Теперь становится понятно, почему Константин Николаевич в неё влюбился: такие огромные голубые глаза, прямой нос и прелестный ротик редко встречаются. Блин, да я и сам был бы не прочь за ней приударить... там... в веке двадцать первом.

И во взаимоотношениях великих произошли изменения, об этом я сужу уже по словам Софы и Николы. Княгиня перестала наезжать на князя по любому поводу, а про истерики вообще забыла. Такими темпами, глядишь, к лету она превратится в спокойную, умиротворённую красавицу. Ну... дай-то бог.

Встреча прошла по знакомому сценарию: пообедали, помузицировали и напоследок в мужской компании о политике и о текущих делах в России и за рубежом поговорили. Эксцессов и непоняток не было. Хорошо бы и в дальнейшем так оставалось.

После великокняжеского приёма мы заехали к моей тёте Ксении Георгиевне (да, я её уже именно как свою тётю воспринимаю). Проживает она с детьми и бывшей кухаркой Пантелеевной всё так же в доходном доме, доставшемся мне от старшего Патрушева, в одной квартире с девчонками-косметологами. Там квартирка в шестнадцать комнат почти весь этаж занимает. Лечение тёти ещё не завершено, но осталось, по словам Софы, лишь закрепить успех. Мы поели блинов, испечённых Пантелеевной, и рассказали новости.

Машуля в это время сыновей Ксении Георгиевны, "моих" двоюродных братьев, очередным рассказом о сибирской жизни увлекла. Они её ровесники, и сестрёнка наряду с рассказами частенько внушает им свои взгляды на жизнь. Я уж боюсь, как бы и они вслед за Машкой не прониклись духом "Мы круче нигилистов. Мы — следующие поколение. Мы для себя свой новый мир построим". Если учесть, что в квартире изредка живёт и ночует ещё и сибирская шантрапа — Федька, "вождь пионеров", со своим приятелем Пашкой и Машкина подружка Ксения, то шансы на это имеются большие: и Федька, и Ксения заводилы ещё те.

Утро следующего дня было посвящено зимним развлечениям: вся наша компания каталась на коньках в Юсуповом саду. Ближе к вечеру я их покинул, и мы с Николой отправились на масленичный приём к баронессе Кошелевой. Правда, предварительно, по уже начавшей формироваться традиции, опять заглянули в салон другой баронессы — как выражается князь, для снятия излишнего напряжения.

— Никола, а почему у Вавилиной нет атрибутов, свойственных публичным домам? Вход ярко не освещён, окна занавесками не завешены, в помещениях картины висят.

— Картины висят, но нет портретов высокопоставленных особ. А занавески, ну-у... у неё всё же салон, а не официальный публичный дом. Ты пойми, к баронессе частенько захаживают люди важные, иногда обличённые большой властью, а они не любят, чтобы им напоминали о статусе заведения. Салон Вавилиной престижен, не каждый может туда попасть. Тебя вот пускают потому, что со мной ездишь, а пришёл бы один — получил бы от ворот поворот. Хотя нет, теперь тебя уже и без меня пустят.

— Да-а? — удивился я.

— Да. Баронесса призналась, дамы упросили её сделать эту поблажку, очень уж ты, сладкоголосый, им нравишься. С тебя даже плату за вход не станут брать.

— Ха! Оказывается, музыка — отличная отмычка для любых салонов.

— Вот-вот. Всегда об этом помни.

— Ну да, ну да. Музыкальная политика открытых дверей в действии.

— Точно.

А ведь действительно, в последнее время меня всё чаще и чаще приглашают на музыкальные вечера. И не только меня, Машулю это тоже коснулось, хоть и в меньшей степени. Она теперь по друзьям Ростовцевых разъезжает, малышню их окучивает, а иногда и к Александре Иосифовне в Мраморный дворец вместе с Софой ездит, её младших сынков строит. Да-да, именно строит, об этом Никола мне со смехом рассказывал.

