Полночь.

Однако, Зельман и не думал улыбаться или же как — то иначе проявлять свои мысли. Наоборот, он понимающе наблюдал за моими резкими движениями — зло поставить на стол тарелку, отряхнуть юбку, сцепить пальцы в замок, — и продолжал молчать, изредка бросая взгляд на Джеба, который рассказывал очередную шутку Алисе, и даже инвалидное кресло не мешало ему выделывать танцевальные па руками. Это выглядело довольно мило, если не было бы таким болезненным. Хотелось спросить, почему, но я не рискнула. Слишком неловко и страшно знать причину, по которой младший брат не может передвигаться самостоятельно.

— Слушай, Ева, — протянул Зельман, и я подозрительно прищурилась. Даже не могу вспомнить, когда он последний раз называл меня по имени. Никогда? — Слушай, — протянул он снова. — Не хочешь потанцевать?.. Эй, у тебя такое выражение лица... Эй, ты чего? Ты в порядке? Тебе плохо?

Глава 10.

Никогда больше не буду употреблять алкоголь. Определенно.

Мысль посетила мою раскалывающуюся на несколько частей черепную коробку ближе к утру, когда к горлу подступил тошнотворный комок с привкусом выпитого за вечер шампанского, — надо было видеть Зельмана, когда я опрокинула несколько бокалов, принимая неравный бой с застрявшей в горле креветкой. Алкоголь мгновенно ударил в и без того стукнутую голову, — видимо, только этим можно оправдать излишние эмоции при расставании с Кристиной и ее новым мужем. Я всем телом прижималась к матери и до боли в легких вдыхала аромат духов, пытаясь отчетливо запомнить родной запах. Она же сбивчиво шептала различные глупости, срывала с моих губ обещания вести себя хорошо, Когда мы последний раз стояли вот так — обнимая и даря друг другу свое тепло?..

— Не стоит портить макияж, — сбивчиво бормотала Кристина. — Иначе Ингрид тебя покусает, — добавила она. Я знала, что это была попытка пошутить, разбавить повисшую в воздухе грусть, но ничего не могла поделать с опьяненным разумом. Прохладные и чуть вспотевшие от напряжения пальцы сомкнулись на горле, перекрывая сбивчивое дыхание. Если бы ты знала, мама, как близка к правде...

— Она это может, — промямлила в ответ. И вновь прижалась к матери, пытаясь удержаться от того, чтобы не заплакать. Никогда прежде нас не разделяли километры на такое долгое время, и я не имела ни малейшего представления, каким образом смогу находиться в одном доме с настоящими — не вымышленными — вампирами без должного присмотра наиболее адекватного папочки Гамильтона. Неловкость, преследовавшая меня с момента приезда в Тихую Ночь, станет намного сильнее, и не будет возможности просто поговорить с матерью, которая всегда найдет способ успокоить. Хладнокровие Ингрид и в разы не причиняло таких неудобств, как непредсказуемость близнецов. Мне уже страшно.

Этот страх я запивала апельсиновым соком, наблюдая за тем, как автомобиль с молодоженами отъезжает от загородного особняка под аплодисменты и веселые выкрики толпы, — гости, изрядно захмелевшие, отправились танцевать, совершенно не замечая того одиночества, осязаемой дымкой повисшего в воздухе. Неприятного одиночества. Я очень хорошо его чувствовала, и дрожащие пальцы сжимали ткань платья, чтобы не возникло соблазна броситься вслед за исчезнувшей среди деревьев машиной. Это чувство тонуло в нескольких бокалах вина, напоминающего шампанское. Присутствие Зельмана нисколько не смущало, — оборотень уже успел приложиться к бутылке пива, и не к одной. Так мы и просидели до рассвета, со скучающим видом наблюдая за танцующими парами и гадая, состоится ли главное событие любой свадьбы — драка свидетелей. Кажется, стычка все же была, и Владимир сыграл не последнюю роль, — видимо, поэтому Ингрид напоминала бешеную фурию, — но мне не повезло в очередной раз, и все закончилось раньше, чем мы с Зельманом успели заключить пари. Дальнейшее помнится смутно...

