Институт моих кошмаров-2. Почти нормально

— Он, — я вздохнула. Воспоминания детства: у нормальных детей были "баю-баюшки-баю", мне же, если прабабушка и пела колыбельные, доставалась классика. — Ничего личного, но смерть — это не романтично.

Это страшно, жестоко и уродливо, кто бы что ни говорил.

Диз пожал плечами, не споря.

— И, в принципе, на этом история заканчивается. Спустя уже несколько месяцев прапрадедушка отправился к ее родителям, просить благословения, — храбрец. Я не представляла, как после десятка-другого встреч можно решиться связать свою жизнь с почти незнакомым человеком. Причем связать навсегда, что пугало гораздо больше, — они поженились, завели четырех детей вместе...

И счастье их было бы безоблачным, если бы не революции, две мировых войны и несколько кругов репрессий. Иногда я сама поражалась, как некоторые из моих предков, находясь большую часть своей жизни в лагерях, умудрялись еще и размножиться. Но факт оставался фактом: выжили, и даже я каким-то образом в результате получилась.

— А магия у тебя с чьей стороны? — поинтересовался Диз, когда я замолчала.

— Без понятия.

После того как стало ясно, что отрицать магию бессмысленно, я сама думала над этим вопросом. Но ни к чему не пришла. Мои родители были совершенно обыкновенными людьми.

— И версию, что меня подменили в роддоме, тоже можешь отбросить. У меня ступня отцовская, точная копия, никаких сомнений, — ага. Такая же лопата, только размером поменьше. Задумавшись, я машинально подергала кончик уха. — Или вот. Дарвинов бугорок, от мамы. Он только у каждого десятого есть, и наследуется, какова вероятность? Так что я совершенно точно их дочь.

Кажется, мне не поверили. Ничего удивительного: я и сама иногда начинала сомневаться...

— Половина четвертого, — Диз посмотрел на часы и стал собираться. — Я спать. Спасибо за угощение. Кстати, я более чем уверен, что в вашей комнате уже никого нет кроме Софии.

— Никто же мимо не проходил?

— Брось, ты же не думаешь, что это единственный выход из общежития? — задорно улыбнулся он.

Да. Я так думала. И, получается, зря тут сидела?

Когда спустя полчаса я, не выдержав, проверила слова Диза, в комнате я обнаружила только Софию, с головой замотавшуюся в одеяло и мирно спящую.

Надо было признать, что охота не удалась.

Зато с другой мне повезло больше. Я сидела на лекции по зельеварению (с подачи Макса альтернативное название предмета, отдающее "Гарри Поттером", прилипло словно репей), когда заклинание Саффата все-таки решило подействовать.

Безумно чесался затылок. Изнутри. И ладонь на месте так и не зажившего пореза. Бордовую коросту я уже сковырнула, но этого было недостаточно. Хотелось большего: вцепиться ногтями в кожу, разодрать ее еще глубже, только бы зуд прекратился.

— Что у тебя случилось, что ты меняешь статус на Фейсбуке каждые тридцать секунд? — спросила я у Райли, пытаясь отвлечься.

А еще в голове поселилась мыль, что мне нужно в комцентр. Срочно.

Черт бы его побрал, этого Саффата! Если это было то самое "ты поймешь", обещанное библиотекарем, то сигнал был выбран крайне неудачный.

Райли тем временем снова вместо "в поиске" выбрала "состоит в отношениях". Подумав, рыжая опять вернулась к "в поиске". За последние пять минут, что мы ждали преподавателя, она успела их раз двадцать перетасовать, но так ни к чему и не пришла. Вздохнув, она открыла другую страницу и протянула смартфон мне.

На фотографии высокий светловолосый парень обнимал брюнетку в коктейльном платье. Она была мне незнакома, но вот его я точно где-то видела... Тоби. И, судя по всему, его новая девушка.

Что ж, рано или поздно это должно было случиться, не век же им друг по другу страдать. Но я понимала, что осознание этого факта Райли ничуть не утешало.

