Мы с Эриком делились впечатлениями, пересказывали свое повествование несколько раз, постоянно дополняя друг друга. Нам задавали вопросы, на которые мы как могли отвечали. Принялись обсуждать дальнейшие действия в свете вновь открывшихся обстоятельств. Решение было одно — надо идти знакомиться с соседями. Затем долго определялись кому идти в деревню в качестве парламентеров.
— Раз в маленькой горной деревушке стоит кирха, значит там живут ревностные христиане. Храм не самое нужное строение для жизни людей в таких непростых условиях. И тем не менее они его возвели, не пожалев времени и сил. Следовательно, жители деревни крепки в вере, а может и вовсе фанатики или какие-нибудь сектанты — сделала неожиданный вывод Аглая. И добавила.
— Они могут быть нетерпимы к иноверцам. Значит туда надо идти тем у кого с собой имеется крест. Вроде как братья по вере, так будет легче составить разговор и завоевать доверие.
— Логично. Кто носит крест, признавайтесь? — согласился с ней Роман, оглядывая присутствующих.
— У меня есть нательный крест, только он православный — тут же подал голос я.
— И у меня — призналась Шарлотта.
— У меня тоже имеется — заявил Эрик. — Все отлично складывается. По мне так нет никакой разницы, католический крест или православный. Кого интересуют такие тонкости, попробуй сразу их различить? Пойдем туда вдвоем, я и Вадим. Если общение не задастся, мы всегда сможем отбиться. У нас отличные доспехи и оружие, против нас двоих им не справиться даже всей деревней.
— Мы идем туда разговаривать по доброму а не демонстрировать свою силу. Для чего нервировать крестьян видом оружия? Тебе понравится, если в твой дом заявятся два вооруженных до зубов здоровенных мужика и заведут непонятные разговоры? Разве возможна доверительная беседа с боевиками и возможными агрессорами? — оппонировала ему Стелла. — Незачем пугать людей, может у них тонкая душевная организация не приемлющая насилия?
— Может они и пацифисты, но показать свои возможности все равно необходимо. Чтобы у аборигенов не появилось желание завладеть нашим добром, ведь искушение преодолеть непросто. Как мы понимаем, любой железный предмет здесь имеет высокую цену. Только тот индивидуум достоин уважения, кто может защитить себя и свое имущество. Силу всегда и везде уважают, с ней нельзя не считаться.
— Тогда надо идти двоим, мужчине и женщине. Так мы покажем и миролюбивость своих намерений и возможность применения силы.
— Правильно. Идти надо мне и Шарлотте. Этакий своеобразный маркер — мы идем с миром и проповедуем традиционные ценности. Но при силовой поддержке. А еще, посадить поблизости засаду из братьев с ружьями. Если что пойдет не так, они поддержат нас и быстро докажут аборигенам их неправоту — подвел итоги дебатов я.
Немного поспорили но в итоге согласились, что так будет действительно лучше. Мужчина и женщина выглядят не так тревожно как два вооруженных мужика. Показываем селянам что не питаем агрессивных намерений, а наоборот, несем мир и позитив. Знакомимся, ненавязчиво выясняем местные реалии, немного рассказываем о себе. Ну а далее по обстоятельствам, как получится.
На следующее утро снарядились должным образом, отправились в путь. Я в бронике и шлеме, со всем своим оружием. Шарлотта нарядилась в костюм лучницы-эльфийки. Темно-зеленые брючки, симпатичные сапожки с низким каблуком, курточка до середины бедер. На поясном ремне висит расшитая кожаная сумочка. На голове камуфляжный платок, повязанный в виде банданы. Поверх куртки выпущен серебряный крест на черном шнурке. Свой лук решила не брать, в нашей ситуации оружие женщине ни к чему. Я тоже подготовился, вытащил свой крестик и расположил его на виду. Золотой крест на такой же цепочке выделяется на фоне вороненого доспеха и хорошо заметен издалека. В общем, вид вполне респектабельный для местных условий. Братья вооружены, одеты в камуфляжные туристические костюмы, впервые нацепили свои каски. На вид вылитые егеря из какой-нибудь ягд-команды, осталось лишь физиономии сажей измазать. На поясе у Максима появился трофейный нож в самодельных ножнах из бересты, у его брата тоже имеется подобный, в солидных ножнах, фабричного производства. У Романа наш бинокль, как говорится, общий вид на все сто. Оговорив систему условных сигналов на всякий тревожный случай, на пару с Шарлоттой двинулись вперед. Братья отстали от нас метров на пятьдесят. Пройдя по берегу озера чуть западнее, углубились в лес и взяли курс между двумя сопками. И вскоре наткнулись на некое подобие тропки, ведущей в нужном направлении.
— Да тут похоже есть дорога к нашим новым соседям? — предположила Шарлотта.
— Очень на то похоже — не стал отрицать очевидное я. — Возможно крестьяне изредка посещают озеро и пятно от костра, обнаруженное парнями, это их рук дело.
— На рыбалку что ли ходят?
— Если только на зимнюю, ставят сеть, пробивая лунки во льду. Лодок мы не нашли, удочек в эту эпоху не знают. Рыбалка здесь не для баловства а способ добыть пропитание.
