Эльфийская кукла

В трапезной, за огромным столом уже сидели человек восемь мужчин — как я понял, лучшие люди города. И у них реально вытянулись рожи, когда я вошел в сопровождении моих прелестниц. Естественно, эффект произвели дамы, а не я. Но все равно, было прикольно смотреть на выражение их лиц.

— Вот это уже лучше, — внезапно буркнул благочинный. — Соответствие естеству не нарушено.

— Еще бы! — пробормотал я. — И старому эротоману, вроде тебя, есть на что посмотреть...

— Я мэр Боргас, — заявил крепкий дядечка с квадратной физией, восседавший на почетном месте в этом синклите больших людей. — Душевно кланяемся гостю из Боевого Братства и его...спутницам в нашем гостеприимном городе.

— О, я уже оценил ваше редкое гостеприимство! — заявил я, усаживаясь в предложенное мне кресло. — Однако давайте оставим пышные фразы и перейдем к делу. Мы приехали убить вампира. Нам нужно знать, что тут случилось — во всех подробностях.

— Это будет долгая история, господин, — сказал жрец, косясь одним глазом на Шамуа, а другим на Бэмби, как хамелеон. — Воистину, Бессмертные послали нам это чудовище во испытание нашей веры и стойкости. Ибо сказано...

— Значит, так, — начал мэр, перебивая благочинного, — по первой мы не особливо-то и беспокоились. А вот как Ришарда эта стервь покусала, тут и взял нас, можно сказать, страх.

— А где сейчас этот самый Ришард? — спросил я.

— Тута я, — здоровенный мужик, до самых глаз заросший рыжей бородой, приподнялся со стула и отвесил мне неуклюжий поклон. — То меня вомпирица эта цапнула, чтоб ей ни дна, ни покрышки.

— Верно ли? — Я посмотрел на мужика. — А куда цапнула?

— Сюды, — мужик показал на шею, заросшую рыжим пухом. Я заметил, как поморщилась Шамуа. На шее мужика действительно был шрам. Но, как мне показалось, не от зубов, а скорее, от ножа.

— Когда и где это случилось?

— А в июне то было, в ночь солнцеворота, — ответствовал Ришард, не поднимая на меня глаз. — Шел я от родича своего, пьяный был. Остановился у забора отлить. А тут она идет. Молодая такая, фигуристая, волосы длинные и вродь как под луной светятся. Смеется так, как шлюхи смеются. Чего один гуляешь, красавец, говорит. А я ей и грю: чего уставилась, бесстыжая, не видела шо ль, как мужик отливает? Тут она ко мне подошла — и боле не помню ничего. Очнулся утром, а шея и рубаха в крови. Тут-то я понял, что вомпирица то была. Ну и рассказал святому отцу, все как есть рассказал.

— А почему сам вампиром не стал? — спросил я. — Кого вампир покусает, тот сам вампиром становится.

— Ришард у нас добрый верующий, — ответил за мужика жрец. — Бессмертные были милостивы к нему, и скверна обошла его стороной. Я лично провел восемь экзорцизмов над ним, изгоняя демона, коего могла вселить в него нечистая.

— Хорошо, а второй случай?

— Джокс, позови Эрафина, — велел жрец кислолицому послушнику.

Эрафин явился через минуту и с порога начал отбивать поклоны. Присмотревшись к парню, я понял, что он умственно отсталый.

— Эрафин, что случилось с тобой в ночь на Праздник Урожая? — спросил жрец.

— Г-ы-ы-ы! — осклабился паренек, пуская слюну. — Я по лесу гулял.

— Ночью по лесу? — не удержался я. — Отчаянный, однако, парнище.

— Гулял я, — с счастливой улыбкой повторил парень. — А потом ее увидел. Она голая по лесу шла, г-ы-ы-ы!

— Надо же, какая удача, — сказал я. — Повезло тебе. И что дальше?

— Ну, я того... обрадовался, — парень обвел всех сияющим взглядом. — Красивая она была такая, г-ы-ы-ы!

— Укус покажи, — велел я.

На грязной шее парня виднелись две почти зажившие глубокие царапины. При известной фантазии их можно было принять за след укуса.

— А ты говорил с вампиршей? — спросил я.

— Н-е-е, — парень улыбнулся еще шире. — Я смотрел на нее и радовался. А потом спать лег.

— В лесу?

— Ага. Устал я.

— Ступай, Эрафин, — велел мэр, и мальчишка тут же убежал.