— Мне после этой фотографии уже третий день все пишут, — пробурчала рыжая. — "Ах, мне так жаль!", "Вы были идеальной парой!", "Ты хочешь об этом поговорить?"...

Так вот что ее тогда отвлекло от представления.

Да, расстаться по-тихому, когда в соцсетях все у всех в друзьях? Миссия невыполнима. Я помнила, каково это: притворное сочувствие и едва прикрытое вежливыми фразами любопытство, расспросы от людей, с которыми не общался полгода, а близко — вообще никогда...

— Хочешь тоже показать, что у тебя все супер? — спросила я, царапая ладонь. Теперь стало ясно, что означала эта чехарда со статусами.

— Ему можно, а мне нет? Не он один в отношениях... Два свидания же могут считаться отношениями?

Я в этом сильно сомневалась.

— Ты не эксперт в этом вопросе, — отозвалась Райли и забрала сотовый. — У тебя там вообще ничего не стоит! Вы с Максом встречаетесь четыре месяца, почему никто из вас не отметил это на Фейсбуке?

А зачем? Даже если бы у меня было желание рассказать о своей личной жизни всему миру (а оно отсутствовало)...

— Потому что у меня родители там в друзьях. А я еще не готова знакомить их с Максом.

И вряд ли когда-нибудь буду готова. Как представлю себе... "Мама, папа, это Макс. Максен Абертол Уолш, если точнее. Да, не русский. Но он из очень приличной семьи: его прадедушкой был Мордред, тот самый, из легенды о короле Артуре... Что? Нет, я не шучу. А еще он маг, представляете! Как, собственно, и я. Разве я вам еще об этом не говорила?"

Плохая идея.

— С кем ты хоть теперь в отношениях, я его помню?

Фотография в профиле показалась смутно знакомой, но не более.

Зуд уже сводил с ума. И не только он. Тихо простонав, я откинулась на спинку стула и, не рассчитав, ударилась затылком о стол второго, расположенного выше ряда. Больно. На секунду в мозгах прояснилось, но вскоре все вернулось на круги своя. Одна мысль, раз за разом повторяющаяся в голове и оттягивающая на себя все внимание...

— Чем он тебе так не нравится? — оторопело спросила Райли, но мне было не до нее.

Комцентр.

Сейчас.

Немедленно.

— Скажи профессору, что я заболела и не смогла прийти, — выпалила я, хватая сумку.

Задерживаться, чтобы ответить на вопросы, я не стала. Потом объясню.

До нашего склепа быстрым шагом я добралась за пару минут. Перелезла через подоконник в редакцию, но к столу подходить не стала. Сейчас там никого не было, кто мог бы меня заинтересовать. Проигнорировав приветствие Элл, я вышла в холл и стала подниматься по лестнице.

Кто же это был? IT?

Второй этаж остался позади.

Кафедра рекламы и пиара?

Не они.

Центр курсов по социальной компетенции? Его сотрудники всегда напоминали мне каких-то сектантов, с чересчур широкими улыбками и горящими глазами, но...

Я дошла до мансарды, когда действие заклинания прекратилось. И куда теперь? В растерянности я остановилась посреди коридора. Что произошло? И где мне искать привидение?

Кажется, здание сжалилось и само решило мне помочь: стена, на которую я опиралась, пошла рябью и на мгновение будто истончилась.

— Я высоко ценю приватность... — донесся до меня обрывок фразы слева.

Туда?

Я осторожно приоткрыла дверь. В помещении, большую часть которого занимали расставленные кругом стулья, находились двое. Невысокая девушка с темными волосами, с каждой секундой бледневшая (прозрачневевшая?) все сильнее, и...

Существо, боком сидевшее на подоконнике, ничем не показало, что заметило мое появление, но сомневаться в этом было глупо. Конечно же, оно знало. Просто в данный момент не считало меня чем-то достаточно важным. Сейчас его интересовала девушка-призрак, поэтому все его внимание было приковано к ней. Высокое, выше человека, оно было недвижимо, но все в его позе говорило о том, что ему будет достаточно и секунды, чтобы преодолеть разделяющее их расстояние.

