с оленя. БЕЗ МАГИИ! — и я грозно шевельнула бровями на кулинара-халявщика.— Хана оленю, — демонстративно вздохнул Тай, отпуская магеныша, и тут же падая на землю, сбитый довольно ловко сделанной подсечкой, где и замер, явно имитируя безвременную кончину от сотрясения того, чего нет и в помине.— Ромка, смотри, что ты наделал, — укоризненно покачала я головой, стараясь сдержать громкий ржач. — Теперь целуй!Труп резко ожил, магенок с прыжка оказался рядом со мной, мотая головой, как будто я всерьез ему приказала целоваться с лонгвестом. Хотя... он так напрягся...— Смотри, ожил, можешь не целовать, — разрешила, а сама давлю смех из последних сил. — Пошли, герой, будем побеждать оленя. Он вкусны-ый!— А может вечером? — магенок сделал честные глаза. — Я вообще-то совсем не голодный. — Угу, — кивнула я, вслушиваясь в возмущенный булькающий рык из его желудка. Ромка тоже прислушался, посмотрел на свой живот и укоризненно выдохнул: — Предатель!Тай:Я привык что самки выбирают сильных. Таня выбирала по какому-то другому принципу. Я долго пытался понять, чем маг лучше меня. Наконец, до меня дошло. Когда Ромка очередной раз споткнулся об ветку и упал. Потом с кислой мордой страдал, пока Таня вокруг него ахала и охала, переживая нет ли перелома... Ща! Ушиб у него. Спинного мозга на всю голову. Воспаление хитрости. Совершенно неприспособленное к жизни создание. Да, теперь я понимал зачем магам привязка к оборотням — они иначе не жизнеспособны. Вымерли бы, быстро и незаметно. И вот поэтому Таня вокруг него и крутится. Он без нее — не жилец. Слабые самки выбирают сильных самцов. А сильные самки — слабых? Тогда мне тут точно ничего не светит. Подстраиваться под этого природой обиженного я не собирался.Можно поприкалываться немного. Подыграть. Но постоянно изображать, что у тебя лапы и хвост из одного места растут я не готов. А, главное, с этими двумя было весело, но как с друзьями. Я за них горло любому перегрызу. Но самка лонгвеста... Я чуял ее запах. Причем она как будто знала куда мы идем. Я выбегал на охоту и одновременно искал метки на деревьях. Рычал. Звал. Иногда мне казалось, что чернобурое пятно мелькнуло вдалеке. Я бежал, обгоняя ветер. Но самка исчезала. Или появлялась уже с другой стороны. Играла. Дразнилась. Заманивала. Неудовлетворенное желание мешало спать по ночам. Запах Тани тоже беспокоил. Сложно нормально спать, когда ты хочешь самку и под боком спит... самка, р-р-р! Ромэй:Мы шли по лесу уже девятые сутки. Первые дня три я вынашивал планы если не побега, то хотя бы убийства... Причем не всегда точно понимал, кого из этих двух лохматых придурков мне хочется убить больше. Чаще всего тянуло придушить Тайя, потому что Таня хотя и казалась редкой занудой временами, но с ней было хорошо и весело. А еще, иногда, когда мне надоедало слушать что она говорит, можно было отключиться и просто смотреть на ее губы, вспоминая, какие они приятные на вкус, нежные, как хочется снова к ним прикоснуться...— Вот этот костер называется заборный. Смотри, — Таня пристально уставилась на меня, как будто заподозрив, что я уже давно не слушаю ее лекцию и думаю совсем не о кострах. Пришлось изобразить на лице внимательно-сосредоточенное выражение, а то еще повторить заставит, а тут лонгвест рядом... Ржать опять будет, лохудра кудлатая, — ...полешки сложены одно на другое вертикально, между воткнутыми в землю ореховыми прутьями. А огонь разжигаем у нижнего бревнышка...Я покивал, любуясь, как ловко у Тани выходит. Совсем без магии, только с помощью какой-то маленькой штучки из ее мира. Зажигалка. Так она ее называет. — Вот так. Теперь, когда нижнее прогорит, верхнее под собственным весом опустится на его место и костер будет гореть часов шесть. Я дал понять выражением лица что безмерно восхищен, покивал, и тут же получил в руки прутья и пару толстых веток:— Вперед! Повтори...А три дня назад меня учили ловить кхснетов. Очень рискованное и опасное для жизни занятие, потому что эти твари опаснее любого волка!Сначала я не подозревал об их подлой сущности и просто засунул руку в илистую нору на дне озера, которое кишело этими страшными существами.