Главное место действия — арена, белым пятиугольником расположилась почти на самом берегу озера. В первый день Недели Воздаяния на ней проходили поединки. На второй с ее трибун те же тысячи, что еще вчера наблюдали за разворачивающимися на арене сражениями, частенько переходившими в массовые побоища, следили за Регатой.
Построенный из белых каменных блоков, пятиугольник арены, для зрителей был разделен на две равные части. Поле тоже расчерчено ровными секторами.
Уже сегодня становилось ясно, что эта Неделя воздаяния определенно обещала стать особенной, и самым интригующим событием за последние пять лет. В воздухе буквально витало напряжение, готовое вырваться наружу из душ людей и превратиться в хаос. Оставалось только сочувствовать тем, кто был ответственен за порядок с обеих сторон.
Все небо над озером казалось малиновым с серебристым оттенком из-за сотен парящих над ним планеров и флаеров. Данамирцы, должно быть, уже устраивались здесь надолго.
В предвкушении великолепного зрелища Эли невольно улыбнулся, наблюдая за бурными приготовлениями к завтрашнему действу. Все были так увлечены, что не заметили подлетающего к городу айса. Лучше не попадаться на глаза габриэльцам. Удел арбитра — наблюдать за всем с высоты, недоступной никому на Сансионе. Нельзя выбрать худшего времени, чтобы спуститься в мир, половина которого считала, что решение Клавира было неверным. На этот раз мать, действительно зашла слишком далеко.
Арена, обычно длившаяся целый день, закончилась за три часа. Из-за того, что никто из двух империй никогда не встречался иначе чем на Арене или Неделе воздаяния после этого, правду узнать невозможно. А состояла она в том, что на этот раз Закон Арены был нарушен. Нарушен теми, кто его же и создал. Клавир изменил противовес сил уже после начала боя, позволив Данамир использовать еще один поток.
— Господин Эли, все готово,— донесся приглушенный корпусом айса голос Талиты. Нехотя Эли отвернулся от волнующей картины, что расстилалась в сотне метров ниже, у подножия мелового утеса.
-Вот это да, Талита, ты настоящий мастер! — одобрительно кивнул Эли, разглядывая айс, вернее то, что раньше им было.
-Да, но на метаморфозы ушла почти половина запасов энергии. Вы уверены, что оставшейся хватит, чтобы участвовать в Регате? — в голосе Талиты звучало сомнение, и намек на неодобрение.
-Но я не могу отказать себе в удовольствии, участвовать в битве за тот приз, что выставлен на кон,— усмехнувшись, Эли мечтательно оглянулся на мерцающую бликами золотистую гладь озера. Ветер, уже начавший менять направление, мягко шевелил его волосы.
-Думаю, Магистр Северина уже знает об этом. Она может послать сюда агентов.
-Она так и сделает,— Эли рассеянно провел ладонью по корпусу айса. Теперь ничто не напоминало, чем раньше была эта машина. Уникальные свойства материала, из которого он был изготовлен, позволяли менять как внешние параметры, так и все внутреннее устройство. — Мать не упустит такой возможности. Думаю, она пошлет Карона. Никому другому она не доверит возможность выиграть ключ.
-А если ваш брат победит?
В глазах Эли появился хищный блеск жестокого удовлетворения, что было вовсе не похоже на него.
— Тогда это будет маленьким сюрпризом для него. Конечно, брат не умрет, но так мы будем в расчете за тот раз.
-Вы все еще помните? — обеспокоено Талита наблюдал, как изменилось обыкновенно мягкое лицо его господина.
-Он все поймет,— перебил Эли. -Надеюсь ему понравится мой маленький подарок. А мать, я уверен, будет в восторге.
-Вы затеяли опасную игру, господин, Эли.
-Сколько раз ты уже напоминал мне об этом? В любом случае теперь уже слишком поздно. Мать уже все знает.
-С ее точки зрения это измена,— Талита опустил глаза.
