Андрей

Хлеб был только вчерашний, но еще кондиционный. Он вернулся, как раз к звонку начмеда, которого интересовал опыт использования инмекарба. Андрей ответил, что до отпуска его принимали человек шесть, какого-то значимого прогресса в самочувствии они не отмечали, но двое из них, у которых раньше была язва желудка, жаловались, что язва снова стала напоминать о себе. Он им рекомендовал лекарство пока больше не принимать. Но лекарство дорогое, поэтому аптекари отпускали его по десятку таблеток каждому. Может, если давать в стационаре с месяц подряд, то будет все куда ощутимее? Те более, что скоро конец года. Олег Георгиевич обещал подумать, попрощался и повесил трубку.

Карточек, к которым нужно было приложить руку, накопилось много, поэтому было чем заняться. Андрей их и писал, одновременно отвечая на вопросы про то, какова жизнь в Липецке.

-Андрей Юрьевич, вас междугородняя, и, по-моему, эта девушка уже звонила, пока вас не было.

Кара-талих! Неужели что-то с родными?

Он подскочил к телефону, схватил трубку.

-Я слушаю!

-Здравствуйте, Андрей, извините, это Марина, сестра Виолетты-без-билета. У меня сейчас деньги закончатся, поэтому я быстро-зайдите, пожалуйста, к ней, а то эта дура без билета нас напугала. А что с ней случилось-непонятно, сплошные слезы и можно понять, что Андрей, и все. Зайдите, пожалуйста, к ней, ой, уже рассоединяют!

И их рассоединили. Андрей сказал сестричкам: 'Спасибо' и остался сидеть, оглушенный этим. Время три пополудни, хочется все бросить и побежать, но дома ли Дена? Она работает до пяти с минутами, плюс сорок минут до дома. Это без учета сложностей с транспортом. Надо ждать. Андрей, чтобы не бегать, как тигр по клетке, взял новый приказ и попытался его читать. Он его уже читал, но как еще отвлечешься, когда тебя так и подмывает сорваться с места?

В полшестого Андрей не выдержал и сказал, что попробует добраться домой, пока еще снегом не засыпало его дом под крышу! А если не успеет и дом уже засыпало, то уйдет в запой, плавно переходящий в отпуск!

Девушки посмеялись, а Андрей двинул к выходу. По дороге уже было не потрепаться и делом не заняться, потому тревога переполняла душу, а как назло, все ощущалось ужасно медленным: и своя скорость, и троллейбус, что полз по снегу, как беременная черепаха и даже медленнее, и двери его открывались с натугой. Дело было не сколько в скорости, а в нем, поэтому он стоически терпел, понимая, отчего это все и что даже если он сядет з руль троллейбуса — быстрее не получится.

Обе 'Черепахи' проползли город с юга на север и таки довезли Андрея с сумочкой на улицу Куйбышева. На остановке снег был частично утоптан жителями, но ноги в него погрузились до щиколоток. Пугаться такого при росте свыше метра девяносто совершено ни к чему, не утонет, поэтому он начал пробиваться к дому. Света у Лены в окне не было, но он решил зайти сразу же, хотя она могла еще не доехать до дому. Андрей и позвонил, и постучал.

За дверью послышались шаги. Щелкнул верхний замок. На пороге стояла Лена, побледневшая, 'спавшая с лица', по щекам мокрые полоски, зябко кутается в толстый серый свитер.

-И куда пропала надежда здешней культуры, до которой не дозвонишься, не допишешься и не достучишься? 'Или ласточек нет, дорогая?'

Лена обняла его и разрыдалась.

-Иди, надевай пальто и сапоги, пойдем ко мне, пора вызволять тебя из этого обиталища тоски, и накормить явно тоже надо. А потом ты расскажешь про все, что в душе, на душе и под ней.

Лена закивала и пошла одеваться. И снова она ни слова не произносила. Что-то в этом ему не нравилось. И он немножко посамовольничал, взяв ее запасные ключи, что висели на маленькой дощечке возле двери. Для себя он объяснил это тем, что она явно в раздрызге и как бы не оказалась без ключей, обронив их на переходе между квартирами. Возможно, в нем начал прорезаться местоблюститель Ивана Протасова, зубодера без диплома и нештатного пророка.

