Колосажатель. ( Бета Uta)

Глава 6

Решив организационные вопросы, я занялся тем, что откладывал непозволительно долго. Я принялся за изучение свитка, добытого на черном рынке, во время экзамена на чунина. Марионетки было решено отложить на потом, техники песка — вот что заняло все мое время. Я даже несколько раз забывал про Хомыча, на что тот не обижался. В общем, на изучение техник у меня ушло около полутора месяцев (свиток был не такой уж и большой), также я изучил и все остальные свитки с техниками, что у меня были от семьи Кохиро Айбы. Чакры теперь хватало практически на все, вот только своим привычкам я не изменил, так что каждая изученная мной техника была доработана и полноправно перешла в разряд "демонических". Полноценных техник песка не осталось, при модификации и оптимизации техники столь сильно изменились, что назвать полученный в результате техник материал песком, язык не поворачивается.

Как только с последней техникой было покончено, мне пришлось возвращаться на службу. Не стоит привлекать внимание слишком уж долгим периодом ничего неделания, кроме того квестов на ближайшие годы не осталось. Следующий квест будет лишь только за пару месяцев до окончания Нариком академии, пару лет придется снова попотеть и снова застой на пару лет. Я планирую во время застоя подняться по ранговой лестнице и подрасти в силе на пару порядков, ведь официальный мой уровень все еще чунин С-ранга. Конспирация дошла до того, что о моем ранге сеннина знает только пара членов клана Хьюга, и то они сомневаются в том, что видели. Хаори сеннина я ношу в печати на руке, а более совершенная печать на половину спины скрывает меня от сенсоров всех мастей. Если бы не это, то паника поднялась бы в первый же день моего возвращения. Хомыч расстарался на славу, мой огромный резерв еще в первую неделю был заполнен примерно на треть — это не просто дофига, а офигеть как дофига. Когда биджу вырывается из джинчурики, то его чакра выливается из сосуда примерно наполовину в лучшем случае, но и в таком виде его чакру чувствуют за многие километры даже слабенькие сенсоры. Хомыч, поддерживая постоянно в моем резерве примерно половину от возможного количества чакры, сделал из меня микробиджу, образно конечно.

Основной упор я сделал на карьеру полевого медика. Заключалось это в том, что я планомерно проходил обучение в как можно более широком и доступном спектре, после чего, пройдя необходимую практику в госпитале Конохи, уходил на пару месяцев для полевой практики. Выполняя миссии (как в составе команд так и одиночные), я получил самую обширную и разнообразную практику, что только возможно получить легальным путем. Таким макаром были покорены С, B-классы, где я получил широчайшую квалификацию. Вершина же моей деятельности — это программа по внедрению основ полевой хирургии в основную деятельность меднинов. Виданное ли дело — медик, что может без видимых усилий в поле пересадить глаз от одного человека другому или восстановить почти из каши орган за полчаса максимум, если у него закончилась чакра, не может толком провести даже элементарную операцию по приведению резаной раны в порядок. Казалось бы чего проще — прочистить, промыть, сшить и забинтовать. Однако когда мой проект с описанием почти полусотни операций с помощью полевого инструмента в полевых же условиях увидели на аттестации, то челюстями скребли пол даже признанные профессионалы. А когда дошли до описания хирургических вмешательств с целью снижения затрат чакры в условиях госпитальной деятельности, несколько даже в обморок грохнулись. Как я выяснил, простейшие подготовительные работы снижают затраты чакры в иных случаях до пяти раз, таким образом тот же медик С-класса сможет провести прием в пять раз большего количества посетителей. Это, во-первых, повысит среднюю зарплату по госпиталю, а, во-вторых, освободит больше вспомогательного персонала для проведения более сложных операций (иногда нужны просто батарейки, способные генерировать медчакру).

Проект, выстраданный из моей аттестационной работы, в течение недели был поставлен на первоочередное внедрение. Полноценный А-класс, как меднин, я получил, а следом должны были дать и военное звание. До повышения звания осталось всего-то пара месяцев, когда канон дал ощутимую течь. Я даже проверил инструкции, и там был доп. листок во весь шкаф: "не беспокойся, так и должно быть" — ну что ж, надо так надо. Собственно, началась война со скрытым Облаком.

* * *

До канонных событий осталось три года, благо в этой войне не планируют пускать генинов на мясо. Благодаря моему вмешательству, количество высокоранговых шиноби возросло в пять раз. В каноничной истории они погибали по самым разным причинам. Кто-то надорвался, пытаясь заработать на нормальное жилье для семьи, кого-то Корень посчитал недостаточно надежным и устранил, кого-то просто слили на очередной провальной миссии Анбу. Количество просто сильных шиноби возросло в три раза, причем им помог больше госпиталь. Многие из них просто не смогли бы участвовать в этой войне по причине инвалидности. До моего вмешательства, по причине нехватки чакры, каждого десятого залечивали на от

* * *

ись, и это было в пределах нормы. Нормальное снабжение спасло еще больше низкоранговых шиноби, многие, прожив достаточно долго, смогли подняться в рангах и значительно возрасти в силе.