— Сейчас придем и пообщаемся с местными. И сразу разрешим все вопросы.
— Если они захотят с нами разговаривать...
Напрасно мы опасались местных жителей и создавали группу силовой поддержки из братьев. Встреча прошла вполне дружелюбно. На входе в поселение нас вскоре заметил один из мелких мальчишек и сразу молча рванул к стоящему посреди поселка божьему дому. Не спеша двигались по единственной улице по направлению к центру, разглядывая окружающую обстановку. Мужчин на своем пути вовсе не встретили, парочка женщин возле своих домов смотрели настороженно но не убегали и не прятались. Верный знак, значит местные не видят в нас источник угроз. Из рубленной квадратной избы, размером примерно 6х6 метров, вместе с пацаненком вышел виденный ранее священнослужитель в темной рясе и безбоязненно направился к нам. Встретились с ним недалеко от места культа и некоторое время внимательно оглядывали друг друга.
Священник, мужчина худощавого телосложения, довольно высокий, неопределенного возраста. Навскидку определить лета местного падре мне не удалось, позже я решил что это где-то в диапазоне от 50 и до бесконечности. Лицо бритое, нет ни бороды, ни усов, на голове плоская шапочка из той же материи что и ряса. На груди на простом шнурке висит массивный медный крест, потемневший от времени. Взгляд католика-священнослужителя спокойный и доброжелательный, что впрочем еще ни о чем не говорит. Мы прекрасно знаем что жулики и мошенники обладают подобной внешностью и умело пользуются этим.
— Мир вам путники — первым заговорил мужчина, удовлетворенный осмотром и особенно видом наших крестов, специально выставленных напоказ. — Мы рады видеть в нашем поселении добрых людей и ревностных христиан. Нечасто к нам забредают странники, места здесь труднодоступные и дикие. Меня зовут отец Пий, я староста этой деревни и окормитель своей паствы. Позвольте узнать ваши имена и цель путешествия?
Немецкий язык местного священника был вполне понятен для нашего слуха. Сильный акцент хоть и снижал скорость восприятия, но не мешал понимать картину в целом. Особенно если говоривший не торопился и четко проговаривал слова. Собравшись с мыслями я так же неспешно принялся отвечать.
— Меня зовут Вадим, а это моя спутница Шарлотта. Почти неделю назад, наша компания вместе с большим домом, очевидно божьим промыслом, переместились из нашего времени на берег озера что находится за соседней горой. Таким образом мы стали вашими соседями. Немного осмотрелись и пришли сюда знакомиться, как добрые христиане.
Не сказать что наш собеседник был удивлен услышанным. Это что, человек обладает такой выдержкой, что даже глазом не моргнул от такой сногсшибательной новости? Или для него это не новость, скорее всего местные уже знают о нашем появлении. Такое объяснение более подходит для того спокойного вида, с которым Пий встретил наше заявление.
— Нам не дано прозреть намерения нашего Господа и не следует подвергать сомнениям его решения. И тем более идти наперекор его воли. Пути Господни неисповедимы. Раз такое произошло, значит это деяние угодно Творцу. Давайте присядем на скамью возле нашего храма и в неспешной беседе проведем время. Вместе вознесем молитву к Всевышнему, затем поведаем друг другу о своих чаяниях и помыслах — с важным видом изрек наш новый знакомый.
Мы не спеша двинулись к двум простецким лавкам без спинки и грубоватому столику между ними. Я думал что зачитывать молитву и совершать все необходимые ритуалы мы направимся внутрь костела, но нет, не доходя до него несколько метров наш провожатый остановился. Перекрестился и нараспев начал читать что-то на латыни. Мы с Шарлоттой тоже обмахнулись крестами и слегка поклонились. Я перекрестился по православному обычаю справа налево, она как и положено у католиков, наоборот. Но на такое внимание наш провожатый не обратил, он был весьма занят своим делом. Закончив короткую молитву, пригласил присесть на лавку.
Я ожидаемо сел спиной к строению, чтобы наблюдать за обстановкой, Шарлотта расположилась рядом. Отметил мимоходом, нас неплохо должно быть видно с опушки леса где засели наши командос. Это хорошо, значит у братьев все под контролем...
И начались разговоры. Отец Пий был хорошим рассказчиком и слушателем, неторопливым, умным, умеющим задавать точные вопросы и доводить до собеседника самую суть дела. Шарлотта в основном помалкивала, лишь изредка что-либо переспрашивала или коротко отвечала. Основную беседу вели мы с местным главой.
Все верно, мы оказались в другом мире, последние сомнения развеялись. В глубине горного массива, носящего название Алашалар. На самой границе государства дойчей, Готенланде. Южнее, как заканчивается горная гряда, начинаются бескрайние степи где кочуют степные рода со своими стадами овец и лошадей. Кочевники в целом вроде бы мирные, но своенравные и коварные. Бывает, изредка нападают на пограничные замки баронов и даже случается, берут их штурмом. Грабят, сжигают замок, разоряют близлежащие деревни, людей угоняют в рабство. Но слава богу, через горы не ходят, здесь и на основной части Готенланда их не встретить. Горы трудно проходимы, немногочисленные тропы и караванные пути узки, их легко оборонить малым количеством воинов. Степняки не любят лес и горы, их стихия — бескрайние степные просторы.