И на это были основания, потому что на улицу она вышла, хоть и в пальто, но в домашних тапочках, хорошо хоть в шерстяных носках ручной вязки. Андрей только вздохнул и буквально поволок ее побыстрее к своему подъезду.

-Теперь, моя молчаливая красавица, я пойду разжигать колонку, если ты не против. Потом буду тебя кормить и лечить, а дальше ты расскажешь, как дошла до такого состояния, и кто в том виноват. Я догадываюсь, что это я. Но, возможно, не один.

Андрей стал действовать. Разулся, но ни шапку, ни куртку не снял для экономии времени, включил воду в ванной, пробежал на кухню. зажег колонку, забежал в ванную, попробовал воду-да, уже теплая. Подошел к так и стоящей Лене, усадил ее на тумбочку, обтер тапочки, дал ей свои, запасные, помог снять пальто и подвел к дверям ванной:

-Сударыня, вам сюда!

Дальше сам скинул куртку и шапку, и устремился на кухню. Лена явно в тоске ничего не ела, ну и ему пора. Если она даже только поклюет, как птичка, то найдется, кому доесть. Поэтому на сковородку лег кусок домашней колбасы, залитой жиром, и были приготовлены яйца, чей черед сейчас придет. Ага, теперь сегодня купленный хлеб. Чай уже греется. А он позорно не помыл руки! Ну ладно, мама этого не видит, так что он пока помоет их на кухне с хозяйственным мылом. На кухне он туалетного не держал, оно в ванной, которая сейчас занята.

Так, все греется-жарится, а теперь лекарство. Лекарства-то у него были, но надо не перестараться, поэтому все начнется с домашних средств. В запасах есть треть бутылки вишневки и бутылка белого некрепленого вина. Пожалуй, лучше вишневка, как раз ей хватит, но и вино тоже будет показано-вдруг она захочет именно его. Андрей достал все из шкафа и принес на кухню. Теперь время разбивать яйца. Чай закипел, он для скорости поставил минимум воды. Опять же для скорости придется заваривать чай по-китайски, то есть не отдельно в заварном чайнике заварку, а кипяток отдельно тоже, а сделать все одновременно.

Теперь можно выдохнуть, снять свитер и одеть домашнюю рубашку. 'И вставить домашний комплект зубов', как шутил когда-то брат.

-Андрюша!

-Что, ЛенТочка?

-Дай мне, пожалуйста, большое полотенце, а то этого, что для рук, мало.

-А тебе не дать халат? У меня, правда, только медицинский есть.

-Я согласна!

Андрей отнес ей большое полотенце и халат, подал в приоткрытую дверь.

Так, теперь все готово, можно кормить гостью.

Из ванной Лена вышла немножко успокоившаяся. Волосы она не мыла, но тут виноват Андрей, он перед этим выкинул опустевший пузырек шампуня, а новый не поставил. Ну, если его шампунь ей тоже подходит.

-С легким паром, красавица! Иди на кухню, там тебя еда дожидается и требует поедания.

-Андрюша, я не хочу есть.

-Девушки, конечно, склонны бороться с лишним весом, иногда доходя до абсурда, но они забывают, что мужскому полу нравятся тоже не совсем лишенные округлостей особы, поэтому надо не переусердствовать. А для ликвидации стресса и отсутствия аппетита тебя ждет вот это. Можно, конечно, и таблетку или укол, но это вот вкуснее. Садись, и сейчас получишь либо того, либо другого, а если не станешь, то будешь укушена! С какой там стороны у меня ядовитый зуб-слева или справа?

Лена улыбнулась, но спорить не стала, пошла на кухню и села за стол.

-Вот тебе твоя порция в сто граммов. И ее надо выпить. Можешь одним духом, можешь глоточками. При нужде добавлю.

Лена вопросительно глянула на него.

-Пей, это лекарство в данном случае.

-А ты?

-Клизмами не делятся!

Лен улыбнулась и отпила. Потом еще, чашка опустела.

