Колонист

— А я знаю? Палки в колеса я им ставить не хочу — это и нашим принципам не отвечает, и вроде бы не за что. Только как бы они не заигрались...

— Тогда так поступим: ты им не мешай, но тогда и проект будем принимать по всей строгости. Договорись с диспетчерской: пусть организуем им настоящий сброс с высоты нескольких километров в скафандрах и чтобы они их не снимали, пока модуль свой не построят.

— Точно! А потом, чтобы еще прожили в своем модуле как минимум неделю без связи с внешней атмосферой. Справятся — молодцы. А провалятся — будет им наука.

— Да, и посмотри, что-нибудь на тему внештатных ситуаций. Чтобы ближе к реальности было.

— Само собой!

* * *

Голова гудела от обилия информации, а чувства завершенности проект все еще не вызывал. С одной стороны, Виктория сбросила огромный пакет информации по строительным материалам и инженерным решениям на все случаи жизни. С другой стороны — у нас-то задача была вполне конкретная! Уложившись в заданную сумму пережить сброс и построить жилой модуль!

Да и вообще, по большому счету, постановка задачи получилась несколько бредовая: при заранее ограниченных ресурсах построить нечто существенное. Как выразилась Леля: сделать из г..на конфетку. Причем никакого логического обоснования у выделенной суммы не было! Я просто поделил пополам то, что запросили с Раджата и сказал, что справлюсь. Погнался за халявой.

Попробуем упорядочить мысли. С чего надо начинать? Отец все время говорил мне, что начинать надо с цели. Какая я же у нас цель? Построить жилье за 2000 баллов.

Верно? Не верно! Еще раз. Смоделируем ситуацию: прилетает корабль к планете, что-то там исследует и, наконец, решает приступить к высадке. Становятся нужны люди внизу, на поверхности. Зачем? А чтобы что-то строить, исследовать, добывать — много чего. И для того, чтобы спокойно заниматься своей работой, им нужно жилье. А именно: воздух, еда и вода. Ммм... Еще про туалет забыл. Еще не помешает всякую технику установить: связь, освещение, шлюз и тому подобное.

Имеем в остатке следующий план:

А) корабль на орбите, а на поверхности пусто

Б) сброс с корабля

В) жилье на поверхности

Вариант, первым приходящий на ум, сбросить с корабля готовый жилой модуль, отбрасываем, как заведомо дорогой.

Попробуем рассмотреть каждый из пунктов. Самое начало, когда на поверхности еще ничего нет. А почему, собственно, ничего нет? Есть же какие-нибудь кратеры, пещеры или трещины которые можно использовать как основу для жилья? Можно даже заранее выполнить предварительную обработку посадочной площадки. Итого: первый прием назовем 'сделать заранее'.

Теперь сброс с корабля. Разве у нас есть ограничения на количество сбросов и время между ними? Нет! А раз так, можно вообще десант людей отложить до тех пор, пока жилье не будет подготовлено. Да и вообще надо избавляться от стереотипа, что жилье должно быть устроено в как можно более короткий промежуток времени. То есть второй прием у нас будет 'разбить большую задачу на маленькие и разделенные по времени'.

Наконец, рассмотрим жилье на поверхности. План жилья надо адаптировать под конкретные условия высадки, а не придумывать жилье, которое будет одинаково функционировать как на марсе, так и на венере. То есть третий прием назовем... ну хотя бы 'не изобретать универсальных решений'.

Я потянулся и откинулся на спинку кресла. Вроде мысль хорошо пошла. Думаем дальше. Теперь у нас есть вторая проблема: ограниченность ресурсами. Опять же, вспоминая уроки отца, надо избавляться от негативного мышления. Почему ограниченность? Давайте назовем это использование необходимого минимума. А ведь точно! Я обрадовано хлопнул по столу: это должно сработать! Меняем концепцию! Пусть у нас на орбите будет корабль-склад, с которого мы заказываем только то, что нам нужно!