Если двигаться от нас на запад, то можно попасть на хорошую караванную тропу соединяющую пограничное баронство Валленшафт и равнинную часть королевства дойчей. Ближайший от нас крупный город, Хохенштайн, но это мы уже знаем, тут разбойник не соврал. Сейчас у власти в нашем королевстве находится король Вальтер III, по слухам мужчина серьезный, среднего возраста. Весь здешний мир заселялся образом, подобным нашему появлению. В один прекрасный момент, города, поселки, пашни с территории Священной Римской Империи, стали переноситься на новую землю. Вместе с населением, всеми постройками, скотиной и прочим хозяйством. Исключением стали отдельно стоящие монастыри, кирхи и костелы. Они все остались на Старой Земле. Вот это обстоятельство очень беспокоило и угнетало нашего собеседника. Возможно поэтому христианская религия в этом мире утратила свое первостатейшее значение. Как выразился Пий: — по причине того что " повсеместно стали проявляться бесовские способности в овладении богомерзкой магией ". Местные правители не только не стали преследовать новоявленных волшебников, а наоборот, начали потакать им. Потому что среди власть имущих появились свои Мерлины и Морганы. Из поколения в поколение христианские традиции стали забываться, ревностных служителей Христа становилось все меньше и меньше.
Отчасти и поэтому часть деревенской общины из центральной области страны под предводительством отца Пия ушла от мирских соблазнов и своего сеньора. Вместе со всем скарбом, домашними животными и детьми перебрались в самый центр малонаселенных и труднопроходимых гор. Исторический исход случился еще 5 лет назад, двое разведчиков-охотников привели людей в это место. Найти удобный проход в небольшую горную долину было непросто, но в итоге у переселенцев все получилось. В стране нет рабства, поэтому никто не имеет права воспрепятствовать переселению сервов. Лишь бы не было долгов и невыполненных обязательств перед своим сеньором-арендодателем земли.
Здешний мир совсем молод по меркам земных цивилизаций, с момента первого переноса с Земли прошло немногим более 200 лет. Все перемещения прошли почти разом с территории современной Европы, на севере и северо-западе расположилось государство франков, на юге за кочевниками сарацины и мавры. Про дальнейшую географию наш рассказчик ничего не знал. Перемещение народов произошло в начале 11 века от Рождества Христова, здешнее летоисчисление ведется от момента первого появления людей на Новой Земле.
— Чем живет община, ведь пахотной земли для прокорма такого количества людей явно недостаточно?
— С Божьей помощью мы научились выживать на этих землях. Разводим коров и коз, садим огороды, оставшийся один, охотник Гвидо снабжает общину свежим мясом и выделывает шкуры животных.
Заметив мой скептический взгляд, отец Пий немного помолчал и словно решившись добавил. — Ну а главное мы нашли и научились добывать соль в окрестных горах. Периодически отправляем небольшой караван в город, продаем ее там и закупаем зерно и все что нужно для выживания общины.
Ага, теперь понятно что везли в мешках навьюченные ослы. Значит все не так плохо в здешнем колхозе имени Иисуса Христа. Религиозные отшельники сумели найти свою нишу в местном социуме.
— Ваш охотник довольно высокого роста, темноволосый и носит бороду средних размеров? — на удачу спросил я, припомнив встречу в лесу с местным следопытом.
— Нет. Все мужчины в нашем поселке бреют бороды. Гвидо приземистый и рыжеволосый. Почему ты об этом спрашиваешь?
— Недавно я видел в лесу местного охотника. Наблюдал издалека, окликать не стал, кто знает как отреагирует на это вооруженный человек?
— Все верно, встреча в лесу с чужим человеком может закончиться плохо. Эти места не такие уж глухие. В окрестных горах хватает людей. Просто они не стремятся быть на виду, живут кто чем может. Кто охотой, кто бортничеством, кто еще чем. Простые люди опасаются незнакомцев, ведь возможно встретить и лиходеев.
— Я уже столкнулся с двумя разбойниками, бежавшими с каторги. Они обосновались в этих местах совсем недавно, недалеко от нас, на северной стороне. Оказались очень дерзкими, при встрече попытались ограбить и убить меня.
— И что с ними стало? — живо заинтересовался Пий, разглядывая мой доспех и шлем, который я не подумал снимать.
— Мне пришлось убить обоих.
— Убийство ближнего своего — тяжкий грех. Но наверное у тебя не было выбора?
— Не было. Или они меня, или я их.
— Я думаю что всевышний отпустит тебе это прегрешение, ведь ты сделал это не со зла а для защиты живота своего. Все ваши мужчины воины, как ты?
— Да, это так. Наша община обладает сильным оружием из нашего земного мира. Поэтому имеет значительное преимущество даже перед значительным отрядом местных бойцов. Сообщу необычную новость, время там летит намного быстрее по сравнению со здешним. Мы все прибыли сюда из начала 21 века от Рождества Христова.