И я не удивлён, опыт у сестрёнки в наставлении сверстников на путь истинный (в её понимании) богатый. "Пионеры" в Красноярске ей постоянно в рот заглядывали, да и бизоны, бывало, заслушивались байками в её исполнении. Что уж о великокняжеских пацанах говорить, которые младше её: Константину — одиннадцать с половиной, Дмитрию в начале лета десять будет, а Вячеславу — восемь.

Кроме музыкальных встреч меня приглашают и стихи читать, как бы старшего Патрушева. Я не скромничаю и не отказываюсь, наработка связей — дело полезное, хотя, конечно, приглашения принимаю, лишь когда время свободное есть. Благо память после наших с Софой экспериментов с настойками стала превосходной; я и раньше-то на неё не жаловался, а теперь и вовсе прекрасно всё запоминаю. А стихи "отца" могу декламировать без запинок часами.

Правда, один раз пришлось о стихах забыть по желанию хозяйки. Неделю назад заехал в полдень к даме для чтения стихов, а она меня в гостиной в халатике встречает. Одна, без гостей. Ну, я, естественно, сделал вид, что не удивлён. Бог его знает, может, гости всю ночь гужбанили и по домам совсем недавно расползлись, сил на стихи у них не осталось, а дама, забыв про меня, спать собралась. Или, что тоже бывает, стихи любит слушать без посторонних и в халате.

После взаимных приветствий хозяйка с улыбкой пригласила меня следовать за ней, развернулась и пошла из гостиной, а халатик с её плеч при ходьбе начал спадать. Ох, какие шикарные виды мне открылись, у-у... До сих пор как будто всё перед глазами. Про таких женщин говорят: лакомая пышечка, полновата, но в меру. А вот персик её так вообще спелее некуда, в Бразилии двадцать первого века дамам с такой попой оказывают повышенное внимание.

Разумеется, намёк я понял правильно и последовал за дамой, лихорадочно раздеваясь на ходу. При этом взгляд от её пятой точки всю дорогу до спальни я так оторвать и не смог, а штаны в конце стягивал столь неуклюже, что чуть не упал, чем вызвал смех хозяйки апартаментов. Она лежала на кровати и с улыбкой наблюдала за моими действиями. Никакого жеманства и признаков страсти в её поведении я не заметил, похоже, для неё это исследование очередного молодого кобеля и не более того.

Не скажу, что мне очень нравится такой тип женщин, но тем не менее час времени в постели пролетел почти незаметно. Дама оказалась затейницей, не один и не два раза ей удалось меня взбодрить. Впрочем, там особо и стараться-то не надо было, организм работал как часы. У меня даже подозрение возникло, не Мишка ли это в моём подсознании проснулся. А что? От вида большой груди он уже просыпался, почему не может проснуться от вида большой попы?

Если судить по моей необузданности в постели, такой вариант вполне возможен. Хм... надеюсь, я не переусердствовал в желании удовлетворить партнёршу, уж больно громко дама стонала. А в конце она просто сказала: "Хватит" — и отправила меня в ванную комнату мыться. Где, кстати, кроме тёплой воды меня ждала и служанка, которая под видом помощи в помывке тоже попыталась что-нибудь из меня выдавить, но её услугами я постеснялся воспользоваться.

Перед уходом я пытался договориться с хозяйкой о регулярности встреч, не всё же мне с Николой по публичным домам шастать, но тут меня ожидал облом. Никаких договорённостей достичь не удалось, меня выставили за дверь с весёлым смехом, чем сильно озадачили моё мужское эго и зародили вопросы. Что это было? И кто кого поимел в результате? Теперь и не знаю, напрашиваться ли сюда ещё на один приём.

Баронесса Кошелева встретила нас без ехидства и наездов, но обольщаться я не собираюсь: скорее всего, это временное перемирие, и, если я в ближайшем будущем не паду к её ногам, она начнёт шпынять меня по новой. Ну, тут уж ничего не попишешь, кажется, нас обоих охватил азарт — кто же первым сдастся. М-да... жаль, конечно, сейчас не двадцать первый век, там у мужчины в словесных баталиях с женщиной возможностей куда больше; нынче же за языком приходится следить особо тщательно.

