Фантазия с участием оборотней. Общий файл

Глава 14Алекс:Меня резко включило в мир, и я какое-то время сидел, приходя в себя и пытаясь разумом догнать инстинкты. Но они уже улетели далеко вперед и сообщили мне, что это был не сигнал опасности, а просто какое-то движение рядом. Поэтому мозг расслабился и поплелся вдогонку, нога за ногу... Наконец все мои анализаторы внешней среды воссоединились, и я понял, что уже минуту вижу перед собой слегка встревоженную сестру.— Опять что-то приснилось?— Не что-то, а кто-то! Я теперь знаю, кто убил отца и дедушку Айзаэль и Лерайэ. — Да-а? И кто же? — почти промурлыкал Рутор так, что у меня даже мурашки по спине побежали при звуках его голоса, а в голове сразу возник образ пантеры перед прыжком. — Ну, помните, я рассказывала, что бабушка Айзаэль вышла второй раз замуж за вождя клана Драфейори? Ну вот именно он и его мамуля-жрица это все и проворачивали, киллеры-самоучки.— А... А зачем? — для убийства двух человек должны быть веские причины, как мне кажется. Нет, я знаю, что наивен, но все же, даже убивая из ненависти, люди придумывали себе какие-то оправдания.— А у Драфейори был козырной туз в клане — потомственный Хранитель и, по совместительству, их вождь.— Хранителей не бывает! — промурлыкали рядом со мной убежденно, как непререкаемую истину.— А вот и бывает! Один умудрился выжить, и понеслось...Рутор плавно поднялся, натянул штаны, запустив руку в волосы мне на макушке, меланхолично растрепал их, а когда я попытался вывернуться, фыркнул:— Ну чего ты из себя недотрогу все время строишь, котенок?А потом уже серьезным голосом, сестре:— Я за Этреном, одна лапа тут, другая там. Надо, чтобы он тоже это услышал... Заодно узнаю обстановку у себя в клане.— Думаешь, Аймер уже успел слетать? — понятно же, кто у нас может быть в курсе всего происходящего.— Думаю, он там всю ночь где-нибудь рядом на веточке просидел, — ехидно ухмыльнулся Рутор и исчез, только полог юрты чуть колыхнулся. Точно! Одна лапа еще тут, а другая уже — там.Мы с Лекси переглянулись, пытаясь осмыслить последнюю фразу. Единственная приходящая мне в голову причина, почему Аймер так переживает за происходящее в клане Дарпеолов, казалась мне настолько... не подходящей такому умному и серьезному парню, что думать о ней не стоило — пустая трата времени. Лекси:Я честно попыталась почти дословно перелить в четыре пары ушек ночную сказочку от старой Хранительницы. "Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его". Самый опасный момент во всем этом был в критическом отношении к мальчикам, рожденным без души. А еще я так и не поняла, почему выживший родоначальник ветви Хранителей оказался ужасом, летящим на крыльях ночи. Почему он не стал добрым, милым, нежным олененком? Алекс по поводу массового убийства... ой-ой... принесения в жертву Маре всех сыновей Хранительниц ничего не сказал, даже глазом не дернул. Правда, сидевший рядом с ним Рутор положил свою немаленькую ладонь ему на ногу. А у меня сложилось четкое ощущение, что моя обычная любовь передалась как респираторное вирусное заболевание брату воздушно-капельным путем. Потому что на лице у него четко читалась одна большая положительная эмоция от того, что его ласково гладят. А когда я закончила, именно Рутор, а не Алекс, озвучил мучающий и меня тоже вопрос.Алекс:— Почему Хранитель стал черным колдуном? Котенок же вот у нас нормальный получился.... И рука, до этого лежавшая на моей ноге, потрепала меня по волосам. На самом деле, действительно странно, почему я до сих пор нормальный, но на слово "душа" у меня уже не очень адекватная реакция. Скоро кидаться начну и рычать, наверное... Хотя я ж не млекопитающее, а летающее. Рычать не умею, зато могу клевать в мозг через маковку! И...