-Теперь отдай должное закуске и ощущай эффект лекарства. Не будешь есть-маме пожалуюсь и достанется тебе веником по пятой точке опоры за капризы, как моей сестре, когда она вообразила, что не должна есть лук в первом блюде, и выкладывала его на бортик тарелки. После вразумления она до поступления глотала его, закрыв глаза. Потом в столовой университета ее окончательно отучили глупостями заниматься.

-А тебя мама угнетала за капризы в еде?

-Ага, я не ел фасолевый суп. Но у меня это прошло само и довольно быстро. Еще мы с отцом очень осторожно ели рыбу из-за костей. Отец когда-то давно съел рыбу и кусочек кости куда-то там впился, пришлось везти к врачу и вынимать. А я симпатически, из солидарности ним.

— -Андрюша, спасибо, я наелась, уже больше не лезет.

-Ну вот, оказывается, есть можешь, даже без использования веника. Идем в комнату, а посуда пусть украшает раковину. Вдруг сама ночью вымоется.

Андрей усадил ее небольшой диван, сел рядом, обнял

-Рассказывай, что с тобой случилось, кто виноват и чего тебе не хватает и что еще нужно.

-Андрюша, мне не хватало тебя. Того, что ты постучишь вечером в дверь, пригласишь на чай или ужин, что-нибудь расскажешь, улыбнешься, как меня увидишь, позовешь в кино... И другого, что я чувствую рядом с тобой. Я себя успокаивала, что всего лишь две недели. Но помогало слабо. А тут еще телевизор совершенно работать не хочет, книжки читать нет желания-нечем отвлечься! На работе-то чем-то занята, и время проходит, а после? Попыталась позвонить твоим родителям. Первый раз не дозвонилась, а потом бумажка с номером затерялась. От тебя ничего не приходит. Я сижу в квартире и мне не хочется даже свет включать, есть тоже. И сна почти что нет. Лежу, лежу, до часу или двух ночи, никак не засыпаю, потом как-то сваливает в сон, но утром не выспавшаяся встаю. Н обед только чай пить могу, мне уже сотрудницы предложили денег дать, они думали, что я на что-то деньги потратила, а теперь до зарплаты только на чай деньги есть. Я им показала деньги в кошельке, что нет, не поэтому, тогда он сказали, что явно молодой человек виноват, и отошли.

-Молодой человек тебе послал несколько телеграмм и письмо написал. То, что он звонил на работу четыре раза-это не в счет.

-Ой, Лучик, неужели?!

Я, правда, к почтовому ящику и не ходила, только сидела в обнимку со своим горем.

-'А сейчас что за век, что за тьма!

Где письмо? Не дождаться письма.

Даром волны шумят, набегая.

Иль и впрямь европейский роман

Отменен, похоронен Тристан?

Или ласточек нет, дорогая?'

-Красивые стихи. Это не ты написал?

-Куда мне!

Это ленинградский поэт, Кушнер.

-Я его читала, но это стихотворение мне не попадалось.

-Мобилизуй сотрудниц, чтобы нашли. Что случилось и кто виноват— уже понятно, а чего тогда не хватает?

-Чтобы ты меня поцеловал. Сначала за сегодня. а потом за те две недели, что тебя не было.

**

-Лучик, мне немножко стыдно за то, что я тебе позволила, меня, наверное, и твоя мама веником, и моя чем-то вроде скакалки могли бы за то, что так быстро согласилась и не удержалась, и еще кое-за что.

-Это разве быстро— о твоем существовании меня предупредили за два года до твоего появления, итого между тем днем и сегодняшним вечером миновало два года и два месяца! Срок вполне почтенный, если дело именно в количестве. Даже если считать с момента, когда ты спросила про Наталью Викторовну-тоже немало, четыре с половиной месяца.

-Лучик, мамы девушек не тому учат, и подружки тоже намекают на линию поведения с молодыми людьми.

-Но девушки решают по -своему, исходя из обстоятельств.

-Да, Лучик, но я что еще хотела сказать — про то, что ты у меня не первый, а второй, и об этом жалею и чувствую себя виноватой.

-Если ты и виновата, то перед богиней Дианой или перед своей мамой, а не передо мной. К тебе от меня могут быть лишь претензии за что-то с 27 июня этого года. Поэтому кайся лишь за то, что не заглядывала в почтовый ящик! И можешь поцеловать меня, чтобы загладить свою вину! А можешь и не один раз!

Лена его поцеловала, потом еще раз и сказала:

-Ты поставил рубежом 27 июня, но меня все же так и подмывает рассказать, что было у меня до тебя.

-Если тебе так необходимо покаяться, то я готов, хотя уже заранее отнес все это к древней истории. А от меня то же самое требуется?

-Мне бы тоже про это хотелось услышать.

-Тогда тебе сегодня предстоит выслушивать долгий рассказ, возможно, ты снова не выспишься и пойдешь на работу, как сомнамбула.

-Раз ты не против, то расскажешь после меня. Но я не буду тебя утомлять очень долгим и подробным рассказом. Скажу лишь, что тогда была влюблена в одноклассника, мы поехали в Орел, поступили, только он в сельхозинститут, а я в Московский филиал, встречались и на первом курсе. И вот однажды в мае у нас это произошло. Как-то вот спонтанно. Мы сидели, обнялись, поцеловались, дальше все продолжилось. Потом он ушел, я не плакала, не думала, что меня соблазнили, и что мне теперь делать. Отчего-то поняла, что с ним больше ничего не будет, ни любви, ни поцелуев, ни брака-все закончилось. Наверное, с ним произошло то же, он меня не искал, не пытался продолжить встречи, потом раз или два в год случайно встречались и беседовали, как просто одноклассники, которые давно не виделись.

И я для себя решила, что, если кто-то со мной будет встречаться потом, то меня он обнимать и целовать будет только после того, как я это сделаю сама. Отчего два молодых человека, кто еще встречался с мной в институте, при проявлении активности были резко поставлены на место. Один потом больше не показывался, второй еще пытался, но этого он так не понял.

На этом мой рассказ заканчивается. Что было дальше-ты знаешь.

-Я правильно понимаю, что то, что меня поцеловали почти сразу-это знак особого доверия и даже награда?

-Ты умница! И сейчас, и тогда вполне заслужил своей помощью, пока мы искали Наталью Михайловну, и готов был сделать еще больше! Я думаю, что если бы квартирохозяйка не нашлась, то ты бы предложил мне переночевать и беспокоился, что я откажусь из-за приличий!

-Предложил бы, но вмешалась Надя и предложила сама, чтобы не заставлять тебя устыдиться. Но я был настолько коварен, что согласился бы и на большее, а не только на полученное!

-Дай я тебя поцелую за честность! Но ты был готов рассказать мне про свое, ранее бывшее!

-Ах, не удалось заболтать покаяние!

Его поцеловали, и Андрей начал:

-Несмотря на теоретическую возможность осуществления романов параллельно и в Липецке, и в Городе я этой возможностью не пользовался. Своего рода акын получился, кого вижу, того люблю (Лена улыбнулась). Первым номером будет девушка из параллельного класса 'А', буквально в последние месяцы учебы в школе. Но она уехала поступать в Ленинград, насколько я знаю-не поступила. Она там кем-то устроилась, по -моему, санитаркой, потом вышла замуж за курсанта Военно-Медицинской академии, у них родился сын, и они куда-то уехали по его месту службы. Я ее после отъезда из Липецка не видел, это мне говорили одноклассники и одноклассницы. Возможно, этого романа и не было, а, возможно, он и был внутри меня. А видела ли она мое отношение к ней-не готов сказать. Но это был еще один кирпичик в мою нелюбовь к Городу.

И как-то получилось, что, несмотря на десятки девушек-студенток вокруг себя, я не воспринимал их как тех, кто может стать моей любовью или чем-то большим-ни одного романа со студенткою нашего института! Возможно, они сейчас про меня рассказывают, что был такой вот гордец, ходил вокруг и нами брезговал, подсказать на контрольной еще блажь к нему, случалось, приходила, но, чтобы соблазнить-никогда!