На данный момент Коноха способна победить окончательно в войне сразу с двумя деревнями, и победа не будет Пирровой. Единственный камень преткновения в данной ситуации — это то, что Скрытое облако обладает двумя полноценными джинчурики и уже несколько раз использовало их в войнах, наш же еще даже не в курсе, что джинчурики существуют. Эта война будет тяжелой, но ничего непоправимого не произойдет. Анбу, слава Ками-сама и Аоба-сану, работает настолько хорошо, что в последнее время Аоба-сану приходиться их даже иногда одергивать. После того, как со всеми внутренними проблемами разобрались, работать в Анбу стало не просто престижно, а еще и очень даже прибыльно и комфортно. За возможность работать в Анбу теперь идет настоящая борьба, потерять место никто не хочет, ведь на его должность придет целая толпа желающих устроить целый турнир за его место. Один косяк, и место под тобой закачается, вот Анбушники собственно и рвут жилы. За последнее время не только выловили всех засланцев и стукачей, были перелопачены практически все, кто имеет отношение к инфраструктуре деревни.

Особенные зверства происходят на границе и на патрульных маршрутах, Учихи и Хьюги озверели в конец. Хьюг замордовал Хиаши, который, пройдя переобучение у "Белоглазого демона", вдруг понял, что в его клане, оказывается, все, как минимум, на ступень ниже по силе, чем могли бы. А когда вспомнил, что побочная в прошлом ветвь вообще поголовно недоучки, завыл весь клан. У Учих похожая ситуация, когда отношение к ним в деревне наладилось, то глава их клана вдруг заметил, что все вокруг становятся сильнее и великий клан постепенно перестает быть великим. Тренировки Хьюг, по сравнению с тем, что устроил Фугаку-сама, — детский лепет. Он даже половину госпиталя арендовал для клана, а в оплату полностью содержит весь госпиталь. Вырвавшиеся за пределы полигонов и клановых кварталов, Учихи и Хьюги просто таки ищут повод, даже малейший, сорвать на ком-нибудь свою злость и иногда находят. От их жертв даже пепла бы не оставалось, если бы в администрации не требовали головы нарушителей. Деревня, кстати, перешла полностью на законы военного времени еще за полгода до войны. Не потому что предвидели, а для уменьшения бумажной волокиты. Эти два клана лишь самые яркие представители, остальные кланы тоже налегли, а причина проста — бесклановые, в свете последних изменений, не просто свет в конце тоннеля увидели, но еще и все заклепки на кабине машиниста пересчитать смогли и поперли. Во все возможные службы и направления поперли, отыскивая в себе малейший талант или склонность, они стали ломится куда угодно. У меднинов вообще свалка нескончаемая, снабжение зашивается, печатники и барьерщики поголовно перешли на обучение молодого поколения. На любые курсы очередь на полгода минимум и это только начало. Что начнется после войны, когда с фронта вернется новое сильнейшее поколение, представить сложно.

Передовые отряды, что Облачники послали проверить охрану границ, просто растворились в бескрайних лесах страны Огня. Ох, как же патрули оторвались на этих неудачниках... Облачников сначала кругами по одной из полян поводили, потом по одному выбывали кого-то из их отряда, решая кто будет выбивать следующим с помощью "камень-ножницы-бумага". Неудачники лишались чакры и отвалакивались в кусты (не особенно-то густые). Дружную компанию из сорока человек упаковали в свитки и отправили в Коноху, "на всякий" объявив тревогу, больно большой отряд. Время в Облаке подобрали идеально, в стране Огня только-только стал заканчиваться сезон весенних дождей, в стране Молнии погодка еще пару месяцев будет так себе, что им на руку. Почему же им на руку распутица на территории своей страны? Все просто, пока на их территории не просохнет, мы не станем переходить в контрнаступление и вынужденны будем принять правила позиционной войны. Что самое удивительное, Коноха, не смотря на довольно обширный опыт военных действий, так и не научилась воевать полноценно. Основная тактика — это летучие отряды, движущиеся между опорных точек. Правда, в местных условиях такая тактика наиболее эффективна.

* * *

Я же, как только закончил с оформлением всех бумаг по классу меднина, всерьез влип из-за того, что слишком затянул свой профессиональный рост. В принципе, я могу в ближайшее время пойти на повышение, вот только сейчас ажиотаж на сдачу квалификационных экзаменов наиболее велик. В общем, для получения звания придется раскорячиться, а мне что-то не охота. Система повышения рангов в Конохе слишком уж запутанная, я даже примеров приводить не буду, чего только стоит то, что шиноби S-класса может до старости пробыть генином, а полный джонин быть С-классом. Фигня в том, что меня призвали на "будущий" фронт как рядового, а это значит, что для получения полевого патента мне придется выделиться из толпы или просто пробыть на полях сражений достаточно долгий срок. Засветиться, будучи полевым медиком не получится, остается только постараться протянуть до конца войны и не сдохнуть.