— Потрясающая история, — шепнула мне Бэмби. — Он же идиот, это сразу видно.

— Кажется мне, что идиотами пытаются сделать нас, — ответил я и добавил громко: — Больше нападений не было?

— Пока нет, — сказал мэр. — Мы сразу всем все рассказали. Люди начали вешать на двери и окна чеснок и омелу, может они вомпершу и отпугивают.

— И обратились в Боевое Братство?

— А что ж нам делать? Сами мы с вампиром и не справимся.

— Невелика премудрость. Надо открыть днем могилу и пробить сердце вампира осиновым колом, а в рот ему чесноку напихать. Или сжечь его на костре.

— Легко больно у тебя все выходит, сударь, — сказал мэр. — Чтоб могилу ту отрыть, ее сперва найти надобно. А коли мы не знаем, где чудище проклятое прячется? Словом, просим мы тебя — найди ты эту мертвечиху да упокой ее как надо. А мы в долгу не останемся.

— Чем платить будете?

— Деньгами. Сто фартингов дадим.

— Двадцать дукатов? Вы что меня, за простофилю принимаете?

— Мы бедная община, у нас денег нет.

— Двести дукатов, — я решил вернуть деньги, розданные в Нолси-Ард на взятки. — А то дальше кормите свою вампиршу.

— Это очень дорого, — мэр беспомощно развел руками. — Нам столько не заплатить.

— Хорошо, — я понял, что ради Бэмби придется поработать на рыцарском субботнике. — Сколько заплатите?

— Пятьдесят дукатов, более не потянем.

— И гостиницу нам оплатите.

— У нас нет гостиницы. Преподобный Касташ приютит вас в монастыре.

— Хорошая идея, — сказал я, представив себе, сколько мучений доставит монахам присутствие Бэмби и Шамуа в их легкомысленных нарядах. — И последнее: нам надо обследовать окрестности Нолси-Ард. Посмотреть все места, которые пользуются тут дурной славой. Нужен хороший проводник.

— А Ришард вам и подмогнет, — сказал мэр. — Он у нас охотник, места добре знает.

— Ладно, — я понял, что мы только теряем время. — Показывайте нашу келью. Я что-то устал сегодня.

Хижина была жалкая, грязная и с дырявой крышей. Но самое пикантное, что в ней из обстановки была только одна узкая тахта и один тюфяк. Шамуа немедленно попробовала его на комфортность и тут же вскочила, будто на ежа села.

— Колется, — прохныкала она, ощупывая свою ягодицу.

Я попробовал тюфяк на ощупь: он был набит грубой соломой. Короче, еще тот "Шератон".

— Если фон Данциг не зачислит меня после всего этого кошмара в Братство, — с плотоядной миной заявила Бэмби, — я своими руками разрежу его на куски.

— Шамуа, — сказал я блондинке, — оставайся здесь и отдыхай. Мы с Бэмби пошли искать логово вампира.

— Господин Алекто, а как же ванна? — Шамуа смотрела на меня глазами, полными смертельной тоски. — Мы же будем плохо пахнуть.

— Здесь все плохо пахнет, — сказал я. — И эта дыра, и ее жители, и дело, ради которого мы сюда приехали. Так что неудивительно, что и мы начнем благоухать. Придется потерпеть.

До заката мы самым добросовестным образом облазали окрестности городка. Ришард оказался весьма толковым помощником. В итоге мы с Бэмби определили три подозрительных места: пещеру к юго-востоку от Нолси-Ард, как раз у лесочка, в котором был покусан мальчишка, старую заброшенную ферму южнее города и развалины какой-то неимоверно древней башни, построенной тут еще в незапамятные времена.

— А кто строил башню? — спросил я у Ришарда.

— А всякое болтают. Вродь как эльфы ее строили, еще когда у них свое государствие было. Одно время народ в развалюхе той клады искал. Был слух, мальчонка один там камушек самоцветный нашел. Я сам, когда дитем был, бегал туда искать.

— Нашел чего?

— Не. Камни одни, да кости порой попадаются, черепки, железки ржавые.

— А подземелье в башне есть?

— Нет там ничего. Токмо стены одни разрушенные.

— Понятно. Возвращаемся домой.

— У тебя есть план? — спросила меня Бэмби. В расшитом шелковом бикини, раскрашенная, как кукла, и с палашом на боку, она выглядела на редкость нелепо. Правда, сейчас она старательно куталась в полученный от меня шерстяной плащ: ветер с гор был ну очень холодный.

