Обрести крылья. Становление.

Через полчаса я осторожно закрыла книгу и усмехнулась. Интересно... Как оказалось, с древних времен у эльфов существовало два вида брака — простой и вечный. Простой брак можно было расторгнуть, при этом обручальные браслеты были простыми украшениями. Так что разорвать помолвку можно было, просто сняв браслеты, причем это мог сделать любой из пары. А вот брак вечный... Браслеты, служащие символом помолвки, представляли собой артефакты, соединяющие души жениха и невесты: они могли чувствовать друг друга на расстоянии, особенно когда кто-то из них находился в опасности. Расторгнуть помолвку или брак, если пара надела эти браслеты, было невозможно — не зря брак именовался вечным. Если верить прочитанному, вечный брак встречался крайне редко, и с каждым столетием все реже. Браслеты истинной пары — так назывались вступившие в такой брак — передавались из поколения в поколение по мужской линии. Почему по мужской? Потому что предложить вечный брак, как впрочем и брак вообще, мог только мужчина. При рождении мальчика браслеты настраивались на его ауру, меняясь вместе с ней. Начиная с двадцати пяти лет они всюду сопровождали своего владельца, после его смерти проходя ритуал очищения — в чем его суть, в книге не упоминалось — по окончании которого были готовы принять нового хозяина.

Еще одной традицией эльфов было положение женщины в семье. Для меня это было неожиданностью, особенно с учетом весьма вольного поведения эльфиек в Академии: как оказалось, замужняя эльфийка должна была полностью подчиняться мужу. Возможно, именно поэтому они так ведут себя до тех пор, пока браслет не украсит их запястье?

Договоренность о браке заключалась между женихом и отцом либо опекуном девушки, ухаживания были не приняты, так что понятие "конфетно-букетный период" эльфийкам было незнакомо. Вопрос развода также решался не между мужем и женой — интересы супруги представлял любой из ее родственников по мужской линии. Еще одним правилом было то, что дети при разводе всегда оставались с отцом. Неприятно удивило меня и то, что измена мужа не считалась не только основанием для расторжения брака, но даже не порицалась, в то время как измена жены приравнивалась чуть ли не к преступлению. М-да, двойные стандарты в действии, возведенные в ранг закона! Как-то мерзко все это... Впрочем, все это касалось только простого брака: в вечном боль супруга — душевная или физическая — чувствовалась как своя, так что и мысли об измене быть не могло. Да и все, что касалось помолвки либо заключения брака в этом случае решалось только парой...

Теперь я поняла и поведение той эльфийки, что вешалась на шею Кэлу, и его отказ от романа с ней. Оказывается, если мужчина-эльф был первым мужчиной эльфийки, он был обязан жениться на ней в случае, если она того требовала: единственная возможность для девушки как-то повлиять на кандидатуру будущего мужа. Благо, хранить девственность до свадьбы не считалось обязательным. Что ж, мой любимый умен и осторожен — поставим ему плюсик!

Откинувшись на спинку стула, я задумалась. В то, что Кэл захочет ограничить мою свободу, я не верила — в любом случае, если дойдет до предложения, я задам ему этот вопрос. А вот относительно помолвки... Получается, Кэл без серьезных последствий для себя мог бы предложить мне обычные браслеты. Почему он этого не сделал? Не хотел или все-таки думал о том, что мы можем быть истинной парой? При одной мысли о втором варианте на душе стало радостно... Решено, пока я не знаю точно — буду верить в это! Что ж, не знаю, чего хотел добиться Тирриан, но если вызвать во мне недоверие к Кэлу — ему не удалось! Напротив, в душе пустила робкие ростки надежда...

Прошло несколько дней, все было спокойно, хотя я порой чувствовала на себе оценивающие и заинтересованные взгляды в столовой или на разминке. Но сплетен слышно не было, и я уже понадеялась, что наш спектакль с Тиррианом не будет иметь последствий. Увы, надеждам не суждено было сбыться...