— Ну, куда, куда! У тебя палец лишний?! — под ржание Тайя, катающегося по траве от смеха, Таня выдернула мою руку и отчитывала меня как ребенка. Как обычно при лонгвесте. Матервестер, ненавижу! — Представляешь, эти раки не любят, чтобы их варили и ели, а клешни у них... Таня как почувствовала мою обиду и желание доказать им обоим, что я смогу поймать кхснета. Я маг! Плевое дело... — Хочешь все же сунуть на пробу конечность? Нет? Таня сунула в нору палку и продемонстрировала мне, что могло бы произойти с моей рукой. Доказывать, что либо сразу расхотелось.— Зато они есть почти в любом озере или речке с илистым дном... Нет, у них едят только клешни и шейки, так что двух раков маловато на ужин... Чего у них нет? Шеи? Ну, вот так, шеи нет, а есть можно. Вот это и вот это... что? Ну и что, что это хвост, главное, вкусно, а логика тут вообще не при чем.Никакой логики. Но действительно было очень вкусно...На охоту меня тоже один раз с собой взяли. Мне даже понравилось — это было очень романтично и, главное, лонгвест остался караулить наши вещи и следить за костром. Так что ночь, звезды и только мы вдвоем... Я крался за Таней след в след, пока она не обернулась и не выдала мне со вздохом:— Ну кто так ходит! Кто так ходит! От твоего топота не только конкау, слонопотамы разбегутся!Всю романтику на корню сгубила, а я только почувствовал себя почти оборотнем, крадущимся за добычей. В итоге на мой невинный вопрос, когда же мы поймаем хоть одну маленькую птичку, Таня рассмеялась:— Улетели уже все. Даже яйца в это время года сами бегают и летают. Пойдем, отведу тебя обратно.Конечно, ожидающий нас лохматый вражина тоже прошелся о моих способностях охотника. Пришлось взорвать у него под ногами небольшую водяную бомбочку. Последнее время у меня получалось магичить все легче и легче. Я перешел на заклинания для среднего уровня и после этого не то что в обморок не падал от истощения, а вообще даже слабости не ощущал. И, главное, Таня по моему иногда даже не замечала, как я экспериментирую. Так что и ее силы я не расходовал. Вообще чем ближе мы становились с ней, тем сильнее я становился как маг. Закон морковки в действии?Тай:Эта магическая разява опять потерял свое кольцо. Пока мы передвигаемся по лесу, это происходит раз по пять-шесть за день. Спрятал бы кольцо в карман или носил на цепочке на шее. Нет, упертый маг снова надевает его на палец, чтобы очередной раз споткнуться и потерять. Я бы давно оставил кольцо валяться среди иголок и шишек, или в муравейнике... Но оно звало. Звало не мага — меня. Я чуял его, тянулся к нему, крутил в руках и со вздохом отдавал магу на очередной стоянке. Он радовался, благодарил, надевал на палец и снова терял... Р-р-р-р! И вот я опять стою с кольцом в руке. Красивое. Завораживает. Притягивает. Камень переливается от алого к красному. Сверкает, ловя последние солнечные блики. Надо отдавать. Не моя же вещь, значит надо отдать.— Эй, маг, сегодня я сплю с Таней, а ты в кустах!— Это с какого перепугу? — удивилась кошка, оборачиваясь от костра.Я ехидно хмыкнул и покрутил кольцом:— Потому что я лонгвест, а не пес по розыску колечек в траве.Ромка, выпятив вперед губу, надулся. Смешной он. Его дразнить — одно удовольствие. Даже сильно стараться не надо.— Отдай!— Отними, — я подбросил кольцо вверх, поймал и снова покрутил им перед носом у мага. — Или спи в кустах!— Детишки, только не поубивайте друг друга. И насчет оживления все в силе, — Таня, усмехнулась и повернулась опять к костру. Жаль, но ладно. Все равно ведь краем уха слушает, заодно очередную конкау ощипывает.Конечно спать в кустах маг не захотел, поэтому начал потешно брыкаться, толкаться, пихаться и пытаться отнять у меня кольцо. — Левой рукой живот прикрывай, балда! Правой бей! Да куда ты бьешь... Ребром ладони бей или самой ладонью... Как ты кулак держишь! Р-р-р-р! Прямо бей, наискосок все пальцы отобьешь! Давай побегаем? Я рванул влево, маг за мной. Я резко свернул вправо, маг впечатался в дерево. Взвизгнул гневно и защелкал пальцами. Слабак! Чуть что не получается — сразу магичить начинает.— Лапу откушу!— Кольцо верни!— Ща! Ты меня не догнал!— Идиот!— Слабак!— Трепло!