Девушка видела это так же четко, как я. Паникуя под его тяжелым взглядом, она мелкими шажочками пыталась отойти, надеясь, что он не увидит. Зря. Но я ее не осуждала, мне и самой в его присутствии было трудно размышлять здраво. Инстинкт — магия во мне твердо знала, что я ему не соперник, и потому вопила: беги. Скорее, пока ему нет до тебя дела. Потому что иначе шансов не будет.

Существо медленно провело ногтями по подоконнику, оставляя темные полосы там, где только что была краска. Я поймала себя на мысли, что неотрывно смотрю на его руку. На серую, на вид даже отсюда шершавую кожу. На слишком длинные пальцы с нечеловеческим количеством фаланг. На когти, металлически блестевшие в дневном свете — и острые, куда там опасной бритве! Сглотнув, перевела взгляд выше, на узкую спину, на искривленный, будто перебитый в нескольких местах позвоночник. В нем не было ни грамма жира, ни единого мускула: под кожей можно было рассмотреть каждую косточку. Его худоба заставляла вспоминать мумий и болотных людей, но не стоило обольщаться: я знала, что сил у него достаточно, больше, чем у меня когда-либо будет. И, сомкнув пальцы на моей шее, он раздробит позвонки с той же легкостью, с какой я ломаю зубочистки.

Досчитав в уме до десяти, я выдохнула и позволила двери у себя за спиной захлопнуться с громким звуком.

— Сказал тот, кто шарит по чужим компьютерам.

И не испытывает при этом никаких угрызений совести. Раздражение помогло справиться с остатками наведенного магией испуга. О нет, я не собиралась так просто забывать о том случае. Мой жесткий диск — моя крепость. Залез в него — будь готов, я это еще припомню. Особенно в разговорах о приватности.

Диз не обратил на мои слова никакого внимания.

— Прекрати ее пугать, — тогда потребовала я.

Наконец он повернулся ко мне. Медленно, плавно... Только все равно в его движениях ощущалась угроза.

Серые глаза внимательно изучали мое лицо. В этом облике он был одновременно похож на себя и не похож. Острые, обтянутые тонкой кожей скулы. Рот, казавшийся еще шире. Ввалившийся нос — ну да, хрящи же скелетам не положены. Глубоко запавшие глаза. Когда он смотрел на меня, в них не было веселья, к которому я привыкла. Не было ничего, как и в окаменевших чертах.

Я не отвела взгляда.

— Ее? Или тебя?

— Ты знаешь ответ.

Я не боялась. Его облик не был мне приятен, но страха не было. Слишком хорошо я знала Диза: за всеми его угрозами и предупреждениями он ни разу не навредил мне. И как бы он не выглядел... Может, я доверяла ему не до конца, недомолвок и чужих, незаметных на первый взгляд игр в ГООУ никто не отменял, однако, я в него верила.

Но было другое чувство, то, которое заставляет жадно смотреть на искореженные обломки машин у обочины шоссе, которое не дает отвернуться при виде уродства...

— Брезгливость, — подсказал он. — Вот то слово, которое ты ищешь.

Блеск. Вместо страха — брезгливость. Мне кажется, или это было еще хуже? И что теперь? Отрицать все? Глупо, особенно если учесть, что он чувствовал и понимал мои эмоции лучше меня. Извиниться?

— Любое отклонение от нормы вызывает брезгливый интерес. Любое, — подчеркнула я; а что, я тоже была отклонением по многим параметрам, — это первая реакция, рефлекторная. Мы не можем нести за нее ответственность. Но вторая, осознанная, то, как мы решаем поступить с нашими рефлексами, — за нее мы отвечаем.

И я надеялась, что моя реакция скажет все сама за себя. Я не собиралась больше бояться.

А брезгливость... С этим уже можно работать.

— Стоять, — приказал он, не оборачиваясь; я и не отметила, как за время нашего короткого разговора девушка почти успела дойти до стены.

И вроде сказал спокойно и тихо, а желание двигаться у нее пропало. Как и у меня.