— Начнем с пещеры. Из всех трех мест это самое лучшее убежище.

— Что ты обо всем этом думаешь?

— Странный тут вампир завелся. Вампир-филантроп. За два месяца только два нападения.

— Возможно, наша ваобанши только начинает входить во вкус.

— Нет, Бэмби, тут что-то не так. Слышала, что сказали пострадавшие? Первый был укушен в ночь солнцеворота. Ничего не приходит в голову?

— Поделись, с удовольствием послушаю.

— Ночь солнцеворота — это праздник Альбан-Эффин. Большой и очень древний праздник. А праздник урожая — это первое августа,. Еще одна важная дата в мистическом календаре. Первого августа отмечали праздник Лугнассадх.

— Интересно, — Бэмби посмотрела на меня с явным пиететом во взоре. — Думаешь, нападения вампира связаны с праздниками?

— Возможно. Подумаем над этим позже, а пока надо пораспрашивать местных. Может, кто что видел или слышал.

Идея была хорошая, но она с треском провалилась. Местные избегали нас — вероятнее всего, такова была установка властей, — и даже блестящие золотые монеты, которые я вертел в пальцах, не соблазняли горожан. Я так понимаю, им были даны очень строгие указания насчет общения с нами. Уже начало темнеть, когда мы с Бэмби собрались в монастырь отдохнуть. И тут нам повстречался давшений дурачок Эрафин. Паренек шел по улице и длинной палкой сбивал верхушки с репьев, густо облепивших заборы.

— Эй, подойди-ка! — подозвал я блаженного.

— Г-г-гы-аспадин? — Парень заковылял в нашу сторону, шаркая ногами и поднимая пыль. — А я играю!

— Молоток, что играешь. Слушай, ты где вампиршу встретил?

— А в лесу, — Эрафин неопределенно махнул рукой куда-то вдаль. — В-о-о-на в том!

— Это лес рядом с пещерой, — шепнула мне Бэмби.

— Понял уже, — ответил я и повернулся к дурачку. — А какая она была, вампирша?

— Голая, гы-гы-гы! — захихикал Эрафин и показал своей дубинкой на Бэмби. — Как она.

— Да я тебе сейчас... — Бэмби схватилась за рукоять своего Элси.

— Погоди! Не видишь разве, что дурак перед тобой? Эрафин, — самым спокойным тоном продолжил я, — а вампирша тебя видела?

— Н-е-е. Я в кустах сидел и смотрел. Красивая она была! А потом уснул.

— Так значит, в лесу дело было?

— В лесу, — закивал Эрафин. — Влесувлесувлесувлесу...

— Ладно, вали отсюда.

Дурачок сел верхом на свою палку и поскакал по улице к ближайшим огородам. Я посмотрел на Бэмби.

— Что-то у меня сильные подозрения, что это не вампир, — сказал я.

— С чего так решил?

— Ришард, — попросил я проводника, — покажь еще разок шрамы!

Горец нехотя развязал шейный платок и еще раз показал мне и Бэмби шею в грязных разводах.

— Чего, долго любоваться будете? — недовольно спросил он.

— А сколь надо, столько и будем... Видела?

— Ты что-то знаешь, Алекто, — сказала Бэмби. — По глазам вижу.

— Ришард, — я сунул мужику золотую монету, — ступай, ты нам больше не нужен... Я видел, какие укусы оставляет вампир, — сказал я Бэмби, когда мужик отошел от нас на приличное расстояние. — Просто две дырки, как от собачьих клыков. Здесь больше похоже на зажившую рваную рану. Если бы вампир так драл его зубами, то неминуемо перегрыз бы сонную артерию, и парень истек бы кровью. Это не от зубов рана. От сучка какого-нибудь или от острой палки. Я так думаю, парень был пьян, упал где-нибудь и поранил шею. А вампир ему с белочки почудился. Понимаешь?

— Хочешь сказать, никакого вампира нет?

— Очень на это надеюсь. Если бы не совпадение с мистическими датами, я бы не поверил ни одному их слову. Поехали, глянем пещеру. Посмотрим, может, есть там что интересное.

Окрестности пещеры оказались очень живописными. Между лесом, кстати, поразительно похожем на наши березняки летом, и пологим склоном, ведущим к пещере, находился широкий луг, весь в цветах. Вокруг нас летали яркие бабочки, ветер утих, наступающий закат укладывал на травяной ковер красивые тени. Вскоре мы добрались до пещеры и, оставив коней пастись, вошли вовнутрь.