Приятно как на этой троеклятой душе стало и от "котенка", и от "у нас"... — Алекс нормален, потому что он связан с душой своей сестры. А первый Хранитель оказался связан с душой мальчика из клана Драфейори, тем более сыном жрицы. Этрен проговорил все это таким тоном, как будто мы сразу все должны были понять и проникнуться. Нет, я кое-что понял: "рожденный драфом" — это диагноз. И любящая мать парня, по определению, сразу подставила, но у нее с выбором, как я понимаю, не очень было. Она ж как лучше хотела, а вариантов только два. Или к колдунам на воспитание, но зато сынок живой и веселый. Или к праотцам в туманы эти их, к Маре. Тут моя мысль плавно перетекла в иное русло:— Нам бы домой надо... Ненадолго. Лекси:— Нам бы домой надо... Ненадолго. Вот ведь совсем загрузили мой неокрепший мозг. Такое странное ощущение, как будто я как раз уже дома. А ведь на самом деле Алекс прав, и мамы, наверное, немного уже соскучились, пришла пора явить им лики свои прекрасные. И Рутору заодно лапы развяжем, чтобы он мог спокойно в клан вернуться и выписать кому надо свободными лапами по морде. Волноваться, правда, за него буду, сил нет как, но подписку о ненападении на окружающих гадов, пока нас нет рядом, не даст ведь. Чудовище...— К озеру Алекс с Аймером полетят, а я Лекси на себе отвезу, — быстро за всех все решил наш официальный семейный лидер. Осталось только придумать, как брата снова в птичку обернуть — ведь Этрен четко сказал, что вот так, оппачки и полетели, не получится. Алекс:Зашибись! Я полечу к озеру! Не буду несколько часов переть этими перелесками и колдобинами, а взмою в небо и через три минуты у цели... Вот оно — счастье! Только Этрен же сказал, что вот так вот запросто, как Аймер, я пока обращаться не смогу?..— Не волнуйся, котенок, я тебя пугану, и ты со страху взлетишь! — развеселился Рутор. Вот какой я ему котенок, если я птица?!— Хочешь, чтобы я тебя птенчиком называл? Удушу!.. Лекси:Братишка явно опять какую-то чушистость в голове переваривал, а Рутор ему вслух отвечал, чуть ли не всхлипывая от смеха. Но после фразы:— Хочешь, чтобы я тебя птенчиком называл?Терпение у Алекса лопнуло, и он накинулся на нашего старшего...и меньше чем через минуту оказался под ним, лицом в пол и с заломанными за спину руками. — Птенчик тебе, похоже, совсем не нравится, — ну я бы сказала, что это было заметно всем присутствующим, так что мог бы и не озвучивать. — Так что быть тебе все же котенком! Пока драться нормально не научишься. Рутор отпустил моего брата и тот, растирая руки, зыркнул на него так, что вот точно рассерженная кошка да и только. Других ассоциаций просто быть не может. А когда победитель потянулся его по макушке погладить, Алекс уворачиваясь еще и звук издал, на возмущенный клекот совсем не похожий. Фырчание, смешенное с рычанием. Алекс:— Ну скажи, что будешь котенком, и я от тебя отстану. Скажи, что будешь моим котенком!Ну вот чего он ко мне привязался? Сестра напротив сидит — вот чего он к ней не пристает?Взгляд, направленный на меня, из смешливо-нахального превратился в удивленно-вопросительный, а потом от меня отстали и с каким-то странным смешком пересели к сестре. Внутри меня все напряглось, противоречивые эмоции натянули мои нервы как канат. Агрессия: Это — моя женщина! И тоска... Потому что не только моя. Потому что никогда совсем моей не станет. Потому что сестра, и... Я же сам его к ней отправил, идиот! Где-то рядом вежливо покашлял Этрен, обращая на себя внимание:— Не уверен, что Алекс сейчас сможет по новой обратиться, но попробовать нужно. — Если не получится, то сначала я закину к озеру свою женщ...Лекси, а потом прибегу за мужем. То есть или я лечу сам, или меня на свой спине подвозит Рутор. Зашибись! Сдохну, но обращусь! Лекси:Аймер, Этрен и мой брат гордо удалились на поляну с камнями, чтобы им никто не мешал сосредоточиться. И мы с Рутором остались вдвоем. Меня тут же притянули к себе и так поцеловали, что мозг мгновенно отгородился от тела ширмочкой с надписью: "закрыто на обед". Я даже вяло трепыхаться не могла, да и не очень-то и хотелось. — Моя... Ты — моя... Да. Твоя. Мы с братом оба — твои, уж не знаю, как и почему так получилось... Меня даже раздевать полностью не стали, и, подхватив на руки, тут же мягко опустили на пол. Властным движением, как будто у меня были силы и желание сопротивляться, Рутор раздвинул мне ноги и с каким-то звериным наслаждением втянул в себя мой запах... А потом его язык нежно прошелся по клитору, и меня просто всю выгнуло от желания. Нет, этой сладкой пытки я точно сейчас не выдержу.