Лиза видела на благоговейных лицах юнцов, слышала в торжественных детских голосах беспрекословную веру в своего жреца. Но ведь и взрослые их маленького народа тоже не имеют для себя выше авторитета, чем тот прощелыга с его бредовым культом каменного века. Да и чего ещё ожидать от выброшенных за границы цивилизации бродяг? Если народное образование было уже основательно разрушено ещё при их отцах и дедах олигархами и дружками первого диктатора Владимира Путлера Первого...
Допрос был прерван тревожной информацией, что в окрестностях Приморска вот-вот начнётся спецоперация с участием прибывшей команды чистильщиков. Лиза стала названивать начальнику, но Чичибаба не выходил на связь, пришлось бросить всё и мчаться на место готовящейся бойни.
В пути ей наконец удалось удалённо достучаться до босса:
— Вы же обещали мне! — закричала она, наплевав на субординацию. — Я очень прошу вас отменить операцию.
— Это не моё решение, — смущённо пробубнил комиссар, — так распорядился губернатор. Ты сама знаешь его жёсткое отношение к бродячим шайкам.
Шеф поспешил отключиться. Лиза стала кричать ругательствами от понимания что её обманули.
Когда-то это называлось громким и мрачным словом "геноцид". С тех пор много воды утекло и теперь в полицейских сводках такие рядовые зачистки территорий буднично обзывались "санитарными мероприятиями".
Глава 24
Елизавета выжимала всё возможное из мотора своей старенькой служебной "Лады-империя" и всё равно не успела: шоссе только начало подъём на пологий холм, по ту сторону которого должен был располагаться лагерь бродяг, когда там захлопали взрывы и затрещали автоматные очереди...
Наконец, "Лада" забралась на холм и резво побежала вниз по изгибающейся к морю, залитой солнцем, петле автотрассы. Из-за сосновой рощи впереди поднимался лёгкий дымок, там уже не стреляли...
Как не спешила молодая следователь, к её приезду всё было кончено. Ласточкиной оставалось лицезреть отвратительную картину жестокой расправы отряда прекрасно оснащённых и экипированных карателей над горсткой практически беззащитных против них кочевников.
Между обгорелыми палатками и догорающими шалашами вповалку громоздились десятки тел, в том числе женщины, дети, старики. По их позам было понятно, что людей застали врасплох и хладнокровно перебили, не щадя никого и пресекая любую возможность бегства. Многие тела были страшно изувечены, почти все женщины, судя по их посмертным позам, перед гибелью были изнасилованы... Согласно очень старому закону, принятому Государственной Думой РФ в предновогодние дни декабря 2022 года, всеобщим голосованием депутатов было позволено совершать любые уголовные преступления, если они признавались в интересах России": изнасилования, убийства безоружных, в том числе совершаемые с особой жестокостью, пытки — стали делом легитимным и патриотическим. Такой правовой режим, в стиле тёмного Средневековья и "Дикого Запада", очень привлекал в подразделения карателей патологических личностей, садистов, извращенцев и прочих маньяков. Для них это была лучшая работа на свете...
В одном месте земля была буквально усыпана черепками разбитой глиняной посуды. В этом месте под навесом у кочевого племени была устроена передвижная гончарная мастерская и кузня. В этом не было ничего удивительного, ведь ведь 90% населения страны жило ремёслами и натуральным обменом, так как никогда не имело денег.
Лиза склонилась над лежащей молодой женщиной, ей показалось, что она ещё дышит и ей ещё можно чем-то помочь. Но бедняжка умерла за пятнадцать минут до этого. Внезапный удар в голову опрокинул несчастную на землю, последнее что она увидела в своей короткой жизни — были приближающиеся солдатские ботинки почему-то кровавого цвета. Какой-то мерзавец успел отрезать девушке уши...
Повсюду расхаживали спецназовцы в бронежилетах, с чёрно-оранжевыми ленточками по ободку касок, с шевронами на рукавах, на которых красовался тактический знак подразделения — буква "Z". По этой зиге в белом круге на красном фоне всегда можно было узнать федералов — карающий меч расы господ! Её отборный гвардейский легион убийц. Служило в нём всего 1000 бойцов, разбитых на зондеркоманды и "эскадроны смерти". И это на всю страну! Но считалось, что данного количества штыков вполне достаточно для удержания населения в границах драконовских законов. Для этого в определённых ситуациях легионерам-русгвардейцам было официально разрешено применять к нарушителям дисциплины и мятежникам любые методы устрашения.
После десятилетия "войны провинций" победителем вышел очередной глава клана "Пригоженцев". Благодаря своей частной армии "Вагинус" Пригоженец-IV сумел одолеть в битвах других влиятельных силовиков и получил огромную власть в стране. Причём на заключительной стадии война в основном велась между двумя самыми сильными кланами. Армия одного "князя тьмы", главы клана Пригоженецких, состояла в основном из уголовников и уголовного типа наёмников.
