Кладоискатель

Услышав об этом, я понял, откуда герцог знал, что могут люди, а что — нет. Понятно теперь, почему все мои уловки и попытки обмана не удались: с ним уже пытались проделать такое раньше, и он был к этому готов.

— Нет, нет. Мне-то как раз удалось узнать, где сокровища; в этом я преуспел, — слова о том, что я справился с тем, с чем не справился даже оракул Мелираны, меня немного утешали.

— Тогда отчего грустный такой? Радоваться надо. Богатым теперь будешь. Или ты мерзость какую-нибудь герцогу пообещал ради них, и теперь терзаешься, что обещание выполнять придётся?

— Я пообещал половину сокровищ потратить на благо людей. За это боги могут проявить к нему снисхождение и облегчить его участь, — рассказывать почти незнакомому мне человеку, пусть даже и спасшему меня, условия моего договора с герцогом не стоило; но я так давно ни с кем не говорил! Все эти поиски, постоянная необходимость скрываться, опасность нападения Озарённых — от всего этого я очень устал. Мне необходимо было с кем-то просто поговорить. А этот старик был единственным человеком на севере, перед кем мне не нужно было притворяться и надевать маску.

Старик, размышляя над моими словами, довольно кивнул.

— Умно. О таком ни король, ни его советники даже не подумали. Угрожали, обманывали, гневом богов грозили. А вот чтобы эти богатства людям во благо обратить, о том они, видимо, и не помышляли. Тогда что же? Или жалеешь, что не всё тебе достанется, и половину людям отдать придётся?

— Если бы! — устало махнув рукой, я присел на скамейку со стариком, и рассказал о том, отчего душу скрутили разочарование и обида...

...Недалеко от деревни Криворучье, на огромном зелёном лугу, заросшем клевером и одуванчиками, с давних пор (даже старики не помнили, когда, кем и для кого) были насыпаны три кургана. В центре, выше всех, широко раскинулся главный курган: его люди называли "Отцом". Справа, чуть поодаль и высотой поменьше, возвышался "Старший брат"; а слева, совсем невысокий, едва тридцать локтей высотой, высился "Сын". Почему их так называли, никто не помнил: людская память сохранила лишь названия курганов, которые и передавались в деревне от отца к сыну, от деда к внуку. На самом большом кургане в круг были сложены каменные плиты, а в центре высился жертвенник, на котором раз в год деревенский староста в день солнцестояния резал петуха и окроплял его кровью плиты, чтобы мёртвые и дальше спали спокойным сном, и в благодарность за жертвенную кровь, хранили деревню и окрестные земли от лихих людей и неприкаянных духов.

Годы сменяли друг друга, тихо и спокойно шла жизнь. Войны и болезни не сотрясали страну, урожаи были хорошими, и о голоде многие успели забыть, когда случилось то, о чём старики долго ещё будут рассказывать. Деревенский старейшина Аркен, крепкий старик, хоть и в годах, как обычно проводил летний ритуал, призванный задобрить духов курганов и отблагодарить их за хороший урожай и спокойный год. Сильным ударом ножа он снёс голову петуху, которого ему подал из деревянной клети старший сын, пришедший на курган вместе с ним, чтобы учиться у старшего.

Но в этот раз Аркен оплошал: желая показать мастерство, он слишком сильно размахнулся, и, ударив петуха ножом, потерял равновесие и позорно распластался на каменных плитах, упустив обезглавленного петуха. Птица, хоть и без головы, принялась бегать по жертвеннику, разбрызгивая кровь повсюду, и при этом, как утверждают всезнающие старухи, отрубленная голова петуха еще и кукарекала. Так оно было, или нет, но все жители деревни сочли такое жертвоприношение неподобающим.

И, как это всегда бывает, не ошиблись: следующей зимой были обильные снегопады, а весна долго не наступала. Наконец, когда уже начало казаться, что белые горы снегов, выросшие вокруг, так и останутся до следующего года, весёлая шалунья весна принесла людям тепло, а вместе с ним и новые беды. Разбухшая от снега и льда, небольшая речушка Уточка, что текла недалеко от Криворучья, подобно женщине, после родов не сумевшей влезть в старые платья, разбушевалась, вышла из берегов, и размыв старые земляные насыпи, созданные ещё при прадедах, затопила луговину с курганами, да так, что только верхушку самого большого из них было видно над водой.

Деревенские долго горевали, и много говорили о том, что надо собраться всем миром и отвести воду, выкопать канавы и насыпать новые земляные валы, но дальше слов дело не пошло — уж больно непосильной казалась эта работа. Нужны были сотни телег с землёй, брёвнами и камнями, чтобы сделать плотину и отгородить луговину от реки. Вырыть канавы тоже было непростым делом. К тому же, у жителей деревни попросту не было времени: летом день год кормит, а нанять людей из других деревень было дорого. Работать предстояло долгие месяцы, требовалась не одна сотня работников, да всем деньги дай, да ещё и накорми... И хоть лучше этой луговины не было места для выпаса коров и коз, вся эта земля вместе с курганами так с тех пор и пребывала под водой, не видя солнышка уже добрых десять лет. А всё из-за старосты Аркена, и его глупой лихости, оскорбившей духов курганов!..