Теперь стоит составить возможный перечень материалов, которые могут потребоваться и подготовить базу различных шаблонов жилья для разных условий. Тут нам, кстати, помогут наработки Вики.

Впереди предстояли плодотворные часы работы...

/несколькими днями позже/

Я установил связь и дождался, пока на экране не появится лицо нашего куратора:

— Владимир Владимирович, вы не сильно заняты?

— Да, Хрисанф, слушаю.

— Эээ... Пожалуйста, называйте меня Хроном, а то я как-то к своему полному имени не очень хорошо отношусь. Хрон — как-то привычнее.

— Договорились. Только и ты меня, пожалуйста, больше 'Владимиром Владимировичем' не называй.

— Ах да! — Я покраснел. Ведь заходил же уже разговор об этом. — А как тогда вас называть?

— Да как хочешь. Можешь просто по отчеству. В общем, ты хотел у меня что-то спросить?

— Да. То есть — нет. Я хочу сказать, что мы уже готовы к защите своего проекта.

Владимир Владимирович удивленно поднял брови:

— Вы уверенны в своих словах, молодой человек? Насколько я в курсе, от вас даже заявок в технический отдел не поступило.

— Уверены.

— А вы не хотите сначала хотя бы изложить идею своего проекта мне? А то ведь в случае накладок неудобно перед комиссией будет.

— Нет, пусть это сюрприз будет.

— Гм. Хрон, вы, наверное, не очень хорошо осознаете, чем рискуете. Позвольте вам объяснить. Пока вы только занимаетесь подготовкой своего проекта, у вас есть большой простор для творчества. Вы можете ставить натурные эксперименты, совершать ошибки, менять саму концепцию проекта и ничего вам за это не будет. Но как только вы предоставляете свой проект перед комиссией, с вас будут спрашивать по всей строгости! И здесь вы уже вынуждены будете отчитываться за каждый балл. И если, а так, скорее всего и будет, благо прецедентов масса, комиссия найдет к чему придраться, вы надолго вылетите в отрицательный баланс. Вы еще не в курсе, к чему это может привести?

— Я не смогу тратить баллы по своему усмотрению, пока вновь не наберу положительную сумму баллов?

— Не только! Это, на самом, деле мелочи. Если вы не сможете выйти в положительный баланс в течение года, то вас, скорее всего, переведут в лагерь технарей. Хотя, в вашем случае, вероятнее будет перевод в военный лагерь — у нас с Виктором Дементьевичем был об этом разговор. И больше никаких самостоятельных проектов — исключительно натаскивание по техническим дисциплинам и постоянное подкидывание нештатных ситуаций. Из вас сделают классного спеца, который сможет обслуживать и чинить технику практически в любых условиях, но и только.

Я криво улыбнулся:

— А изобретатели, значит, так и останутся дилетантами?

— Нет! Изобретатели тоже будут обучаться тому же самому. Вы понимаете, изобретатели — это другой статус. Остальные учатся по тем программам и направлениям, которые готовят изобретатели. То есть пока вы 'изобретатель', вы сами можете выбирать, что изучать. А если перейдете к спецам... Тьфу! К военным, то будете в обязательном порядке изучать то, что вам скинут по учебной программе сверху. Дополнительные занятия — только вне основной учебной программы. Весьма, я замечу, насыщенной.

— А если комиссия примет мой проект, тогда что?

— Хрон, вы все еще думаете, что у вас все получится? Знаете, как вас будут оценивать? Будут придираться ко всему. И даже если будет тень подозрения, что что-то сможет пойти не так, вам это засчитают в минус.

— А все же?

— Эхх. Вы все еще упорствуете. Вы в курсе, что четыре тысячи баллов отбить за один год практически не реально? Вы еще не узнавали принцип формирования стоимости балла?

— Что-то вроде того, что один балл равен сотне кредитов?