В комнате на чердаке было душно, ощущение чужой силы давило, и пахло сладко и тошнотворно. Гниением. Разложением. Смертью. Я знала, что все это существует только у меня в голове, но все равно с трудом удержалась от того, чтобы не дернуть воротник на платье.

— Перестань, — попросила я. — Мы оба знаем, что ты ей ничего не сделаешь.

— Знаем?

— Знаем, — подтвердила я. — Ты ведь добряк, каких мало, это всем известно. Ты никому не причинишь вреда.

— Опасное заблуждение, — все-таки этот немигающий взгляд, который практиковали все знакомые мне демоны, был чертовски неуютным. — Если понадобится, я причиню вред ей. Я причиню вред тебе. Разница только в том, что в твоем случае я рассмотрю сначала другие варианты. В ее — мне все равно.

На заднем плане девушка вздрогнула и еще больше истончилась, теперь за ее синей юбкой легко угадывались очертания сдвинутых к стене столов.

— Так откуда тебе известен мой ящик? — все, я Диза больше не интересовала. У него была другая проблема, уже почти растворившаяся в воздухе.

— Не знаю я твою почту, я уже говорила! Я вообще, кто ты, не знаю! Послушай, — нервно обратилась она ко мне, — объясни ты этому психу, что понятия не имею, о каких письмах он говорит! Что? — заметила она мой взгляд.

— Ты бы не могла как-то... — я неопределенно махнула рукой. — Материализоваться?

Потому что общаться с половиной туловища (рука: одна штука; нога: одна штука; голова: ровно ноль целых пять десятых) было немного неудобно.

— Что? О, вашу же... — девушка расстроенно замерцала в воздухе. — Я уже год бьюсь над тем, чтобы не исчезать в самый неподходящий момент, а вы... Все из-за тебя! — обвинила она демона.

Она выглядела искренне разочарованной этим обстоятельством, как и до того она казалась действительно напуганной.

— Диз... Это не она.

— Откуда ты знаешь?

Это можно было легко проверить. Попытавшись вспомнить азы грамматики, я бросила девушке короткую фразу на рума.

— Что? — переспросила она и тут же постановила: — Психи. Оба.

Кто бы ни прислал анонимку Дизу, он знал его родной язык. А таких в ГООУ было очень мало: в отличие от человеческих языков рума не входил в базовую комплектацию "автопереводчика". Рума знали только демонологи... и демоны.

— Тогда что ты делала за ее компьютером и откуда ты знаешь пароль? — спросил Диз у призрака.

— Подсмотрела... Пару месяцев назад заглянула в редакцию за печеньем, у нас кончилось, а она как раз набирала. А потом мне как-то надо было предупредить ребят, что встреча переносится, а телефон в комнате забыла, вот и вспомнила про ее компьютер.

— А сегодня?

— Я пришла слишком рано, мне было скучно. Ее все равно не было на месте, я просто посидела в Интернете!

Диз тяжело вздохнул.

— Похоже, мне придется проводить вам еще один семинар по компьютерной безопасности, — услышав знакомые нотки в голосе, я улыбнулась. — Вы должны менять пароли раз в неделю, ты это знаешь?

Все знали. Просто всем было лень... Перехватив крайне неодобрительный взгляд зеленых глаз, я смущенно потупилась.

За спиной у нас хлопнула дверь, заставив нас обернуться, а призрака раствориться в воздухе.

— А вы здесь почему?

Вот кого я совсем не ожидала тут увидеть, так это Софию.

— Пытались выяснить, кто угрожает Наташе, — честно ответил Диз.

Чтоб его. Соседка бросила сумку на один из столов и подошла к нам вплотную.

— Угрожает? — в ее голосе в равных частях звучали тревога и обида.

Так бы и укоротила чей-то длинный язык. Поняв, в чем заминка, айтишник тихо выругался и запустил пятерню в черные волосы. Я заставила себя оторвать взгляд от его — на этот раз просто длинных, по-человечески длинных — пальцев, и посмотрела на Софию.