Я молча покрутил кольцом почти у него перед носом и едва увернулся от очередной бомбочки. В этот раз была огненная. Водяные просто противные, а от этих еще и паленым потом пахну, пока не обернусь раза два-три.Кусать его я не стал, просто молча, глядя ему в глаза, надел кольцо на палец, развернулся и пошел обратно. Достал. Предупреждал же, чтобы не магичил.Ромка с громким визгом напрыгнул мне на спину. Он меня лупасил, я старался увернуться и не прибить нечаянно. — Как дети, ей богу, — оторвалась от костра самка. — А ну разойдись, а то сделаю отбивную из лиса, мага и конкау! — и она, угрожающе помахивая ощипанной тушкой, двинулась нам на встречу.Сделав вид что напуган, я отпрыгнул в сторону. Ромка остался сидеть и пыхтеть, зло поглядывая то на меня, то на Таню. Самка улыбнулась этому щенку-переростку... Недоразумению, р-р-р-р! И перевела взгляд на меня. Глаза у нее широко распахнулись и даже рот приоткрылся.— Вы... вы чем там занимались?!— Выясняли, кто сегодня спит с тобой, а кто в кустах, — я приосанился на всякий случай, но при этом быстро огляделся. Мало ли что там со мной не так. Одежду не в том месте порвал, например. — Чем?! — Таня почти кричала, волнуясь и кусая губы. — Как выясняли? Ромка! Когда ты успел его... э... ну... на нем привязка!— Ща! — презрительно фыркнув я оглядел себя и наткнулся на виновато-испуганный взгляд магеныша. — Эй! Нет на мне никакой привязки! Превратившись в лонгвеста, я покрутился, пытаясь обнюхать, увидеть, почувствовать в себе какие-то изменения. Снова перешел в человеческий образ и уставился на Таню с магом, ожидая объяснений.— Ты ее не чувствуешь? Ром, и ты его не... того? — маг энергично замотал головой, кося на меня уже больше испуганно, чем виновато. Ну да, морда у меня наверное многообещающая. — Странно. Я ясно вижу поводок от тебя к нему, причем крепкий и... давний?! Что за черт? Полчаса назад никакого поводка не было. Что вы делали? — голос Тани стал командно-требовательным. Опять альфасамковость повысилась, р-р-р! — Вспоминайте по минутам.Я бы послал, развернулся и ушел охотится, если бы... Если бы не было так страшно. Привязка. Привязка к Ромке! Упасть и сдохнуть...— Кольцо, — прошептал этот растеряйчик. — Отдай мне кольцо!— Ща! Вот вам всем! — я облегченно выдохнул, показал магу средний палец и плюхнулся на землю, вытянув ноги. — Нет на мне никакой привязки и кольцо я не отдам. Ша! Надоело его подбирать. Потом получишь, когда мир спасем. Таня нахмурилась, переводя взгляд с меня на Ромку и снова на меня. Столько внимания мне давно не перепадало. Сейчас будет требовать, чтобы я вернул ее щенку игрушку, не иначе. Но она все так же стояла, задумавшись, покусывала губы, теребила мочку уха... Потом ее глаза непонятно сверкнули. — Тай! А сними кольцо на минутку? — ну вот, так и знал! — Просто сними и положи рядом, — я бы даже сказал, что это было похоже на просьбу. Какая честь, р-р-р-р! Кошка у меня что-то просит. Разве я могу отказать самке в такой мелочи?Я снял кольцо, подбросил его в воздухе, состроил подскочившему с места Ромке ехидную рожу и спрятал кольцо в карман.Таня прищурилась, изучая меня. — Поводок исчез, — заявила она через пару секунд. — А теперь надень обратно? Пожалуйста. Я даже хмыкнул от удивления. Чего это с ней сегодня? Может съела что-то не то? Надо проверить. Я похлопал ладонью рядом с собой, приглашая ее присесть. Вдруг сработает?Не отрывая взгляда от Тани, я достал кольцо из кармана и надел его на палец.— Пожалуйста, — улыбнулся, по-моему впервые просто так, без ехидства.Таня села, но тут же дернула за руку подошедшего Ромку. Устроилась между нами, как будто ей так спокойнее. Снова покусала губу, изучая кольцо у меня на пальце.— Привязка не от тебя, а от кольца, — задумчиво пояснила она. — Когда ты его одеваешь, это выглядит... Как будто от твоей ауры к Ромкиной потянулся поводок! Вы понимаете? Это же... — Таня подскочила и начала бегать по поляне. — Так... ох ты ж и ни фига себе рояль! Обалдеть! Сказка! Я тут всю дорогу голову ломаю, как мы в город пойдем с диким оборотнем в обнимку, а тут такая шикарная маскировка! — Самка выдохлась и снова упала между нами. — Ромка, где ты его взял?Татьяна:Последние деревья расступились. Впереди, до самого города, только поля и дорога. Нам туда...