— Возьми меня...Алекс:Мы пробовали уже неизвестно какой по счету вариант и, судя по лицу Этрена, идей у него больше уже не было. Аймер уже давно грустил на травке, иногда сочувственно поглядывая в мою сторону. И тут... Меня шарахнуло оргазмом. Вот не найду я другого слова, именно шарахнуло. Только что даже эрекции не было, и мысли были, если и связанные с сексом, то только на тему того, как я затрах...устал уже. И вдруг раз и ... Сестра! Рутор! Моя?! Мой! Без меня?.. — Крыльями маши! А?! Зашибись... Лекси:Брат летел к нам, практически телепортировался. Я ощущала его злость, возмущение, ревность... И желание скорее овладеть, переметить... И... Что-то сродни тому чувству, которое я испытала только что. Отдаться. Интересно, мне или Рутору?— Котенок зол как растревоженный пчелиный рой.То же мне, капитан Очевидность. — Ты тоже его чувствуешь теперь?А ведь и правда! Раньше я не ощущала его внутри себя, не чувствовала его эмоции так четко и ясно. Просто это настолько правильно, что я сразу восприняла как должное, как будто это было всегда. — Давай быстрее к озеру. Разбираться уже там будем. Алекс:Я уже подлетал к селению, когда из нашей юрты выскочила красно-рыжая молния, на спине которой сидела сестра и кричала что-то испуганно-восторженно. Резко развернувшись, я полетел к озеру и оказался там намного раньше Рутора. Но обращаться в человека не стал, а принялся накручивать круги вокруг ближайших окрестностей. Увиденное мне не очень понравилось — тайоки. Везде были тайоки. Так что я не выдержал и полетел навстречу сестре и мужу. Лекси:Больше никогда! Я отбила себе все что можно и все что нельзя, так что без седла — никогда больше! Поцеловав Рутора на прощание и в очередной раз растаяв сладкой массой в его руках, теперь я стояла, ожидая, пока два моих мужчины о чем-то договорятся между собой. Наконец свершилось — брат, покраснев, как невинная девица на выданье, выдал что-то эмоциональное и явно неласковое и, развернувшись, дернулся в мою сторону. Рутор же смотрел Алексу в спину с такой самодовольной и наглой ухмылкой, как будто только что из рук в руки пятилитровое ведро комплиментов получил, как минимум. Даже думать не хочу, о чем они там разговаривали и что опять выясняли. Хотя мне и думать теперь не надо — если чуть вслушаться, то эмоции брата зазвучат во мне громко и четко, как будто собственные. И не только для меня...— Котенок! Если Алекс сейчас не обернется — у него каменное сердце и стальные нервы. Нет — остановился, закрыл глаза, сжал кулаки... Титанические усилия в борьбе за свободу, равенство и братство. — Ныряем?Даже не знаю, горжусь ли я братом или хочу его удушить? Алекс:— Котенок!Да?.. Да! Спокойно! Понятно, что было идиотизмом просить его не лезть в драку, пока я не вернусь. Но ведь мог же просто пообещать дождаться своих и только потом кидаться отлавливать тайоков?! Мог! Я не просил невозможного. Тяжело как, оказывается, иметь большую семью — и за сестру волнуюсь, и за Рутора, и за мать. Надо скорее до телефона добраться и позвонить ей, как приличному сыну, в конце концов. ...Оставить сестру там, а самому сразу обратно. Я не буду обузой, если обернусь ятром.— Ныряем?