Первым звоночком оказался разговор с магистром Даной, что состоялся примерно через две седмицы после моего визита во дворец. Закончилось занятие, мы поклонились и собирались выйти, когда она попросила меня ненадолго задержаться. Переглянувшись, друзья вышли, а я вновь опустилась в кресло. Магистр взглянула на меня чуть смущенно, а затем заговорила, тщательно подбирая слова:

— Нари Алиэн, я хотела поговорить с вами о том, что происходит между вами и Тиррианом.

— Что вы имеете в виду, магистр? — удивленно подняла брови я, — между нами не происходит ровным счетом ничего! Я выполнила его просьбу, и на этом все!

— После того случая он... изменился. Стал требовательней к окружающим его людям, и особенно к женщинам, — она замялась, — ладно, скажу откровенно! Раньше у него всегда были фаворитки, но с последней он расстался за седмицу до вашего... спектакля, и с тех пор у него никого нет! При дворе даже поговаривают, что вы его чем-то опоили!

Я поперхнулась, уставившись на нее круглыми от удивления глазами. Магистр развела руками:

— Вы же понимаете, лишь немногие знают о том, что между вами ничего не было! Поэтому сплетни ходят вовсю. Я просто предупреждаю вас: будьте осторожней, представить, что может прийти в головы дворцовых красоток — задача для меня непосильная! Пока же... они копируют ваше платье, прическу, безуспешно пытаясь завоевать внимание Тирриана.

— Простите, а при дворе женщин с мозгами нет? Неужели непонятно: Его Высочество умен и видит их ухищрения насквозь! А вообще-то мне любопытно: хоть одной из них он интересен сам по себе, а не как наследник престола?

Магистр вдруг вздохнула и тихо сказала:

— Знаете, Тирриан единственный мой живой родственник, поэтому я переживаю за него. Вы показали ему то, что женщина может быть одновременно красивой, умной и преданной, и теперь он понимает, что хочет видеть такую рядом с собой.

— Магистр, а хотите искренне? Не как учитель с ученицей, а как женщина с женщиной? — прищурясь, посмотрела я на нее. — Будь мое сердце свободно, я могла бы стать любовницей Тирриана. Мне он и в самом деле нравится. Вот только радости бы это не принесло ни ему, ни мне!

— Почему? — она была по-настоящему заинтересована, — и почему любовницей, а не фавориткой?

Я невесело рассмеялась:

— Все просто! Для меня сейчас главное — учеба. Так что даже будь я свободна, что ждало бы нас? Встречи раз в седмицу? Вот только ему нужна женщина, которая была бы рядом постоянно, с которой он мог бы делиться своими замыслами и сомнениями. Да и потом, фаворитка — существо подчиненное, а это не для меня! Так что мы в любом случае скоро расстались бы... Не знаю, было бы ему от этого больно, но даже гипотетически причинить боль человеку, которым восхищаюсь, я не хочу! Магистр, ему нужна не фаворитка, не любовница — ему нужна жена!

Та вздохнула:

— Жена, да... Он давным-давно помолвлен с дочерью короля Адарии, ей всего шестнадцать, так что брак состоится через два года. Вот только вряд ли хорошенькая молоденькая девочка сможет оценить Тира по достоинству...

— Хорошенькие молодые девушки порой могут и удивить взрослых и умных мужчин, — усмехнулась я.

— Вы правы во всем. Но, к сожалению, не все так умны, так что повторяю — будьте осторожны, нари Алиэн! И идите, вас ждут друзья!

Об этом разговоре, за исключением последней части, я рассказала Кэлу — остальные наши друзья тактично не спрашивали ни о чем — на что он сжал меня в объятиях и заявил: "пускай принц поищет себе другую умную, красивую и преданную девушку", заставив меня улыбнуться и поцеловать его. Относительно опасений магистра по поводу придворных он только резонно заметил, что в Академии я защищена от них, так что не стоит забивать себе этим голову. Вообще с того ночного разговора Кэл будто сбросил какой-то груз, снова став тем заботливым, веселым и потрясающе ироничным мужчиной, каким был до всей этой истории. Так что я выкинула из головы и предупреждение магистра, и опасения, и беспокойство. Возможно поэтому то, что произошло вскоре, оказалось для меня неожиданностью...

