Михаил Иванович Драгомиров, товарищ Военного министра, генерал от инфантерии, в историю вошёл как военный ретроград — противник пулемётов. А почему? Да просто потому, что Россия ни к одной войне не подошла подготовленной по запасам патронов, и пулемёты, если принять их на вооружение, расстреляют всё за неделю. А дальше что? Винтовки со штыками превратятся в копья. Вот Драгомирову и предстояло в этой должности обеспечить Российской Империи мобилизационный резерв, а также привести в чувство интендантов всех рангов. Совсем воровать они, конечно, не перестанут, но хоть берега перестанут терять, как в Турецкую кампанию. Да и создание Генерального штаба он потянет, военную разведку на системную основу поставит. Сейчас ведь, по сути, все разведданные у армии от военных атташе, а сколько им скармливают дезинформации? Министром Драгомирову не бывать, но в качестве товарища он очень полезен.

Вячеслав Константинович Плеве. Руководитель недавно созданного департамента — Имперской Службы Охраны. В прошлый раз, борьбу бомбистам-террористам мы проиграли с разгромным счётом. Убивали они всех, кого хотели и когда хотели. Постоянные некрологи в газетах о гибели высших сановников лишь подпитывали отвагу волчат-отморозков, массово вербуемых в боевые отряды всевозможных революционеров. Смертной казнью таких не напугать, только бесславной и безвестной кончиной. Утонул пьяный в выгребной яме. А если раньше не пил, то ещё лучше — не нужно было и начинать. Кроме того, гвардия утрачивала свой статус придворного парадного войска. Теперь это снова будут полки, которые первыми идут в атаку, подавая остальным пример. А ведь сейчас вся охрана высших должностных лиц Империи построена на использовании гвардии. Начальник ИСО — должность, соответствующая министру и в чём-то даже превосходящая. Публичной власти вроде не имеет, зато его рекомендации по охране будут обязательными для всех, в том числе и для Государя-Императора.

Фёдор Васильевич Дубасов, контр-адмирал Российского Императорского флота, генерал-адъютант и морской статс-секретарь Николая Второго. В среде моряков считается предателем интересов флота, но продолжает гнуть свою линию. Вернее, линию Николая. Только Дубасов знал, для чего на самом деле налаживается производство четырнадцатидюймовых пушек. Только Дубасов знал, для чего вложили шестнадцать миллионов рублей в завод Парсонса-Лаваля. Только Дубасов знал о скором появлении на театре военных действий летающих боевых машин, которые Государь назвал самолётами, скором появлении беспроводной радиосвязи и приборов с диковинным названием радар, которые способны корректировать загоризонтную стрельбу. Пусть дураки думают, что длина ствола в пятьдесят калибров — это только лишний вес и уменьшение его живучести на сотню-другую выстрелов. Пусть! Дубасов точно знал, что это не так. Он знал, что Николай прав, а готовиться нужно к следующей войне, а не к прошлой.

Дмитрий Иванович Менделеев. Наверное, самый известный в мире русский учёный. На него пришлось взвалить не только науку, но и производство. Мало нам приоритета в открытии пироколлодия и тринитротолуола (в качестве взрывчатки), беспроводного телеграфа и радаров. Нам нужно захватить рынки в этих отраслях, причём не сиюмоментно, а с перспективой на длительное доминирование. Толку в наших научных открытиях, если вражеская промышленность быстрее освоит их производство, а вражеская армия применение. Нам нужны не только открытия, но и инженерные школы, которые захватят лидерство в их реализации и доведения до поля боя готового продукта. Николай даже хотел сделать Дмитрия Ивановича действительным тайным советником и Канцлером Российской Империи, но тот категорически отказался. Хотя и не отказался войти к Комитет развития, подписав соответствующий формуляр.