Лекси:На телефоне несколько непринятых звонков и три СМС от мамы. Судя по виноватому лицу брата, у него перед глазами примерно такая же картинка. — Привет, мам! Да, у меня все хорошо. Представляешь, я телефон в кармане куртки забыла... Нет, я не ворона, просто ... Да думаю я о тебе! Иначе не полезла бы проверять... Конечно все хорошо, что со мной может случиться? Домой? Ну вот мы сейчас заехали... С Алексом. Ну помнишь, ты его видела... Да, одногруппник. Не уверена... Да ты не волнуйся, мама, у меня и правда все хорошо! Дня через два-три появлюсь. Ты не переживай, если я к телефону не подхожу — там в квартире какая-то зона аномальная, связи почти нет. Так что я тебе сама звонить буду. Конечно, буду! Ну все, пока.Разговор Алекса со своей матерью был более лаконичен:— Привет. Все хорошо. Забыл в куртке. Ага, согласен, прости. С девушкой. Красивой. Познакомлю. До ЗАГСа. Может, вечером заеду. Пока.— Ну что, ты здесь, а я обратно? — отключив телефон, брат хмуро кивнул в сторону телевизора. Возмутиться я не успела — в комнату вкатился красно-рыже-черно-бурый колобок, издающий рычаще — шипяще — лающие звуки. Алекс отреагировал мгновенно, и стоящая на полке шкафа ваза разбилась об одно из двух тел, составляющих этот воинственный клубок шерсти. Рутор за секунды перетек в человеческую форму и добил черно-бурую тушку несколькими ударами кулака по голове. Спрыгнув со спинки дивана, на которую я как-то незаметно телепортировалась, и обойдя распростертое на полу бессознательное тело молодого невысокого мужчины, направилась в кладовку. Очень хотелось надеяться, что тело действительно просто во временной отключке, а значит, нам могут пригодиться веревки и, возможно, скотч. Алекс:— Спасибо, котенок!— Рад, что ты прислушался к пожеланию не устраивать драку без меня, — съехидничал я в ответ на вполне искреннюю благодарность. Мужик на полу начал подавать признаки жизни, и мощный кулак Рутора снова вошел ему в лоб. — Котенок...— Так, мальчики, вот тут веревки, скотч и ножницы. Развлекайтесь, — уверенно-деятельным голосом выдала сестра. И потом, опасливо поглядывая в сторону телевизора, уточнила: — А от туда больше таких вот не выскочит?— Нет. Озеро не раскрывает перед ними проход. Если бы этот урод не вцепился в меня мертвой хваткой... — говоря все это, Рутор довольно ловко затягивал тайока веревками. Закончив, оглядел результат своих трудов, и удовлетворенно хмыкнул:— Готово. Нам с песиком пора обратно домой.Я молча встал спиной к телевизору и выразительно скрестил руки на груди. — Котенок... Ты же не оставишь нашу женщину тут одну?Отпустить его сейчас драться, а самому спокойно сидеть здесь с сестрой и ждать, когда все закончится? Но с другой стороны, он прав — оставлять Лекси в квартире одну нельзя. — Алекс...Зашибись! Он вспомнил, что у меня есть имя?! Польщен... — Да понял я все. Иди. Дерись. Мы тут пока чайку попьем, за жизнь поболтаем. Может, еще как-то развлечемся, чтобы не скучно было. Ты же меня чувствуешь? Ты же понимаешь, что я всю эту чушь несу, потому что мне просто обидно? И не надо на меня смотреть с таким укором! — Прости, я... — почему-то глядя в эти глаза и понимая, что он на самом деле уже знает все, что я чувствую, мне так сложно и так нужно произнести вслух, — я позабочусь о нашей женщине, пока ты не придешь за нами. — Спасибо, котенок! — белозубая улыбка сверкнула в воздухе и исчезла, вместе с Рутором и связанным тайоком. Лекси:Рутор напоследок сыграл в Чеширского Кота — у меня осталось совершенно четкое ощущение, что сначала исчез он, а уже потом его улыбка Алексу. — Ну что, пойдем чай пить и за жизнь болтать? — ехидно улыбнулась я брату. Тот покраснел и, опустив глаза в пол, еле заметно кивнул. Одно дуновение, мгновение, взмах ресниц и царапучий котенок превращается в послушного олененка. Ей! Поставьте быстро меня обратно на планету!