Если у Селерея и имелись какие-то возражения, то он их оставил при себе. Авторитет Мастера был слишком высок, чтобы спорить с ним из-за жизней несостоявшихся убийц, и через несколько секунд юный воин потянулся за клинком...

* * *

Перевал Первого Искусника, некогда бывший частью караванной тропы из Союза городов в Суру, не использовался почти две тысячи лет. После постройки восточного тоннеля любые торговые маршруты через коварные и опасные горы Орлиной гряды окончательно потеряли привлекательность в глазах купцов и путешественников, и о перевале забыли. Разве что иногда здесь появлялись гномьи разведчики, обходящие территорию подгорных владык в поисках следов нарушителей границы. Или того реже заглядывали гости с Нолда, занятые обслуживанием самого крупного в этой части света артефакта, следящего за применением запретной магии.

Не то, чтобы последнее обстоятельство гномов сильно радовало, но и возражать самому могучему государству Торна они не могли. Слабый не спорит с сильным, слабый соглашается и терпеливо ждёт своего часа. И угрюмые бородачи дождались. Однажды, мархузовы Истинные оступились на кривой дорожке Большой игры, и звезда их влияния стремительно покатилась под откос. Для подгорных жителей наступило время расправить плечи и немного показать зубы. В качестве же первого шага было решено избавиться от недреманного ока нолдских надзирателей.

Вообще следящий артефакт внешне представлял собой каменную пирамиду в четыре сажени высотой, облицованную пластинами из обсидиана. Какие энергетические структуры и плетения вложены внутрь, никто кроме Истинных не знал. Впрочем, чтобы разломать устройство, много ума не требовалось. Команда из двух десятков гномов с зачарованными на крепость молотами, разнесла бы мархузову постройку вдребезги, никакие защитные заклинания бы не помогли. Но задуманная акция носила демонстративный и статусный характер, а потому простые решения здесь не подходили. Требовалось нечто знаковое и громкое. Как, например, испытание возможностей нового гномьего оружия — сухопутного бронехода.

По случаю двух столь знаменательных событий на перевал прибыла весьма представительная комиссия из лучших инженеров, кузнецов, механиков, алхимиков и руноплётов. Присутствовал даже один из старейшин — достопочтенный Зигмунд Хитромудрый. Все были возбуждены и взволнованы, предвкушая грядущее действо. И лишь один гном из этой разношерстой толпы не мог позволить себе просто наслаждаться зрелищем. Именно он стоял у истоков всего происходящего, и любая неудача грозила немалым уроном его авторитету.

— Нервничаешь, Сухарт? — Зигмунд покосился на замершего истуканом сородича и панибратски хлопнул его по плечу. — Расслабься, ты ошибки если и допускаешь, то незначительные. И всегда идущие на пользу клану. Клянусь Отцом гор!

Сухарт криво ухмыльнулся.

— И поэтому мне всегда поручают дела, где шансы на удачу редко превышают риск провала, — проговорил он подчёркнуто нейтральным тоном. — Знаете ли, сомнительное удовольствие быть этаким специалистом по чрезвычайным ситуациям!

— Не просто специалистом, Сухарт, не просто. Почти министром! — Старейшина, чтобы подчеркнуть значимость сказанного, даже поднял указательный палец. А потом добавил гораздо тише: — И то ли ещё будет...

Последние слова Сухарт предпочёл не заметить, целиком сосредоточившись на медленно приближающемся рокоте от работающих движителей. Бронеходы были уже на подходе.

Первоначальная модель сухопутного броненосца выглядела как вооружённая метателями и обшитая металлом самобеглая повозка, но на деле всё оказалось гораздо сложнее. Магические движители выдавали недостаточно мощности, все механизмы нуждались в тотальной переделке, да и вообще, колёсная боевая машина плохо подходила к использованию в горах. И тогда, под ответственность Сухарта, из архивов извлекли чертежи шестиногих големов. Многорукие тела заменили башнями с максимально облегчёнными пушками, переделали управляющие блоки и добавили два дополнительных движителя. В итоге получилось нечто вроде гигантского уродливого паука, совершенно не приспособленного для транспортировки экипажа, но вполне подходящего на роль самоходного орудия. Инженеры обещали и транспортный вариант, но дальше обещаний дело пока не пошло.