— Нет. Один балл — это один килограмм массы, доставленный к другой звезде. Плюс различные поправочные коэффициенты, в зависимости от сложности и надежности груза. К примеру, за вступительное испытание вы получили 7 баллов. И то это редкая удача, так как обычно получают по 1-2 балла. А инженерный робот, оплату которого вы так изящно обошли, стоил бы вам 2100 баллов. К вашему сведению, в среднем у нас зарабатывают 400-500 баллов за год. Уникумы, вроде Раджата, могут эту величину удвоить или даже утроить. Но получить 2000 баллов за год — это уже из разряда фантастики.

Я задумался: две тысячи на жилье и две тысячи в выигрыше. Это же четыре года работы! Владимир Владимирович помолчал немного, а потом спросил:

— Ну как, я вас убедил?

В ответ я посмотрел ему прямо в глаза и улыбнулся:

— Меня это более чем устраивает. Вызывайте комиссию.

— Хрон, я прошу вас подумать еще раз.

— Я уверен в результате.

Владимир Владимирович разочарованно махнул рукой:

— Как хотите. Я переговорю с руководством. О результатах вам сообщат на почту. Конец связи.

* * *

На поле, расположенном, за поселком, относящимся к четвертому корпусу, собралось несколько человек: пара в костюмах и с дипломатами, один в спецовке с планшетом в руках и еще один в длинном плаще с высоким воротником. Оставшиеся двое стояли чуть поодаль и тихонько переговаривались между собой:

— Владимир, как этот фарс называть! Тут же пусто! Как я комиссии это объяснять буду?! Мы же договаривались о сбросе в скафандрах, а я только что видела в поселке Елену. Она даже не села в дисколет!

— Ева Анатольевна, я сам ничего не понимаю. Хрисанф — очень самостоятельный молодой человек. Он узнал у меня только о месте и начале приема и больше ничего не захотел сообщить. Все остальные вопросы они решали самостоятельно.

— Тут же находится третий зам из администрации диктатора! Ты подумай, как мы будем выглядеть! Я вообще не знаю, что им говорить. 'Извините, мы не знаем где наши студенты?'

— Тише, услышат же. Погоди, вон, кажется, кто-то от поселка бежит. Вроде бы это как раз Елена. Сейчас, наверно, будут извиняться за срыв приемки.

Ева Анатольевна яростно прошептала:

— Это же катастрофа! Я их прикрывать не буду! Пусть сами отдуваются! За все! И за робота, и за материалы. И с военными пусть тоже сами разбираются!

— Погоди, с какими военными?

— Ты что, не в курсе? Я же думала, что у тебя все под контролем?

— Да нет же! Я вообще уже не знаю, остались ли места, где эта парочка еще не побывала. Что там с военными?

— Кошмар.

— Да не тяни ты, что у них за дела с военными?

— Не знаю! Со мной связались из военного лагеря и спросили, даем ли мы добро на их участие в программе Хрисанфа и Елены? Я подтвердила, что такие у нас есть, и сказала, чтобы по всем вопросам связывались с тобой.

Фигурка, бегущая из поселка, приблизилась, и стало слышно, как она что-то кричит. К сожалению, ветер сдувал звук в сторону.

— ...итеее!!!

Представители комиссии заволновались. В ее сторону повернулись лица:

— Кто это? Что она хочет?

Бегущая во весь дух Елена отчаянно махала руками и кричала. Внезапный порыв ветра донес:

— Ууухоооодииитеее!!!

Один из тех, кто, был в костюме, удивленно переспросил:

— Что?

Владимр Владимирович побледневшими губами только и смог произнести:

— Черт... Что-то у меня нехорошее предчуствие...

Сверху послышался нарастающий свист. Подбегающая девушка замахала руками еще отчаяннее:

— Да уходите же!!!

Свист становился все громче и превратился уже в гул, пробирающий до самого нутра. Комиссия начала оглядываться и на небо тоже, но низкая облачность и пасмурная погода мешали разглядеть, в чем дело. Девушка крикнула:

— Ложись! — А потом бросилась ничком на землю и накрыла голову руками.