... Солнечный свет безжалостно слепил глаза, куда бы ни пошла, — и даже ванная комната казалась неестественно белоснежной. Отражение лохматого существа с бледным лицом и потекшей тушью, размазавшейся по щекам, тоже не придавало уверенности. Я поспешила поскорее смыть остатки косметики и переодеться в более подходящую для утреннего похмелья одежду, с затаенным удовольствием запихнув примявшееся платье в шкаф, — Алиса бы пришла в ужас от подобных действий, но мне удалось маленькой шалостью, о которой никто не узнает (если., конечно, близняшка не полезет в шкаф), поднять опустившееся ниже низшего предела настроение. Выпить таблетки от головы — и жизнь прекрасна!

Так я думала.

До того момента, как не спустилась на первый этаж...

— Жизнь ужасна, — пробормотала, гипнотизируя наполовину опустошенную бутылку минеральной воды. Напротив угрюмо сопел похмельный оборотень, от которого за километр разило перегаром, и мне с трудом удавалось сдерживаться, чтобы не попросить его убраться как можно дальше отсюда. Сама хороша. Нечего было поддаваться эмоциям настолько сильно. Тогда не сидела бы сейчас и не рассматривала подгорелую яичницу, приготовленную на скорую руку. От одной мысли о еде начинало подташнивать, и я в который раз порадовалась, что поблизости нет близняшек с их извечными шутками. Не думаю, что Зельману понравились бы двусмысленные намеки в его адрес, — судя по всему, всклокоченный парень был готов убивать все, что шевелится, и мое присутствие можно было оправдать лишь плохим самочувствием. Или ленью.

Знать бы еще, куда 'внезапно' подевались родственнички. Загородный особняк Гамильтонов откровенно пугал мертвой тишиной, но еще больше меня страшила мысль, что придется провести здесь определенное время. Зельман убежит обратно в город или же отправится на боковую в ближайшую свободную комнату, а мне придется слоняться по дому в одиночестве и постоянно думать о том, что с Кристиной, как они добрались до места назначения и все в том же духе, — очередная ирония положений матери и дочери.

Глубоко задумавшись, даже не заметила, как машинально ухватила бутылку с газировкой, — и очень удивилась, когда не смогла сдвинуть ее с места. Сфокусировав взгляд, едва удержалась от злобного шипения. Ну, нет! Мне настолько нехорошо, что о вежливости и вспоминать не буду! Пройдусь по костям, если понадобится, но минералка будет моей!..

— Отпусти, пожалуйста, — процедила, попытавшись притянуть бутылку поближе. Пальцы Зельмана только сильнее сжались на горлышке, едва не сминая пластик, а глаза прищурились, — он отчетливо показал, куда следует засунуть хорошие манеры, когда дело касается утреннего похмелья. Признаюсь, от желания поломать ему средний палец меня отвадила мысль о том, что придется уезжать из этого города, если не из страны вообще — найдет и отомстит.

— Девушкам надо уступать, — пробормотала, перехватывая бутылку обеими руками. Сколько же у него силы — то? Такое ощущение, что пытаюсь сдвинуть с места самолет. Да что там! Его, возможно, проще передвинуть, чем этого самовлюбленного оборотня!..

— Старших вперед, — не отступал парень, медленно придвигая минералку к себе.— Стариков здесь нет, так что нечего прибедняться! — прошипела, прижимаясь к несчастной газировке всем телом. Мое! Не отдам! — В кране много холодной воды — иди и пей!

— Вот сама туда и иди! — отозвался Зельман. Бутылка жалобно заскрипела помятым пластиком, перекрывая художественные выражения, которыми мы обменивались. Я уже почти лежала на столе, пытаясь отобрать то, что, по сути, не было такой необходимостью. Однако, это дело принципа.

Все закончилось совсем не так, как ожидалось.