— Так что, клад спрятан в одном из курганов? — спросил старик, когда я закончил.

— Да, в центральном.

— И чтобы попасть туда, тебе нужно отвести воду и осушить озеро, так?

— Да, — грустно кивнул я.

— А наколдовать ты ничего не можешь?

— Я не Хозяин воды, у меня нет власти над этой стихией, а найти здесь на севере достаточно сильного мага Воды, который бы справился с этой задачей, будет непросто. К тому же, магия подобного рода привлечёт внимание Озарённых, а я вряд ли смогу им объяснить, зачем мне всё это понадобилось. Здесь нужны обычные землекопы, лошади и телеги, чтобы насыпать плотину и отвести воду, а для этого нужны деньги, большие деньги, а у меня их нет. Всё, что у меня было, я потратил на поездку сюда и покупку необходимого для призыва. И теперь тех денег, что у меня остались, не хватает даже на то, чтобы вернуться домой, не говоря уже о том, чтоб нанимать сотни землекопов!

— И что ты думаешь делать?

— Вернусь домой. Я хоть и не Хозяин воды, но думаю, я смогу отработать дорогу домой на одном из кораблей, плывущих на юг: я всё-таки маг. А там наймусь на работу городским магом, лет за восемь-десять скоплю деньги, чтобы отвести эту проклятую воду, и всё равно добуду сокровища, если, конечно, ещё что-нибудь с ними не случится, или кто-то не найдет их раньше меня.

Учитывая, сколько трудностей и неожиданностей обрушилось на мою голову после начала поисков, я не удивился бы даже тому, если бы их отыскал на дне озера какой-нибудь рыбак, зацепившись своей удочкой за потайную дверцу. Разум кричал во мне, что это невозможно: слишком надёжно они укрыты; если их не нашли за двести лет, то вряд ли найдут так просто. Но недобрые мысли всё равно не покидали меня.

Старик тоже молчал, не прерывая мои размышления, и тихо перебирал свои травы. В кладбищенской тиши пели птицы, стрекотали кузнечики; можно было услышать даже шелест листьев на дереве возле дома. В голове моей была пустота, а душу грызли разочарование и обида: столько сил было затрачено, столько риска, и всё для того, чтобы сокровища так и остались ненайденными из-за лени и глупости деревенских пентюхов, которым, чем резать на кургане несчастных петухов, всего-то следовало обновить земляные насыпи, созданные чёрт знает когда, и с тех пор ни разу не укреплявшиеся! А чего стоила вся эта нелепая история про старосту и безголового петуха, которую в местном трактире мне чуть ли не сотню раз рассказали деревенские, стоило мне поинтересоваться, куда делись старые курганы!..

Чтобы хоть немного унять злость, я некоторое время думал над тем, что бы сделал с этими дураками герцог, если бы это случилось при его жизни. Но какие бы кары он на них не обрушил, мне это ничем помочь не могло.

Сторож закончил сортировать свои травы, и с удовлетворением взглянул на проделанную работу: смертоносные растения были аккуратно связаны в пучки и готовы к просушке.

— Я помогу тебе, маг, добыть деньги для плотины.

Сказанные им слова прозвучали настолько неожиданно, что я не сразу их понял.

— Откуда ты их возьмёшь, старик? Ты хоть представляешь, сколько там надо золота? Не меньше двух полных мер! Всех твоих сбережений, что ты мог накопить за жизнь, не хватит на такое. Да я бы и не взял эти деньги у тебя... — хватит с меня того, что я и так должен своему учителю, а оставить без денег ещё и этого несчастного, спасшего мою жизнь, было для меня недопустимо.

Мои слова не возымели никакого действия на старика, спокойно слушавшего то, что я ему говорил. Он, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Сегодня ночью, маг, я помогу тебе добыть нужное золото. Но прежде чем это сделать, ты должен будешь мне кое-что пообещать.

— Что именно? — спросил я.

— Ты поклянёшься мне, маг, что о том, что ты сегодня ночью увидишь, не будет знать никто, кроме тебя, и знание это ты унесёшь собой в могилу. Поклянись мне в этом на перстне, заключающем в себе силу Двуликой госпожи, и я помогу тебе достать необходимое!

"Снова клятвы!" — подумал я. После туманных гор я стал с опаской относиться к обещаниям, и использовать силу перстня мне совсем не хотелось. Но выбор у меня был невелик: или сделать так, как этого требовал сторож, или вернуться домой без денег и отложить исполнение задуманного на долгие годы. В конце концов, это обещание было безобидным: кладбищенский сторож имел право на то, чтобы хранить свои тайны.

Отбросив сомнения, я достал перстень, и надев его на палец, громко произнёс то, что хотел услышать от меня старик. Увидев, как перстень сверкнул, и услышав слова обещания, старик удовлетворённо кивнул.

— Иди в сторожку и выспись, — сказал он, мне возвращаясь к своим травам. — Ночью у нас с тобой будет много работы.

