Метаморф. Том 1. Равновесный мир

-Вылезай из машины! — гаркнул в открытое окно, тип в полицейской форме. Наставленный на меня пистолет, вернее всего подсказывал, что нам в родном квартале не сильно рады, — Руки!

-Чё? — только выдавил я из себя, когда меня вытолкали наружу и опустили лицом в землю. Чувствовал я себя при этом, каким-то неваляшкой: приходилось чуть ли, не помогать полицейскому себя вязать, хоть тот и был довольно крепко сбит. Без моей помощи, он бы точно мне руки не заломал.

Эй, в смысле, ты только что попытался мне по почкам двинуть? Вот, козел.

Я почему-то упорно отказывался верить в реальность происходящего. Огрызки былого порядка? Здесь — всего в десятке километров от свор гончих, горгулий, аномалий и бог весть, чего? Последние дни жильцы жили, буквально, на чемоданах, и ждали эвакуации. Город собирались оставить, а не пытаться наводить здесь порядок, силами пехоты с Локашами в руках.

В любом случае, было очень обидно попасть под раздачу. Тем более, что я подчеркнуто не оказывал сопротивления. Происходящее мне нравилось все меньше и меньше. Сергей не мог похвастаться такой стойкостью, как у меня, и довольно громко выдохнул от боли, когда его положили в землю.

-И что такого мы совершили? Поджог, убийство, переход на красный свет? — осведомился я, недобро подняв взгляд.

Я не относился к тем, кто считал работу полицейских чем-то постыдным, и всерьез подозревал, что корни такого отношения исходят от тех, кто уже либо отсидел, либо кого пока не поймали. Тем более, что называть полицейских "мусорами" за глаза каждый может. Это в нашей стране не наказуемо, а по сути, можно исполнить рэпчик какой, и за это приплатят ещё потом. Вот только, мало кто горит желанием общаться с грабителями, ворами, убийцами, когда те приходят уже к ним. Парадокс?

В любом случае, лично я прямо сейчас целовал носом асфальт, и это не становилось приятней со временем. Тем более, что моя реплика пришлась совсем не к месту. Слишком много было в ней тонкого юмора, похоже. Не оценили.

Меня принялись лупить ногами в берцах, пока я медленно сатанел. Страха во мне особо не было. Я вдруг подумал, что застегнутые за моей спиной наручники для меня, не могут считаться помехой. Скорее всего, я даже проигнорирую выстрелы в туловище. Между тем, один из полицейских вдруг обратил внимание на моё лицо.

-Эй, глянь! — позвал он другого, указывая на меня, — Про этого вот, давно жильцы сообщали: мародер, постоянно совершает вылазки и грабит брошенные магазины. Кстати, насчет пропажи тех пацанов его тоже надо будет спросить. По любому, чего-то не поделили. Те тоже мародерили, я слышал.

-Э-э? — я вдруг начал осознавать, что возвращение цивилизации в наш район пошло слегка не по плану. В последнюю очередь я ожидал, что силы правопорядка наводить порядок начнут с, кхм, меня.

-Квартиру его надо будет проверить, там наверняка всё забито мародеркой, — заметил ему другой полицейский, — А пока задержим.

-Виктор! — прохрипел мне Сергей, вдруг резко извернувшись на месте. Державший его полицейский выругался, и попытался прижать его к земле коленом, — Надо валить! Готов?

Я подобрался, чувствуя, как жалобно скрипят защелкнутые на моих запястьях наручники. В следующую секунду вокруг Сергея воздух подернулся рябью. Раздался хлопок, и окружавших нас полицейских отбросило воздушной волной. Маг резко вздернул своё тело на ноги, и уставился на одного из полицейских, не задетых волной. Тот уже достал пистолет, и наставил его на цель.

Перед магом возникло нечто вроде полупрозрачного щита, в котором застревали выпущенные пули. Сергей торжествующе рассмеялся, а затем вдруг осекся: пули оставляли после себя в щите едва заметные прорехи. Выстрелы ложились один поверх другого, и в какой-то момент щит пропустил одну из пуль. Сергей на моих глазах дернулся. Куртка в левой части груди резко колыхнулась, а затем щит рассеялся с громким хлопком. Следующие выстрелы достигли его уже без всяких помех, буквально изрешетив.