Руководство подготовилось к грядущей войне основательно, даже саннинов вызвали. Это надо было видеть, как Анбу обломали Джирайю, когда он хотел по старой привычке пройти незамеченным прямо к купальням, а нефиг было приходить не через ворота, а через стену. Анбушники уже успели привыкнуть к тому, что законы военного времени вправляют мозги даже самым тупым, но Джирайю, видимо, предупредить забыли. Бедного саннина скрутили в бараний рог и поволокли на опознание (даже пискнуть не успел). А чего он хотел, специализированная группа захвата первым делом любого клиента обматывают блокирующими печатями в три слоя, а после стальным тросом пакуют в подобие куколки. Чуть позже, после опознания, ему объявили, что деревня уже полгода как на военном положении и невинные шалости на территории деревни пока под запретом. Цунаде, как белый человек, прибыла через ворота в компании своей ученицы и патрульного отряда, что решил их отконвоировать, то есть "сопроводить" до деревни, мало ли что. Кстати, если Джирайя от канонного варианта не сильно отличался, то Цунаде отличается не просто сильно, а как небо и земля. Одно то, что она, не снимая, носит неполный клановый доспех должно быть достаточно, чтобы понять, она серьезна, как сердечный приступ и может это организовать, причем в мгновение ока. Правда, ее геноцид имеет радиус вытянутой руки помощницы, держащейся за хаори вспыльчивой учительницы. Так что, если смог отпрыгнуть более чем на три метра, то, считай, остался жив. Одному из особо придирчивых чунинов на вахте она это продемонстрировала, летел слишком дотошный чунин низко, но далеко.

Я в этот момент с группой других чунинов шел на точку концентрации для отправки. Мне пришлось даже чуть-чуть сместиться, иначе этот кретин снес бы меня и мой огромный полевой набор, что мне придется до окончания войны носить на спине (некоторые препараты и полевые печати не переносят запечатывания). Цунаде также мгновенно как взбесилась, так и успокоилась. Мило побеседовав с дежурной группой Анбу, она направилась в сторону башни Хокаге. Сбор групп и их сортировка не стали чем-то удивительным, скомпоновали отряды так, чтобы мы, даже если на кого нибудь наткнемся, смогли сами справиться и отправили в сторону полевого лагеря. Добрались без проблем, на месте нас отправили размещаться во временные бараки и ожидать формирования групп. Как только группы будут сформированы, нас отправят на опорные точки, где полевой командир уже будет думать. В прямоугольной каменной коробке были только такие же каменные койки и пара дыр: одна входная, другая для вентиляции — тот, кто делал этот барак, особо не запаривался. Я слегка изменил форму лежанки и смог устроиться с относительным комфортом. Пришлось правда повозиться, чтобы устроить рюкзак таким образом, что его, даже случайно, никто не примял.

На следующий день прибыли провожатые от каждой опорной точки. Разбив новоприбывших согласно запросам с мест дислокации, всех отправили по местам. Путь до лагеря был ничем особо не примечателен, разве что довольно широкая полоса ловушек и сигнальных сетей вокруг лагеря заставила нас побегать кругами, пока мы не пробрались к самому лагерю. Полевой лагерь представляет собой просто ровную поляну, на которой с помощью техник возвели пятиметровые стены, и три основных здания — Командирская комната, склад и лагерь, внутри лагеря полевой госпиталь. Защита госпиталя была поставлена капитально, даже войти внутрь просто так было невозможно, пациента принимает внешний конвой и отдает внутреннему ,а уже тот передает его меднинам. Все бойцы размещались кто во что горазд, кто в палатке ,кто просто в спальнике; думаю, мне придется распечатать палатку.

Первым делом нас направили на доклад к командиру. Комишима Садзо — суровый мужик, прошедший обе предыдущие войны, но оставшийся крепким S-рангом, хороший командир. А вот идея запихнуть меня в отряд часовых под командование зеленого джонина, что получил свое звание только перед отправкой на фронт, мне не понравилась, это я командиру и высказал. Объяснив на пальцах, что я боец поддержки и, кроме того, полевой медик, я смог от него добиться включения в рейдовые группы. Но, как обычно, малость просчитался, надо было в караул идти, может в следующую ночь я и не спал бы. А так, когда на лагерь с неба посыпались напитанные под завязку чакрой кунаи, я узнал об этом только тогда, когда пара удачно положенных впритирку кунаев прошила мне бедро и почку. Спросонок я не сразу сообразил что происходит, а когда сообразил, лагерь уже почти вырезали. Напитав тело природной чакрой под завязку, я смог нивелировать повреждения, полученные во сне. Выбравшись из-под остатков палатки, я был не просто зол, я был в бешенстве. Мой переносной госпиталь, на который я потратил и часть своих денег, был практически уничтожен. Препараты смешались и высыпались на пол, где, под воздействием воды из пробитой фляги, превратились в кучку бесполезного [цензура]. Та же участь постигла разорванные и прожженные чакрой молнии печати и свитки для проведения полевых операций. Короче, все самое ценное, что у меня с собой было в этом рюкзаке, просто уничтожило тремя прямыми попаданиями. Жалко было даже не деньги, получить что-то взамен не представляется возможным, и, если я выживу, то в дальнейшем мне придется делать все вручную.