— Красный сигнал! — воскликнула взъерошенная Виолетта, появляясь на пороге, подобно монстрику из какого — нибудь стандартного ужастика. Я от неожиданности ослабила хватку, испугавшись промелькнувшей в голове мысли о том, что Кристина с Валентином попали в беду. Честно, я не хотела отпускать бутылку так внезапно...

— Ах, ты ж!..

Зельман опрокинулся вместе со стулом, проклиная неизвестных (хотя, кажется, я с ними знакома) до черт — знает — какого колена. Бутылка с тихим стуком упала на пол и прокатилась по кухне под нашими удивленными взглядами. Перспектива уезжать из этого городка как можно дальше уже не казалась такой пугающей, — в данный момент она казалась наиболее правильной.

— Ой... — только и смогла выдавить.

— Это даже не 'Ой' — это просто 'Караул'! — проговорила девочка, возвращая к действительности. — Зельман, хватит корячиться! Только что звонила Ингрид! Убийца бродит по лесу!

Первые несколько секунд я не могла сообразить, что именно сказала Виолетта. Уши не воспринимали такую скорость речи. Однако, после в голове возник образ красноглазой вампирки с испачканными в крови руками и белоснежными клыками — от стереотипов, поданных фильмами ужасов, никуда не денешься, — и похмелье стало казаться легким недомоганием при отравлении. Поблизости. Бродит. Убийца. Что еще нужно, чтобы ввергнуть в панику?

Видимо, Зельман и сам понял, что адекватных действий от нас не дождаться, поэтому за считанные секунды преодолел расстояние, разделяющее гостиную и кухню, подхватил с журнального столика беспроводной телефон и бросился прочь, крикнув мне напоследок, чтобы приглядела за Виолеттой и не смела покидать территорию. Все произошло настолько быстро, что оставалось только запереть двери на замок и пройти обратно на кухню, чтобы разобраться во всем происходящем.

— Ты можешь объяснить, что произошло? — спросила, поднимая опрокинутую мебель и включая электрический чайник. Странная привычка, выработанная у многих — заваривать чай или кофе за несколько минут до предстоящего разговора. Успокаивает? Или думается лучше?.. Во всяком случае, сестренка не отказалась, забравшись на один из стульев с ногами. Вряд ли бы родственники погладили за это по головке, но выглядела она так взволнованно, что никакие угрозы и просьбы не подействовали бы в данный момент.

Оказалось, что с рассветом гости разъехались по домам — отдыхать от шикарной вечеринки, устроенной Гамильтонами, и нас с Зельманом решили оставить в загородном доме, позволив отоспаться и привести себя в порядок прежде, чем появляться на людях. Родственники отправились в город немногим раньше, оклемавшись намного быстрее неподготовленного подростка и запойного оборотня, — видимо, свою роль сыграла их природная сущность. Однако, вампирская семейка не может долгое время провести без приключений. Еще по дороге через лес на телефон Ингрид пришло сообщение от одного из оборотней, в котором указывались приблизительные данные местоположения убийцы.

Виолетта вызвалась оповестить оставшихся оборотней, что повергло меня, по меньшей мере, в неописуемый ужас. Как можно отправить ребенка через лес, по которому разгуливает настоящее чудовище?

— Меня подвез Ровул, — поспешила добавить она, заметив, как я вздрогнула от мурашек, пробежавших по телу. Хотела отвлечь, и ей это удалось.

— Ровул? — переспросила, осторожно, чтобы не разлить, переливая чай в высокую кружку с почти стершимися символами. — Кто такой Ровул?

— Один из друзей Зельмана, волк, — пояснила Виолетта. — Так вот, он подвез меня...

Ровул отправился за остальными оборотнями, кто находился поблизости, — вряд ли бы жители Тихой Ночи обрадовались, появись на улицах города оскалившийся от долгого бега волк. В лучшем случае, приняли бы за галлюцинацию в результате солнечного удара; в худшем — обратились в полицию и потребовали застрелить опасного хищника. Большая часть оборотней, оповещенных о присутствии на их территории опасного преступника — и вампира, в первую очередь, — принялись выслеживать неизвестного. Многие туристы в это время года отправляются на прогулки, часть предпочитает отдых на природе, и неизвестно, что хуже — натолкнуться на взволнованного волка или неадекватного вампира с полным отсутствием логики.