-Пусть так, но я поставил на капитана. Уверен, кто бы ни был его пилотом, если только капитан не захочет участвовать сам.
-Господин Эли! — воскликнул Талита.
-Все в порядке, Талита, но согласись, это зрелище стоило бы того. Мой брат и капитан, несутся крыло к крылу, даже не догадываясь о том, что их смертельный враг всего лишь в паре метров.
— Вы еще хотите участвовать в поединках? — серьезнее спросил Талита.
-Это меня не интересует. Все чего я хочу,— вновь потанцевать с веерами, пусть арена и не Роза ветров. Думаю, я буду участвовать только в показательных номерах. Хотя, над этим еще можно подумать.
-Но как вы скроете свое лицо? Ваши глаза все еще не адаптировались к свету Сансиона.
Ладонь Эли скользнула по гладкой поверхности изумрудно-зеленой маски.
— Раз с этим ничего нельзя поделать, оставим как есть.
— Умоляю, будьте осторожны, господин Эли, здесь могут находиться агенты Магистра.
-Ну не схватят же они меня прямо на арене,— беспечно рассмеялся Эли, взмахнув выхваченным словно из воздуха прекрасным веером, расписанным изображениями легендарных существ Алмазного века. Этот веер — один из пары, представлял собой настоящее произведение искусства. Темно-вишневые пластины, оканчивающиеся мягкими перьями птицы Гроз. Еще одна точная копия первого веера была спрятана в складках рукава.
-Я не смогу сопровождать вас на поле,— сокрушенно проговорил Талита. Эли успокаивающе коснулся его щеки, проведя кончиком ногтя по знаку присяги на ней.
-Я мастер восходящего консонанса, Талита, а значит мне ничего не грозит.
Часть 3
-Капитан сказал, что вы должны знать об этом. Все-таки ты наш представитель на Регате,— Кассий устало опустился на корточки возле планера, над которым трудился Никола. Прошло всего полдня с того времени, как они познакомились с этим человеком, начальником техников Миллифьори, а Кассий уже похоже считал их своими. И каждый раз, как кто-то не мог припомнить их имен, удивлялся забывчивости. Планер Николы находился не в том же ангаре, что и Оли, но тоже на первом ярусе.
Его машина была здесь единственным планером. Остальные — айсы. В прошлый раз Оле было не до того, чтобы разглядывать их преследователей. Но сейчас она смогла познакомиться поближе с этими поражающими совершенством форм и уникальностью системы управления кораблями. Почти в половину меньше планеров, с корпусом, гладким, как поверхность воды. По форме они напоминали снежинки, как поведал им все тот же Кассий. Оля никогда не видела ни снега, ни снежинок, но если в Данамир рождается такая красота, хотела бы она однажды побывать по ту сторону Гранмира. Эта мечта была столь же несбыточной, как и ее желание вместе с Николой участвовать в Регате. Она вспоминала снова и снова их разговор в каюте девочек и все не могла найти хотя бы одну причину, почему ее брат оказался неправ. От этой мысли ей становилось еще хуже.
'Ты знаешь, почему я должен лететь один'
'Но мы же в одной команде, разве не так?' — Оля попыталась поймать взгляд брата.
'Ты ведь слышала, что сказал Клеменс, мы — здесь гости, но кому как не тебе, при твоей проницательности должно быть ясно, насколько это близко от слова пленники. Кроме того, кому то нужно остаться с девочками'.
Услышав, что речь зашла о них, близняшки как одна повернули свои головки. Взгляд карих глаз был не по детски серьезным.
А меж тем Кассий заметил, хлопнув Николу по спине.
— Не подведи капитана, да и меня тоже. Я поставил на то, что ты выиграешь для нас ключ к ветру.
-Ключ? Как это понимать? — Оля перебила Кассия, настороженно взглянув на брата, а затем переведя испытующий взгляд на техника.