Князь Хилков, Михаил Иванович. Министр Путей сообщения и Развития Сибири и Дальнего востока. Практически — руководитель программы индустриализации России. В глаза назвал Витте новым Шейлоком, но при этом они не поссорились. Человек удивительной судьбы и не менее удивительной работоспособности. А уж про кругозор и говорить нечего. Князь успел даже кочегаром паровоза в Америке поработать. По слухам, двенадцать раз стрелялся на дуэлях, и всё успешно. Баловень Судьбы, любимец Удачи. Ещё один бриллиант в управленческой структуре Империи.

И, наконец, двенадцатый апостол. Мишкин. Наследник-Цесаревич, Великий князь, брат. Подпоручик 59-го пехотного Архангельского полка, личный воспитанник подполковника Изюмова. Сопляк ещё совсем — шестнадцати годков от роду не исполнилось, но Цесаревич. Не ввести его в круг посвящённых сейчас — значило получить проблемы после. Тем более, что Сато Исуми рекомендовал Мишкина как настоящего самурая, пусть пока и неумелого, но главное ведь дух. Братец был назначен секретарём заседаний. Кому-то ведь надо, а обычных писарей в такое не посвятишь.

— Итак, товарищи, по моим прикидкам, до Мировой войны осталось меньше пятнадцати лет. Мне неизвестно, в какой конфигурации она начнётся — кто будет нашим союзником, а кто противником, возможны самые причудливые комбинации, которые сейчас даже в голову никому не придут. Исходя из этого, нам нужно рассчитывать только на самих себя — свои армию и флот, свою промышленность, которая обеспечит нас вооружением и боеприпасами. Первые шаги в этом направлении мы уже сделали: строятся верфи в Романове-на-Мурмане, Свято-Георгиевске и Владивостоке; строятся заводы Сименса и Дженерал Электрик; Крупп начал переоснащение заводов Морского министерства новейшим оборудованием. Завод Парсонса-Лаваля через два года представит новую силовую установку для флота. Такую установку, которая сделает все существующие сейчас корабли морально устаревшими тихоходами. Турбинный двигатель произведёт во флоте такую-же революцию, как произвёл паровой. Именно поэтому Государь-Император Александр Третий распорядился остановить программу 1881 года. Сэкономили мы на этом прилично, будет на что строить современные корабли.

Заводы военного министерства тоже готовятся к модернизации и расширению. Изобретение бездымного пороха и значительно более мощных взрывчатых средств, неизбежно увеличит роль артиллерии и скорострельных малокалиберных орудий. Не хмурьтесь, Михаил Иванович, — обратился Николай к Драгомирову, — все ваши доводы я изучил и внимательно проанализировал. И вывод сделал. Чтобы не оставить войска без патронов, нам нужно производить их около полумиллиарда в год в мирное время и вдвое увеличить производство в военное, вот именно этим вам и нужно срочно озаботиться, все полномочия у вас для этого есть.

— Это-ж какие деньжищи-то, Государь!

— Приличные, — кивнул Император, — но кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Кредиты нам пока дают с удовольствием и станки продают какие нужно, вот и пользуйтесь. Сэкономить можно. Ни для кого из вас не секрет, сколько бюджетных средств сейчас разворовывается. Нет, совсем воровство мы не искореним никогда, человек порочен, а ради наживы готов рисковать самой жизнью, но существенно снизить аппетиты этих гиен можно и нужно. Комитет Имперской Безопасности вам в помощь.

— Кредиты ведь отдавать придётся, Государь. — напомнил Витте.

— Придётся, Сергей Юльевич, обязательно придётся. Только те франки, фунты и доллары, которые мы берём сейчас, в случае Мировой войны обесценятся как минимум вдвое — это для победителей. А для проигравших может быть и в тысячу раз. Кредиты сейчас нужно брать все, какие дают. Строить на эти деньги железные дороги, порты и заводы. Не нужно бояться пускать в нашу экономику иностранцев. У подданных враждебных держав мы, в случае войны, всё имущество национализируем, а после окончания возместим по послевоенному курсу. Когда мы победим — курс будет очень благоприятным. Вот и думайте — как победить.