— В любом случае, нам лучше оставаться здесь, — пробормотала, механически помешивая сахар и обжигаясь нагретой в кипятке ложкой. — Твои братья и сестры знают, как лучше поступить в такой ситуации...

— Ничего они не знают, — проворчала девочка. — Я хочу сказать, такого раньше не было. Вернее, было. В Тихую Ночь забредали долгожители, находящиеся на грани, но Валентину удавалось немного привести их в чувство, чтобы избежать жертв, или братья расправлялись с ними... — Последние слова она произнесла едва слышно, словно боялась моей реакции. Все верно. Глупая человечка, не думала же ты, что, защищая свой город, они ограничатся стандартными нотациями и компромиссами. Что там говорить — даже полицейским не всегда удается удерживать ситуацию под контролем. Уверена, что Валентин делал все возможное, дабы избежать лишних смертей, — при наличии такого вот монстра, убивающего направо и налево, не остается ничего другого. Да. Все правильно.

— Пей чай, а то остынет, — проговорила.

Сколько точно прошло времени, мы не знали, предпочитая переговариваться время от времени на отвлеченные темы. Чтобы не подскакивать от каждого шороха, включили телевизор и попытались отвлечься просмотром очередного бессмысленного шоу, которое не вызывало ничего, кроме приступов тошноты от омерзения. Когда переключать каналы надоело, мы перебрались на второй этаж, в кабинет Валентина, — признаться, атмосфера этой комнаты создавала впечатление того, что в любую секунду дверь может приоткрыться, и на пороге появится доктор, задумчиво просматривающий какие — то важные документы. Это придавало некое спокойствие, и мы продолжили расспрашивать друг у друга то, что интересовало, попутно заглядывая в ноутбук и рассматривая смешные картинки в социальных сетях. Я узнала о том, что нравится новоприобретенной сестре, и какие домашние прозвища ее раздражают. Виолетта выпытывала подробности жизни в том, старом городке, и я рассказывала о немногочисленных приключениях с лучшей подругой, которая постоянно жаловалась на мой сложный характер. Тогда родственница заметила, что с того момента, как мы с Кристиной переступили порог дома семейства Гамильтонов, я стала более спокойной и задумчивой, чего можно было только желать остальным членам семьи.

Разговор плавно перетек на личности, и бесхитростная Виолетта поведала о том, что Зельман раньше был влюблен в Ингрид, которая была старше на несколько лет. Она, по мнению девочки, эгоистично играла на чувствах оборотня, пока под руку не подвернулся Владимир, приехавший в Тихую Ночь для поступления в местный колледж. Со временем детская влюбленность прошла, но натянутые отношения остались, и Зельман никогда не упускал случая подшутить над блондинкой, подпитываясь ее раздражением и злостью ревнующего Влада. Случались и перемирия, но мелкие стычки происходили, все же, большую часть времени, включая тренировочные бои между волком и Владимиром, после которых Гамильтонам приходилось выравнивать участок загородного дома снова и снова. Что ж, это неудивительно...

Виолетта проболталась и о некой Эмме, которая считалась неофициальной подружкой Зельмана, — и это заставило меня почувствовать себя типичной блондинкой, до которой все доходит только с третьего раза. Никто прежде не упоминал никакой девушки. На что был дан ответ: Эмма и Зельман знакомы длительное время, и девушка неровно дышит к волку, пытаясь всеми силами добиться его внимания, — однако, ничего не выходит, а теперь еще и появление запечатленной спутало все карты, так что Владимир и Алекс устроили маленький тотализатор, поспорив на дату нашего знакомства и возможный исход событий. Меня это не обрадовало, и в голове появилась мысль, план небольшой мести самоуверенным парням. Сомневаюсь, однако, что слабительное в кофе или другом напитке что -то изменит, но попытаться стоит...