Кассий был средних лет, крепко сбитым мужчиной со светло — золотистыми, даже более блеклыми, чем ее волосами, напоминающими щетку. Коренастое лицо с массивными скулами, длинный нос, немного вздернутый, как бывает если человек не прочь отпустить какую-нибудь шутку. За правым ухом у него был закреплен мобильный коммутатор, выполненный в виде шестилепесткового цветка все той же розы. На Миллифьори трудно было отыскать что-то не похожее на цветок. Более чем странно на корабле изгнаннике, отвергшим свою Родину, видеть такую приверженность главному символу Клавира.
Теперь по прошествии половины дня, как она попала на Миллифьори, Оля уже не удивилась, обнаружив среди техников двоих земляков. Клавирцы в шутку, считающуюся очень остроумной здесь, называли их низинными ящерицами, и не понимали в чем собственно состояла проблема. Эти двое занимались обслуживанием тех планеров, что она видела раньше в ангаре. Они не оставались в долгу, называя товарищей летучими мышами.
А еще Оля заметила,— маски, которые она видела на многих членах экипажа, украшали лица лишь трех техников. Как успела узнать Оля из этих шутливых подкалываний между двумя группами яркость Гранмира, где находилась цитадель Клавира, интенсивностью превосходила свет солнца в несколько раз. Потому глаза клавирцев должно быть видели мир на поверхности как единое темное пространство. Маски носили те, кто не так долго находился вне Клавира. Со временем глаза приспосабливались к новым условиям освещения. Причем у всех это время было разным. А со сложной системой рангов клавирцев Оля так и не смогла разобраться.
Впрочем эти различия никак не сказывались на внутреннем дружелюбно-придирчивом отношении обслуживающего персонала. Команда, возглавляемая Кассием состояла еще из восьми человек. Двое из них, Дилси и Ронан, одетые в ту же светло-серую, в отличие от военных, форму, считали своей родиной Сонату. Обоим нельзя было дать более двадцати пяти лет. Но в отличие от товарища Ронан чересчур ответственно относился к работе и высоко ценил честь, оказанную ему капитаном. А Дилси, почему-то напоминал Оле этакого старшего брата, который сразу взял ее и Николу под свое покровительство. Он то и поведал с шутками и смешками, сопровождаемыми косыми взглядами товарищей, о каждом из них по очереди. Кассий бы не был в восторге, услышь он половину того, что этот веснушчатый с лихо заломленным темным чубом парень успел понарассказать о начальнике.
Кассий ответил на вопрос Оли:
-Я лишь передаю вам то, что велел мне первый помощник от имени капитана. Не знаю, что это, но явно крайне ценное и редкое. Капитану что-то известно о призе, но вот только ни нам, ни вам этого не положено знать.
-Это еще почему? — возмутилась Оля.
-Тише, сестренка,— Никола положил руку ей на локоть руку. Он на секунду отвлекся от прикручивания стабилизатора к днищу планера. В тот же миг с другого борта показалась голова Дилси.— Да брось, парень, не бери в голову, главное — участие. Не многим так повезло, как тебе. Я всегда мечтал хотя бы глазком взглянуть на эти поединки. Но видно, оставят нас сидеть здесь.
-Не на что там смотреть. По-моему здесь нечем восхищаться. Наш народ проиграл Арену, и тем горше будет зрелище. Это нож, вонзенный в рану Габриэль. Как ты можешь об этом мечтать?
Резкие слова Оли заставили таки смутиться даже Дилси, но он успел пробормотать:
-И все же такое не каждый день увидишь. Сто тысяч человек, заполнивших арену, мастера своего дела, которые сражаются до последней капли крови, за честь и гордость своей страны.
-Да брось ты их пугать, болван,— подбоченившись, к ним подошел Ронан, отвесив товарищу хорошую затрещину. — Никто на арене еще не умер. Раны и синяки,— вот и все, что остается на память тем, кто решает сквитаться с врагами.
-Как вы можете так говорить?! Это же люди, это же наш народ,— Оля оттолкнула ладонь, что Ронан успокаивающе положил ей на плечо.