Мужчина в плаще подхватил:

— Воздух! Ложись! — Затем толкнул на землю техника в спецовке, откинул в сторону одного человека в костюме и сбил с ног второго, накрыв его своим телом.

Из облака высверкнула ослепительная струя белого огня и ударила вертикально вниз в землю в паре километров от них. Ослепительная вспышка, нарастающий гул и через несколько томительных секунд ударная волна сбивает с ног впавшего в ступор Владимира Владимировича.

Кто-то из лежащих на земле ругнулся:

— Что за...

— Я их, понимаете, жду у центрального входа, бегаю по административному корпусу, а они где-то ходят. — Голос был запыхавшийся и недовольный. На подбежавшую девушку уставились удивленные взгляды. Та, ни мало не смущаясь, продолжила ворчать:

— Можете вставать, дальше уже не так опасно.

Ева Анатольевна, отряхиваясь от земли, переспросила:

— А что, еще что-то будет?

— Конечно. Вон, как раз, следующая партия пошла. — И вытянула руку в сторону недавнего взрыва.

— Па-па-а-азвольте. — Заикающимся голосом произнес один из членов комиссии. — Что зде-е-сь, п-происходит?

В отдалении набухал гриб взрыва. Он уже успел дорасти до окна в облаках, которое возникло после прохождения ударной волны. Через это окно посыпался огненный дождь и по ушам начали ухать частые разрывы. Правда, уже не такие мощные, как первый взрыв.

— Ч-что, эт-то т-акое?

Леля с самым невозмутимым видом ответила:

— Подготовка строительной площадки.

— Эт-то не под-дготовка, а ч-черт з-знает что!

В разговор вступил мужчина в плаще:

— Ева Анатольевна, может вы поясните нам, какое отношение имеет бомбардировка плазменными ядрами с орбитальной платформы к 'подготовке площадки' в частности и сбросу десантного жилого модуля в целом?

Женщина с каменным лицом отряхнула прицепившуюся травинку к рукаву и кивнула в сторону девушки:

— А это вам сейчас Елена объяснит. Если сможет. А заодно пояснит нам, почему она не в скафандре.

Леля весело ответила:

— А так я еще на корабле космическом. Меня здесь пока что нету.

Кто-то из комиссии хмыкнул:

— Как я понимаю, вы здесь для того, чтобы пояснить нам происходящее?

— Именно. На сегодня, кстати, ничего интересного уже не будет. Ближайшее мероприятие запланировано через пару часов.

— П-паз-звольте?

Тут заволновались и остальные члены комиссии:

— То есть это как? Мы, между прочим, занятые люди!

— Да! А тут вместо приемки прямо нам на головы бомбы бросают!

Леля огрызнулась:

— А вас сюда никто и не звал — сидели бы спокойно на мансарде, пили бы чай, смотрели на фейерверк, а я бы вам презентацию показывала. И да, между прочим, это не бомбы, а шаровые плазмоиды. Если смотреть по расходу рабочей массы для камеры нагнетания — всего 57 килограмм. С учетом поправочных коэффициентов на то, что данное сырье может быть произведено на месте да и при перевозке не требует особых условий хранения, военные оценили свои затраты по нашей бальной системе всего в 12 баллов. Взамен мы получаем ровную, обеззараженную площадку диаметром около трехсот метров и пару десятков котлованов под будущие строения.

— А г-где же д-десантный м-модуль? К-какие еще с-строен-ния?

— Простите... — Леля выжидающе уставилась на человека в костюме.

Стоявший рядом Владимир Владимирович наклонился и шепнул на ухо:

— Ты, что, не знаешь, как его зовут? Это же третий зам диктатора!

Леля нимало не смутившись, продолжила:

— Простите, третий зам диктатора, мы тут не в игрушки играем. А обсуждаем то, как организовать наиболее эффективным и экономичным способом поселение на поверхности! Вообще, конечно, вам было бы лучше сначала пройти к нам в кампус и посмотреть презентацию.