Конкурирующий клан возглавлял выходец с Кавказа, потомок легендарного Грозного-паши, эмир Ахмад III. В войске эмира служили выходцы из его родного горного тейпа и союзных ему племён. Но проиграв полвека назад решающую битву под Рязанью, кавказцы признали поражение, и на правах вассалов заключили с "Пригоженцами" что-то вроде союзнического пакта. Кавказцы отказывались от лидерства, но сохраняли контроль над родным регионом. Со временем, когда у Путленойдов возникли проблемы династического наследования, "Кадыройдам" даже удалось посадить своего представителя в Кремле под именем Августа Путлера III. При этом кавказцы подтвердили клятву, данную победителям, что признают над собой теневое лидерство "уголовников-наёмников".
Что же касается одержавшего военную победу в гражданской войне приемника легендарного "Повара Путлера", то он не возложил на себя корону, сохранив номинальную власть за Путленойдами. Зато он и его потомки получили полный контроль над особой императора, довольствовавшись положением теневого военного диктатора. Власть "сёгуна" обеспечивали беспрекословно преданные господину подразделения отъявленных головорезов, которых пропаганда представляла истинными героями нации, "бойцами без страха и упрёка", самоотверженными самураями.
И судя по тому, как вооружённые до зубов "зомби", не проявляя ни малейших эмоций, творили свою работу, создавалось ощущение, что их чем-то накачали перед операцией, во всяком случае некоторых. Зиггеры внимательно осматривали каждое тело, и если дикарь подавал признаки жизни, ему стреляли в голову — раненых и пленных после операции остаться не могло. На дикой территории вокруг священных городов давно процветал дарвинизм в чистом виде — выживали только сильнейшие, а ими всегда оказывались те, у кого было самое современное оружие и защитное снаряжение, эффективные прививки и лекарства, средства связи и охоты на двуногих человекоподобных...
Никто уже и не помнил, когда охота на людей стала чем-то вроде спорта у высших представителей сильно усохшей русской цивилизации... Но было известно, что началось это в президентство Владимира Путлера. Что-то в русской душе дало тогда иммунный сбой, отчего созрел гнойник, который лопнув забрызгал гноем всё вокруг, началась обширная гангрена. Благодаря необъятным размерам больного, гниение продолжалось уже больше века, а Россия всё ещё подвала формальные признаки жизни, только вряд ли существовал пенициллин, способный побороть духовную инфекцию...
Коллективный Запад давно не вмешивался в то, что происходит в РФ. ТВ цивилизованном мире вообще мало кого интересовало, что творится за непроницаемым для информации "Титановым занавесом". Россия уже больше века была закрыта для просвещённого мира великой стеной. И гнила... Более того, гниение тут научились воспринимать, как "свой особый путь великой русской цивилизации". Как альтернативу вырождающемуся западному обществу "с его извращённым, уродливым культом свободы и демократии, уважением к правам отдельной личности, в том числе уважением по отношению к всевозможным извращенцам и инвалидам, к закону, благодаря чему преступники и негодяи там правили бал.
Глава 25
Данные чистильщики принадлежали к подразделению, контролирующему западный сектор — 1Z-SS. Приезд на место ведущейся ими санитарной зачистки девушки с бейджом сотрудника муниципальной полиции федералов не смущало, ибо они имели полномочия гораздо более высокого порядка и подчинялись непосредственно Главку ФСБ.
Лизе фактически оставалось лишь наблюдать за тем, как власть, правящая больше столетия внутри IV Рейха, на самом деле относилась к собственному, опустившемуся до уровня протоцивилизации населению. За собственным населением правящая в стране элита только на словах признавала какие-то права, а на деле относилась как к саранче... Глубинный народ, оставшийся за бортом нескольких процветающих городов (а речь шла примерно о 80% населения страны), имел ценность для правителей только в публичных речах (как статистический фактор). В своих выступлениях по телевидению сиятельные ораторы любили ссылаться на великий русский народ, на цитаты о нём великих писателей и философов. Реально же опустившийся, неграмотный, алчущий хотя бы отбросов своих элит русский народ предпочитали под угрозой уничтожения держать подальше от оазисов комфорта. От него отгородились санитарными кордонами, и жестоко карали за любую попытку приблизиться к границе двух абсолютно разных миров. Поэтому в назидание другим незваным гостям каратели вздёрнули пятерых пришельцев на опушке леса.
— Как вы могли, они же граждане! — возмутилась Елизавета, всё-таки она закончила столичный юрфак, где изучала римское и греческое право.
Она почти крикнула это стоящему к ней спиной офицеру. Это была спина садиста и карьериста. Ведь если выражение своего лица человек обычно ещё пытается как-то контролировать, то спину — не контролирует почти никто, и она в некоторых ситуациях многое может рассказать о своём обладателе.
Офицер обернулся и некоторое время с недоумением разглядывала "малявку".