Не дай бог скажешь что-то не то в отношении дамы, и тебя в обществе начнут считать пошляком и хамом. Поэтому все подколки кисы мне приходится "обёртывать" в учтивую форму, пряча их за шутками и красноречием. Местный бомонд к таким словесным эскападам привычен и понимает даже тонкие намёки, чем я и пользуюсь. Но... они-то к ним с детских лет приучаются, а я только начал, вот и осторожничаю сверх меры, однако улыбки окружающих иногда замечаю.

В целом вечер прошёл спокойно. Мы с Николой переходили от одной группки гостей к другой, и он рассказывал мне о присутствующих в салоне дамах. Князь задался целью обеспечить меня партнёршей по сексу, с которой я мог бы регулярно встречаться. Хотя бы на время "боевого" конфликта с кисой.

— Заметь: она всегда обнажает свои плечи, а это часто делают ради привлечения к себе внимания.

— Спасибо, но слишком уж она...

— Глупа? Ну так тебе от неё не красноречие нужно, а в постели она неплоха.

— И всё же я воздержусь. Слушай, Никола, а ты сам-то никогда не хотел завести постоянную партнёршу?

— Постоянной у меня будет жена, а дамы света... — Тут он замер, подбирая слова. — Один-два раза куда ни шло, а потом дамы желают сесть на шею. Я предпочитаю не связываться со столь неприятными обстоятельствами.

— Знаешь, за свою, в общем-то, недолгую жизнь я успел понять, что обстоятельствам совершенно начхать на наши предпочтения.

— Может быть, может быть. Не исключено, что и я когда-нибудь без памяти влюблюсь.

Разумеется, все фанты, доставшиеся мне, опять являлись песнями, но и кроме фантов некоторые просили меня исполнить понравившиеся им ранее. Я не отказывал. А ближе к концу, как и обещал кисе, спел новую песню на французском.

Когда-то давно услышав трио французов из мюзикла "Нотр-Дам де Пари", я заинтересовался одним из них — Гару (Garou). Мне было непонятно, как на эстраду пробился человек с таким хриплым голосом. Но, послушав другие произведения в его исполнении, я понял: определённое очарование в нём есть. Одна из его песен — "Я ждал лишь вас" (Je n'attendais que vous)15 — мне тогда очень понравилась. Вот её я сегодня и решил исполнить.

On garde un soleil au fond de nous

Un feu qu'on reveille malgre tout...

15Кого заинтересовала песня, те могут прослушать её здесь: https://yandex.ru/video/preview/2817542236720822618 (прим. автора).

Кажется, киса осталась довольна, но лёгкой подколки я не избежал.

— Не знаю уж как, но вам иногда удаётся сочинять прекрасные песни.

— Наверно, ваше очарование так вдохновляет.

— Да-да, и слова вы иногда хорошие говорите, а глаза при этом смеются, и это портит впечатление от сказанного. Вы как будто насмехаетесь.

— Ну что вы, разве я могу насмехаться над вами?

— И опять ваши глаза противоречат словам.

— Просто у меня глаза такие.

Баронесса несколько секунд меня разглядывала, а я под её взглядом постарался сделать максимально честное лицо, только вот Никола, стоящий рядом, всё портил — наблюдая за нами, он откровенно забавлялся. А кое-кто из окружающих, только что нахваливавших меня за песню, улыбался. Графиня Ланская, стоящая за спиной кисы, мне даже подмигнула.

— Хорошо, я попробую вам поверить, только попрошу: чаще сочиняйте на французском. И ещё я хотела бы после Масленицы пригласить вас к одной своей знакомой.

Опля! Это что-то новенькое в наших взаимоотношениях. Остаётся надеяться, оно к добру.