Взглянув на сосредоточенное лицо старика, начавшего развешивать уже перебранные травы на солнце для сушки, я понял, что допытывать его о предстоящем бесполезно: когда придёт время, он и так скажет о том, что ему нужно, но не раньше.

Немного постояв на солнышке, я ушёл в домик сторожа, где прилёг на ложе и стал размышлять о произошедшем. Странная клятва, обещание сторожа помочь мне добыть немалые деньги — в моей голове кружился хоровод мыслей, вызывающих одновременно и воодушевление, и любопытство, и опасения, что всё это может быть какой-то ловушкой. Но соблазн добыть столь желанные сокровища пересилил мои страхи: в конце концов, я был магом. Я был уверен, что справлюсь, если понадобится, и со сторожем, и с собакой; даже с целой толпой подобных им. Косе Драгнара всё равно, сколько вокруг людей: всё живое, что находится перед магом в момент удара заклинанием, будет изрублено на куски и разбросано на несколько десятков шагов вокруг. Поэтому, если кто-то и решил со мной поиграть в нечестную игру, его ждало много сюрпризов: никому не стоило недооценивать магию Смерти. Решив быть готовым ко всему и не тратить времени зря, я достал книгу и начал перебирать написанные в ней заклинания, решая, как лучше подготовиться к сегодняшней ночи.

...Увлекшись заклинаниями, я и не заметил, как начало смеркаться, и ночь вступила в свои права. Старик, отсутствовавший всё это время, наконец, появился вместе со своим неразлучным псом. Он неодобрительно качнул головой, увидев, что я не спал, а возился с книгой некромантов.

— Молчун, охраняй дом! — приказал он псу, а затем перевёл взгляд на меня:

— Идём, маг. Всё, что нужно, я расскажу по дороге.

И вышел за порог. Я последовал за ним.

Звёзды и луна давали достаточно света, поэтому я мог без труда следовать за стариком, шедшим не спеша впереди меня.

— Что ты знаешь, маг, о Древних? — неожиданно спросил он меня.

Древние. Загадка, над которой столетиями бились лучшие умы Восьми орденов, так и не сумевшие её разгадать, или хотя бы приблизиться к пониманию того, кем были те, кто оставил разбросанные по всему миру циклопические, невероятные постройки, предназначение которых мы так и не смогли понять. Один Сад застывших камней чего стоит! Сотни камней из разных уголков мира, от огромных валунов до обычных камней, по размеру не превышающих кулак, расставлены на огромной площади, казалось бы, без какой-либо системы или порядка; ни поднять, ни даже просто сдвинуть самый крохотный из них было невозможно: неведомая, непонятная сила удерживала их, не давая сдвинуться с места, предназначенного для них тем, кто их туда поместил. Сад был жутковатым местом, в котором ни людям, ни животным невозможно было находиться. Птицы облетали его стороной; собаки и лошади бежали прочь, теряя над собой контроль, стоило им лишь приблизиться к Саду; людям пребывание там тоже не шло на пользу. Спустя некоторое время начинало казаться, что камни движутся, меняясь местами друг с другом, потом появлялся страх, постепенно перерастающий в панику, и если человек не покидал это место, он непременно сходил с ума. Магия, наука, гадания — всё было бессильно перед загадкой этого места. Волшебство там просто не работало, а наши знания о мире не могли объяснить, как Древним удалось, например, поставить вертикально огромную глыбу на маленький камень, не превышающий по размеру ореха, и почему тот не падал, или почему их нельзя было сдвинуть с места.

И так было со всем, что касалось Древних. Огромное, непонятное и опасное. Кем были те, кто жил в этом мире до появления людей, как они выглядели, чего хотели, и самое главное — куда исчезли: всё, что касалось Древних, было загадкой, порождавшей споры, и споры эти растянулись на века. За достоверные знания о том, кем же всё-таки они были и куда ушли, Советом Восьми орденов была объявлена величайшая из наград, которой мог быть удостоен маг или учёный.

— О них мало что известно, старик. Да и то, что нам известно, это скорее догадки и предположения, чем настоящие знания. Слишком давно они то ли вымерли, то ли просто пропали неведомо куда. Время от времени люди находят какие-то постройки или предметы, оставшиеся после них, но понять их назначение мы так и не смогли. У Странников Серых путей не меньше сотни человек занимаются изучением того, что мы называем "Наследием Древних", но толку от них, если честно, мало. Считается, что они были намного выше людей, примерно раза в два или три; это было установлено по размерам строений и тех немногих вещей, что были нами найдены. Бесспорно, они умели пользоваться магией: несколько раз в развалинах мы находили артефакты, которые использовались для управления какой-то магической силой. Многие из тех предметов, которые теперь делают наши кудесники, как раз и скопированы с них. Ещё время от времени находят и какие-то пластины, исписанные закорючками, которые так никому и не удалось прочесть. Как видишь, старик, мы почти ничего не знаем о тех, кто жил в этом мире до нас. За всё время поисков ни разу не было найдено останков этих Древних или их изображений. Совет Восьми орденов даже объявил награду — Триумф — тому, кто сможет понять и расшифровать письмена, оставленные ими...