Тем временем оба построенных бронехода показались из-за скального выступа и, медленно переставляя лапы — благодаря особым чарам механические конечности, когда требовалось, буквально прилипали к камню — направились к заранее отмеченным точкам. Весь подъём от подножия гор до перевала занял у машин почти сутки, и Сухарт считал это неплохим результатом. Там, где они прошли, ведь даже козьих троп нет: одни отвесные сказы, да непроходимые ущелья! Быстрее только на пузыре.

— О, ползут... — объявил вдруг старейшина и почти сразу добавил: — Ну и страшные штуковины, тебе скажу!

— От них требуется не красота, — глухо ответил Сухарт, за что заработал ещё один покровительственное похлопывание Зигмунда.

Сухарта внутри передёрнуло, но внешне не дрогнул ни один мускул. На кону стояла его карьера, и портить отношения с влиятельным старейшиной было неразумно. Во всяком случае пока!

Среди зрителей началось оживление. До обещанного действа осталось всего ничего, и гномы торопились спрятаться в заранее подготовленных укрытиях. Потому как испытания тем и отличаются от рядовой проверки, что в любой момент могут преподнести опасный сюрприз, вроде взрыва или отлетевшего не туда осколка.

На своём месте остались лишь Сухарт со старейшиной — их защищали чары лучших руноплётов клана. Зигмунд видимо собрался это как-то прокомментировать, но тут один из бронеходов вдруг со скрежетом остановился и без паузы выстрелил из пушки. Несмотря на шумоподавляющие плетения, которыми был увит ствол орудия, грохот был страшный. Но даже он мерк на фоне взрыва начинённой алхимической смесью бомбы, с первого раза попавшей аккурат в основание пирамиды. Эхо заметалось между скал, и Сухарт даже забеспокоился об угрозе обвала. Но обошлось.

Артефакт Нолда заволокло дымом и пылью, поэтому оценить последствия выстрела не получилось. Когда же второй бронеход влепил снаряд точно в центр завесы, то о судьбе следящего устройства и вовсе оставалось лишь догадываться.

— Сколько у них зарядов? — заорал Зигмунд, прижав ладони к ушам.

Чувствовалось, что старейшина давненько не покидал уютной тиши подземных чертогов и к столкновению с реальным мир совершенно не готов. Вон как надсаживается!

— По восемь у каждого. И перезарядка займёт не меньше десяти минут, — гораздо спокойнее ответил Сухарт и кивнул в сторону пирамиды: — Только они не понадобятся...

Поднятые взрывами мелкий щебень и пыль быстро оседали, и уже можно было увидеть приличных размеров воронку на месте каменного артефакта. Если же воспользоваться моноклем с простейшим Кристаллом Чистоты, то картина дополнится зрелищем распадающегося на части многосоставного заклинания.

— И это облегчённые пушки?! — воскликнул Зигмунд, вдоволь полюбовавшись обломками. — Какие же тогда их корабельные аналоги?

Сухарт в очередной раз промолчал. Несмотря на то, что труд гномьих корабелов потеряли именно некроманты, нашлись долбанутые Молотом Отца идиоты, которые решили обвинить во всём куратора верфей. Из простого желания осадить слишком высоко взлетевшего наглеца. Разумеется, реальных обвинений Сухарту не предъявили, но неприятный осадок от этой истории остался. И любые намёки на неё вызывали у гнома раздражение.

— Ты уже знаешь, что Совет старейшин решил принять предложение Светлых эльфов о военном союзе? — неожиданно спросил Зигмунд почти нормальным голосом.

Сухарт вздрогнул.