Шло занятие по боевке, после пробежки и упражнений с метательным оружием начались спарринги. Мы ждали, пока наступит наш черед, шепотом обсуждая манеру фехтования сражающихся, как вдруг троица также ожидавших своей очереди повернулась к нам и начала беззастенчиво меня разглядывать. А потом один из них, нагло усмехнувшись мне в лицо, сказал остальным:

— Интересно, и что этот эльф нашел в подстилке принца? Наверное, в постели хороша — на что эта полукровка еще может быть годна? Не зря же он ей браслет свой не предложил!

Все замерли, даже сражающиеся остановились, а Кэла словно ударили под дых. Он смертельно побледнел, и в его глазах сверкнул приговор для наглеца. Положив руку на эфес меча, он сделал шаг вперед, но был остановлен окликом мастера Дарена:

— Тар Кэлларион, остановитесь!

Кэл медленно повернул голову в сторону мастера, лицо его было неживым, а из глаз глядела смерть. Мастер покачал головой:

— Не стоит, вылететь из Академии из-за этих дерьмецов... — в его голосе звучало омерзение, — держите, — и он кинул Кэлу тренировочный клинок, который тот поймал в полете.

— А вы, слизняки, — обратился он к той троице, — тоже берите мечи. Тар Кэлларион, желаете проучить их по одному или всех вместе?

— Вот это по одному? — прошипел Кэл, — я с насекомыми не сражаюсь в поединке, я их давлю! Всех разом!

— Но, — вякнул один из троицы и попятился, когда мастер развернулся к нему. Смерив взглядом мерзавцев, тот произнес:

— Следующая тварь, что выскажется в подобном тоне о любом из студентов Академии, будет сражаться настоящим оружием, всем ясно? Тар Кэлларион, приступайте!

Далее было... избиение. Когда Кэл закончил, все трое не могли стоять на ногах: сейчас он не просто намечал удары, а бил в полную силу, так что будь это обычный меч — нарезал бы этих троих на мелкие кусочки. Мастер Дарен удовлетворенно кивнул:

— И скажите спасибо, что я не заставил вас вашими погаными языками весь полигон вылизать! Занятие окончено!

Я поплелась к выходу. Мерзкие, грязные слова все еще звучали в моем мозгу и будто липли к коже, хотелось залезть в ванную и поплакать. Кэл нагнал меня в два шага и развернул к себе, в его глазах была тревога и боль:

— Лин, мне нужно поговорить с тобой. Прошу тебя, выслушай!

Я механически кивнула. Он обнял меня за талию и шепнул:

— Идем, милая. Я должен показать тебе кое-что в моей комнате в общежитии.

Я шла рядом с ним и думала: почему так больно? Я ведь знала, что такое может быть! Хотя что это будет настолько грубо, и не предполагала... Кэл посматривал на меня с беспокойством, но ничего не говорил. Преследуемые любопытными взглядами, мы поднялись на пятый этаж и вошли в комнату. Кэл снял с меня куртку и усадил на кровать, затем открыл шкаф, достал оттуда небольшую деревянную шкатулку и протянул ее мне:

— Возьми, Лин.

Я взяла ее, поставила на колени и посмотрела на него. Кэл гибким, грациозным движением скользнул ко мне и уселся на пол у моих ног. Вздохнув, он сказал:

— Лин, эта шкатулка со мной всегда. То, что должно лежать в ней, настроено на мою ауру, мою душу, и я хотел вручить тебе это. Но... только приехав в Академию, обнаружил кое-что. Открой ее и посмотри, что там!

Я открыла, внутри обитой бархатом шкатулки лежал свернутый лист бумаги. Кэл кивнул:

— Разверни и прочти.