Я оглянулась на оставшиеся за спиной вековые кроны. Мне было жаль уходить из леса. Эти несколько дней были... веселыми? Приятными? Теплыми?Я к ним привыкла. К самоуверенному, как танк, лису и к взбалмошному, нетерпеливому и обидчивому магу. Рому весело было учить, а лиса... да нет, я его не дразнила и не доводила нарочно. Просто его непрошибаемая наглая морда вызывает у меня неконтролируемое желание сделать что-нибудь такое, что эту непрошибаемость прошибет.Трудность была в том, что моя лиса... да. Я же укусила его до крови в ту ночь, когда этот нахал-террорист попытался посягнуть на мою кошачью прелесть. И под утро очнулась на дереве от дикого ощущения... что хочется залаять.Мой веер образов начал складываться. Первый не кошачий облик — это серьезная заявка на увеличение силы. И у меня в то утро снесло крышу. Я гоняла по лесу, как ненормальная, кувыркалась по траве, наслаждаясь незнакомыми ощущениями, бегала, ловила свой хвост, тявкала и терлась о деревья. А потом меня догнал мощный и непреодолимый в своем совершенстве запах сильного самца. Я еле удержала свою лису от того, чтобы не мчаться на него со всех ног, а наоборот, ускользнуть и превратиться обратно в кошку. Я знакомилась с лисой каждую ночь, и каждую ночь за шиворот оттаскивала ее с лисьей тропы. Вот же хвост мне в узел, озабоченная зверюга оказалась! Ей нравился Тай, а меня она слушать не особенно хотела.Вообще, с новым обликом всегда так. В этом и сложность — подчинить себе зверя, перебороть инстинкты, научиться слушать их, но не следовать им вслепую. И делать это надо сразу, нельзя откладывать. Поэтому укрощение лисиц стало еженощным развлечением. Я — альфа. Я сумела.Самое странное, что когда я была человеком, то на Тая реагировала совершенно спокойно, если не считать желания стукнуть его палкой в лоб за каждую высокомерно-снисходительную гримасу. В этом отношении с Ромкой было гораздо проще. Он бухтел, ворчал, спотыкался и топал, но учился и почти не вредничал. Правда, иногда застывал, гладя на меня мечтательными глазами, и переставал слушать, но его можно было просто пихнуть в бок и заставить повторить, что я сказала. Мечтательное выражение моментально испарялось. С ним вообще было... проще. Его я могла просто так потискать, как котенка, без всякой задней мысли, подразнить или пожалеть, похихикать и пошептаться. Тем более, что после моей пламенной речи, тогда, на полянке, Рома, в отличие от лиса, вспомнил, что такое галантность. И, даже если дулся, все равно не забывал очистить и высушить мою одежду, заколдовать расческу, которую я сломала, или принести с утра горсть крупных, поздних ягод, которые он сам собрал. Лицо у него при этом становилось такое... беззащитно-независимое, что я сразу и радостно начинала благодарить. От чистого сердца, между прочим, и вообще мне нравилось, как Ромкина физиономия расцветает счастливой улыбкой. Он ею так и светил, пока в очередной раз не объявлялся Тай и не ломал всю лафу.Вот уж кто про галантность не слышал и ухаживать ни за кем не собирался. Он вообще... за лисой гонял всю дорогу. При этом Тай показал себя отличным товарищем, и вроде бы незаметно делал кучу дел, с которыми я бы и сама справилась, конечно, но...Например, яму вырыть поглубже, подвернувшего ногу Ромку дотащить до удобной полянки, чтобы бы ему там магичилось лучше, толстые бревна для долгого ночного костра принести. Мужик, в общем. Только дундук.А Рома, между прочим, со своей галантностью так натренировался постоянно колдовать, что нехило продвинулся в этом нелегком искусстве. Сам мне по секрету признался, что столько практики у него в жизни не было, и теперь он умеет такое... и в доказательство пролевитировал мне какую-то бешеную белку с соседнего дерева. Белка отчаянно орала, била в воздухе лапами, хвостом цеплялась за кусты.Я сказала спасибо и попросила не мучить несчастное животное. Белка верещала на такой высокой ноте и так пронзительно, что вскоре примчался лис, ушедший на речку искупаться. Примчался, увидел, как мы развлекаемся, плюнул и обозвал нас щенками-переростками, которых на минуту нельзя оставить без присмотра. Мы с Ромкой, не сговариваясь, одновременно показали в спину этому сильно взрослому мужчине высунутый язык.Go home