-Серега! — закричал я, разрывая наручники на куски. Я даже не заметил, успел я пострадать от выстрелов, или нет. Похоже, моё туловище действительно было от них хорошо защищено... но не голова.

Последнее, что я видел, это направленный прямо на меня ствол пистолета. Раздался выстрел, и перед глазами вспыхнули искры. Оглушенный, я упал на землю, как после тяжелого нокаута.

-Резкое замедление всех процессов! Летаргия, сон! — вопила на грани сознания Нора. Я каким-то образом догадался, что она призывала меня притвориться мертвым. Честно говоря, моё тело метаморфа и само по себе, инстинктивно пыталось выкинуть сейчас нечто подобное. Так что, я отбросил подсунутый мне шаблон в сторону, и поддался инстинктам.

Тотчас же, я ощутил, как мысли замедляются, как застрявшие в киселе мухи. Я ощутил холод. Надвинулась темнота...

* * *

-Этот тоже готов, — бодро отрапортовал лейтенант Иванов, проведя контрольный выстрел, однако начальник остался почему-то недоволен.

-Да, ё маё, — недовольно протянул Карпов, отвернувшись, — Кабздец, кадры! Из-за таких, как вы, всегда всё по одному месту идет! Нервные вы профурсетки!

-Да что не так-то? Что, опять?! — воскликнул молодой полицейский.

-Выстрел, в голову, — произнес Карпов, — Затем пальба по торсу, как будто ты — сраный американский ковбой. Довершает всё, типа, контрольный выстрел, как в фильме видел. Вопрос: сколько осталось патронов в магазине!? — неожиданно рявкнул он собеседнику в лицо.

-Два, — не задумываясь, буркнул тот. Карпов тут же расслабился, с видимым облегчением.

-Ну, хоть при памяти, — выдохнул он, — Значит, не совсем пропащий. Слава те, господи...

-Тащмайор, а если серьезно: где я напортачил-то, а? — вновь спросил Иванов, спрятав пистолет.

-Слышал прикол: один тип самоубился. Вопрос: сколько у него ножевых?

-Семь! — уверенно ответил Иванов. Он уже слышал этот прикол, в отделении. Только пока не понимал, собственно, в чем тут прикол.

-Вот, именно так и записываем! — пожал плечами Карпов, — И потом от полицейских сводок в новостях ржут: "упал на нож — и так, семь раз", как будто мы его сами порешили. А всё потому, что неуверенные профурсетки все. Как ты. А тот тип в сводках, сначала на пробу себя кольнул, примерился. Потом пару раз попробовал, не получилось. В итоге, умер от менингита.

-Чего?! — поперхнулся его собеседник.

-На свадьбе гулял неделю, — пояснил Карпов, — Получил топориком по голове. Лезвие в полость черепа вошло на полшишечки, и мозг не задело. Боль по пьяни не чувствовал, к врачам не пошел. Потом, отчего-то пригорюнился, решил самоубиться, да с первой попытки не смог, отложил на потом. А там, уже менингит добил.

-Реальный случай? — переспросил Иванов.

-Реальней некуда, — отозвался Карпов, — Теперь пойдем учить анатомию...

Полицейский перевернул неподвижное тело лицом вниз, и стволом пистолета указал на затылок.

-Контрольный выстрел выполняется в основание черепа, чуть выше шеи. Там расположен ствол мозга, который отвечает за дыхание, сердцебиение, и в целом, работу тела. Он-то нам и нужен. В принципе, если не из автомата Локашникова стрелять, например, то пуля запросто может отрикошетить от внутренней стенки черепа, и всё равно, превратить там всё в кашу. Это ещё лучше, чем контрольный.

-Ну, допустим, — вздохнул Иванов, — Один вопрос: тащмайор, вы маньяк?! Хотя ладно, чего уже там, продолжайте. Я записыв... в смысле, просто продолжайте.

-На этом, преимущества пистолета Каркарова заканчиваются, — недовольно буркнул Карпов, — Пуля из него иногда даже лобную кость не пробивает, хотя гидродинамический удар, это тоже не за хлебушком сходить. Так что, стреляй, и понесли жмуров.

-Есть, — отчеканил Иванов, доставая пистолет.