Я выполнила его просьбу. Строчки путались и расплывались перед глазами, так что мне пришлось несколько раз перечитать эту небольшую записку, прежде чем я осознала, что именно там написано.

"Сынок, я понимаю, что обижу тебя своим поступком. Однако я всего лишь хочу уберечь тебя от опрометчивых решений. Так что пусть браслеты побудут пока у меня: если чувства твои и твоей избранницы глубоки, год испытаний им не помешает. Я люблю тебя, мама."

Я подняла на Кэла наполненные потрясением глаза. Неужели это...

— Здесь были браслеты, которые я могу надеть только той девушке, с которой я хочу прожить вместе всю жизнь. Той, которая является половинкой моей души. Я хотел вручить тебе их сразу после нашего примирения, но... А теперь из-за, — он явно хотел выругаться, — поступка мамы я даже защитить тебя от грязных языков не могу!

Его слова пролились бальзамом на мою душу, глаза наполнились слезами. Он тревожно взглянул на меня:

— Лин, что ты...

— Я просто счастлива, — сквозь слезы улыбнулась ему я, — даже и не надеялась...

Кэл вздохнул и сказал:

— Знаешь, когда я увидел это, — он кивнул на записку в моих руках, — мне показалось, будто меня предали. Мало того, что я никогда не слышал о том, что брачные браслеты истинной пары может взять в руки кто-то, кроме владельца и его избранницы, так еще и такой поступок от матери... Вот уже полгода я мучаюсь мыслью: почему она так поступила? Как моя мама, которая всегда была готова выслушать и понять, могла сделать такое?

Он поднялся и сел рядом, обняв меня, а я положила голову ему на плечо. Мы просидели так какое-то время, а затем пришедшая в голову мысль заставила меня встрепенуться.

— Послушай, но значит, ты рассказывал родителям обо мне?

— Конечно. Разве я мог промолчать? Знаешь, я тогда вернулся домой, а сам все время думал о том, что с тобой, и ругал себя за то, что ничего не сказал тебе. Больше всего я боялся вернуться в Академию и обнаружить рядом с тобой... кого-нибудь!

— Ты сказал, что я полукровка? — спросила я. — И как они на это отреагировали?

Он опустил глаза, явно смущенный. Так-так-так, что-то тут нечисто!

— Кэл, меня не удивит, если они, мягко говоря, не в восторге от моей персоны, так что просто скажи правду!

— Я и сам не пойму, если честно! Отец только вздохнул из-за того, что у нас разная продолжительность жизни, а мама... Она сказала, что ничего не имеет против полуэльфиек в принципе, но не для меня. Даже слушать о тебе не захотела, а это на нее абсолютно не похоже! Хотя я уже и не уверен в том, что хорошо знаю свою мать...

Я горько усмехнулась. Ожидаемо... Любая мать желает для своего ребенка лучшего, и полукровка — явно не оно! Кэл только покачал головой:

— Лин, я очень люблю своих родителей, но без тебя моя жизнь превратится в унылое сожаление о несбывшемся. Так что... — он вдруг опустился передо мной на одно колено, — Алиэн эс Лирэн, я люблю тебя всем сердцем и прошу оказать мне честь, став моей женой! И я хочу, чтобы летом ты поехала со мной — как моя невеста, а браслеты окажутся на твоей руке в первый же день, клянусь!

Я задохнулась от радости и нежности. Мне безумно хотелось сказать "да!", вот только...

— Сердце мое, я люблю тебя, но ... Прошу, выслушай меня! Больше всего на свете я хочу этого, но в моей жизни есть тайны, и ты должен узнать их до того, как примешь решение: просить меня стать твоей женой или нет.

— Лин, о чем ты? — в его глазах появилась боль.

Я притянула Кэла к себе, обняла и принялась покрывать поцелуями его лицо, не в силах сдержать свои чувства. Наконец, он отстранил меня и спросил тихо: