Голова оборотня

В толпе засмеялись.

— Тихо! — сухопарый судья на вид разменявший пятый десяток лет в расшитой золотом шапочке и парчовой тоге раздраженно ударил деревянным молоточком по медному прямоугольному билу. Громкий звук гонга прокатился по всему залу, повелевая людям умолкнуть.

В наступившей тишине служитель бога справедливости Сариса ознакомился с коротким описанием рассматриваемого дела и кивнул десятнику стражи суда. Тот приказал подчиненным вытащить обвиняемого из-за решетки. Через минуту у скамьи защитника стоял разборчивый попрошайка, который не нуждался в помощи общественных ораторов или наемных краснобаев. У скамьи обвинения на Медяка бросал взгляды, полные злобы, урдаланец с больщим бледно-лиловым синяком на левой скуле.

— Орроло, вы подтверждаете, что обвиняемый напал на вас из-за маленького на его взгляд подаяния? — спросил Рагбод.

Купец замешкался от возмущения и прокаркал:

— Подтверждаю! Этот неблагодарный наглец и бездельник разучился ценить человеческую доброту, да накажут его за это боги!

— Засунь свою доброту себе под хвост, жадный шакал! — не вытерпел нищий.

— Замолчите! — оборвал перепалку судья.

— Обвиняемый, ты признаешь свою вину?

— Конечно нет! — пылко возразил нищий, — этот негодяй не говорит, что его подачка была настолько истерта, что ее не приняла бы и самая последняя портовая девка!

Зрители оживились. Судья бросил взгляд на Ратту, который бесстрастно сидел в пяти шагах от него, и не выдержал:

— Королевский суд рекомендует обвиняемому почаще посещать храмы. Судя по предыдущим делам аналогичного характера, все стертые медяки подаются исключительно обвиняемому.

В зале раздались многочисленные смешки. Урдаланец победоносно выкатил грудь, и бросил презрительный взгляд на соперника. Но прожженный Медяк равнодушно пропустил шпильку в свой адрес от скучающего служителя закона Рагбода и насмешливо улыбнулся купцу.

— Тем не менее, — продолжил судья, — королевский суд считает нужным рассмотреть все аспекты этого дела. Может ли обвиняемый подтвердить правдивость своих слов? — Рагбод повернул голову в сторону нищего.

— Да, господин судья. У меня есть свидетель, — Медяк указал рукой на человека позади себя.

За скамьей защитника встал невысокий бедно одетый горожанин с беспокойным взглядом.

— Модран, член гильдии свидетелей, господин судья.

Рагбод поморщился при виде представителя гильдии паразитов, именующих себя свидетелями.

Полторы сотни бездельников целыми днями отирались на улицах столицы, которые они распределили между собой, и внимательно следили за всеми скандалами и драками, регулярно происходящими в огромном городе. Большой город порождал проблему отсутствия очевидцев. Мало кто из горожан желал впустую тратить время в судах, бесплатно помогая незнакомцам. Поэтому, когда дело доходило до суда, а у одной из сторон не было свидетеля, то члены гильдии с радостью предлагали свои услуги.

По старому закону времен империи, все без исключения свидетели получали по три медяка после судебного приговора, независимо от того, какую сторону они представляли. Эти деньги заинтересовали несколько веков назад безымянного проходимца, который и основал в столице гильдию свидетелей, провозгласив целью ее существования служение Сарису и помощь правосудию.

Каждый из членов гильдии формально зарабатывал на жизнь каким-нибудь законным ремеслом или занятием, отдавая справедливости лишь свободное время. Когда представлялся шанс заработать, а на чужеземцах заработать хорошо, то к нуждающемуся в свидетеле подходил один из посредников, и сообщал ему, что ему известен человек, который видел весь конфликт своими глазами. Вот только тот уехал за город, а чтобы его отыскать, нужно заплатить.

Конечно, истец или ответчик мог попробовать нанять лжесвидетеля, но поступи он так, то быстро убедился бы в тщетности своей попытки. Лжесвидетелей в столице среди обычных горожан не водилось, их вывела гильдия свидетелей первым делом, чтобы торговцы ложью не мешали торжеству правосудия и не сбивали цены.

Устав гильдии требовал от ее членов говорить только правду, которая должна была уменьшить несправедливость в мире. На деле выходило по-разному. В большинстве случаев свидетелю не было нужды лгать, рискуя из-за нескольких лишних бератулов небогатого клиента лишиться языка и одного глаза в пользу храма Сариса — закон был строг, а осужденному немому лжесвидетелю, по мнению его составителей, достаточно и одного глаза, чтобы ворочать веслом на галере или махать кайлом в темной шахте.

Обеспеченные люди и сообщества имели в своем распоряжении аргументы посерьезнее, чем слова уличных голодранцев. Так что случай нечестно поживиться выпадал глазастым дармоедам нечасто, но гильдия о том никому не докладывала.

Судья поджал губы и сухо сказал свидетелю:

— Свидетель Модран, расскажите суду что вы видели.

— Господин судья, в тот день я шел покупать на Конном рынке новую сбрую для своего осла, старая совсем износилась. Когда я оказался возле ворот рынка, то остановился купить кружку кваса у торговца напитками. В это время за спиной я услышал, как обвиняемый Медяк сделал замечание истцу о том, как нехорошо бросать истертые монеты бедным людям...

— Он велел засунуть их мне в задницу! — заорал побагровевший урдаланец.

— Я и говорю, что нехорошо бросать истертые монеты, — невозмутимо продолжил Модран.

— Суд разбирает дело о нанесении побоев, а не нанесении оскорбления, — кисло заметил судья. — Продолжайте.

— После этого, господин судья, истец и оскорбленный ответчик набросились друг на друга. Монету, которую господин купец швырнул обвиняемому, я подобрал, чтобы ее никто не украл.

— Не украл стертую монету?! — проклекотал урдаланец.

— Если засунуть с полсотни этих монет в носок, за ночь можно заработать несколько бератулов, а если повезет и попадется какой-нибудь урдаланец, то и разжиться новыми сапогами с одежкой, — наивно пояснил свидетель, глядя на дорогие темно-коричневые сапоги из латисской кожи.

В зале все засмеялись, включая судью. Лишь урдаланец неслышно прошептал ругательства.

— Я сохранил эту монету и готов предоставить ее королевскому суду, — Модран выудил медяк из кармана потертого кафтана и, подойдя к судье, с поклоном положил ее на столик.

Судья Рагбод взял монету и внимательно изучил ее. На аверсе едва виднелся профиль безымянного короля. Из-за полностью стертой легенды на реверсе установить дату чеканки было невозможно даже приблизительно. Потом бросил строгий взгляд на Медяка и Модрана и прошептал:

— Наглые мошенники!

Затем громогласно произнес:

— Судя по состоянию монеты, ее отчеканили при первых императорах. Суд считает нужным заметить, что подобные раритеты ценятся на вес золота.

Увидя вытянутое лицо свидетеля, Рагбод спрятал злорадную улыбку и сказал:

— Учитывая показания свидетеля со стороны обвиняемого, именем Сариса и его королевского величества суд признает истца Орроло и ответчика Медяка виновными в нарушении общественного порядка и приговаривает их к штрафу в размере пяти бератулов каждого. Также суд признает, что обвиняемый неоправданно строго относится к пожертвованиям добрых людей и приговаривает его к уплате истцу Орроло, — Рагбод взглянул на недовольное лицо Ратты и продолжил, — возмещения в тройном размере пожертвования последнего. После уплаты денег ответчик освобождается.

Медяк соединил большой палец с указательным и невзначай продемонстрировал его проигравшему купцу. Урдаланец, заметив одно из самых оскорбительных жестов своей страны, пришипел проклятье.

Ратта приказал Хуту, который сидел рядом с ним, отдать положенную сумму судейскому писцу. Через непродолжительное время довольный Медяк сел рядом с помощником Инбалта и приготовился участвовать в дальнейшем отправлении правосудия уже в качестве законопослушного зрителя.

— Слушается дело Вилта и Тейрама из Урмана, обвиняемых в убийстве ларморца Нинния, Лазурного стражника, — громко зачитал писец.

Публика с жадным интересом стала разглядывать лекаря и пращника, которых бдительные стражники препроводили к скамье защитника, на которой вытирал пот невысокий круглолицый толстячок с унизанными перстнями пальцами на обеих руках.

— Меня зовут Амарген, я буду вас защищать по просьбе одного из ваших приятелей, — сообщил он друзьям и покосился в сторону скамьи с нищими. — Ваше дело помалкивать, говорить буду я, если не хотите высунуть языки в петле.

Вилт и Тейрам с надеждой переглянулись и лекарь, скрывая радость, ответил:

— Хорошо, будем немыми как рыба.

Рагбод прекратил чтение знакомого дела, с нюансами которого он познакомился накануне после встречи со своим племянником Миурой, и воззрился на урманцев.

— Вы обвиняетесь в убийстве Нинния с целью ограбления на постоялом дворе Талуха, — изрек судья. — Королевский суд вызывает владельца гостиницы Талуха для дачи показаний.

После этих слов к скамье обвинения подошел знакомый друзьям владелец заведения, в котором им не повезло остановиться на постой. Заикаясь от волнения, Талух сообщил вершителю правосудия обстоятельства появления в его тихом доме жертвы.

— Ларморец поселился у меня в луну плугов, как раз вскоре после праздника сева, господин судья. — Платил за комнату исправно, сказал, что торгует овечьей шестью из Лармора. Какое несчастье, что такой хороший человек погиб во цвете лет, — Талух горестно вздохнул и нехорошо посмотрел на виновников своего появления в суде.

— Был ли убитый знаком с обвиняемыми? — спросил Рагбод.

— Н-не знаю, господин судья, — подобострастно склонился свидетель. — Я не вмешиваюсь в дела своих постояльцев, — Талух демонстративно уставился на лекаря и пращника.

— Лучше бы ты не жалел масла для светильников, чтобы твои постояльцы не напарывались на ножи грабителей и не ломали в темноте ног, спотыкаясь о трупы! — громко сказал Вилт, плюнувший на запрет Амаргена при виде дешевого гнева скопидомного хозяина каморок.

— Ложь! — закричал покрасневший от негодования Талух. — Я всегда забочусь об освещении!

— В твоем клоповнике после захода солнца можно перерезать половину постояльцев, и остальные этого не увидят! — поддержал Тейрам коротышку.

— Заткнитесь! — раздраженно прошептал Амарген, схватившись за голову.

— Суд требует тишины! — рыкнул Рагбод. — Свидетель может покинуть скамью.

Талух поспешно ретировался. После него судья опросил десятника, который прибыл на место убийства и руководил сбором улик. Последний ничего толком не знал, сообщив, что кинжал сработан в Ларморе. Подобного оружия можно найти в любом уголке Линмары по дюжине за золотой. А обвиняемые вполне могли купить его, чтобы убить ларморца. Других доказательств вины урманцев у стража порядка не оказалось.

— Для дачи показаний вызывается сотник городской стражи Касан, — произнес Рагбод после ухода недалекого десятника.

К скамье подошел стоявший у левой стены высокий широкогрудый стражник с холодным взглядом карих глаз.

— Расскажите суду обстоятельства задержания обвиняемых, — приказал судья.

