Пещера Кибакиба

— А почему доля, внесённая Эамаласаа в пуналоа была только половиной её доли?

— Потому что, — объяснил Маламехамеха. — Эамаласаа — девушка увлекающаяся. Доходы от своей доли она пустит на перспективные разработки. А то, что будут распределять старейшины пуналоа, пойдёт скорее всего на бытовые нужды, а если на инвестиции в производство, то на самые консервативные. Я так прикинул и решил, что традиционная делёжка поровну между инноватором и консерваторами тут будет в самый раз.

Вечером «Арайтироа» снялся с якоря и где-то глубокой ночью стал на якорь неподалёку от устья реки Джаба. На воду спустили все четыре шлюпки и команда начала нырять, собирая образцы водорослей и ракушек.

Их фотографировали, пробы воды и ила подвергали химическому анализу, фиксировать результаты которого Анинеари привлекла Джуди.

Маламехамеха дремал в шезлонге под крылом мостика.

— А что это все шебуршатся, а капитан спит, — поинтересовалась американка.

— Понимаешь, — объяснила Ани. — Меха никому не мог доверить управлять кораблём в этом переходе. Поэтому до двух часов ночи стоял на мостике. А сейчас ещё надо на берег ехать будет разбираться, пусть поспит.

— А что это мы такое делаем вообще?

— Тут была утечка цианидов с золотого рудника в Пангуна. Вот мы сейчас оцениваем последствия, а потом поедем на рудник разбираться. Тут от берега до рудника добрых восемь лье.

«Интересно, на чем это можно поехать?» — подумала Джуди. Но вопрос разрешился просто. В одной из рыбачьих деревушек на берегу арендовали трёхколёсный грузовой мотороллер. Анинеари уселась за руль, в кузове разместились Маламехамеха, Джуди и двое матросов, и они поехали.

Первые полчаса дорога шла между возделанных полей, а потом углубилась в горы, следуя прихотливым извивам реки. Вдруг у какого-то камня, украшенного высеченным узором, Анинеари остановила машину. Маламехамеха оглядел узор, кивнул и тронул за плечо задремавшего в кузове матроса. Тот очнулся, вытащил из чехла, который держал на коленях, горн и протрубил какую-то странную короткую мелодию. В ответ откуда-то с горы раздалась другая, исполненная, похоже, на чём-то струнном. Горнист ответил, ему ответили тоже. Наконец обмен сигналами стих.

— Через четверть часа придут, — сказала Анинеари.

— Кто придёт? — удивилась Джуди.

— Атару. Отравление реки нанесло ущерб живому, а значит касается и их. Надо выслушать их мнение по поводу событий.

— А оуа-оуа почему не спросили?

— Спросили. Ты этого не видела, мы с тобой пробами воды занимались, а с дельфинами с другого борта разговаривали.

Через некоторое время из кустов, покрывавших склон, бесшумно выскользнул человек, одетый с ног до головы в зелёное. Цветом лица он был похож скорее на загорелого европейца, чем на меланезийца, а слабоволнистые волосы, спадающие из-под шапки, были золотистого цвета.

Он поздоровался с Маламехамеха как со старым знакомым.

— Это Джуди? — спросил лесной гость, указывая на девушку.

Принц кивнул.

— И что менехуна говорят, что пришельцы из иного мира на них похожи? По-моему, на нашу она больше похожа. Представь меня.

— Джуди, — сказал Маламехамеха, — это Келтатилан, представитель народа атару.

Атару поклонился, церемонно взмахнув своей шляпой с пером.

— Вернёмся к нашим золотоискателям, — сказал он, выполнив церемониал. — По-моему, никакого злого умысла или даже небрежности в их действиях не было. Злой случай, не более того. С каждым может случиться.

Ещё некоторое время они обсуждали какие-то тонкости, расстелив на скамейке в кузове крупномасштабный план прииска. Потом атару приложил руку к полям своей шляпы, принц козырнул в ответ, и лесной житель растаял в кустах на склоне. Принц забрался обратно в кузов, Анинеари опять уселась на водительское место и они поехали дальше.

Когда они приехали на прииск, девушка развила бурную деятельность, в сопровождении одного из матросов исследуя ёмкости из которых произошла утечка. Принц тем временем в сопровождении Джуди, которая решила, что за Анинеари она вряд ли угонится, беседовал с местным начальством и разбирался с бумагами в конторе.

В конце концов он согласился, что атару правы. Случайность, не более того. Все необходимые меры по минимизации ущерба руководство прииска выполнило. Никого наказывать не надо.

Можно ехать обратно на корабль.

На корабле их встретил Киангерети, остававшийся за командира во время отсутствия на борту Маламехамеха и доложил, что получено сообщение о замеченных к северу от Мекамуи подозрительных судах.

— У пограничников там ничего быстроходного нет. — сказал он. — Может выдвинемся туда, а то окажется что это латангайские[12] пираты. Рассчитай курс так, чтобы оказаться ввиду острова Бабасе к рассвету.

— Это 80 лье, экономическим ходом не получится.