Я активировал мой "Светляк" и пошел вперед, держась за рукоять катаны. Бэмби шла за мной. Мы миновали первую каверну и углубились в длинный каменистый тоннель, ведущий вглубь холма. Тишина была абсолютная. Время от времени я поглядывал на Перстень Детекции Магии — он не изменил цвета. Похоже, пещера была пуста.

Пройдя еще шагов семьдесят-восемьдесят, я остановился. И тут же поймал вопросительный взгляд Бэмби.

— Идем дальше? — спросил я.

— А ты можешь еще что-нибудь предложить?

— Тогда не отставай.

Тоннель раздвоился. Сначала мы отправились в левую ветку, но она оказалась заваленной. Мы вернулись назад и пошли направо. И вот тут я заметил, что перстень засветился. Причем зеленоватым цветом.

— Дружественная магия, — сказал я, глядя на камень в перстне. — Ничего не понимаю.

— Он где-то рядом, — прошептала Бэмби, азартно сверкая глазами. — И он пока не знает о нашем присутствии.

— Надеюсь. Пошли!

Мы дошли до конца тоннеля и увидели, что его перегораживает массивная каменная плита. Поверхность плиты покрывали переплетенные узоры и странные знаки, и я внезапно понял, что на плите выгравирована эльфийская мандала. Каменная дверь, вот что это такое. Возле двери мой перстень прямо таки засветился ярко-зеленым огнем. Значит, мы все-таки нашли логово вампира.

— Ты можешь ее открыть? — шепнула Бэмби.

— Нет. Тут наверняка нужно использовать магию, а я не маг. — Я снял правую перчатку и ощупал плиту сверху донизу. — Никаких следов замка. Просто камень. Тот, кто прячется за этой плитой, знает, как ее открывать, а мы нет. Так что уходим, все равно дальше мы не пройдем.

По лицу Бэмби было видно, что она ужасно огорчена. Да и я был обескуражен. Обратную дорогу мы молчали, нам просто нечего было друг другу сказать.

— Логово мы нашли, — сказал я уже у входа в пещеру, — но это все. Надо ждать, когда вампир соизволит выйти поохотиться.

— И сколько ждать?

— А это зависит... Погоди-ка, какое сегодня число?

— Двадцатый день Месяца Благодарения.

— Черт, надо же, какая везуха!

— О чем ты, рокарец?

— Если я правильно помню мифологию эльфов, завтра у наших ушастых друзей еще один священный праздник, Альбан-Эльвед, День благодарения. И наш клыкастый друг не упустит такую возможность погулять и запасти жирок до следующей круглой даты.

— Друг? Свидетели говорят, что вампир — женщина.

— Какая разница? Нежить она и есть нежить. Надо покараулить у пещеры. И продумать, как сделать ловушки. У меня есть пара идей.

Спал я в эту ночь на монастырском сеновале, уступив свое место на кровати в хижине Бэмби. И хотя Шамуа усиленно морщила носик и надувала губки, спать ей пришлось не со мной, а с нашей охотницей. Спал я плохо, продрог, и сны мне снились поганые. Несколько раз я просыпался от ощущения, что кто-то приближается ко мне и пытается коснуться моего лица.

Утром, едва рассвело, я начал реализовывать свой план. Для начала уговорил благочинного дать мне в помощь пятерых монахов с топорами и секаторами. Благочинный поначалу упирался, но сто фартингов, пожертвованных мной на святые цели, решили дело. Под моим руководством бригада праведников за какие-нибудь два часа нарезала целую гору толстых ветвей со всех осин, которые удалось найти в округе. Дальше монахи наделали из них острых кольев длиной в метр-полтора и доставили их к пещере. Еще три-четыре часа ушло на то, чтобы соорудить нечто вроде частокола, перекрывающего найденный нами тоннель на выходе в пещеру, а из оставшихся осиновых кольев монахи сколотили мощную решетку, утыканную теми же кольями, только направленными вперед. При помощи двух длинных шестов мы закрепили эту решетку прямо над каменной дверью с таким расчетом, чтобы при падении она перекрыла нашему клиенту дорогу к отступлению. На шесты намотали веревки, и я протянул их в пещеру, закрепив на рогатках. После этого я отправил монахов обратно в монастырь.