Ещё мне придётся вас расстроить, Сергей Юльевич. Трудовую армию нужно увеличивать до трёх миллионов в следующей мобилизации и до пяти через четыре года.

— Зачем, Государь? — ужаснулся Витте, — экономическая отдача от трудармейцев близка к нулевой. Нет, что-то они, конечно, производят, но их нужно кормить, обувать-одевать, обеспечивать жильём и учить. Бригады китайцев на строительстве Великого Сибирского пути обходятся казне втрое дешевле.

— Я читал ваш доклад, Сергей Юльевич. Очень внимательно читал, но остаюсь при своём мнении. Китайцам мы платим меньше, но всё заработанное ими утекает в Китай. Наши-же, все заработанные деньги потратят в России — это раз. Все они получат образование, а образованный человек для экономики полезнее в разы, он уже не только на водку тратится — это два. Ну, и третье, — Николай посмотрел на Драгомирова, — Михаил Иванович, сколько нам придётся мобилизовать в случае Мировой войны?

— Миллионов пять, Государь. Даже с учётом ваших пулемётов. Слишком большая у нас Держава, очень протяжённые границы.

— Как вы думаете, Сергей Юльевич, не лучше ли нам готовиться к такой мобилизации заранее. Пусть сейчас Трудовая армия не приносит нам особой прибыли, хотя и с этим можно поспорить, нет прибыли немедленной, но отложенная есть и очень значительная, зато она уже сейчас приучает нашу экономику к мобилизационному производству. Мы не испытаем шока из-за призыва пяти миллионов солдат. Были трудармейцы, станут военными. Всё равно ведь дохода казне они почти не приносили, ели-пили, обувались-одевались, ходить строем научились.

Первыми решениями Комитета развития были: сокращение армии до минимально возможного (по союзному договору с Францией) штата — пятьсот тысяч штыков. Продление моратория на строительство военных кораблей ещё на два года, при этом вдвое увеличились ассигнования на научно-изыскательскую деятельность морского ведомства.

Проведение денежной реформы приняли единогласно, хотя каждый из проголосовавших терял на этом приличные деньги, все они были очень небедными людьми, и имели накопления, но раз уж Родине нужно...

Возникли споры по крестьянской общине. Столыпин зачитал доклад, в котором эта общность представлялась настоящими вредителями. Крестьянскую общину давно подмяли под себя старейшины-ростовщики-кулаки, которые совсем никак не заинтересованы в повышении урожайности и монетизации отношений в общине. Их вполне устраивало тёмное и вечно полуголодное крестьянство, загнанное в долги. Эти кулаки-ростовщики арендовали землю у помещиков, или государства и обрабатывали её для них батраки. Выкупные платежи списали, но долги этим кровопийцам у крестьян остались. А сейчас они ещё получили право решать — кого отдавать в армию, а кого в переселенцы. Как говорили ещё древние римляне — худший эксплуататор — это бывший раб, получивший власть. Если сравнить нынешнее состояние с крепостным правом, то положение крестьян в массе, пожалуй, даже ухудшилось.

Столыпин предложил разогнать эту сволочь немедленно.

— Извините, Пётр Аркадьевич, но в своём предложении вы упускаете, возможно, главное для нас сейчас. Сибирь мы и так заселим. Демобилизованными трудармейцами, выделенными от общин переселенцами, иммигрантами, в конце концов. К нам уже переселяются из Европы и Америки. Правда, из Америки в основном наши-же староверы, но процесс пошёл. Заселим. Пусть не так быстро, как всем нам хочется, но заселим обязательно.