Тело на земле в последний раз дернулось от выстрела, после чего двое мужчин молча потащили его в сторону крытого грузовика.

Глава 8. Вопросы родства.

-Здравствуй, девочка, — услышала Алёна, лишь на миг удивившись тому, что в квартире был кто-то ещё, кроме её и детей. Испугаться этому факту она уже не успела: что-то едва заметно укололо в ключицу, как укус крохотного комарика, и она неожиданно расслабилась.

Вроде, всё как положено? Она же сама пригласила сюда эту женщину, да ведь? Иначе, как она тут могла оказаться? Дверь была закрыта...

-Здравствуйте, бабушка, — вежливо поздоровалась девушка, до сих пор не уверенная в правильности такого обращения.

Её собеседница неуловимо перемещалась, меняя облики раньше, чем это мерцание форм отмечал человеческий глаз. Сознание предпочло остановиться на одном-единственном: облике невысокой старушки в шерстяной юбке и тронутыми сединой каштановыми волосами. Добрые, всепонимающие, светло-карие глаза ласково смотрели на Алёну. Под её взглядом, она расслабилась и поплыла по течению. Хотелось обнять добрую женщину, и уткнуться ей носом в плечо, взахлеб рассказывая обо всем, что волнует.

-Как тебя зовут, маленькая?

-Алёна, — робко ответила девушка.

-Со мной ты не знакома, — заметила собеседница, взяв девушку под локоток, — Но, пока мы идем, познакомиться успеем. Тем более, внука моего ты уже знаешь, хе-хе. Во всех видах знаешь, как я погляжу...

-Витю? — непонятно как, Алёна догадалась, о ком речь, и покраснела. Шагая вместе с доброй бабушкой из квартиры, она лишь на мгновение оглянулась в зал, где игрались дети.

-Не бойся, — успокоила её собеседница, — Я их тоже с собой возьму, на всякий случай. Давно знакома с Витенькой?

-Не очень, — сконфуженно опустила голову Алёна.

-Ха, небось, феромонами приложил тебя, красавица? Это мы, как говорится, умеем, знаем, практикуем. Осторожно переступай ногами! — неожиданно повысила голос собеседница, — Этот дяденька никому уже не повредит, но если ты об него споткнешься, то кто его знает? Тем более, ты в положении.

-Да? — непонимающе переспросила Алёна, замерев на месте.

-Ладно, — тяжело вздохнула добрая бабушка, — Сейчас уберу отсюда мусор. Не обращай внимание на щупальце. Оно, кхм... доброе. Сама погляди!

Пронесшийся неподалеку от головы девушки продолговатый отросток внезапно замер, остановившись прямо напротив её лица. На розовой, покрытой красноватыми трещинками плоти, проступило человеческое лицо, похожее на вытесанного из дерева идола. Лицо весело подмигнуло девушке, и улыбнулось, заставив ту облегченно рассмеяться.

-Весело тебе, да? — взглянула на неё бабуля, — Ну да, ещё бы. Столько гормонов впрыснули... Ты извини за бардак, девочка. Бесит, когда по твоей квартире бродит, кто ни попадя. Знаешь, сколько лет пенсию откладывать надо, чтобы квартиру купить?

-Нет, — удивилась Алёна.

-Я тоже не знала, и знать не хотела, — тяжко вздохнула бабушка, — Пришлось, э-э-э... по сусекам шуршать, ну да, хоть потомку чуть жизнь облегчила. Я, веришь нет, почти век работала над тем, чтобы мы детей иметь могли. Такими уж, нас создали.

-Почему?

-Ну, мало ли, — неопределенно махнула рукой бабушка, — Размножились бы, потом посчитали бы себя за высший вид, а там... сама понимаешь. Человечеству мы бы быстренько устроили карачун. Да не этому человечеству, которое на Земле, дуреха! — рассердилась она, уловив недоумение на лице собеседницы.

Впрочем, она тут же успокоилась.

-Я, конечно, не все это время работала, — призналась она, -Большую часть, вообще, проспала, если честно. Дожидалась, пока стихийные порталы каждые полгода открываться перестанут. Так и спала, а потом, что-то рядом, как бахнет!

-А?