— Значит пойдём полным. В конце концов, надо испытать корабль на способность идти полным ходом не на мерной миле, а несколько часов.

На рассвете «Арайтироа» высунул нос в пролив между островами Амбайтл и Бабасе, и ему открылась картина, что буквально в паре миль от берега необитаемого острова Бабасе подозрительное судно, парусник-катамаран, пытается перехватить траулер под аалинуйским флагом. Траулер пытается увернуться, пользуясь способностью идти строго против ветра, но пиратское проа не отстаёт, ловко маневрируя в крутой бейдeвинд. Впрочем, манёвры парусами и попытки криками и принудить рыбаков к сдаче, привели к тому, что почти не дымящий военный корабль фоне берега на проа не заметили, пока не было слишком поздно. В этот момент до атакуемого траулера было не больше половины лье и у второй носовой пушки дежурил расчёт. Баковую пушку слишком захлёстывало волнами, заливавшими носовую часть идущего полным ходом «Арайтироа», поэтому людей к ней Маламехамеха не отправил.

Но вот пираты приблизились к траулеру примерно на десятую часть лье, и открыли огонь из ружей, пытаясь принудить жертву застопорить ход.

Как только над палубой проа поднялся пороховой дымок, Маламехамеха скомандовал: «Огонь» и через несколько секунд между проа и траулером вырос фонтан воды от удара стомиллиметрового снаряда. Ещё несколько секунд и второй выстрел взял пиратов в вилку. Третий снаряд вошёл в воду у самого борта и его взрыв подбросил проа вверх, ломая хрупкий деревянный корпус.

Маламехамеха перекинул рукоятки машинного телеграфа на «Полный назад». Как раз оставшаяся половина лье и понадобится, чтобы остановить мчащийся полным ходом корабль.

— Мы не будем их подбирать? — спросила Джуди, просочившаяся на мостик ещё когда пираты только были замечены.

— Зачем? — удивился Киангерети. — Чтобы сразу повесить? Они сами выбрали свою судьбу, открыв огонь по мирным рыбакам первыми. С пиратами мы тут не церемонимся.

— Но ведь наглецы, — добавил принц. — не прекратили погоню даже после того как увидели, что в поле зрения есть военный корабль.

— А может быть они просто знали что им на паруснике от «Арайтироа» не удрать, — предположил Киангерети.

— Вряд ли они хорошо знают ТТХ всех минных крейсеров флота Аалинуи, — возразил Маламехамеха. — Опять же отличить «Арайтироа» от старых щестисоттонников, с которыми они могли бы потягаться, с носовых курсовых углов не так-то просто. Это с траверза, когда видно, что у нас четыре трубы, а не три, легко понять. Но вот как они так оперативно узнали, что «Ленеапери» ушёл на ремонт и сейчас у нас в этом секторе ни одного патрульного корабля нет? Анинеари, ты здесь? Придём в Маласанг, надо выяснить, откуда там течёт.

После ночного перехода полным ходом «Арайтироа» нуждался в пополнении запасов топлива, впрочем, заход в Маласанг всё равно планировался.

Маленькая деревушка Бейкут, почти в центре острова Бука, была одним из пунктов, где происходил конфликт, разрешить который должен был принц.

От пограничного поста Маласанг до Бейкута было три с половиной лье по неплохой дороге. Даже неторопливый аалинуйский наземный транспорт за полчаса доберётся. Можно было бы конечно подойти к берегу там, где дорога удаляется от моря и пытаться найти транспорт в рыбацкой деревушке Лонахан, но раз уж всё равно нужна бункеровка…

Впрочем, в Маласанге мазута в нужных количествах не оказалось. Базировавшиеся там старые корабли имели угольные котлы. Поэтому и запасали там в основном твёрдое топливо. А за мазутом придётся пойти в порт Пора-Пора, расположенный уже не на островке Бука, а на основном Мекамуи. Там недавно запущен нефтеперегонный завод, и уж на бункеровку одного тысячетонного корабля запасов должно хватить.

Но сначала у пограничников позаимствовали уже привычный трехколёсный мотороллер и отправились в Бейкут. За рулём на этот раз сидела Джуди. Анинеари осталась в Маласанге, выяснять как произошла утечка информации.

Джуди не была уверена, что сможет заменить Анинеари в качестве сборщика информации, вернее была уверена, что не сможет. Но уж мотороллер-то она водит не хуже.

Доехав до Лонахана, Джуди предложила принцу остановиться, и пообщаться с местными жителями. Наверняка они знают всё, что происходит в соседней деревне.

Выяснилось, что это очень правильно. Во-первых, спасённый от пиратов траулер был именно отсюда, и он уже успел вернуться. Во-вторых, корни проблем Бейкута были именно здесь, в Лонахане. Здесь уже довольно давно существовала типичная рыбацкая пуналоа, около сотни взрослых, полсотни детей, пять траулеров с экипажем по двенадцать—пятнадцать человек.

Рядом с этой пуналоа жили несколько десятков семей земледельцев. Естественно, влюблялись и роднились. В основном крестьянская молодёжь уходила к рыбакам, ведь жизнь в рыбацкой общине куда зажиточнее, хотя и рискованнее. А лет пять назад крестьяне собрались и организовали земледельческую пуналоа. Оказывается, такое тоже бывает. Объединили свои наделы в одно большое поле, вместо отдельных хижин построили длинный дом, купили трактор с набором прицепных орудий. На трактор денег родственникам подкинули рыбаки. Жить рядом с зажиточной земледельческой пуналоа приятнее, чем с толпой нищих единоличников. Опять же и полезные вещи вроде водопровода или канализации удобнее делать совместно.

Благодаря даже не столько материальной помощи, сколько советам и примеру рыбаков, уже давно живших общиной, земледельческая пуналоа Лонахана быстро встала на ноги. И хорошая жизнь лонаханских земледельцев стала вызывать зависть у их бейкутских соседей. И те решили тоже, по примеру соседей организовать общую жизнь. Но это вызвало недовольство местного арики. Единоличниками-то править проще, чем сплочённым коллективом, объединившимся вокруг общего трактора или общего корабля. Поэтому тот попытался нейтрализовать зачинщиков объединения, посадив под арест якобы за неуплату налога.

Возможно, это бы сошло ему с рук, не будь в десяти километрах Лонахана рыбацким пуналоа, связанным с земледельческим множеством дружественных, любовных и родственных связей. На траулерах, ведущих промысел в опасной близости от пиратского Латангая радиостанции субсидируются страховыми компаниями. Дешевле подарить рыбакам рацию, чтобы те вовремя вызвали подмогу из Маласанга, чем выплачивать страховку за разграбленный траулер. Поэтому информация о самоуправстве ушла сразу в Ауки.

— И что теперь будем делать? — спросила Джуди у принца.

— Если информация подтвердится, кто-то у нас вылетит из землевладельцев, опережая звук собственного визга. Мало того, что нарушает законные права подданных отца, так ещё и противодействует коллективизации сельского хозяйства.

— А разве коллективизация это хорошо? — удивилась Джуди. — У нас в мире вроде ничего хорошего в России из этого не вышло, а у нас в США сельское хозяйство осталось фермерским.

— Сдаётся мне, что что-то твои учителя тебе не договаривали. Ну не может товарное сельское хозяйство жить без механизации и разделения труда. А разделение труда в пуналоа получается более естественным и эффективным чем если между всеми участниками будут товарно-денежные отношения. Вообще, обычно первое, что делают крестьяне, объединившиеся в пуналоа, это отправляют кого-нибудь из молодёжи в бизнес-школу. Чтобы у них появился специалист по закупкам, поиску покупателей и решению юридических проблем. Вот этого как раз местный арики и испугался. Он правда, не учёл того, что в Лонахане такой человек уже есть. Ну и рыбаки рядом. А у них каждый капитан траулера обязан в законах разбираться. Без этого судоводительский диплом просто не выдадут. Ладно, поехали, пора этого арики брать за жабры.

К удивлению принца одного его имени было недостаточно, чтобы местный арики поднял лапки кверху. У него был с десяток мордоворотов, вооружённых, правда, всего лишь охотничьими ружьями и дубинками, так что, пожалуй, два матроса с самозарядными винтовками и принц с автоматическим пистолетом могли бы оторваться, прижав противника к земле и не дав прострелить шины мотороллера. Но решила дело шлюпочная рация, которую по приказу Маламехамеха один из матросов включил и начал вызывать «Арайтироа».

Тут первым запаниковал командир «личной гвардии»:

— Арики, это же настоящий принц! Обычные полицейские в каждом трицикле рации не имеют. А если у них рация, значит, пожалуй, и правда в Маласанге крейсер стоит и, если что, через полчаса здесь будет полсотни моряков с пулемётом. Я не хочу быть повешенным на первом же дереве за мятеж против законной власти. И ребята не хотят. — с этими словами он бросил на землю своё ружьё. Остальная команда последовала его примеру, демонстративно разоружившись.

В общем, арики отправился в плавание в Ауки в канатном ящике «Арайтироа», а Маламехамеха после консультаций по радио с отцом, объявил Бейкут и Лонахан коронными землями, которым арики не полагается, а налоги платятся непосредственно в казну.

Как он потом объяснил Джуди, этой тенденции намного больше лет, чем земледельческим пуналоа, которые стали возникать только с появлением в продаже тракторов. Но ещё задолго до этого стали появляться земли, где земледелием практически не занимались. Где-то бывшие пахотные земли поглотил разросшийся город, где-то всё население подалось в рыбаки и ныряльщики, которые обеспечивали сейчас, пожалуй, процентов восемьдесят производства пищи в Аалинуи. В общем всё население стало организовано в сплочённые общины. В таких случая арики становился лишней сущностью, а общинное ополчение более эффективным средством территориальной обороны чем гвардия военного вождя. В таких случаях при любой возможности земля переводилась в коронные, а бывшие землевладельцы становились чиновниками на королевском жаловании. До захолустного острова Бука это поветрие, правда, до сих пор не добралось, но лиха беда начало.