— Если это не затронет мою честь, я с удовольствием приму ваше приглашение.

— Значит, договорились. О времени приёма я сообщу вам заранее.

После этого мы и расстались. Так и уехал я от баронессы в непонятках. Куда меня пригласили? Зачем? Никола тоже не смог прояснить эти вопросы.

А с окончанием Масленицы дела на меня навалились с новой силой. Ой, столько всего решить, создать и построить надо, что порой оторопь берёт. Неужели я сам взвалил себе на плечи этакую прорву забот и хлопот? А, нет, ещё и Никола подсуропил. Ох, револьверы, револьверы, "а я маленький такой. То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой"16. Револьвер системы "Галан", который мне привёз князь, — оружие на данный момент неплохое, но если его изготавливать на путиловском заводе, ну или, например, револьвер, схожий с ним по сложности, то мы не выдержим ценовую конкуренцию с бельгийскими производителями.

Как ни считай, а наш револьвер будет дороже. Просто потому, что на бельгийских заводах всё давно отработано: и станочный парк не первый год действует, и квалифицированные рабочие имеются, и поставки всего необходимого налажены, а мне это ещё предстоит подготовить и организовать. Причём срочно. То есть планы по постепенному развитию производства револьверов придётся оставить в прошлом. Я буду вынужден сразу ухнуть туда уйму сил и средств. Сокращу финансирование других проектов, а конкурентную борьбу с бельгийцами, скорее всего, всё равно не выиграю.

Вывод: для флота надо смастерить револьвер как можно проще, с минимумом операций по обработке, главное, чтобы он отлично стрелял. А те револьверы "Барс", которые я в Красноярске начал производить, нужно переводить на остаточный принцип. Да, "Барсы" останутся такими же дорогими, но для флота мы успеем создать то, что выдержит конкуренцию.

Ну а если мы всё-таки выиграем тендер и получим большой заказ от флота, то следует привлечь к работе сторонние заводы и мастерские. Путилов при переделке винтовок под Барановский затвор уже поступал подобным образом: договорился об изготовлении мелких деталей в городских мастерских по шаблонам, им сделанным, и это здорово разгрузило мощности путиловского завода и даже снизило общие затраты. Значит, надо пойти его путём.

16Слова из песни Вилли Токарева "Небоскрёбы" (прим. автора).

От обдумывания конструкции револьвера меня отвлёк посыльный паренёк и ошарашил новостью: Путилов сообщает, что на завод неожиданно прибыл наследник престола Его Императорское Высочество великий князь Александр Александрович и он хочет меня видеть. Естественно, я сразу поспешил в контору, гадая, чем я смог заинтересовать будущего императора Александра III. Ну не песнями же, ёлы-палы!

В заводской конторе и около неё я застал столпотворение. Да уж, свита у наследника немаленькая. Перед конторой простые жандармы службу несут, а в ней, соответственно, старшие офицеры расположились. Мундиры разных мастей, единообразия не наблюдается. Даже боязно было через эту толпу придворных протискиваться, пришлось три раза объяснять, кто я такой и зачем припёрся.

Но в конце концов я всё же предстал перед великим князем. Войдя в кабинет Путилова, я застал там Николая Ивановича, мирно беседующего с наследником престола, и это меня порадовало. Никого из придворных нет — уже хорошо, спокойно говорят — вообще замечательно. Цесаревича я до сего дня видел только издалека, на освящении невской воды, и, честно говоря, разглядел его плохо. На балах же он редко появляется, так что лишь сейчас наши дорожки пересеклись.

Выглядит великий князь уже не юношей, а вполне созревшим мужчиной. Ростом с Николу, но в отличие от него более коренаст, хотя, конечно, до того состояния, которое мне запомнилось по фотографиям из той жизни, ему ещё отъедаться и отъедаться.

Я сразу представился на военный манер:

— Александр Патрушев по вашему пожеланию прибыл.

— Здравствуйте, Александр. Рад с вами познакомиться.