Крестьянская община сегодня — это атавизм первобытно-общинного строя, не спорю, но! Но именно они, эти дикари сейчас рожают по восемь плюс детей в каждой семье, чтобы увеличить свою долю в общинной пашне. Эти крестьянские дети — наш мобилизационный потенциал. Именно они сейчас мобилизуются в трудовую, а в случае войны, и в настоящую армию. Эти дети — Русский народ, наше будущее. Из них уже воспитаем нормальных людей. Не всё нужно измерять в деньгах и прибыли от экспорта зерна и налогов. Не трогая общину сейчас — мы вкладываемся в будущее. К Мировой войне нас будет уже под триста миллионов, а ко Второй уже полмиллиарда. А вы всё про налоги, да деньги...

— Вы считаете, что одной Мировой войной дело не закончится, Государь? — спросил Извольский.

— Уверен в этом, Александр Петрович. Да и второй-то вряд ли всё разрешится. Готовьтесь, нам предстоит целый век войн и морей крови. Думать накануне этого только о деньгах — слишком инфантильно. Далеко не все государства после этих войн сохранятся, тем более их деньги. Так что берём сейчас в долг сколько дают, сохраняем крестьянскую общину ради прироста населения (пока она сама не развалится естественным путём), завлекаем в страну иммигрантов. Экспорт зерна придётся сильно снизить, лучше уж своих им кормить, но это только повысит его стоимость на европейском рынке. Продадим меньше, но зато получим лучшую цену. Америка весь дефицит не покроет, либо сама нарвётся на рост внутренних цен в разы. Нам нужно наращивать внутренний продукт. Миллиард патронов и миллионы снарядов во время войны будут стоить столько, что с нынешним нашим зерновым экспортом и сравнивать неловко. И спрос на них будет сумасшедший. Это я ещё не упоминаю про остальные статьи высокотехнологичного экспорта, чтоб не сглазить. А они будут. Обязательно будут. Я немцев не из придури скупал, они нам каждый рубль десять раз отработают, не сомневайтесь.

Семнадцатого августа 1894 года, в Берлине началась конференция полномочных представителей Германской, Британской и Российской империй. Официальным поводом переговоров стала вполне реальная угроза Балканской войны и поиск способов её предотвращения. То есть за мир, процветание, справедливость и всё хорошее.

Проведение конференции 'за всё хорошее' в столь узком кругу объяснили тем, что именно Британская и Германская империи больше всех заинтересованы в мире на Балканах, а Россия, как имеющая наибольшее влияние на главных сегодня 'ястребов' региона — Грецию, Сербию и Черногорию.

Почему к участию не пригласили Австро-Венгерскую и Османскую империи? Французскую республику, Итальянское королевство и прочие Румынии с Болгариями? Это вопрос к британцам и германцам. Это они вели переговоры на высшем уровне (Премьер-министра и Канцлера), а Россию там представлял товарищ министра Иностранных Дел, посол в Германии граф Шувалов. Вроде и присутствовал, и интересы представлял, но практически (с точки зрения мирового сообщества) ни на что не влиял. Российская Империя повернулась на восток передом, а к Европе задом. Сократила армию до минимальной (по союзному соглашению с Францией) численности, приостановила строительство военного флота и даже передала базу в Либаве японцам. Не в суверенное владение, конечно, но с очень широкой экономической автономией. Японцы уже начали вкладывать значительные средства в этот европейский вассальный эксклав, и в случае агрессии какой-либо из европейских держав против Российской Империи, несомненно, станут её союзником.

Конечно, у японцев нет сил реально повлиять на расклад европейского театра военных действий, зато у них есть возможность превратить колонии европейцев на Дальнем востоке из приносящих прибыль компаний в чёрную финансовую дыру. А ещё японцы начали переговоры с САСШ. Тоже нацеленные исключительно на мирное развитие и всё такое хорошее, и третьим участником-наблюдателем там снова участвовала Россия. В общем, миру-мир без России обеспечить никак не удастся, а Франция пусть покурит в сторонке. Где та Франция и где Балканы? Посмотрите на глобус и убедитесь сами — не французское это дело.