-Ага, — довольно отозвалась бабуля, — Кто-то ядерные испытания проводил на острове. Я как из песка откопалась, сразу решила: всё, в этот мир Союз больше, ни ногой, и открывать его точно не будет. Обозналась, причем, дважды. Нет, трижды.

-Как? — удивилась Алёна.

-Первый раз, когда решила, что с деторождением разберусь. Двадцать лет работы, а появился детеныш-человек, обычный. Как, если я — метаморф?! Черт его знает... Думала, ликвидировать неудачный эксперимент, но рука так и не поднялась. У него уже даже сын родиться успел. Такой же, обычный. Ну, или мне так казалось, до недавнего времени. Как сын помер, только внук у меня и остался. С тех пор, так и кручусь неподалеку. Приглядываю.

-А второй раз?

-Когда решила, что мир уже не откроют, — вздохнула бабушка, — Открыли! Не дадут теперь нам покоя. Ну да ладно, придумаю что с этим всем, делать. Главное, потомство сохранить.

-Я беременна? — не на шутку удивилась Алёна, — Но как? Я же и вовсе, бесплодна.

-Ну, внучек-то об этом, похоже, не в курсе был, — на лице "бабушки" появилась странная усмешка, — Я уже сейчас чую. Нюхом чую: произошло успешное зачатие. Хорошо потомок поработал, ничего не скажешь. Раз-бац, с первой подвернувшейся самочкой-человеком, и ага. Тут, конечно, что-то с эффектами энтропии связано, но это теперь неважно. Главное, результат!

-Да? — Алёна чувствовал, что потеряла нить рассуждений, и уже ничегошеньки не понимала.

-Ладно, — устало произнесла бабушка, — Я не испытываю желание выяснять, способны ли метаморфы размножаться в неволе, если честно. Однако если в ближайшее время внучек не повторит такой же трюк на бис, то я буду вынуждена это проверить. Как же хорошо, что у меня внучек, а не внучка, ты не представляешь!

-Я тоже рада, что он ваш внук, а не внучка, — заметила Алёна.

-Ну, ещё бы, — рассмеялась бабушка, — Тебя сейчас всё радовать должно, ха-ха. А теперь давай, баиньки. Я тебя с собой заберу, детка. Ох и работы же мне привалило! Черт подери, эту жизнь.

* * *

-Виктор, проснись! Уже все закончилось. Никого нет. И похоже, нас даже не собираются закапывать. Свалили просто кучей с другими, и всё.

-Ко?

-Э-э-э? Виктор? Постарайся сосредоточиться. У тебя не весь мозг поврежден, я знаю — нужные функции должны были сохраниться. Остальное восстановим... я надеюсь.

-Посо! Двай грать!

-Хм, верхние отделы мозга вроде целы, — задумчиво пробормотала Нора, — А ствол мозга метаморфам, похоже, вообще не нужен. Морфокинез передает сигналы напрямую. Интересный эффект. Необходимо обновить модель с учетом новых данных.

-Нора! Ку-ку!

-Да мы точно идем на поправку, раз меня ты вспомнил, — воодушевилась Нора, после чего приказала, — А теперь выпрями ноги.

-Выноги?

-Выноги-выноги, - одобрительно повторила Нора, — Теперь шагай, левой, правой! И головой верти по сторонам! Мне нужно как-то ориентироваться на местности, пока ты не очухаешься.

-Гу!

-Выплюнь каку! Надеюсь, ты это потом не вспомнишь. Ох, и за что мне всё это?

* * *

Некоторое время спустя.

Я резко распахнул веки, и окружающий мир буквально придвинулся мне к лицу. Словно щелкнул невидимый выключатель, и пылающий свет разогнал заполнившую сознание тьму. Я очнулся разом, мгновенно. Без компромиссов и перехода. Без времени на подготовку.

Черный асфальт, покрытый каменными осколками и стеклянной крошкой. Выбитые окна домов, выброшенные из витрин манекены и их фрагменты. Белые, покрытые черной пылью пластиковые руки и головы, казались пугающе реальными, неотличимыми от живых. Я стоял на тротуаре какой-то узенькой улицы, меж двух домов. Красочная, разноцветная облицовка местами отстала, как ободранные от стен обои, обнажив голый кирпич.