-Не бойся девочка, скоро все изменится. Это была последняя Арена.
В неверии и изумлении девушка повернулась к Ронану, в голосе которого звучала уверенность. Даже Никола застыл с трансмиссером в руке, так и не донеся его до места крепления.
Двое их земляков неуверенно переглянулись, а Кассий пристально поглядел на брата и сестру.
— Ну, по правде говоря, это считается тактической тайной, которую свято бережет наш главный стратег. Но раз вы наши почетные гости и Никола еще и официальный представитель на Регате, то думаю...
-Они Валентина, а потому имеют право знать.
Брат с сестрой как ужаленные развернулись, на голос. Там, заложив руки за спину, стоял Лицис. Все трое техников мгновенно вытянулись по струнке, приложив ладонь левой руки к левому же плечу.
— Равняйсь, смирно! — рявкнул Кассий, впрочем без особой надобности. В ангаре и так царил идеальный прядок. Еще трое техников возившихся с другими айсами, и делавшими вид, что абсолютно не прислушивались к разговору, уже стояли на вытяжку.
-Вольно,— кивнул им золотоволосый рулевой. — Вижу, вы серьезно взялись за подготовку к Регате,— заметил он, критически осматривая планер. Кстати, капитан выделил вам безлимитный поток западного ветра. Видно, он глубоко верит в твои способности, Никола.
Было видно, что брат немало польщен этими словами, так как будто услышал их от самого капитана. Олю действительно удивляло и немало озадачивало отношение к ним, точнее к их фамилии всех без исключения, кроме, пожалуй их земляков. Но кажется, эту тайну не так легко будет выведать. Как сказал Клеменс — пока они не готовы.
-Спасибо,— кивнул Никола. Поколебавшись он попытался скопировать знак чести остальных. Оля потеряла дар речи. Ее брат так легко перенял порядки, установленные на корабле, будто действительно хотел стать одним из них. В глазах Лициса мелькнуло секундное удивление и молчаливое одобрение.
— Пока оставь планер, уверен Кассий и его помощник справятся без тебя. Тебя хочет видеть капитан,— взгляд зеленых глаз рулевого остановился на Николе,— и тебя также, Оля. Брат с сестрой переглянулись. Что могло потребоваться от них капитану сейчас?
Видимо Лицис прочел ее мысли, потому добавил.
-Мы только что приземлились, капитан хочет, чтобы Никола ознакомился с картой маршрута и условиями Регаты. Она сильно отличается от той, в которой ты выиграл на озере Тирент. Часть трассы проходит под водой. Есть еще искусственно установленные препятствия.
-Неужели? — глаза Николы слегка расширились.
-Пойдемте, на голограмме вы сможете узнать подробнее.
-Голограмма? — не поняла Оля.
-Отпечаток местности, как бы запечатленный твоими глазами. Долина хорошо поработала, чтобы вам было все понятно.
'Долина?' В такое нелегко поверить. Впрочем, вряд ли она сделала это без особого распоряжения капитана.
Часть 4
Разглядывая свое отражение в зеркале, краем глаза Северина видела, как в залу медленно вошел ее старший сын.
-А, уже вернулись? Итак, где подарок? — она протянула ладонь. Не доходя трех шагов до ступеней, Карон опустился на одно колено, склонив голову. Взгляд его жестких глаз был направлен в одну точку на полу.
-Встань, ты не секст, чтобы ползать на коленях передо мной. — Северина мягко поманила его к себе. -Почему ты один? — взяв его ладонь в свою, она приложила ее к щеке. Карон непроизвольно вздрогнул, что не могло не укрыться от Северины. — Ну, где же Эли, неужели вы поссорились с ним? Нехорошо, Карон. Последнее время ты плохо себя ведешь. Должно быть, я слишком баловала тебя в детстве. Мне следовало относиться к тебе построже.
Молчание затянулось. Магистр начала терять терпение.