— То есть как уже решил?! Я же лично докладывал о нежелательности любых союзов с Длинноухими! — медленно роняя слова, проговорил он. — Умирать за Перворождённых других дураков не нашлось, что ли? Или пример Нолда ничему никого не научил?!

— Ты не всё знаешь, — сказал старейшина, погладив бороду. — У разведки есть все основания считать, что сила Светлых на подъёме. И лучше принять их предложение сейчас, чем о том же униженно просить потом...

— Есть основания, как же, — перебил Сухарт, усмехнувшись. — Да будь Длинноухие хоть в сто раз могущественнее, старые пер... хм, члены Совета всё равно послали бы их к мархузу в зад! Так что обойдёмся без официальных сказочек.

— Как скажешь! — заухмылялся старейшина. — Тогда лови другую историю... — И резко посерьёзнев, продолжил: — Светлые эльфы предложили нам сведения о возможных причинах резкого падения рождаемости у нашего народа после Эпохи Войн.

— Что?! — прошипел Сухарт, махом забыв обо всём вокруг. Затронутая тема была слишком важна, чтобы отвлекаться на что-то ещё. — Но мы же думали, что корень проблемы запрятан в Сердце Камня, в захватившей его Бездне!

— Увы, это лишь её видимая часть. Главная причина кроется в проклятии магов Объединенных колоний Заката. Именно они создали заклинание из арсеналов магии Крови и, напитав его силой провала на дно Нижнего мира, наложили на весь наш народ, — удивительно спокойно сообщил Зигмунд.

Чересчур спокойно для столь ужасающей новости. Поэтому и Сухарт не стал показывать эмоций.

— Как понимаю, в качестве мести за предательство? — уточнил он.

— Вроде того. Сейчас спешно поднимаются архивные записи по численности кланов того времени, но... — Старейшина покачал головой, подбирая слова.

— Врут?.. — подсказал Сухарт.

— В главном не врут... О проклятии наши искусники и сами уже начали подозревать, особенно после того, как эффект от закрытия Прорыва оказался куда меньше расчетного, — Зигмунд поймал злой взгляд Сухарт и помахал рукой. — Не только ты не знал, половина Совета об этом впервые два дня назад услышала.

Сухарт сделал вид, что поверил. И мысленно увеличил список своих недоброжелателей в Совете на одно имя.

— Да, так вот... Лгут они только в деталях. Есть стойкая уверенность, что вовсе не закатники здесь отметились. Слишком серьёзно их к тому моменту прижали, чтобы ещё и о мести думать. Зато сами Светлые эльфы вполне могли расстараться. — Продолжил Зигмунд, тяжело роняя слова. — В общем гнилью ото всей этой истории несёт. Гнилью, предательством и подлостью!.. Вот только теперь нам позарез нужна расшифровка проклятия. Без неё народ не возродить. И раз так, то придётся дать Длинноухим всё, что они просят. Солдат, боевые машины, оружие... Даже эти проклятые Отцом бронеходы, и те эльфам отдадим, если попросят.

Сухарт мрачно кивнул. С таким доводами не поспоришь.

— А может сначала свяжемся с сородичами из Чёрного молота? Не будем больше напирать на идею о едином гномьем мире, намекать на сохранённые знания, а просто спросим, как проклятие сказалось на Порубежниках. И сказалось ли вообще, — предложил он, после некоторого раздумья. — Тем более возможность повторения контакта уже обсуждалась в Совете, в том числе через посредничество короля Западного Кайена...

— И что мы ему предложим? Вряд ли тот, кто не побоялся бросить вызов Перворождённым и всему Объединённому Протекторату, решит нам помочь просто так, из доброты душевной, — хмыкнул Хитромудрый. — Особенно в свете его дружбы с нашими будущими союзниками.

— Будем думать! — рубанул Сухарт решительно.