— Эти, что ли, граждане? — удивился закамуфлированный под хищника предводитель коммандос. Офицер недоумённо взглянул на повешенных, тела которых покачивались на ветру; среди них была женщина и ребёнок, но офицера это ничуть не смущало:
— Я вижу только мусорных чаек, чьи дохлые тушки отпугнут на какое-то время других чаек, — пояснил офицер. Если его подчинённые разговаривали на густой смеси мата, уголовной фени и только им понятных сленговых словечек с редкими вкраплениями нормальных слов, то офицер умел изъясняться на языке цивилизованных людей.
В отличие от рядовых и сержантов на офицере не было защитной вязаной маски с прорезями для глаз и рта. У него был короткий приплюснутый нос с большими ноздрями, напоминающий пятачок или нос упыря, и тёмное кабанье лицо. Свой снятый с головы шлем с поднятым забралом и изображением жабы на одном боку и головы беркута на другом командир легионеров Русгвардии держал в руках. Лиза плохо рассмотрела его знаки различия и в начале решила, что он в чине атаман-полицая, что соответствовало примерно армейскому подполковнику. Но она ошиблась в "рунах и кубиках" на петлицах и нарукавном шевроне офицера, который оказался на чин старше.
— Послушайте, центурион-бригадир, — поправилась Лиза, на этот раз правильно назвав специальное командное звание, установленное для этого подразделения. — Люди, на которых вы напали, итак от рождения живут, словно а аду. И ещё не доказано, что они совершили что-либо преступное.
-Ад? — хмыкнул офицер, тонкие губы его чуть дрогнули в усмешке презрения и с них сорвалась прибаутка: — Русь моя святая, Аль-Каида и Хезболла...
Он поискал вокруг глазами и позвал:
— Эй, терминатор!
Окликнутый им боевик чем-то занимался в тени кроны огромного дуба, пламя пожара освещало левую часть его лица, в то время, как правая была скрыта тенистым мраком. Он стоял согнувшись над мёртвым телом, а когда его позвали, разогнулся и вышел из тени — будто прямиком шагнул из Преисподней. Оказалось, вторая половина его лица покрыта заросшим волосами огромным фиолетово-чёрным родимым пятном — настоящей меткой дьявола!
"Светораздел" как бы проходил почти через центр лба боевика, по спинке носа, по подбородку и шее.. которую обвивало ожерелье из засушенных человеческих ушных раковин. Он готовился пополнить коллекцию свежими экземплярами, которые только что отрезал окровавленным тесаком. На грудь его помимо ордена мужества были приколоты сразу два знака "За ближний бой" — золотой и серебряный с перекрещенными мечами и карабинами с примкнутыми штыками. "Интересно, с кем этот вояка так героически сходился в рукопашной, не с этими ли несчастными?" — задалась вопросом Лиза, когда головорез приблизился вплотную.
Многие из этих бывших уголовников — маньяков, насильников и убийц — вместе с аннулированием судимости за участие в спецоперациях носили медали "За отвагу", "За боевые заслуги" и ордена, вплоть до геройских звёзд.
— Настоящий Ад, — это мы! — закончил свою мысль Центурион, и обратился к Бойцу по кличке "Терминатор":
— Найди "Колорада" и хорошенько проверьте вон в ту отхожую яму с дерьмом и мусором, что под сосной за границами их лагеря.
— "Шиз" уже ткнул туда несколько раз штыком, — заверил "Терминатор".
— Этого мало, — пристально всматриваясь в предмет обсуждения покачал головой командир. — Там отличное место спрятаться. Кто-то вполне мог зарыться в дерьмо с головой. Для ребёнка или небольшой женщины, — Центурион бросил короткий оценивающий взгляд на Ласточкину, — там в самый раз. Если не желаете сами рыться в говне, бросьте в яму пару фосфорных гранат. Я не потерплю, чтобы один недобиток перечеркнул результаты всей нашей работы. Главное правило хорошо зачищенной территории гласит, что после нас никого не должно остаться.
— Слушаюсь, бригадир!
Тут выяснилось, что офицер потерял из виду двоих своих солдат — вахмистра Мурзу Рашентудеева и цуг-фюрера Антона Красовского:
— Где это голубая парочка?! Снова милуются в кустах! И этот членосос-"фронтовик" Милонов небось с ними!
— Занялись другим своим любимым делом, — хохотнули в ответ про временно отсутствующих, — топят и сжигают детишек.
— Ааа, — понимающе протянул командир карателей; и одобрил: — Это дело.
— Личный вопрос, офицер: у вас была мать? — с негодованием спросила Ласточкина.
Центурион-бригадир снова перевёл тяжёлый взгляд на прилипчивую деваху из местной полиции, неторопливо достал из нагрудного карманчика небольшую коробочку, извлёк из неё сразу две пилюли ярко-красного цвета и забросил себе в рот. Это был препарат "Центр", предназначенный для военных и сотрудников спецслужб. Его следовало применять в ситуации сильного затяжного стресса, чтобы справляться с приступами депрессии и агрессии и не перестрелять своих же.
Но ответить Ласточкиной офицер спецназовцев не успел, ибо к нему подбежал сержант и выкинул в знак перед собой вверх руку с сжатым кулаком в знак почтения и преданности начальнику:
— Командир, мы закончили зачистку!