Алекс:В голосе сестры была привычная уже властность, на которую я сначала подсознательно отреагировал. А потом... Подхватил ее на руки и закружил по комнате. Сначала меня одарили возмущенным взглядом. Но почти тут же обняли за шею и уткнулись лицом в плечо:— Сашка! Я, наверное, ни с одной девушкой еще таким напористым и агрессивным не был! Я целовал ее так, как будто мы не виделись год и снова должны были вот-вот расстаться. Жадно вбирая в себя ее дыхание, глубоко вдыхая запах ее волос, пьянея только от предвкушения того, что сейчас будет между нами. Моя женщина! Сейчас — моя. Забыться в ней, раствориться в этой почти животной страсти, не думать о том, что где-то там сейчас Рутор... Ни о чем не думать! Сорвать с нас двоих одежду, впиться губами в ее губы, а рукой сразу же проскользнуть внутрь нее и с восторгом почувствовать, как она выгибается тебе навстречу, насаживаясь сама, глубже. Еще глубже. Ощутить сжатие ее мышц, напряжение ее тела, влажность ее желания... тебя! Да! Войти в нее, резко и сразу полностью. Положить ее ноги к себе на плечи... Глубже! Еще... Ни о чем не думать и смотреть только на нее... Сильнее! Слышать, как она стонет. Видеть, как она проводит языком по пересохшим губам... Быстрее! Еще... В ее глазах запредельная покорность... Моя! Спустить ее ноги к себе на бедра и, закрыв глаза, раствориться... Слиться... Овладеть и стать единым целым... Моя! Да! Найти губами ее губы и ощутить ее ногти, впивающиеся в кожу. Чувствовать, как она извивается и выгибается под тобой... Моя! Упасть рядом и прижать ее к себе, обнять, спрятать, укрыть... Моя! Лекси:Мы оба отдавались друг другу с такой страстью, что потом, прижавшись плотно-плотно, практически сразу же уснули. Последним сознательным движением я сдернула покрывало со спинки дивана и накрыла нас. Все. Свет выключили, батарейки разрядились.Я снова Айзаэль, и в этот раз меня услужливо вернули почти тютелька в тютельку обратно, во времена предыдущей серии. Мы едем на охоту, потому что моей сестренке стало скучно. Я скачу на белом коне, а надо мной летит мой любимый — ятрейльд, оборотень, перевертыш. Его золотые крылья переливаются на солнце, ослепляя. Рядом на серой лошади скачет сестра. У нее на плече сидит настоящий кречет, белый в крапинку. Истинный.Мы скачем, веселимся и охотимся за птицами. Сестра довольна, она заливисто хохочет. Я стараюсь отогнать сжимающее, удушающее предчувствие чего-то ужасного. Скачу на небольшой холм, спрыгиваю с коня и целюсь из лука в утку, которую на меня гонит мой любимый. У нас с ним всегда все идеально рассчитано — еще меньше чем три вздоха, и он взлетит вверх, а я выстрелю. Когда мы охотимся по настоящему, то я нужна только для того, чтобы собирать тушки с земли, но сейчас мы играем. Где-то рядом ощущается сестра.... Ее кречет не настолько идеально понимает разницу между игрой и простой охотой, поэтому первую утку он убил сам, в воздухе. Лерайэ как раз скачет туда, куда упала птица... И вдруг... Такое ощущение, что наши с сестрой сущности на секунду меняются телами и практически тут же возвращаются обратно. Но эта секундная смена тел слегка затуманила наше сознание. Сестренка резко тормозит коня и пытается понять, что происходит — она только что чувствовала себя стоящей на земле и уже снова на коне. А я, не совсем осознавая, что делаю, по инерции спускаю стрелу с тетивы. И.. Стрела попадает в моего любимого! Его тело быстро падает вниз, еще в воздухе превращаясь в человека. Сквозь слезы я вижу, как сестра показывает мне жестом то, что я уже и так чувствую душой и сердцем. Мара забрала его у меня... Я сама убила своего любимого! Падая на колени, я плачу... Нет, вою в голос! Запихав руки в землю и уткнувшись головой в мягкую траву. Я сама плачу, уткнувшись лицом в подушку, переживая по новой страшное горе своего далекого предка. Звучащие во мне стихи только усиливают ощущение безысходности и тоски: Через гром осенних гроз Скачут духи надо мною. До своих последних слез Буду звать тебя сестрою. Эти стихи твердил в бреду мой брат, но сейчас я слышу голос любимого Айзаэль:Ты дождись меня, сестра, Когда мы из леса выйдем.— Лекси?! Любимая! Проснись... Что тебе снится?! Лети! Лети! Забывай свой дом. Лети! Лети! Птицы за окном укажут путь, А там смотри куда свернуть, А куда не свернуть.Go home