— Ну-ну, думай, — Старейшина широко усмехнулся. — Но только про свои новые обязанности не забывай. Совет решил, что пора прекращать разменивать твой талант по мелочам и дать действительно важное дело... Ты же говорил, что устал быть главным по чрезвычайным ситуациям? Что ж, тогда принимай под своё начало армию. Помогать Длинноухим с Козьими горами будешь именно ты!

На этом выдержка Зигмунду изменила — он засмеялся в голос. И потому не слышал тех ругательств, которые принялся зло бормотать Сухарт.

* * *

Тренировочный полигон Безликих, располагающийся в предместьях Семи Башен, редко когда пустовал. Лучшие бойцы Наказующих старались поддерживать форму и тиши лекционных залов предпочитали практические занятия. Знание сотен энергоформ и структурные особенности тысяч плетений, конечно, вознесёт тебя на вершину Искусства, но вряд ли принесёт победу в бою с туповатым неучем, который только и умеет, что быстро творить десяток-другой чар. Вот и выкладывались до мархузова пота Безликие, нарабатывая необходимые навыки.

Но сегодня был особенный день. Тренировочный полигон превратился в дуэльную площадку, на которой сошлись совсем не рядовые маги. С одной стороны поля встал Глен Нукас — Подмастерье Талинды Чанос, самой молодой магички в Совете Мастеров; а с другой — льер Бримс, который не нуждался в особом представлении.

Вообще говоря, Магистр Наказующих редко получал вызовы на дуэль. Высокая должность и грозная слава защищали от сорвиголов и бретёров получше иных запретов, но нынешний противник Великого Мага слишком сильно желал ему смерти, чтобы обращать внимание на подобные глупости. Ведь была затронута честь дамы: Глен был безответно влюблён в свою Наставницу и крайне болезненно переносил её многочисленные интрижки с колдунами из Совета. Так продолжалось долго. Обиды и злость копились и множились, пока на визите к Талинде льера Бримса несчастный сорвался. И не послал официальный вызов на дуэль, зарегистрировав его по всем правилам в канцелярии Ложи Магов.

Льер Бримс, разумеется, мог отказаться, сославшись на государственный пост и на тяжелую внешнеполитическую обстановку. Кризис в отношениях с Объединённым Протекторатом, непонятные бурления в Тлантосе, осложнившаяся ситуация на Сардуоре — да мало ли проблем, требующих внимания Магистра Наказующих?! Но репутация... мархузова репутация, бережно взращиваемая веками, неизбежно получила бы серьёзный урон. Официальный вызов не оставлял Магистру ни шанса увильнуть от поединка. И ему ещё предстояло разобраться, какого хфурга чиновники Ложи Магов вообще приняли прошение Нукаса. Потом, после боя...

Льер Бримс вышел драться в неизменном пижонском белом костюме, демонстративно не став вооружаться личными атакующими и защитными артефактами. Великий маг, увешанный колдовскими игрушками, что может быть хуже для реноме бойца? А вот его противник возможностью усилиться пренебрегать не стал. На груди у него аж звенел от Силы личный оберег, а на поясе скромно притулилась шпага, издали похожая на большую иглу. Магистру уже приходилось сталкиваться с похожими поделками оружейников — под внешней невзрачностью скрывающими смертельное нутро — и он опасливо поёжился.

Эхо традиционного вопроса о возможности примирения ещё звучало под защитным экраном, накрывшим площадку, когда Глен, наплевав на этикет, сложил пальцы в сложную фигуру и атаковал Бримса лиловым Лучом Силы. Лишь молниеносная реакция и заранее активированное заклинание Предчувствия, спасли Магистра от неминуемой гибели. Он вовремя подставил под удар зеркальный Щит, который хоть и разлетелся ворохом сверкающих брызг, но свою функцию выполнил, и чары противника лишь впустую оплавили песок полигона. Кто-то другой решил бы, что Глен ударил Огнём, но льера Бримса было не обмануть. Цвет заклинания и неуловимый привкус Силы прямо говорили о сильной примеси энергии Смерти, где Огонь лишь маскировал Запретную волшбу.