— Просматривая отчеты десятников о ночных происшествиях, я обнаружил описание этого преступления, — Касан посмотрел на лекаря и наемника. — Я вызвал к себе десятника Кехта, который передо мной давал показания суду, чтобы узнать подробности этого дела и узнать, как оно продвигается. Мой подчиненный сообщил мне, что поведение обвиняемых ему кажется подозрительным. Я решил взять расследование в свои руки и велел одному из своих сыщиков последить за урманцами. Он выяснил, что эти двое дурят народ на рынке возле арки Кербалла...

— Императора Кербалла, — поправил судья.

— Императора Кербалла, — послушно повторил сотник. — Один из них, по имени Тейрам, притворялся пострадавшим во время схватки с оборотнем, а второй собирал монеты с простаков на его лечение.

— Молчи, во имя богов! — предупредительно шепнул Амарген, увидев, что коротышка готов опять пуститься в перепалку.

— И вы решили, что этого достаточно, чтобы арестовать их, — нетерпеливо закончил Рагбод рассказ Касана. Судья устал и хотел поскорее закончить с этим разбирательством, чтобы поехать пообедать в обществе обольстительной любовницы.

— Да, господин судья, — поклонился стражник.

— Вы свободны, — сухо сказал Рагбод и погрузился в размышления.

В помещении наступила тишина. Хемилон от волнения прерывисто дышал, отгоняя в глубине души сомнения в обещании Ратты. Мерги, скрывая волнение, внимательно рассматривал участников процесса, уделив особое внимание десятнику и сотнику стражи, по вине которых они все угодили в крупные неприятности. Бывший боевой хитрец подозревал, что дело нечисто, слишком уж надуманными были объяснения Касана и его подчиненного. Если дела пойдут отвратно, — мрачно подумал сапожник, — эти ублюдки получат за все сполна.

Судья еще раз прикинул, во сколько ему обойдется покупка загородной виллы, которую он присмотрел для своей любовницы в прошлую луну, представил ее во вчерашней прозрачной сорочке из Симархи и почувствовал, что дневное заседание пора завершать.

— Кха-кха, — Рагбод убрал от рта батистовый платок, еще раз прочистил горло и громко огласил приговор:

— Рассмотрев все аспекты рассматриваемого дела, именем Сариса и его королевского величества суд признает обвиняемых Вилта и Тейрама из Урмана невиновными в убийстве Нинния за недостатком доказательств обвинения. Городская стража должна вернуть им имущество, которое было конфисковано во время ареста.

Зрители загомонили, обмениваясь мнениями о вердикте. Мерги обменялся радостной улыбкой с ларморцем. Изумленный неожиданным поворотом, Касан быстро подошел к судье и стараясь держать себя в руках, заявил:

— Господин судья, во время ареста у них ничего не было, кроме повязок, которыми обмотался один из этих мошенников! Я считаю, господин судья, что эти люди имеют непосредственное отношение к смерти Лазурного стражника и...

— Здесь считаю и принимаю решения только я! — резко прервал Рагбод зарвавшегося сотника.

— И ничего, кроме блеянья о подозрительном поведении я от вас не услышал. Потрудитесь исполнить решение суда!

Касан опустил горящие бешенством глаза и хрипло повторил:

— Во время ареста у них ничего не было.

— Как не было?! — выкрикнул Вилт, которого слова стражника удивили не меньше, чем того вердикт суда. — А где голова оборотня, которая лежала на столе в нашей палатке, когда ты со своими людьми ворвался в нее? Где она? Чтобы ее добыть, мы рисковали своей шкурой и не позволим всяким проходимцам присвоить ее? А может ты ради нее и организовал наш арест? — осенило лекаря.

Рагбод ожег яростным взглядом Ратту, потом с угрозой посмотрел на Касана, сжимающего кулаки, и голосом, не предвещающего ничего хорошего, обратился к участникам спора:

— После обеденного перерыва я рассмотрю ваше дело и клянусь мечом Сариса, что виновный будет наказан! Десятник, проследи за тем, чтобы никто из этих троих не покидал этого помещения! Затем со всего размаха ударил в гонг и объявил: